- У меня нет склонности к этим занятиям. Разве строгое исполнение обрядов не является основой нашего общества? От этого зависит счастье народа, и я с каждым днем все больше хочу посвятить себя ему. Ты считаешь, что я избрал неправильный путь?
Рамзес поднял глаза к вершине пирамиды Унаса.
- Искать самое возвышенное, самое жизненное - всегда правильный путь. Но Фараон вынужден спускаться в подземный мир и противостоять там чудовищу, которое пытается осушить Нил и уничтожить ладью света. Если он не будет вести эту ежедневную битву, о каком обряде может идти речь?
Ка прикоснулся к тысячелетнему камню, как если бы он питал его мысль:
- Как я могу служить Фараону?
- Император хеттов хочет прислать в Египет свою дочь, чтобы я женился на ней. Но в Анатолии плохая погода, и путешествие обоза невозможно. Хаттусили просит о вмешательстве наших магов, чтобы они добились у богов улучшения погоды. Как можно быстрее найди текст, который позволит мне исполнить его просьбу.
Там, где укрылся Ререк, капитан баржи, никто не сможет его обнаружить. По совету своего хозяина он некоторое время жил в азиатском квартале Пи-Рамзеса после визита к писцу Фараона, чтобы наговорить ему всякой несуразицы. Но за это хорошо заплатили, гораздо больше, чем за три месяца работы на Ниле. Ререк встретился со своим хозяином, очень довольным его действиями, по его мнению, желаемый результат был достигнут. Но существовала небольшая неприятность: хозяин требовал, чтобы Ререк изменил внешность. Гордившийся своей бородой моряк попытался протестовать. Но так как речь шла о его безопасности, он уступил. Сбрив бороду, он будет служить на юге под другим именем, и стража навсегда потеряет его след.
Ререк целый день спал в небольшом белом домике. Хозяйка будила его во время прохода водоноса и приносила ему начиненные чесноком и луком лепешки, которые он обожал.
- Брадобрей на площади, - предупредила она.
Без бороды он будет казаться менее мужественным, и ему будет труднее соблазнять девушек. К счастью, у него оставались другие, не менее убедительные для этого доводы.
Ререк выглянул в окно.
На маленькой площади брадобрей поставил колья с полотнищем, предохраняющим от солнца. Под этим убежищем стояли две табуретки, одна повыше для него, другая пониже - для посетителей.
Так как собралось около десятка мужчин, ожидание будет долгим. Трое из них играли в кости, остальные сидели, прислонившись спиной к стене дома. Ререк снова лег и уснул.
Хозяйка растормошила его:
- Ну же, спускайтесь! Вы последний.
На этот раз конец уловкам. Моряк спустился по лестнице, вышел из скромного жилища, сел на табуретку с тремя ножками, заскрипевшей под его тяжестью.
- Что ты желаешь? - спросил брадобрей.
- Ты мне сбреешь бороду.
- Такую красивую бороду?
- Это тебя не касается.
- Как угодно, дружище. Как ты мне заплатишь?
- Парой сандалий из папируса.
- Это большая работа…
- Если это тебе не подходит, я обращусь к другому.
- Ладно, ладно…
Брадобрей смочил кожу мыльной водой, провел бритвой по левой щеке, чтобы проверить ее пригодность, затем быстрым, но точным движением приставил ее к горлу моряка:
- Если попытаешься убежать, Ререк, если солжешь, я перережу тебе глотку.
- Кто… кто ты?
Сетау надрезал кожу, немного крови стекло на грудь моряка:
- Тот, кто убьет тебя, если откажешься отвечать.
- Спрашивай!
- Ты знаешь капитана баржи со шрамом на левом предплечье?
- Да…
- Ты знаешь госпожу Шерит?
- Да, я работал на нее.
- Как вор?
- У нас были сделки.
- Кто ваш хозяин?
- Его зовут… Амени.
- Ты немедленно отведешь меня к нему.
Глава 30
Лицо Ка было озарено легкой улыбкой, он предстал перед Рамзесом, сидящим в своем кабинете.
- Я искал три дня и три ночи в библиотеке Дома Жизни в Гелиополисе, отец, и я нашел книгу заклинаний, которая рассеет ненастье над Хеттской империей: это гонцы богини Сехмет распространяют ядовитые испарения в атмосфере и мешают солнцу пройти сквозь облака.
- Что же делать?
- Непрерывно и как можно дольше читать литании, чтобы усмирить Сехмет; когда богиня отзовет своих посланцев, небо над Азией прояснится. Жрецы и жрицы Сехмет уже занимаются этим. Благодаря вибрациям их песнопений мы можем надеяться на быстрый результат.
Ка уже собирался уходить, когда пришел Меренптах. Братья поздоровались.
Царь наблюдал за своими такими разными и такими дополняющими друг друга сыновьями. Ни один, ни другой его не разочаровали. Разве Ка на свой манер не поступил как государственный деятель? Ка обладал возвышенностью мысли, необходимой, чтобы править, Меренптах силой, необходимой, чтобы приказывать. Что касается дочери Фараона Меритамон, она вернулась в Фивы, где руководила обрядами оживления царских статуй в храме Сета и Храме Миллионов Лет Рамзеса.
Фараон возблагодарил богов за то, что они дали ему троих исключительных детей, которые, каждый по-своему, передавали дух египетской цивилизации и были преданы ее ценностям больше, чем себе. Нефертари и Красавица Изэт могли покоиться с миром.
Меренптах склонился перед Фараоном:
- Вы вызывали меня, Ваше Величество.
- Дочь Хаттусили и Путухепы готовится покинуть хеттскую столицу, чтобы отправиться в Пи-Рамзес. Она станет Великой Супругой Фараона, и этот союз окончательно скрепит мир между Хеттской империей и Египтом. Это может не понравиться некоторым заинтересованным лицам. Поэтому ты должен обеспечить безопасность хеттки, как только она покинет контролируемые хеттами территории и прибудет в наши провинции.
- Ваше Величество может рассчитывать на меня. Сколько людей я могу взять?
- Сколько необходимо.
- Я соберу сотню опытных воинов, которые знают эти места и хорошо вооружены, и гонцов на лучших лошадях. В случае нападения мы сможем сопротивляться. Я буду регулярно информировать Ваше Величество. Если гонец запоздает, ближайшая крепость немедленно окажет помощь.
- Я возлагаю на тебя исключительно важную роль, Меренптах.
- Я не разочарую тебя, отец.
С восходом солнца ливневые потоки обрушились на Хаттусу, угрожая затопить нижний город. Когда началась паника, императрица Путухепа обратилась к населению. Хеттские жрецы не прекращали молить о милосердии бога грозы, они обратились еще и к магам Египта.
Речь Путухепы успокоила народ. Через несколько часов дождь прекратился. Тяжелые черные тучи еще висели на небе, но на юге появился обнадеживающий просвет. Отъезд дочери императора становился возможным. Императрица отправилась в комнаты своей дочери.
Двадцатипятилетняя принцесса обладала дикой красотой анатолиек. С золотистыми волосами, черными миндалевидными глазами, узким, почти заостренным носом, высокая, изящная, с гордой посадкой головы, достойной ее высокого происхождения, принцесса была воплощением чувственности и женственности, притягивающей и одновременно ускользающей. Не было ни одного вельможи, который не мечтал бы на ней жениться.
- Погода улучшается, - сказала Путухепа.
Принцесса сама причесывала свои длинные волосы, перед тем как надушить их:
- Значит, я должна готовиться к отъезду.
- Ты боишься?
- Наоборот! Быть первой хетткой, которая выходит замуж за фараона и какого фараона! За Рамзеса Великого, чья слава затмила воинственный огонь хеттов. Даже в самых безумных мечтах можно ли представить такое?
Путухепа была удивлена:
- Мы скоро расстанемся навсегда, и ты никогда не увидишь свою страну… Разве это не мука?
- Я женщина и скоро выйду замуж за Рамзеса, буду жить на земле, любимой богами, царить над пышным двором, наслаждаться неслыханной роскошью и очарованием несравненного климата, и, как знать, чем еще! Но мне недостаточно заключить брачный союз с Рамзесом.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я хочу обольстить его. Фараон думает не обо мне, а только о дипломатии и мире, как будто я всего лишь статья в договоре. Я заставлю изменить его мнение.
- Ты рискуешь разочароваться.
- Разве я глупа и некрасива?
- Рамзес уже не молод. Он, может быть, даже и не посмотрит на тебя.
- Моя судьба принадлежит мне, и никто не сможет мне помочь. Если я не способна завоевать Рамзеса, к чему тогда эта ссылка?
- Твой брак будет гарантией благополучия двух великих народов.
- Я не буду ни служанкой, ни затворницей, а Великой Супругой Фараона. Рамзес забудет мое происхождение, я стану царствовать рядом с ним, и каждый египтянин будет падать передо мной ниц.
- Я желаю тебе этого, дочь моя.
- Эта моя воля, мама, и она не уступает твоей.
На небе появилось неяркое солнце. Водворялась зима с ледяными ветрами, морозами, но дорога, ведущая к египетским провинциям, скоро станет открытой. Путухепа хотела бы обменяться с дочерью некоторыми секретами, но не стала ли будущая жена Рамзеса чужой в своем доме?
Райя не мог успокоиться.
Бурная сцена рассорила его с Урхи-Тешшубом, и они расстались, не придя к согласию. Бывший главнокомандующий хеттской армией считал, что прибытие дочери Хаттусили может быть использовано в ущерб Рамзесу и не следует мешать приезду хеттки в Египет. Для Райя же, наоборот, этот брак, способствующий миру, был нежелателен.
Отказываясь воевать, Хаттусили играл на руку Рамзесу. Райя хотелось вырвать по волоску свою острую бородку и разорвать тунику в разноцветные полоски, так мучила его ненависть к Рамзесу. Она стала главной целью его жизни, и он готов был к любому риску, чтобы сразить этого проклятого фараона, колоссальные статуи которого высились во всех больших храмах страны. Нет, Рамзес не будет больше преуспевать в своих делах.
Урхи-Тешшуб дремал, пресыщенный комфортом и роскошью; Райя еще не потерял вкуса к борьбе. Рамзес был всего лишь человеком, и он падет под градом ударов, нанесенных с силой и точностью. У Райя появилось неотложное дело: помешать хеттке добраться до Пи-Рамзеса.
Не предупреждая Урхи-Тешшуба и его хеттских друзей, Райя организует покушение с помощью Малфи. Когда вождь ливийского племени узнает, что Меренптах, сын Рамзеса, возглавит египетский отряд, он распустит слюни. Устранить одновременно хеттку, будущую супругу Рамзеса, и младшего сына царя, какой блестящий ход!
Ни один из охранников не останется в живых. Фараон подумает, что это был взрыв гнева хеттских воинов, противников мира. На месте нападения будет разбросано оружие и оставлено несколько трупов крестьян, переодетых в воинов армии Хаттусили. Конечно, битва будет ожесточенной, и ливийцы не обойдутся без потерь, но Малфи не остановят эти мелочи. Жестокие, кровавые, а главное победоносные действия воспламенят полководца.
Хаттусили потеряет дочь, Рамзес - сына. И оба правителя отомстят друг другу за оскорбление в еще более ожесточенной схватке, чем предыдущие. И не было больше Аша, чтобы предотвратить конфликт. Что касается Урхи-Тешшуба, он будет поставлен перед свершившимся фактом. Или он станет сотрудничать, признав свою ошибку, или его уничтожат. У Райя было достаточно планов, для того чтобы подточить Египет изнутри; ни одного дня передышки он не даст Рамзесу.
Раздался стук в дверь кладовой, где купец хранил свои самые драгоценные вазы.
- Кто там?
- Капитан Ререк.
- Я не желаю тебя здесь видеть!
- У меня были неприятности, но я выпутался… Мне нужно с вами поговорить.
Райя приоткрыл дверь.
Сирийский купец едва успел рассмотреть лицо моряка. От толчка в спину последний налетел на Райя, который свалился вверх тормашками, в то время как Серраманна и Сетау ворвались в кладовую.
Гигант сард обратился к капитану Ререку.
- Как зовут этого человека? - спросил он, указывая на Райя.
- Амени, - ответил моряк.
Руки и ноги Ререка были связаны веревкой. Воспользовавшись темнотой, царившей в кладовой, Райя проскользнул, как змея, и поднялся по лестнице, ведущей на крышу. Немного удачи, и он уйдет от преследователей.
Сидящая на крыше красавица нубийка сурово посмотрела на него:
- Остановитесь.
Райя вытащил из правого рукава своей туники кинжал:
- Прочь с дороги, или я убью тебя!
Когда он, подняв руку, бросился на нее с кинжалом, мраморная гадюка укусила его за правую пятку. Боль была такой невыносимой, что Райя выпустил из рук оружие, споткнулся о выступ крыши и, потеряв равновесие, упал вниз.
Когда Серраманна склонился над сирийским купцом, то скривился от досады. При падении Райя сломал себе шею.
Глава 31
Изнемогающая, опьяненная пылкостью своего любовника Танит лежала на мощном торсе Урхи-Тешшуба:
- Умоляю, займемся любовью еще раз!
Хетт с радостью бы уступил, но его встревожил звук шагов. Он встал и вытащил из ножен короткий меч.
В дверь спальни постучали.
- Кто там?
- Слуга.
- Я запретила нас беспокоить! - истерически закричала Танит.
- Один друг вашего мужа… Он говорит, что это очень срочно.
Финикийка удержала Урхи-Тешшуба за руку:
- Это может быть ловушка.
- Мне есть чем защититься.
Урхи-Тешшуб позвал хетта, дежурившего в саду дома. Гордясь своей службой у бывшего главнокомандующего, он тихо доложил обстановку и удалился.
Когда любовник вернулся в спальню, обнаженная Танит прильнула к нему и покрыла поцелуями. Почувствовав, что он озабочен, она отстранилась и подала ему чашу прохладного вина.
- Что происходит?
- Наш друг Райя мертв.
- Несчастный случай?
- Он упал с крыши, когда пытался убежать от Серраманна.
Финикийка побледнела:
- Проклятый сард! Но… он доберется до тебя!
- Возможно.
- Нужно бежать, бежать немедленно!
- Вот уж нет. Серраманна допустил небольшую оплошность. Райя не успел заговорить, я остаюсь вне опасности. Смерть сирийского купца скорее хорошая новость… Он начал терять хладнокровие. Сейчас он мне больше не нужен, потому что у меня есть прямая связь с ливийцами.
- А если… мы удовольствуемся нашим счастьем?
Урхи-Тешшуб грубо мял груди Танит:
- Довольствуйся быть моей послушной и молчаливой женой, и я сделаю тебя счастливой.
Когда он страстно овладел ею, она потеряла сознание от удовольствия.
Охотники принесли Тешонку шкуры животных. Ливиец сам выбирал материал высшего качества. Он доверял только собственному суждению и проявлял крайнюю строгость, отказываясь от трех четвертей предложенных товаров. Утром он выгнал двух охотников, предложивших ему плохие шкуры.
Вдруг к его ногам упала туника из разноцветных полос.
- Узнаешь? - спросил Серраманна.
Почувствовав боль в животе, ливиец положил руки на свое круглое брюшко.
- Это… это обычная одежда.
- Посмотри на нее внимательно.
- Я вас уверяю… Я больше ничего не могу сказать о ней.
- Я тебе помогу, Тешонк, потому что ты мне симпатичен. Эта туника принадлежала сирийскому купцу Райя, довольно подозрительному типу с нечистой совестью, который глупо погиб, когда пытался убежать от меня. Его шпионское прошлое, скажем так, всплыло на поверхность. Но я уверен, что вы были друзьями или скорее сообщниками.
- Я не общался с этим…
- Не перебивай меня, Тешонк. У меня нет доказательств, но я не сомневаюсь, что покойный Райя, ты и Урхи-Тешшуб заключили союз против Рамзеса. Смерть сирийца - это предупреждение: если остальные твои сообщники еще попытаются навредить царю, с ними произойдет то же самое. Теперь я хотел бы получить мой должок.
- Я велю отправить вам кожаный щит и дорогие сандалии.
- Хорошее начало… Ты можешь назвать какие-нибудь имена?
- У ливийцев все спокойно, господин Серраманна! Они признают власть Рамзеса.
- Пусть продолжают в том же духе. До скорой встречи, Тешонк.
Едва затих стук копыт лошади Серраманна, как ливиец, держась за живот, бросился в уборную.
Император Хаттусили был в разладе со своей супругой Путухепой. Обычно императрица ценила прозорливость супруга и правильность его намерений. Но на этот раз между ними произошла бурная ссора.
- Нужно предупредить Рамзеса об отъезде нашей дочери, - настаивала Путухепа.
- Нет, - возразил император, - нужно использовать ситуацию, чтобы узнать, способны ли мятежники действовать против нас.
- Против нас… Ты хочешь сказать, против нашей дочери и ее свиты! Ты отдаешь себе отчет, что хочешь использовать свое собственное дитя как приманку?
- Она ничем не рискует, Путухепа. В случае нападения лучшие хеттские воины защитят ее и уничтожат мятежников. Таким образом, мы достигнем двойной цели: уничтожим оставшихся врагов и скрепим мир с Рамзесом.
- Моя дочь не должна подвергаться никакой опасности.
- Я принял решение: она уедет завтра. Только когда она достигнет границы египетских провинций, Рамзеса известят о прибытии будущей жены.
Какой хрупкой казалась молодая принцесса среди хеттских воинов в тяжелых кирасах и грозных шлемах! Вооруженный новым оружием, снабженный молодыми, здоровыми лошадьми особый отряд, которому было поручено сопровождать принцессу, казался непобедимым. Император Хаттусили знал, что его дочь подвергалась опасности, но уж больно благоприятным был случай. Разве глава государства не должен поддерживать и защищать свою власть иногда даже в ущерб собственной семьи?
В многочисленных повозках находилось приданое принцессы и дары Рамзесу Великому: золото, серебро, бронза, ткани, драгоценности. И подарок, который особенно понравится Фараону: десять великолепных лошадей, за ними он сам будет ухаживать, и они поочередно будут возить его колесницу.
Небо очистилось, стояла непривычная жара. Воины задыхались и потели в своих зимних плащах. Февраль внезапно превратился в летний месяц. Эта аномалия не могла долго продолжаться; через несколько часов, вне всяких сомнений, пойдет дождь и наполнит резервуары.
Принцесса стала на колени перед отцом, который помазал ее свадебным елеем.
- Рамзес сам совершит брачное помазание, - заявил он, - счастливого пути, будущая царица Египта.
Обоз тронулся. За повозкой, куда села молодая женщина, следовала другая - не менее удобная. Это была повозка императрицы Путухепы.
- Я еду с дочерью, - сказала она, проходя мимо императора, - и провожу ее до границы.
Неприветливые горы, крутые дороги, опасные ущелья, густые леса, где мог спрятаться враг… Императрица Путухепа боялась своей собственной страны. Конечно, воины были настороже, и их количество должно было испугать любого нападавшего. Но в Хеттской империи еще недавно бушевали кровавые междоусобные войны; не попытается ли сам Урхи-Тешшуб или его противники уничтожить принцессу, символ мира?