- Для Египта главное - это правильное исполнение ритуалов. Если они не будут исполняться согласно традициям, установленным предками, равновесие страны нарушится. Когда жрецы заметят, что им не хватает ладана и мирры, они поднимут волну возмущения против Рамзеса. Ему останется только сетовать на свою непредусмотрительность. Фараона обвинят в неуважении к богам, что вызовет неудовольствие жрецов и народа. Если нам удастся распространить ложные слухи, которые усилят смятение и лишат Рамзеса поддержки, в главных городах Египта начнутся серьезные беспорядки.
Урхи-Тешшуб представил Египет в огне и крови, отданный на разграбление, короны Фараона, попранные хеттской армией, полный ужаса взгляд Рамзеса.
Ненависть исказила лицо хетта до такой степени, что ужаснула сирийского купца. На несколько мгновений Урхи-Тешшуб погрузился в царство тьмы, потеряв связь с миром людей:
- Я хочу уничтожить Фараона как можно быстрее, Райя.
- Необходимо терпение, господин. Рамзес - грозный противник. Спешка приведет нас к гибели.
- Я слышал о его магической защите. Но с возрастом она слабеет, и больше нет Нефертари, чтобы помочь этому проклятому Фараону.
- Нашим шпионам когда-то удалось привлечь на свою сторону брата Рамзеса и сановника Меба, - напомнил Райя. - Они погибли, но я сохранил полезные связи среди высших чиновников. А они иногда болтливы. Мне стало известно, что отношения между Хеттской империей и Египтом рискуют испортиться.
- Прекрасная новость! А в чем причина этого раздора?
- Пока не известно, но я узнаю.
- Удача грядет, Райя! Не думаешь ли ты, что я менее опасен, чем Рамзес?
Глава 7
Служанка Красавицы Изэт долго намыливала спину царицы, перед тем как вылить на ее стройное тело теплую ароматную воду. Она использовала вещество, богатое сапонином, извлеченное из кожуры и мякоти плода баланита, драгоценного и плодородного дерева. Задумавшись, царица Египта полностью подчинилась служанкам, заботившимся о ее красоте. Слуга принес Изэт чашу холодного молока.
В Пи-Рамзесе Красавица Изэт чувствовала себя лучше, чем в Фивах. Там, на западном берегу в Долине Цариц, находилась гробница Нефертари и ее часовня в Доме Рамзеса, где Фараон часто совершал священные ритуалы; здесь же, в столице, построенной царем, жизнь била ключом, и люди меньше думали о прошлом и загробной жизни.
Изэт посмотрела на себя в зеркало из полированной бронзы, сделанное в форме диска, ручка которого изображала обнаженную женщину с длинными ногами и с зонтиком из папируса.
Да, она была еще красива, ее кожа нежна, как драгоценная ткань, лицо сохранило необыкновенную свежесть, в глазах светилась любовь. Но ее красота меркла в сравнении с красотой Нефертари, и она была благодарна Рамзесу за то, что он не солгал ей, обещая, что однажды забудет свою первую Великую Супругу. Изэт не ревновала к Нефертари; наоборот, ей ее недоставало. Никогда Красавица Изэт не стремилась занять ее место; подарить Рамзесу двух сыновей было достаточно для счастья.
Какие они были разные! Тридцатисемилетний Ка, обладающий высшим священным саном, и двадцатисемилетний Меренптах, имеющий крепкое телосложение и проявляющий явную склонность к военной службе. Возможно, один из них станет управлять Египтом. Но Рамзес мог выбрать также наследником одного из многочисленных "царских сыновей", многие из которых являлись блестящими администраторами.
Изэт не стремилась к власти и не думала о будущем. Она каждое мгновение наслаждалась чудом, которое ей уготовила судьба. Жить рядом с Рамзесом, участвовать вместе с ним в официальных церемониях, видеть, как он правит Двумя Землями…
Есть ли более чудесная жизнь?
Служанка заплела волосы царицы, надушила их миррой, затем надела короткий парик, и на него водрузила диадему из жемчуга и сердолика:
- Простите за вольность, но Ваше Величество так очаровательны!
Изэт улыбнулась. Она должна оставаться красивой для Рамзеса, чтобы заставить его забыть о прошедших годах, о том, что молодость мимолетна.
Он вошел в тот момент, когда она вставала. Ни один мужчина не мог сравниться с ним, ни один не обладал его умом, силой и величественной осанкой. Боги дали ему все, и он возвратил этот дар своей стране.
- Рамзес! Я еще не одета.
- Я должен с тобой поговорить о важном деле.
Красавица Изэт боялась этого испытания. Нефертари умела править, она - нет. Ее ужасала причастность к управлению государством.
- Любое твое решение будет правильным.
- Это касается непосредственно тебя, Изэт.
- Меня? Клянусь тебе, я ни в чем не принимала участия…
- Речь идет о тебе лично, и это связано с миром.
- Объясни, пожалуйста!
- Хаттусили требует, чтобы я женился на его дочери.
- Почему бы и нет?
- Он требует большего, чтобы она стала Великой Супругой Фараона.
На мгновение Красавица Изэт застыла, ее глаза наполнились слезами. Чудо закончилось. Ей нужно уступить место молодой и красивой хеттке, символу сердечного согласия между Египтом и Хеттской империей. На весах политики Изэт весила меньше, чем перышко.
- Решение за тобой, - сказал Рамзес, - ты согласна отказаться от своего сана и удалиться?
Царица жалко улыбнулась:
- Должно быть, эта хеттская принцесса очень молода…
- Ее возраст не имеет никакого значения.
- Ты сделал меня счастливой, Рамзес, твое желание - это желание Египта.
- Значит, ты подчиняешься.
- Было бы преступным стать помехой для мира.
- Что ж, а я не подчиняюсь! Император хеттов никогда не будет диктовать условия Фараону Египта. Мы не варварский народ и не считаем своих женщин низшими существами. Какой повелитель Двух Земель осмелился бы когда-нибудь развестись с Великой Супругой Фараона, которая причастна к управлению страной? И это меня, Рамзеса, какой-то анатолийский волк смеет просить нарушить закон наших предков!
Рамзес нежно взял Изэт за руки:
- Ты говорила в пользу Египта, как должна была сделать настоящая царица, теперь действовать буду я.
Проникнув в одно из самых больших окон, освещавших просторный кабинет Рамзеса, свет заходящего солнца озолотил статую Сети. Статуя Фараона, казалось, вот-вот оживет благодаря волшебству скульптора и ритуальным обрядам, совершаемым ежедневно, с помощью их магии душа Сети общалась с Рамзесом, когда вечерняя тишина украшалась божественным великолепием.
Белые стены, большой стол, на котором лежала карта Ближнего Востока, кресло с прямой спинкой для Фараона, соломенные стулья для посетителей, полки с книгами, посвященными охране царской души, и шкаф с папирусами - таково было строгое убранство помещения, где Рамзес Великий один принимал решения, определяющие будущее страны.
Фараон спросил совета у мудрецов Дома Жизни в Гелиополисе, у верховных жрецов, стоявших во главе больших храмов, у Амени, визиря, сановников, затем закрылся в своем кабинете и разговаривал с душой своего отца. В былые времена он поговорил бы с Нефертари и Туйей; Красавица Изэт, увы, не могла оказать ему подобной помощи. Бремя одиночества росло; вскоре ему предстояло подвергнуть испытанию двух своих сыновей, чтобы узнать, кто из них способен продолжить дело, начатое первым Фараоном.
Египет был и силен и слаб. Силен, потому что Закон Маат продолжал существовать и действовать, преодолевая людское ничтожество; слаб, потому что мир менялся, все больше и больше уступая место жестокости, алчности и эгоизму. Безусловно, фараоны будут до конца бороться, чтобы царствовала богиня Маат, воплощение вечного закона, справедливости, любви, связывающей между собой стихии и составляющие жизни. Ибо они знали, что без Маат мир станет полем битвы, где варвары будут сражаться все ожесточеннее за увеличение своих привилегий и уничтожение веры в богов.
Утвердить Маат вместо хаоса, насилия, несправедливости, лжи и ненависти - такова была задача Фараона, выполняемая при содействии невидимых сил. А то, что требовал император хеттов - противоречило Маат.
Стражник впустил Аша, одетого в льняную тунику и элегантную рубашку с длинными рукавами.
- Я бы не хотел работать в таком кабинете, как этот, - сказал он Рамзесу, - он и впрямь слишком прост и строг.
- Мой отец не любил пышной обстановки, я тоже.
- Да, быть Фараоном не простое занятие, те, кто тебе завидуют, дураки или неверующие. Твое Величество приняло решение?
- Я принял решение.
- Мне удалось тебя убедить?
- Нет, Аша.
Верховный сановник посмотрел на карту Ближнего Востока:
- Этого я и боялся.
- Требования Хаттусили - это оскорбление. Согласиться на них - значит нарушить Закон Фараонов.
Аша ткнул указательным пальцем на территорию Хеттской империи:
- Отказ равноценен объявлению войны, государь.
- Ты осуждаешь мое решение?
- Это решение Фараона и Рамзеса Великого. Твой отец поступил бы так же.
- Ты испытывал меня?
- Я выполнял свою работу и стремился сохранить мир. Разве был бы я другом Рамзеса, если б не подверг его испытанию?
Фараон улыбнулся.
- Когда Твое Величество отдаст приказ о выступлении войск на север?
- Глава моего дипломатического ведомства весьма мрачно рассматривает ситуацию.
- Твой отказ вызовет ярость Хаттусили, и он не замедлит начать военные действия.
- Ты не доверяешь себе, Аша.
- Я всего лишь реально оцениваю создавшееся положение.
- Если кто и может спасти мир, так это ты.
- Иначе говоря, Фараон приказывает мне отправиться в Хаттусу, чтобы убедить хеттского императора отказаться от своих требований.
- Ты читаешь мои мысли.
- На сей раз богиня удачи нам не поможет.
- Аша… Разве ты не совершал подобных подвигов?
- Я постарел, государь.
- Значит, у тебя есть опыт, обретенный с годами! Одними разговорами делу не поможешь. Нужно действовать, проявить твердость и волю.
Дипломат нахмурил брови, он думал, что хорошо знает Рамзеса, но Фараон снова удивил его.
- Мы заключили договор о взаимопомощи с нашим большим другом Хаттусили, - продолжил царь, - ты объяснишь ему, что я опасаюсь нападения ливийцев на западные территории Египта. Со времени установления мира наше вооружение устарело, у нас не хватает железа. Ты попросишь хеттского императора, согласно подписанным соглашениям, поставить нам его в большом количестве. Благодаря этому мы сможем защитить страну от врага.
Сбитый с толку Аша скрестил руки:
- Так вот в чем состоит мой визит в Хаттусу?
- Я забыл об одном условии, я требую доставить железо немедленно.
Глава 8
Ка, сын Рамзеса и Красавицы Изэт, испытывал истинную страсть к произведениям мудрецов и памятникам Древней империи времен пирамид. Суровое лицо, темно-синие глаза, худощавый, с тяжелой походкой из-за больных суставов, таков был Ка, величайший ученый Египта, прославившийся единоборством с Моисеем, сумев противопоставить свои знания магическим фокусам еврея. Он твердой рукой управлял жрецами бога Птаха в Мемфисе. С давних пор Ка отказался от мирских забот, чтобы изучать скрытые силы, проявлявшиеся в воздухе и камне, воде и дереве.
Дом Жизни в Гелиополисе хранил "души света", то есть архивы, датированные золотым веком, когда фараоны строили пирамиды, а мудрецы составляли ритуалы. Не проникли ли они в ту благословенную эпоху в тайны жизни и смерти? Древние мудрецы не только исследовали тайны мироздания, но и записывали сведения о них на папирусах, чтобы передать свои знания будущим поколениям.
Признанный всеми лучшим знатоком традиции, Ка был избран исполнителем ритуалов в честь большого праздника Рамзеса, знаменующего тридцатую годовщину его царствования. На исходе столь долгого периода правления магическая сила Фараона считалась исчерпанной, поэтому было необходимо собрать вокруг него всех богов и богинь, чтобы их сверхъестественная сила придала царю новую энергию. Тщетно злые духи пытались воспротивиться возрождению Рамзеса.
Ка не ограничился изучением магических книг; им обуревали обширные замыслы, такие обширные, что ему понадобилась помощь Фараона. Перед тем как поделиться своими мечтами с отцом, он решил осуществить часть замысла. Вот почему на заре Ка ходил по каменоломне Красной горы у Гелиополиса, чтобы найти там глыбы кварцита. Согласно мифу, в этих местах боги убили восставших против света людей, и их кровь навеки пропитала камень.
Хотя он не был ни каменотесом, ни скульптором, Ка инстинктивно чувствовал скрытую энергию необработанной породы.
- Что ты ищешь, сын мой?
Освещенный лучами яркого солнца, которое, победив сумерки, царило над пустыней, Рамзес смотрел на Ка.
Старший сын царя затаил дыхание. Ка знал, что Нефертари пожертвовала жизнью, чтобы спасти его от сглаза черного мага, и он иногда задавался вопросом, не потому ли Рамзес так равнодушен к нему.
- Ты ошибаешься, Ка, мне не в чем тебя упрекнуть.
- Ты угадал мои самые сокровенные мысли!
- Разве ты не хотел меня видеть?
- Я думал, что ты в Фивах, а ты - на Красной горе.
- Большая опасность угрожает Египту, я должен противостоять ей. Мне было необходимо поразмышлять здесь.
- Разве у нас не мир с хеттами?
- Возможно, речь идет только о перемирии.
- Ты избежишь войны или выиграешь ее… Что бы ни случилось, ты сумеешь оградить Египет от несчастья.
- Ты не хочешь помочь мне?
- Политика… Нет, я на это не способен. И твое царствование продлится долго, если ты будешь соблюдать обряды предков. Вот об этом я хотел бы с тобой поговорить.
- Что ты мне предлагаешь?
- Впредь необходимо заранее готовиться к празднику возрождения.
- Через каждые три года после первого, верно?
- Отныне нужно совершать этот ритуал через определенные промежутки времени. Таков итог моих исследований.
- Делай необходимое.
- Ты не мог бы доставить мне большей радости, отец. Ни один бог не будет отсутствовать на твоем следующем празднике. Радость распространится на Две Земли, богиня Нут посеет в небесах малахит и бирюзу.
- У тебя есть и другой план, Ка. Для какого храма ты предназначаешь глыбы кварцита, которые ищешь?
- Уже много лет я интересуюсь нашей историей. В наших первых обрядах присутствовал бег быка по имени Апис, он воплощал способность царя преодолевать пространство. Чтобы почитать это необыкновенное животное, необходимо построить ему усыпальницу, достойную его могущества… Следует восстанавливать старые памятники, как и некоторые пирамиды, которые подверглись разрушительной силе времени и гиксосских захватчиков. Ты дашь мне строителей, чтобы выполнить эти работы?
- Выбери сам руководителей работ и каменотесов.
Суровое лицо Ка осветилось радостью.
- Странное это место, - заметил Рамзес, - кровь восставших пропитала эти камни. Здесь оставила глубокий след вечная борьба света с тьмой. Красная гора - место власти, где подобает действовать с осторожностью. Ты здесь не случайно, Ка. Что ты ищешь?
Старший сын царя сел на коричневатый камень:
- Книгу Тота. Книгу, которая содержит тайны иероглифов. Она находится где-то в некрополе Саккара. Я найду ее, даже если мои поиски затянутся на долгие годы.
В пятьдесят четыре года Танит была очень красивой финикийкой, ее пышные формы привлекали взгляды молодых мужчин. Вдова богатого купца, друга Райя, она унаследовала от мужа значительное состояние, которое без удержу проматывала, устраивая пир за пиром в своем роскошном доме в Пи-Рамзесе.
Финикийка, поплакав несколько недель, быстро утешилась после смерти мужа в объятиях великолепного нубийца. Но он ее бросил, как и предыдущие любовники, поскольку жадная до удовольствий Танит изнуряла их до изнеможения.
Танит могла бы вернуться в Финикию, но предпочла остаться в Египте, который благодаря мудрому правлению Рамзеса был похож на рай и где женщины обладали свободой выбора.
Гости прибыли с наступлением вечера. Богатые египтяне, имевшие деловые связи с Танит, высшие чиновники, очарованные финикийкой, повесы, домогавшиеся ее богатства, не говоря о новых лицах, которых хозяйка дома любила принимать у себя. Что может быть более волнующим, чем чувствовать на себе вожделенный мужской взгляд? Танит умела быть то игривой, то неприступной, никогда не позволяя собеседнику догадаться об исходе их встречи. При любых обстоятельствах она брала инициативу в свои руки и принимала решение. Мужчина, пытавшийся властвовать над ней, терял возможность ее соблазнить.
Как обычно, блюда были вкусными, особенно спинка кролика в соусе из пива с гарниром из баклажанной икры, и превосходные вина. Благодаря своим особым отношениям с дворцом Танит получила несколько кувшинов красного и пи-рамзесского вина двадцать первого года правления Рамзеса, даты мирного договора с хеттами. И как обычно, финикийка бросала похотливые взгляды на самых красивых мужчин в поисках будущего поклонника.
- Как вы себя чувствуете, дражайшая?
- Райя! Рада вас видеть. Я чувствую себя великолепно.
- Если бы я не боялся вам польстить, я бы сказал, что ваша красота неотразима.
- Мне подходит климат. И потом, горе от потери моего незабвенного мужа начинает смягчаться.
- К счастью, таков закон природы. Такая женщина, как вы, не создана для одиночества.
- Мужчины - лжецы и грубияны, - жеманно сказала она, - я должна их остерегаться.
- Вы правы, осторожность не помешает, но я убежден, что судьба подарит вам новое счастье.
- А как ваши дела?
- Работа, много работы… Изготовление качественных продуктов требует много времени и сил. Что касается экзотических ваз, которые так ценит высшее общество, то для их приобретения необходимы определенные усилия: переговоры, путешествия. Хорошие ремесленники стоят недешево. Я должен без конца вкладывать деньги, вот почему я никогда не буду богатым.
- Удача улыбнулась вам… Я думаю, ваши неприятности недолговечны.
- Меня незаслуженно обвинили в симпатиях к хеттам. На самом же деле я просто торговал с ними, а не занимался политикой. Установление мира уничтожило старые недоразумения. Сейчас торговля с иноземцами даже поощряется. Не правда ли, это самая прекрасная победа Рамзеса?
- Фараон такой обворожительный… Жаль, что он недоступен.
Мирный договор, заключенный Рамзесом и Хаттусили, утрата воинственного духа Хеттской империи, торжествующий Египет… Райя не мог смириться с данной ситуацией. Он желал, чтобы хеттский император оказывал влияние на страны Ближнего Востока, эта мысль не давала ему покоя.
- Вы разрешите представить вам моего друга? - спросил он у Танит. - Сын хеттского императора, который живет в Египте. Он очень много слышал о вас, но Урхи-Тешшуб - человек робкий. Мне пришлось настоять, чтобы он согласился прийти на этот пир. Светские развлечения его пугают.
- Покажите мне его.
- Он находится вон там, около зарослей тамарисков.