Все примолкли во время этой сцены. Даже Марго не посмела вступиться за своего друга и только размахивала руками от ужаса: слишком страшен был этот "северный варвар" в своем гневе, чтобы рискнуть к нему подступиться. Отбросив свою жертву, Марк опустился на скамью и залпом осушил кружку вина.
- Молодец! - хлопнув его по плечу, промолвил Беппо.
Между тем Джузеппе медленно поднялся, кровь струилась по его лицу, он обтер ее рукавом и потом надел шапку.
- Прощай, Марго, - тихо заговорил он, - больше я не появлюсь в твоем доме: хоть и не по твоей вине меня здесь оскорбили, избили. С божьей помощью я отплачу за обиду. Прощай и ты, Бригитта! Советую тебе меньше заглядываться на проклятого еретика и пожалеть мать.
Марко грозно повернулся к Каттини, но тот поспешил выйти за дверь.
С его уходом все оживились. Джованни и Беппо наперебой хвалили своего приятеля, Бригитта молчала, но в ее глазах выражалось восхищение. Одна Марго сидела насупившись. Ее угрюмость мало мешала беседовать молодежи, как не мешала веселому смеху Бригитты.
Была уже ночь, когда Беппо й Марко ушли от Джованни. Гондола тихо скользила по темной лагуне. Друзья молчали, занятые своими думами. Только прощаясь, Беппо сказал приятелю:
- Счастливец ты, Марко!
Тот ничего ему не ответил.
VI. Таинственные поездки Марго
Вот уже несколько дней подряд Бригитта замечала, что ее мать уходит из дома в определенное время. Куда она ездит, об этом невозможно было узнать, так как сосед, старик Маттео, отвозивший в своей гондоле Марго, куда ей требовалось, молчал, словно немой, на все расспросы. Гораздо удобнее для Марго было бы велеть Джованни отвезти себя, но она почему-то предпочитала ездить в чужой гондоле. Возвращалась она обыкновенно в очень хорошем расположении духа и даже с ней, с Бригиттой, была ласкова, от чего девушка за последнее время почти отвыкла. Что отлучки эти не были случайными, в этом Бригитта не сомневалась, и предчувствие говорило ей, что так или иначе дело касается ее. Долго раздумывала она над тем, как бы выведать материнскую тайну, и наконец прибегла к помощи брата.
Однажды она сказала ему:
- Джованни, заметил ты, что наша матушка очень часто куда-то отлучается?
- Еще бы не заметить!
- Не спрашивал ты ее, куда она ездит?
- Спрашивал.
- Ну, и что же она?
- Говорит, по делам.
- Какие такие дела, по которым нужно ездить так часто, да еще в чужой гондоле! Тут что-то таится!
- Я и сам о том подумываю.
- Надо бы разузнать.
Брат пожал плечами.
- Как узнаешь!
- Я и придумала кое-что.
- Ну?
- Когда матушка с Маттео отправится в путь, кто тебе мешает поехать незаметно следом за ними в своей гондоле?
- Гм… Можно попытаться,
В следующую же поездку матери Джованни "попытался" и вернулся взволнованным.
- Открыл! - сказал он сестре, едва вошел, - Она ездит к Джузеппе Каттини.
Бригитта слегка побледнела.
- Я так и предполагала, - прошептала она.
- Должно быть, дело идет о Марко, - мрачно проговорил ее брат. - Проклятый толстяк не может забыть его пощечины.
- Ой поклялся отомстить. Наша мать - его союзница. Что устроить придумали они? Я узнаю, узнаю непременно! - закончила она так решительно, что Джованни с удивлением посмотрел на нее.
- Можно ли говорить "непременно"? Сказала бы лучше "если Бог даст". Впрочем, раз дело идет о Марко, пожалуй, ты на все решишься. Признайся, сестренка, он совсем заполонил твое сердце? - шутливо добавил он.
- Я его люблю, - просто ответила девушка.
Лицо Джованни стало серьезным.
- Марко - славный парень, что и говорить! Если б ты вышла за него замуж, наверно, была бы счастлива. В одном я не уверен: любит ли он тебя?
- Не знаю.
- У вас не было разговора?
- Нет. Я знаю одно, что я его люблю и готова отдать жизнь за него, - побледневшими губами шептала Бригитта.
- Даже если он тебя не любит?
- Ах, все равно, все равно! Послушай, Джованни, я не могу больше говорить… Сил нет!
Она закрыла лицо руками и заплакала.
- Бедная ты! Ну какая же ты хорошая! - проговорил тронутый ее горем Джованни, подойдя и обнимая сестру.
VII. Хитрость за хитрость
Косы лучи клонящегося к закату солнца проникли в комнату и осветили белые чисто вымытые столы и скамьи, кинули светлые отражения на стены из серого камня, с прибитыми вдоль них полками, уставленными незатейливой утварью, на выточенное из дерева изображение Пресвятой Девы. Уютной и мирной кажется эта комнатка, трудовой и скромной жизни служит она приютом. На самом деле не то.
Далеко не мирно на душе у двух женщин, которые сидят здесь за работой. Разнообразных страстей полны их сердца, и возмущенный дух заставляет угрюмо сдвигаться их брови и чертить морщины на лбу.
Вяло работает Бригитта, больше делает вид, что занята трудом. Не до работы ей, не таковы думы в голове, чтобы работе спориться. Прошло уже немало времени с того дня, как Джованни открыл цель таинственных отлучек матери, а тайна совещаний Марго с Каттини оставалась неразгаданной, и Бригитта напрасно пускалась на всякие хитрости, чтобы вызвать мать на откровенность. А между тем сознание говорило ей, что, чем больше проходит времени, тем больше усиливается таинственная опасность, грозящая Марку. Девушка страдала. Ее душа была постоянно полна страха и беспокойства. Она побледнела и осунулась, как будто перенесла тяжкую болезнь. Теперь, сидя за работой, она посматривает на мать. У матери сегодня какое-то зловещее лицо, а в глазах, когда она смотрит на дочь, выражается что-то похожее на злорадство. У Бригитты зреет план. Собственно говоря, план этот зародился давно, только не нравился он ей тем, что слишком много в нем было обмана и лжи. Она берегла его, как крайнее средство. Если нет иного способа, надо прибегнуть к нему. Грех? Правда, но разве ради спасения Марка не сладко принять и грех на душу? За грехи, говорят, ждут адские муки… Бог милосерд. Он простит ту, кто умеет "много" любить.
Марго отбросила работу и, прищурясь, посмотрела сквозь окно на солнце.
- Пора! - тихо сказала она и направилась к двери, открыла ее и крикнула: - Маттео!
- А? - отозвался сосед.
- Пора бы нам в путь.
- Что ж, сборы недолги. За мной дело не станет - вспрыгнуть в гондолу да и все тут.
- Так я сейчас, - ответила Марго и начала собираться к пути.
Сердце Бригитты часто забилось. Красные пятна от волнения выступили на щеках.
"Надо решиться, потом, может быть, будет поздно!" - шептал ей внутренний голос, но она колебалась.
Уже ее мать оделась, направилась к двери, когда наконец Бригитта собралась с духом.
- Матушка!
- Ну? - повернулась немного в сторону Бригитты мать, стоя у порога.
- Куда ты едешь?
Марго взялась за ручку двери.
- По делу.
- Отчего ты не подождешь Джованни? Он бы тебя отвез, стоит ли брать лодку у Маттео? Он такой ворчун, после будет толковать.
- Пустяки, не все ли равно, кто меня свезет. Да и Бог знает когда приедет Джованни.
- А время не терпит?
- Не терпит. Ну, прощай! Не забудь припереть за мной дверь!
- Матушка! Постой! Мне нужно с тобой поговорить, - дрожащим голосом, вся пылая, проговорила Бригитта.
- После, когда вернусь.
- Нет, матушка, у меня время не терпит.
- Ну, говори скорей! - нетерпеливо промолвила толстуха.
Бригитта медленно подошла к ней и вдруг упала на колени.
- Матушка! дорогая! Прости, прости меня!
Марго от неожиданности даже растерялась.
- Бригитта! Встань! Боже мой, я - не Мадонна, чтобы падать передо мной на колени.
- Нет, нет, не встану! Скажи, что прощаешь. Я была злая, непокорная, теперь я стану иной… Прости, прости меня!
Бригитта обнимала, ноги матери. Лицо ее было в слезах. Марго растрогалась и, вытирая слезы, невнятно бормотала:
- Ну-ну, прощаю. Встань, встань!..
Бригитта поднялась с колен и села на скамью, продолжая плакать. Это не были притворные слезы - девушка оплакивала свою невеселую молодость, разбитые мечты о счастье; горе, жгучее горе выжимало эти слезы.
- Матушка! Я… Он меня не любит, этот варвар. Я ненавижу его… Скажи Джузеппе, что я согласна выйти за него замуж.
Марго крепко обняла дочь.
- Спасибо, спасибо тебе! Ты осчастливишь всех нас - меня, Джованни.
- Согласится ли теперь Джузеппе?
- О, без сомнения! Он только и думает что о тебе.
- Но я хочу предложить ему условие.
- Какое?
- Я сказала, что ненавижу Марко. Он надсмеялся над моею любовью, он не хочет обратить на меня малейшего внимания. Негодный скверный медведь! Я хочу мщения, матушка, мщения! Каттини должен мне помочь.
Всю эту речь девушка проговорила быстро, прерывистым голосом. Казалось, страшный гнев кипел в ее груди.
В ответ "толстуха" весело рассмеялась.
- Что ты, матушка?
Марго хлопнула дочь по плечу.
- Ха-ха! уж все готово, моя девочка!
- Что готово?
- Отмщение.
- Как так? - спросила Бригитта, делая наивные глаза, но лицо ее побледнело.
- Ты думаешь, куда я езжу?
- Не знаю.
- Ни более ни менее, как к Джузеппе Каттини.
- Да неужели! - воскликнула девушка.
Мать самодовольно улыбалась ее удивлению.
- А ты ничего и не подозревала? Мы с Джузеппе придумали хорошую штуку. Скоро гром грянет над головой еретика.
- Что же именно вы надумали?
- Да не только надумали, а и исполнили. Ты знаешь, ведь Марко - еретик.
- Знаю.
- А его названый отец, Карлос, что-то вроде колдуна.
- И это знаю.
- Ну, мы и подали жалобу на Марка куда следует. Мы обвиняем его в ереси и в колдовстве. Да не мы одни - Джузеппе подобрал довольно-таки людей, которые вместе с ним обвиняют Марка.
- Откуда он взял их?
- Все наши соседи и соседи Карлоса с нами… Вон и Маттео тоже… Такому богачу, как Джузеппе, не трудно найти людей на что хочешь.
- Он подкупил их?
- Ну, разумеется, не без этого.
Бригитта сидела бледная как полотно.
Марго вскипятилась:
- Как за что, как за что? Да если б не этот проклятый еретик, ты давно была бы женою Каттини! Я зла на него и за себя, и за тебя. Он хотел помешать твоему счастью, а значит, и моему. Будешь ты богата, ты ведь и мне поможешь. Хорошо, что ты одумалась, а то бы… Ах, доченька, доченька! Я боюсь за твое счастье, дорогая моя, - нежно добавила толстуха.
Девушка молчала.
- Теперь ему недолго осталось гулять на воле, - продолжала Марго, помолчав.
- Скоро возьмут? - встрепенувшись, спросила Бригитта.
- Святая инквизиция не дремлет! Радуйся! Сегодня за твоим врагом явятся сбирры.
Девушка вздрогнула всем телом.
- Что ты? - спросила мать, подозрительно посмотрев.
- Знаешь, все-таки я еще недавно любила его, так сразу-то как будто и жаль. Но это так, это пройдет… Я его ненавижу, ненавижу! Его, верно, будут пытать?
- Непременно! А потом, должно быть, сожгут.
Бригитта опять вздрогнула.
В дверь постучали.
- Это Маттео торопит меня. И в самом деле пора. Поеду последний разок. Прощай, дочурка! Так я скажу Джузеппе. Вот обрадуется-то!
- Скажи, скажи! - едва смогла прошептать Бригитта посиневшими губами.
VIII. Следствие предыдущей
Едва затворилась дверь за Марго, как силы изменили Бригитте, и она, рыдая, упала на скамью. Она готовилась услышать от матери недобрые вести, но то, что услышала, превзошло ее ожидания. Она знала, что Джузеппе Каттини мстителен, но не думала, что он - такой злодей. Марку готовилась ужасная участь. Мало того, что предстояла мучительная казнь, еще до нее нужно было вытерпеть такие
муки, перед которыми бледнело даже сожжение на костре. Когда солнце будет снова восходить, Марко уже будет в темнице, в цепях, быть может, уже будет мучиться в пытках… Его надо спасти… Надо ехать к нему сказать, чтобы он скрылся из дому до наступления ночи. Нельзя терять времени… Ах, что же это не едет Джованни! Где взять гондолу для поездки?
Бригитта поднялась со скамьи и неровными шагами заходила по комнате.
Время шло, а Джованни не приезжал. Девушка в отчаянии ломала руки.
Наконец раздался желанный стук в дверь - брат приехал.
Он еще не успел перешагнуть порога, как уже Бригитта кричала:
- Бога ради, скорее в гондолу! Вези меня к Марку.
- Помилуй, я страшно устал. Да и зачем ехать к Марку в такую пору?
- Ах, не медли, не расспрашивай! По пути расскажу. Пойдем, пойдем скорей, если тебе Дорога жизнь Марка!
Последние слова сестры и отчаянное выражение ее лица заставили Джованни безмолвно покориться. Скоро гондола стрелою неслась по лагуне. Бригитта тоже взяла весла и работала наравне с братом.
Во время пути она сообщила Джованни, какая опасность грозит его другу.
- Однако же, и негодяй этот Каттини! - сказал он, выслушав сестру. - Беппо прав, говоря, что ему следует хорошенько посчитать ребра.
- Это - очень слабая месть, я придумаю иную, - промолвила Бригитта, сурово сдвинув брови.
IX. Непреклонный
Когда Бригитта с братом подплыли к дому, где жил Карлос, в комнате старца уже горел огонь.
Им отворил Марк.
- Ба! Джованни со своей сестрой! Вот дорогие гости! - вскричал он.
Карлос обернулся к вошедшим и ласково промолвил:
- Я рад не меньше Марка - мои старческие глаза любят отдыхать на свежих и прекрасных молодых лицах. Но сегодня почему-то не видать обычного румянца на твоих щечках, Бригитта, а ты, Джованни, что-то сумрачен.
- Напрасно вы радуетесь нашему приходу - мы приехали к вам с печальными вестями…
- Что случилось? - спросил Марк.
Джованни мешкал, Бригитта стояла потупившись. Ни сестра, ни брат не решались сообщйть страшную весть.
- За свою долгую жизнь я привык ко всяким ударам судьбы, а Марк слишком юн и поэтому силен духом, чтобы прийти в отчаяние от какой бы то ни было печальной новости. Говорите, дети мои, - проговорил старик.
- Марк не медля должен бежать отсюда, - решилась сказать Бригитта.
На лице молодого человека выразилось удивление.
- Я?! Зачем?
- Сегодня ночью придут тебя схватить по приказу святой инквизиции, - промолвил Джованни.
- Джузеппе Каттини обвинил тебя в ереси и в колдовстве, - добавила его сестра.
Марк слегка побледнел.
- Вот какую месть придумал кабатчик! - сказал он.
Карлос, все время молчавший и сохранявший величавое спокойствие, поднял опущенную голову.
- Звезды правду сказали, сын мой: не уйдешь по доброй воле, вынужден будешь удалиться по необходимости. Ты должен бежать.
- Да, да, ты должен бежать не медля, - в один голос воскликнули брат и сестра.
- Я тебя могу сейчас же отвезти к Беппо. У него ты пока укроешься, а после тайком выберешься из Венеции, - добавил Джованни.
Марк отрицательно покачал головой.
- Нет, я этого сделать не могу.
- Как! Ты хочешь остаться! - с удивлением вскричал Джованни.
- На верную гибель! - воскликнула Бригитта.
- Мне надо остаться.
- Но почему же? Что мешает тебе спастись? - промолвили брат и сестра.
- Долг, - коротко ответил Марк.
- Дитя мое! Ты должен бежать. Не испытывай напрасно судьбы: остаться - значит погибнуть, - тихо проговорил Карлос.
- Нет, отец, я останусь, - ответил молодой человек, потом обратился к Джованни: - Поручишься ли ты, что если "они" меня не найдут, они не выместят своей неудачи на моем учителе?
Джованни не нашелся, что ответить, и только пожал плечами.
- Я уже прожил свою жизнь, Марк, а тебе еще предстоит долгая жизнь. Если б и случилось, как ты говоришь, то что за беда?! - сказал старец.
- Кет, отец, учитель, я бы не вынес этого! Купить свою жизнь ценою твоей… Нет!
- Марко! Марко, подумай! Ведь тебя ждут лютые пытки, сожжение на костре! - вскричала с волнением Бригитта.
- Разве будет лучше, если всему этому подвергнется мой учитель? - спокойно заметил ей Марк.
- Ах, Боже мой! Наставь меня, как убедить его! - вскричала, заламывая руки, Бригитта.
Джованни понял, что всякие уговоры бесполезны.
- Мы сделали что могли, Гитта, - сказал он сестре. - Надо спешить домой - мать может вернуться раньше нас.
- Сейчас, сейчас, - ответила девушка, не трогаясь с места.
- Марк, дорогой мой! Сознаешь ли ты; на что решаешься? - заговорил Карлос. - Знаешь ли ты, что такое жизнь? Ведь это - величайшее благо! Правда, в жизни бывает много невзгод, бывают долгие дни страданий, но все это искупается мгновеньями счастья, только мгновеньями, не более, но их достаточно, чтобы примириться со всем злом житейским. Не верь тому, что жизнь - это сплошное страдание; такой жизни нет и не может быть. Возьми голодного нищего, который и родился и вырос в нищете; его ли жизнь не тяжела, а между тем и у него бывают мгновенья счастья… Пожалуй, счастья такого, которое для иного вовсе и не пока? залось бы счастьем, но для него-то оно является искуплением всех тягот земных. Каждый по-своему понимает счастье.
Не верь и тому, будто бывает сплошь счастливая жизнь. Нет, и такой не бывает и быть не может. Жизнь, друг мой, сцепление бед и благ, зла и добра, тьмы и света. Тьма борется со светом и эта борьба длится бесконечно - это и есть бытие. Быть - значит бороться, все равйо с кем или с чем - быть может, с преградами к счастью, быть может, с окружающими людьми, быть может, с самим собой. Когда ты борешься, ты сознаешь, что живешь, и вот это-то сознание своего бытия и есть величайшее благо, есть жизнь.
А ты хочешь отказаться от этого блага, хочешь предпочесть ему небытие. Смерть - небытие для нас, существ из плоти и костей, потому что она прекращает борьбу. За нею полная свобода духа; за нею нет борьбы, совершенное спокойствие; быть может, это - только новая форма бытия, но, во всяком случае, такая, какую мы, живущие борьбой, постичь не можем, и нас страшит это спокойствие, нас тянет к борьбе. Ты знаешь, я много прожил и каждый день готов встретить смерть, но я не скажу, чтобы я не хотел жить. Нет! Я хочу жить, пока возможно и пока я нахожу борьбу по своим силам - вон хотя бы с лживостью тех фолиантов, которые лежат передо мною. Я, повторяю, хочу жить, как же не хочешь жить ты, существо, полное сил?
Старец остановился и вперил пытливый взгляд в Марка.
- Я не сказал, что я не хочу жить, учитель. Конечно, я хочу жить! - ответил молодой человек.
- Как же ты стремишься к смерти? Спасай же жизнь, спасай же величайшее благо, дарованное нам Господом! Беги отсюда, где веет смертью, беги скорее туда, где нет этого страшного веяния, где ты будешь бороться, страдать и радоваться… Беги, беги!
Марк выпрямился во весь свой высокий рост.
- Я остаюсь! - решительно проговорил он.
Бригитта печально склонила свою прелестную головку.
Карлос встал - он был очень мал ростом и казался рядом с Марком почти карликом - и положил руку на его плечо.
- Счастлив ты, сын мой, что Бог вложил в тебя такую благородную душу! - тихо проговорил он, положив руку на плечо Марка, и его глаза увлажнились.
Джованни крепко пожал руку Марко.