Согласно традиции, Рамзес не закрыл глаза покойной. В потустороннем мире нужно было предстать с честным взором и открытым лицом.
Похороненная в Долине Цариц, Красавица Изэт покоилась в более скромной усыпальнице, чем Нефертари. Рамзес сам исполнил над мумией обряды воскрешения. Культ ка царицы будет обеспечен группой жрецов и жриц, которым поручили увековечить ее память.
На саркофаг Великой Супруги Фараона Рамзес возложил ветку смоковницы, которую он посадил в саду своего дворца в Мемфисе, когда ему было семнадцать лет. Это воспоминание юности омолодит душу Изэт.
После окончания церемонии Амени и Сетау попросили Рамзеса о встрече. Не ответив им, царь поднялся на холм. Сетау устремился за ним, и Амени, несмотря на усилия, трудные для его слабого здоровья, последовал за царем.
Песок, каменистый склон, быстрый шаг Рамзеса, который разрывал ему легкие… Амени бранился на чем свет стоит всю дорогу, пока не достиг вершины, откуда царь смотрел на Долину Цариц и пристанище Нефертари и Красавицы Изэт.
Сетау хранил молчание, оценивая грандиозный ландшафт, открывшийся его взору. Запыхавшийся Амени сел на камень и вытер потный лоб ладонью.
Он осмелился прервать размышления царя:
- Твое Величество, есть срочные решения, которые необходимо принять.
- Ничего не может быть более срочным, чем смотреть на страну, любимую богами. Они заговорили, и их голос стал небом, горой, водой и землей. В красной земле Сета мы построили гробницы, зал воскрешения которых плавает в окружающем мир океане первопричин. Нашими обрядами мы сохраняем энергию первого утра, и Египет возрождается каждый день. Все остальное ничтожно.
- Чтобы возродиться, нужно начать жить! Если Фараон забывает о людях, боги навсегда удалятся в невидимое.
Сетау уже приготовился услышать резкий ответ Рамзеса за непочтительный тон Амени. Но царь остановил свой взор на границе между возделанной землей и пустыней, между обыденным и вечным.
- Что ты там еще задумал, Амени?
- Я написал Хаттусили, императору хеттов, чтобы известить его о кончине Красавицы Изэт. Во время траура не может быть и речи о начале войны.
- Никто не смог бы спасти Изэт, - заметил Сетау. - Она приняла слишком большое количество ядовитых смесей. Я сожгу эту чертову тунику, Рамзес.
- А я и не считаю тебя виновным. Изэт решила, что действует в интересах Египта.
Амени встал:
- Она была права, Твое Величество.
Разгневанный царь обернулся:
- Как ты смеешь так говорить, Амени?
- Я боюсь твоего гнева, но считаю необходимым высказать тебе свое мнение: Изэт покинула нас, чтобы спасти мир.
- А ты что думаешь, Сетау?
Как и Амени, Сетау был испуган сверкающим взглядом Рамзеса. Но он считал своим долгом быть искренним.
- Если ты откажешься понять письмо Красавицы Изэт, Рамзес, ты убьешь ее во второй раз. Сделай так, чтобы ее жертва не осталась бесполезной.
- Так что я должен делать?
- Женись на хеттке, - многозначительно заявил Амени.
- Теперь для этого нет препятствий, - добавил Сетау.
Рамзес сжал кулаки:
- Неужели ваши сердца такие же твердые, как гранит? Едва Изэт успокоилась в своем саркофаге, а вы уже смеете говорить мне о браке!
- Ты не вдовец, который оплакивает жену, - отрезал Сетау, - а Фараон Египта, ты обязан сохранить мир и спасти свой народ, которому наплевать на твои чувства, робость или горе. Он желает одного: чтобы им управляли и вели по правильному пути.
- Хеттка - Великая Супруга Фараона… Разве это не чудовищно?
- Наоборот, - возразил Амени, - это лучший способ окончательно скрепить сближение двух народов. Если ты согласишься на этот брак, призрак войны исчезнет на многие годы. Представь себе праздник, который устроят среди звезд твой отец Сети и твоя мать Туйя! Я уже не напоминаю тебе об Аша, он отдал свою жизнь за установление прочного мира.
- Ты становишься опасным спорщиком, Амени.
- Я всего лишь писец, Рамзес, но я имею честь носить сандалии повелителя Двух Земель. И я не хочу, чтобы они снова были залиты кровью.
- Закон обязывает тебя править вместе с Великой Супругой Фараона, - напомнил Сетау, - женись на хеттке и ты выиграешь самое прекрасное из сражений.
- Я уже ненавижу эту женщину!
- Твоя жизнь тебе не принадлежит, Рамзес. Египет требует от тебя этой жертвы.
- И вы, мои друзья, тоже от меня ее требуете?
Амени и Сетау утвердительно кивнули.
- Оставьте меня одного, я должен подумать.
Рамзес провел ночь на вершине холма. Насладившись восходящим солнцем, он задержался в Долине Цариц, после чего вернулся к своей свите. Не вымолвив ни слова, царь взошел на колесницу и поехал к Дому Рамзеса, своему Храму Миллионов Лет. Исполнив обряд зари и собравшись с мыслями в часовне Нефертари, Фараон удалился во дворец, где долго мылся, затем выпил молоко, съел инжир и свежий хлеб.
Отдохнувший, как если бы он спал много часов, Фараон открыл дверь кабинета, где Амени писал традиционные отчеты.
- Выбери новый папирус наилучшего качества и напиши моему брату, императору Хаттусили.
- Каково будет содержание этого послания?
- Сообщи ему, что я решил сделать его дочь Великой Супругой Фараона.
Глава 21
Урхи-Тешшуб осушил третью чашу вина из оазисов. Эта сладкая, насыщенная ароматическими веществами и древесной смолой жидкость использовалась бальзамировщиками для обработки внутренностей, а также лекарями за ее противовоспалительные свойства.
- Вы слишком много пьете, - заметил Райя.
- Нужно уметь извлекать пользу из удовольствий Египта… Это вино настоящее чудо! За тобой никто не следил?
- Не беспокойтесь.
Сирийский купец дождался середины ночи, чтобы проскользнуть в дом финикийки. Он не обнаружил ничего подозрительного.
- Чем вызван этот неожиданный визит?
- Важные новости, господин, очень важные.
- Война?
- Нет, господин, нет… Между Египтом и Хеттской империей войны не будет.
Урхи-Тешшуб отшвырнул чашу и схватил сирийца за шиворот:
- Что ты мелешь? Моя ловушка была безупречной.
- Красавица Изэт умерла, и Фараон собирается жениться на дочери императора Хаттусили.
Урхи-Тешшуб отпустил купца:
- Хеттка - царица Египта… Невероятно! Ты, должно быть, ошибаешься, Райя!
- Нет, господин, это информация из дворца. Вы зря убили Аша.
- Избавиться от этого шпиона было необходимо. Теперь у нас развязаны руки. Ни один советник Рамзеса не обладает таким умом, как Аша.
- Мы проиграли, господин. Это мир… мир, и никому не удастся его разрушить.
- Дурак! Ты знаешь женщину, которая скоро станет Великой Супругой Фараона? Хеттка, Райя, настоящая хеттка, гордая, хитрая, неукротимая!
- Она дочь вашего врага Хаттусили.
- Она прежде всего хеттка! И она никогда не подчинится египтянину, будь он хоть Фараон! Вот наш шанс.
Райя вздрогнул. Вино оазисов ударило в голову бывшему главнокомандующему хеттской армией. У него разыгралось воображение.
- Уезжайте из Египта, - посоветовал он Урхи-Тешшубу.
- Представь, что эта хеттка будет на нашей стороне, Райя, мы бы имели союзницу в самом дворце!
- Это невозможно, господин.
- Нет, это знак, который посылает мне судьба, знак, который я сумею использовать!
- Вы будете разочарованы.
Урхи-Тешшуб осушил четвертую чашу пальмового вина:
- Мы действительно упустили одну возможность, Райя, но есть еще время вмешаться. Ты используешь ливийцев.
Зашевелился занавес, сирийский купец показал пальцем на подозрительное место.
Бесшумно, как кошка, Урхи-Тешшуб подошел к занавеске, резко одернул ее и вытащил дрожащую Танит:
- Ты подслушивала?
- Нет, нет, я искала тебя…
- У нас от тебя нет секретов, дорогая, потому что ты не можешь нас предать.
- Я дала тебе слово!
- Иди ложись, я скоро приду.
Влюбленный взгляд Танит обещал хетту бурную ночь. Урхи-Тешшуб отдал приказ Райя несколькими короткими фразами.
Главная оружейная мастерская Пи-Рамзеса продолжала изготовлять мечи, копья и щиты. Пока не заключен брак с хетткой, подготовка к войне продолжится.
В мастерской, расположенной недалеко от кузниц, хранилось оружие, отобранное у хеттов. Египетские ремесленники внимательно его изучили, чтобы раскрыть секрет изготовления. Один из них, очень изобретательный и молодой, заинтересовался железным кинжалом, который ему прислали из дворца.
Качество металла, вес и ширина лезвия, удобная рукоятка… Все было замечательным.
Сделать такой же будет нелегко, потребуется не одна попытка. Ремесленник прикинул на руке его вес.
- К тебе пришли, - сказал рассыльный.
Визитер оказался наемником с грубым лицом.
- Что тебе нужно?
- Дворец хочет вернуть железный кинжал.
- У тебя есть письменное распоряжение?
- Конечно.
- Покажи.
Из кожаного мешка, подвешенного к поясу, наемник вытащил деревянную табличку и протянул ее ремесленнику.
- Но… это же иероглифы!
Сильным ударом в висок ливиец, посланный Райя, уложил египтянина на месте. Затем поднял деревянную табличку и кинжал, выроненные жертвой, и бегом покинул мастерскую.
В результате многочисленных допросов Серраманна убедился, что ремесленник не был сообщником вора, укравшего кинжал.
- Это наемник из охраны Урхи-Тешшуба, - сказал сард Амени.
Писец продолжал работать.
- У тебя есть доказательства?
- Я чувствую это.
- Ты не считаешь, что твое упорство напрасно? Урхи-Тешшуб богат. Зачем ему красть кинжал Хаттусили?
- Для того, чтобы навредить Рамзесу.
- Сейчас любой конфликт с хеттами недопустим. Главное - расследовать убийство Аша. Ты узнал еще что-нибудь?
- Еще нет.
- Рамзес требует найти преступника.
- Это преступление и похищение кинжала… Все связано. Если со мной что-нибудь случится, подозревай Урхи-Тешшуба.
- Если с тобой что-нибудь случится… Что ты имеешь в виду?
- Чтобы найти убийцу, я должен отправиться к ливийцам. Риск велик. Стоит мне прикоснуться к правде - и они уничтожат меня.
- Ты начальник личной охраны Рамзеса! Никто не посмеет тебе навредить.
- Они не остановились перед убийством верховного сановника Фараона и его друга.
- Нет ли более безопасного средства?
- Боюсь, что нет, Амени.
В самом центре Ливийской пустыни, вдали от оазисов, палатка Малфи охранялась верными людьми. Вождь пил молоко и ел финики. Он не употреблял ни вина, ни пива, считая их напитками злых духов, потому что они затуманивали мысли.
Личная охрана Малфи состояла из уроженцев его деревни, которые без его помощи умерли бы от голода. Досыта накормленные, прилично одетые, вооруженные пиками, мечами, луками, выбиравшие женщин, которые им нравились, они считали Малфи воплощением духа пустыни. Разве он не обладал быстротой пантеры, разве не был ловок и хитер?
- Господин, драка! - позвал его водонос.
Малфи медленно встал и вышел из палатки. Это был невысокий, коренастый человек с широким лицом, на голове которого красовался белый тюрбан.
В разгар полудня в учебном лагере тренировались пятьдесят воинов, нападавших друг на друга с холодным оружием в руках. Малфи нравилась жизнь, полная опасностей. Только те, кто обладали настоящим характером воина, выходили победителями из суровых испытаний.
Ливийцу предстояло пережить большие испытания, соответствующие грандиозности его замысла: уничтожить Рамзеса. Малфи постоянно думал о поколениях униженных фараонами ливийских вождей; военные столкновения с египтянами тянулись веками, храбрые, но разрозненные племена пустыни терпели поражения.
Офир, старший брат Малфи, став хеттским шпионом и используя черную магию, решил навредить Фараону, заплатив за это жизнью. Малфи поклялся отомстить за него. Постепенно он объединял ливийские племена, рано или поздно он станет их неоспоримым вождем.
Встреча с хеттом Урхи-Тешшубом придала ему уверенности в том, что он сумеет достичь своей цели. С таким союзником победа становилась реальностью. Малфи сотрет века позора и обмана из памяти ливийцев.
Необычайно агрессивный коренастый воин, увлекшись и забыв, что это учебный бой, начал наносить смертельные удары своим противникам, вооруженным копьями. Когда Малфи подошел к нему, воин презрительно раздавил ногой голову одного из побежденных.
Вождь вытащил кинжал, спрятанный в тунике, и всадил его в затылок коренастого воина.
Поединки сразу же прекратились. Все повернулись к Малфи.
- Продолжайте тренироваться, но сохраняйте контроль над собой, - приказал ливиец, - и помните, что враг может возникнуть отовсюду.
Глава 22
Увидеть большой приемный зал во дворе Пи-Рамзеса было большим потрясением. Даже придворные, привыкшие подниматься по величественной лестнице, украшенной изображениями врагов, поверженных и подчиненных Фараоном Закону Маат, всякий раз переживали глубокое волнение. Вокруг парадной двери в углублениях овальной формы, символизирующих окружность космоса, были вписаны титулы Рамзеса, повелителя Двух Земель.
Большие приемы, на которые приглашался весь двор, были редкими. Только исключительные события, касавшиеся будущего Египта, побуждали Рамзеса обращаться ко всей знати страны.
Царила тревога. Если верить слухам, хеттский император продолжал угрожать войной. Разве Рамзес не оскорбил Хаттусили, отказавшись жениться на его дочери? Запоздалое согласие Фараона не смягчило оскорбления.
Пол огромного зала был покрыт плитками из разноцветной глазури, украшенный декоративным орнаментом, на котором были изображены цветущие сады, утки, плавающие в зеленовато-голубом пруду, и рыбы, снующие между белыми лотосами.
Жрецы, писцы, сановники, наместники провинций, ответственные за приношения, хранители секретов и знатные дамы любовались прекрасными картинами на стенах зала, где летали удоды, колибри, ласточки, синицы, соловьи и зимородки, а также очаровательными фризами с цветочным орнаментом, где благоухали маки, лотосы, маргаритки и васильки.
Воцарилась тишина, когда Рамзес поднимался по лестнице, ведущей к трону, последняя ступень которого была украшена львом, повергнувшим врага, вышедшего из мрака, беспорядка, непрерывно пытавшегося разрушить гармонию Маат.
Увенчанный двойной бело-красной короной, символизирующей союз Верхнего и Нижнего Египта, украшенной уреем, символом власти Фараонов, царь держал в правой руке скипетр "магию", похожий на пастуший посох. Как пастух, собиравший животных и приводивший обратно отбившихся от стада, так и Фараон соединял рассеянную энергию. Казалось, что от золотого фартука Рамзеса исходили лучи света. На несколько секунд взгляд Фараона задержался на изображении возвышенного лица задумавшейся молодой женщины, сидевшей у розовых кустов. Не вспоминал ли он Нефертари, красота которой так долго озаряла царствование Рамзеса Великого?
Но Фараон не имел права предаваться воспоминаниям в данную минуту, позволив тоске поселиться в его сердце, корабль государства продвигался вперед и требовал управления.
- Я собрал вас, чтобы сообщить о важных событиях. Повсюду распространяются глупые слухи, и я желаю восстановить правду.
Амени с другими писцами стоял в последнем ряду, как если бы занимал второстепенный пост, так он лучше узнает мнение присутствующих. Серраманна, наоборот, наблюдал за первым рядом, чтобы вмешаться при появлении опасности. Что касается Сетау, он занял место слева от наместника Нубии среди самых видных сановников, многие из которых поглядывали на Лотос, одетую в розовое платье с глубоким вырезом.
Наместник провинции Дофин в Нижнем Египте вышел из рядов придворных и склонился перед Фараоном.
- Могу я взять слово, Ваше Величество?
- Мы тебя слушаем.
- Правда ли, что верховный сановник Аша на самом деле пленник в Хаттусе и что мирный договор с хеттами прерван?
- Мой друг Аша был убит, когда возвращался в Пи-Рамзес. Он навеки упокоился в земле Египта. Расследование продолжается, виновные будут найдены и наказаны. Мир с хеттами по большей части творение Аша, и мы продолжим его дело. Мирный договор с царством хеттов продолжает оставаться в силе и еще долго останется таковым.
- Ваше Величество… Можно узнать, кто будет следующей Великой Супругой Фараона?
- Дочь Хаттусили, хеттского императора.
Присутствующие зашумели.
Слово попросил военачальник армейского соединения.
- Ваше Величество, не слишком ли это много для вчерашнего врага?
- Пока царствовала Красавица Изэт, я отверг предложение Хаттусили. Сегодня же этот брак является единственным средством укрепить мир, которого хочет народ Египта.
- Придется ли терпеть присутствие хеттской армии на нашей земле?
- Нет, воин, только присутствие хеттской женщины.
- Простите мою смелость, Ваше Величество, но хеттка на троне Двух Земель… не будет ли это вызовом для тех, кто сражался с анатолийскими воинами? Благодаря вашему сыну Меренптаху наши войска готовы к битве и хорошо вооружены. Почему мы должны бояться конфликта с хеттами? Вместо того чтобы уступать их требованиям, лучше было бы их отвергнуть.
Высокомерие военного могло ему стоить должности.
- Твои слова не лишены смысла, - заметил Рамзес, - но твой взгляд слишком пристрастен. Если Египет развяжет войну, он нарушит мирный договор и данное слово. Как ты думаешь, может ли Фараон так поступить?
Военачальник, попятившись назад, смешался с придворными, которых убедили доводы Рамзеса.
Слова попросил главный смотритель каналов:
- А если император хеттов откажется отправить свою дочь в Египет? Посчитаете ли вы такое поведение нестерпимым, Ваше Величество?
Вперед вышел верховный жрец Мемфиса Ка, одетый в шкуру пантеры.
- Фараон разрешит мне ответить?
- С моей точки зрения, - заявил старший сын царя, - политика и дипломатия не дают достаточных гарантий для принятия насущного решения. Уважение данного слова и Закона Маат превыше всего, но необходимо также применить законы магии государства, которые нам преподали предки. В тридцатый год своего царствования Рамзес Великий прошел первый праздник возрождения. Отныне нашему повелителю нужно будет чаще обращаться к невидимым силам, чтобы править. Вот почему самым важным в тридцать третий год царствования является подготовка праздника возрождения. Затем горизонт прояснится, и ответы на ваши вопросы придут сами собой.
- Это долгая и дорогостоящая процедура, - возразил управляющий Домом Золота и Серебра, - не лучше ли отсрочить праздник?
- Невозможно, - возразил верховный жрец, - изучение текстов и расчеты астрологов привели к одному и тому же выводу: второй праздник возрождения Рамзеса Великого должен произойти через два месяца. Так пусть же наши усилия объединятся, чтобы вызвать на него всех богов и богинь, и пусть наши мысли будут посвящены возрождению Фараона.
Главный комендант крепостей северо-восточной границы посчитал необходимым вмешаться. Как опытному военачальнику и порядочному человеку, ему доверяли многие.