- Да, Аша, я - победитель! Наконец, я отомстил тебе, проклятому дипломату, ты способствовал моему падению! Но ты был всего лишь препятствием на моем пути. Теперь очередь за Рамзесом, который подумает, что виновником нападения является подлец Хаттусили. Что ты думаешь о моем плане?
- Что… подлец… это ты.
Урхи-Тешшуб схватил железный кинжал и всадил его в грудь Аша. Начавшийся грабеж обоза отвлек хетта. Если бы он не вмешался, то ливийцы перебили бы друг друга, деля добычу.
Аша был не в состоянии написать кровью имя Урхи-Тешшуба. Напрягая остатки покидавших его сил, он на своей тунике нацарапал указательным пальцем единственный иероглиф и умер.
Рамзес поймет этот иероглиф.
Глава 18
Во дворце царила мертвая тишина. Вернувшись из Гермополиса, Рамзес сразу же понял, что произошло нечто непоправимое. Придворные исчезли, слуги забились по углам.
- Пошли за Амени, - приказал царь Серраманна. - Я буду на террасе.
С высоты дворцовой террасы Рамзес осматривал свою столицу, одним из строителей которой был Моисей. Белые дома с бирюзовыми фасадами дремали под пальмами, гуляющие беседовали в садах у водоемов, высокие стелы, воздвигнутые у пилонов, подтверждали присутствие богов.
Бог Тот попросил Фараона сохранить мир, какие бы жертвы ни пришлось принести. Чувства Рамзеса пребывали в смятении, как найти правильный путь, который избавит от несчастий. Сердца царя достигли слова бога знания, даровавшего ему новую волю; сын Ра, солнца, воплощавшего божественный свет, был также сыном Тота, солнца ночи.
Амени был еще бледнее, чем обычно. В его глазах застыла бесконечная печаль.
- Ты, по крайней мере, скажешь мне правду?
- Аша умер, Твое Величество.
Рамзес не шелохнулся.
- При каких обстоятельствах?
- На его обоз напали. Пастух обнаружил трупы и сообщил ханаанской страже. Они отправились на место происшествия. Один из стражников узнал Аша.
- Его тело было опознано?
- Да, Твое Величество.
- Где он?
- В крепости, вместе с остальными убитыми.
- Никто не выжил?
- Никто.
- Есть ли свидетели?
- Нет.
- Пусть Серраманна отправится на место нападения, соберет улики и привезет останки Аша и его спутников.
Гигант сард и небольшой отряд воинов загнали много лошадей, чтобы добраться до крепости и вернуться обратно. Прибыв в Пи-Рамзес, Серраманна передал тело Аша бальзамировщику, который обмыл его и умастил благовониями.
Рамзес поднял своего друга на руки и положил на ложе в одной из комнат дворца.
Лицо Аша было безмятежно спокойным. Завернутый в белый саван глава египетской дипломатии, казалось, спал.
Перед ним стояли Рамзес, Амени и Сетау.
- Кто его убил? - спросил Сетау, глаза которого покраснели от слез.
- Мы это узнаем, - пообещал Фараон. - Я жду отчет Серраманна.
- Его жилище вечности закончено, - уточнил Амени. - Суд людей был к нему благосклонен, боги его воскресят.
- Мой сын Ка будет руководить обрядом и произнесет древние формулы воскрешения. То, что было соединено здесь, останется таковым в загробном царстве. Верность Аша Египту предохранит его от опасностей потустороннего мира.
- Я уничтожу убийцу собственными руками, - заявил Сетау, - отныне эта мысль не покинет меня.
Перед Фараоном предстал Серраманна.
- Что ты обнаружил?
- Аша ранили стрелой, она застряла под правой лопаткой, но рана была не смертельной. Вот оружие, которым его убили.
Бывший пират протянул Рамзесу кинжал.
- Железо! - воскликнул Амени. - Зловещий подарок императора хеттов! Таково его послание: убийство посла Египта, близкого друга Рамзеса!
Серраманна никогда не видел Амени в такой ярости.
- Значит, мы знаем убийцу, - холодно сказал Сетау. - Хаттусили напрасно укрылся в своей столице, я проникну туда и сброшу его труп с крепостных стен.
- Я бы не стал этого делать, - сказал сард.
- Но я это сделаю!
- Не сомневаюсь в твоем желании отомстить, но убийца - не Хаттусили.
- Разве этот железный кинжал не хеттский?
- Конечно, хеттский, но я обнаружил другую улику.
Серраманна показал сломанное перо:
- Это боевое украшение ливийцев.
- Ливийцы в союзе с хеттами… Невозможно!
- Когда силы зла решают объединиться, нет ничего невозможного, - возразил Амени. - Все ясно: Хаттусили сделал выбор. Как и его предшественники, он только и думает, как уничтожить Египет, и он готов объединиться со злыми духами!
- Есть другое соображение, - вымолвил Серраманна. - Нападавших было человек сорок-пятьдесят, не больше. Это банда грабителей устроила западню, а не армия.
- Это всего лишь твое предположение, - возразил Амени.
- Нет, реальность. Когда мы изучили окрестности, дорогу и следы, которые оставили всадники, не осталось никаких сомнений. Я уверен, что там не было ни одной хеттской колесницы.
- А что это меняет? - спросил Сетау. - Хаттусили отдал приказ отряду убить Аша железным кинжалом! Раз Рамзес отказался жениться на его дочери, он убил одного из его близких друзей, человека мира и диалога. Никто не может изменить дух народа. Хетты навсегда останутся варварами, без слова чести.
- Твое Величество, - серьезно заявил Амени, - я ненавижу насилие и войну. Но оставить это преступление безнаказанным было бы величайшей несправедливостью. Пока Хеттскую империю не поставят на колени, Египет будет в смертельной опасности. Аша отдал свою жизнь, чтобы мы это поняли.
Рамзес слушал молча, не выказывая ни малейших эмоций:
- Что еще, Серраманна?
- Ничего, Ваше Величество.
- Аша ничего не написал на земле?
- У него на это не было времени. Смерть наступила сразу же.
- Где его вещи?
- Украдены.
- Одежда?
- Бальзамировщик ее снял.
- Принеси ее.
- Но… он, должно быть, ее уничтожил!
- Принеси ее, и быстро.
Серраманна испытал самый большой страх за всю свою жизнь. С чего бы ему интересоваться туникой и плащом, запачканными кровью?
Сард бегом покинул дворец, вскочил на коня и галопом помчался в деревню бальзамировщиков, расположенную за городом. Хозяин бальзамировщиков сам подготовил тело Аша к последней земной встрече с Фараоном.
- Где одежда Аша? - потребовал сард.
- У меня ее нет, - ответил бальзамировщик.
- Что ты с ней сделал?
- Ну… как обычно, отдал стиральщику из северного предместья.
- Где он живет?
- В последнем доме на кривой улице, что у берега канала.
Гигант сард помчался обратно. Он заставлял лошадь преодолевать преграды, пересек сады, стремительно проехал по переулкам с риском раздавить прохожих и, не снижая темпа, повернул в кривую улочку.
У последнего дома он остановил взмыленную лошадь и постучал в окно:
- Стиральщик!
Открыла женщина:
- Он работает на канале.
Спрыгнув с коня, Серраманна побежал к каналу, предназначенному для стирки одежды и грязного белья. Он схватил за волосы мужчину, уже намыливавшего тунику Аша.
На плаще следы крови. На тунике тоже, но с заметной разницей: неуверенным пальцем Аша начертил знак.
- Это иероглиф, - заявил Рамзес, - но как его прочесть, Амени?
- Две протянутых руки, ладони повернуты к земле… Знак отрицания.
- "Нет"… Я читаю так же, как и ты.
- Начало имени или слова… Что хотел этим сказать Аша?
Сетау, Амени и Серраманна были в недоумении. Рамзес думал.
- Перед смертью у Аша было всего несколько секунд, и он смог начертить только один иероглиф. Он предвидел наши выводы о том, что виновником этого, мерзкого покушения может быть только Хаттусили, и я незамедлительно объявлю ему войну. Тогда Аша произнес свое последнее слово, чтобы предотвратить трагедию: "Нет". Нет, настоящий виновник не Хаттусили.
Глава 19
Похороны главы египетской дипломатии были грандиозными. Одетый в шкуру пантеры Ка провел обряд открытия глаз, ушей и рта на саркофаге из золотистой акации, где покоилась мумия Аша.
Когда в некрополе наступила тишина, царь остался один в часовне, открытой снаружи. Он первым выполнил обряд жреца, положив на жертвенник лотос, ирисы, свежий хлеб и чашу вина, чтобы приобщиться к ка своего покойного друга. Отныне каждый день жрец будет приносить подношения и содержать в порядке погребальную обитель Аша.
Моисей ушел за своей мечтой, Аша - в потусторонний мир, круг друзей сужался. Иногда Рамзес сожалел о своем слишком долгом царствовании, усеянном тенями. Как и Сети, Туйя и Нефертари, Аша был незаменимым. Он понимал Рамзеса с полуслова, мог предугадать его желания, верно оценить его намерения, дать дельный совет.
Нефертари и Аша стояли у истоков мирного договора, без их решимости и мужества хетты не согласились бы отказаться от войны. Тот, кто убил Аша, не знал, что значат нерушимые узы дружбы. В последние минуты жизни Аша думал о друге, своей смертью победив ложь и предательство.
Люди переживают горе по-разному: одни пытаются утопить его в вине, другие, чтобы заглушить страдания, предаются счастливым воспоминаниям. Фараон не имел права ни на то, ни на другое.
Видеть Рамзеса Великого в одиночестве, даже если ты его сын и главнокомандующий его армией, было непереносимо. Меренптах пытался сохранить самообладание, зная, что отец, подобно Тоту, взвешивающему человеческие деяния, осудит его за слабость.
- Отец, я хотел сказать тебе…
- Не нужно, Меренптах, Аша был моим другом, а не твоим. Соболезнования не смягчат моего горя. Важен только непреходящий характер ка за пределами физической смерти. Моя армия готова сражаться?
- Да, Ваше Величество.
- Мир скоро сильно изменится, Меренптах, мы должны быть готовы ко всему. От твоей неусыпной бдительности зависит многое.
- Должен ли я понимать, что объявлена война?
- Аша помог нам не угодить в ловушку. Мы могли бы первыми нарушить мирный договор с хеттами. Но мир тем не менее остается призрачным. Чтобы восстановить свою репутацию после поражения при Кадеше, Хаттусили посчитает своим долгом захватить Ханаан и организовать широкое наступление на Дельту.
Меренптах был удивлен.
- Следует… не мешать?
- Он подумает, что мы не способны дать отпор. Но как только Хаттусили перейдет границу Египта, мы атакуем его. На нашей территории хеттские войска будут лишены маневренности.
Меренптах казался растерянным.
- Что ты думаешь о моем плане, сын?
- Он… смелый.
- Ты хочешь сказать: опасный?
- Ты Фараон, я обязан тебе повиноваться.
- Будь искренним, Меренптах.
- Я доверяю, Ваше Величество, я доверяю вам, как все египтяне.
- Будь наготове.
Бывший разбойник доверял своему инстинкту. Он был уверен, что Аша погиб не в боевом поединке с врагом, а сраженный рукой предателя. И тот же самый инстинкт подсказывал ему, что только один человек способен на такое, чтобы ослабить Рамзеса и лишить его ценной поддержки, сейчас такой необходимой.
Вот почему сард расположился у дома госпожи Танит, дожидаясь ухода Урхи-Тешшуба.
Хетт покинул дом в полдень и удалился на вороном коне с белыми подпалинами, предварительно проверив, не следят ли за ним.
Серраманна подошел к стражнику:
- Я хочу видеть госпожу Танит.
Финикийка приняла сарда в великолепной комнате с двумя колоннами, освещенной четырьмя высоко расположенными окнами так, чтобы обеспечить хорошую циркуляцию воздуха.
Прекрасная финикийка похудела, красота ее поблекла.
- Надеюсь, это дружеский визит, Серраманна?
- Пока дружеский, дальнейшее будет зависеть от ваших ответов, госпожа Танит.
- Значит, это допрос?
- Нет, обыкновенная беседа со знатной особой, которая сбилась с правильного пути.
- Не понимаю.
- Нет понимаете. Произошли серьезные события: Аша, верховный сановник Рамзеса, был убит, когда возвращался из Хеттской империи.
- Убит…
Танит побледнела. Чтобы отделаться от Серраманна, достаточно было позвать на помощь. Тотчас же четыре ливийца, спрятавшиеся в доме, убьют сарда. Но смерть начальника личной охраны Рамзеса вызовет расследование, и Танит рано или поздно обвинят в преступлении. Нет, нужно самой постоять за себя.
- Я требую, чтобы вы подробно описали жизнь вашего мужа Урхи-Тешшуба за последние два месяца.
- Большую часть времени он провел в этом доме, так как мы очень любим друг друга. Он ходит только в харчевню или гуляет по городу. Мы так счастливы вместе!
- Когда он покинул Пи-Рамзес и когда вернулся?
- Со дня нашей свадьбы он не уезжал из столицы. Постепенно он забыл свое прошлое и стал верным подданным Рамзеса, как вы и я.
- Урхи-Тешшуб - преступник, - сказал Серраманна, - он вам угрожает и избивает вас, признайтесь. Если вы мне скажете правду, мои люди станут охранять вас.
На какое-то мгновение Танит почувствовала искушение убежать в сад. Серраманна последует за ней, она предупредит его о присутствии ливийцев и снова будет свободной… Но тогда Танит никогда не увидит Урхи-Тешшуба! Отказаться от такого любовника было выше ее сил.
Во время его отсутствия она бывала больна, он ей необходим, как солнце, как воздух. Благодаря Урхи-Тешшубу Танит наслаждалась настоящим блаженством, неисчерпаемым удовольствием, которое стоило любых жертв.
- Даже если вы потащите меня к судье, Серраманна, я не скажу ничего нового.
- Урхи-Тешшуб вас уничтожит, госпожа Танит.
Она улыбнулась, подумав о восхитительных забавах, которые пережила за несколько минут до прихода сарда.
- Если список ваших глупых доводов окончен, уходите!
- Я бы хотел спасти вас, госпожа Танит.
- Мне не угрожает опасность.
- Когда вы решите, что это не так, свяжитесь со мной.
Она шаловливо провела своей нежной рукой по огромному плечу сарда:
- Вы красивый мужчина… К несчастью для вас, я довольна своим возлюбленным.
В золотом ожерелье со скарабеем из ляпис-лазури, с бирюзовыми браслетами на запястьях и щиколотках, одетая в плиссированное царское платье и розовую накидку, в короне с двумя большими перьями Великая Супруга Фараона Красавица Изэт медленно проезжала в колеснице по улицам Пи-Рамзеса. Возничий выбрал двух смирных лошадей, покрытых разноцветными попонами, головы которых были украшены султанами из страусовых перьев, окрашенных в голубой, красный и желтый цвета.
Зрелище было великолепным. Новость о выезде царицы распространилась очень быстро, и вскоре собралась толпа, чтобы полюбоваться ею. Дети бросали к ногам лошадей лепестки лотоса, вокруг раздавались приветственные возгласы. Разве не было счастьем видеть так близко Супругу Фараона? Люди забыли о войне, и каждый признал правоту Рамзеса: он не должен расставаться с Красавицей Изэт, какими бы ни были последствия этого решения.
Воспитанная в знатной семье Изэт тем не менее находила приятным общаться со своим народом. Все жители Пи-Рамзеса дарили ей любовь и привязанность.
Несмотря на нерешительность возничего колесницы, царица потребовала посетить самые бедные кварталы, где она встретила теплый прием. Как приятно быть любимой!
Возвратившись во дворец, Красавица Изэт, как пьяная, прилегла на ложе. На свете не было ничего более волнующего, чем доверие народа, полного надежд на счастливое будущее. Красавица Изэт открыла для себя страну, царицей которой была.
Во время пира, на который Рамзес пригласил наместников провинций, он объявил им о неизбежности войны. Все заметили, что Красавица Изэт была лучезарной. Хотя она и не могла сравниться с Нефертари, но стала достойной своего сана, вызывая уважение старых придворных.
Она обратилась ко всем со словами утешения; Египту нечего бояться хеттов, он сможет преодолеть испытание благодаря Рамзесу. Наместники провинций были тронуты убеждением царицы.
Когда Рамзес и Изэт остались одни на террасе дворца, Рамзес нежно обнял ее:
- Ты достойна своего сана, Изэт.
- Наконец ты гордишься мной?
- Я избрал тебя Великой Супругой Фараона, и я не ошибся.
- Переговоры с хеттами окончательно прерваны?
- Мы готовы сражаться.
Красавица Изэт положила голову на плечо Рамзеса:
- Что бы ни случилось, ты победишь.
Глава 20
Ка не скрывал своей тревоги.
- Война… Но почему война?
- Чтобы спасти Египет и позволить тебе найти книгу познания, - ответил Рамзес.
- Неужели невозможно договориться с хеттами?
- Хеттская армия приближается к провинциям, которые мы контролируем. Настало время развернуть наши войсковые группировки. Я отправляюсь с Меренптахом на северо-восток и доверяю тебе управление царством.
- Отец! Я не способен заменить тебя даже на короткий срок.
- Ты ошибаешься, Ка. С помощью Амени ты выполнишь мое поручение.
- А… если я допущу ошибки?
- Заботься о счастье народа, и ты их избежишь.
Рамзес взошел на колесницу, которой он будет управлять сам, возглавив войска, сейчас рассредоточенные в Дельте и на северо-восточной границе. За ним последовали Меренптах и военачальники четырех армейских соединений.
Когда царь готовился подать сигнал к отправлению, во двор казармы на большой скорости ворвался всадник.
Серраманна спешился и побежал к колеснице Рамзеса:
- Ваше Величество, я должен с вами поговорить!
Фараон приказал сарду обеспечить безопасность дворца. Он понимал, что разочаровал гиганта, горевшего желанием убивать хеттов. Но кого же выбрать для охраны Ка и Красавицы Изэт.
- Я не отменю своего решения, Серраманна, ты останешься в Пи-Рамзесе.
- Но речь не обо мне, Ваше Величество. Поехали, я вас умоляю!
Сард казался потрясенным.
- Что происходит?
- Поехали, Ваше Величество, поехали…
Рамзес попросил Меренптаха предупредить военачальников, что отбытие задерживается.
Колесница Фараона следовала за лошадью Серраманна, который направился к дворцу.
Горничная и служанки сидели на корточках в коридорах дворца и плакали.
Серраманна застыл на пороге спальни Красавицы Изэт. Он был удручен и подавлен.
Рамзес вошел.
Дурманящий аромат лилий наполнял спальню, освещенную полуденным солнцем. Красавица Изэт, одетая в белое платье, с бирюзовой диадемой на голове, лежала на своем ложе с широко открытыми глазами, вытянув руки вдоль тела.
На ночном столике из дерева смоковницы лежала туника из шкуры антилопы. Туника Сетау, которую она выкрала из лаборатории.
- Изэт…
Красавица Изэт, первая любовь Рамзеса, мать Ка и Меренптаха, Великая Супруга Фараона, ради которой он готовился дать сражение… Красавица Изэт взирала на потусторонний мир.
- Царица выбрала смерть, чтобы избежать войны, - объяснил Серраманна. - Она отравилась снадобьями, которые Сетау всегда носил в складках своей туники и перестала быть помехой миру.
- Ты бредишь, Серраманна!
Тут вмешался Амени:
- Царица оставила письмо. Я прочел его и попросил Серраманна предупредить тебя.