- Ну, вначале - ещё куда ни шло, - немного подумав, отозвался Тойли Мерген. - Но пировать, когда тебя сняли, что-то, по-моему, глуповато. Если я уж тогда не устраивал той, то сейчас и подавно не буду.
- А я бы на вашем месте… - продолжала развлекать посетителя секретарша. - Я бы…
Конечно, скажи ему про такую традицию не эта быстроглазая, а кто-нибудь другой, он отчитал бы развязного собеседника за глупую шутку. Но она-то ведь не со зла. "Эх, дочка, что ты в жизни понимаешь, - улыбнулся он про себя. - Да окажись ты на моём месте, ты бы, наверно, позабыла, как тебя зовут, а не то чтобы пиры устраивать…
Неизвестно, как бы дальше развивался этот разговор, но тут в дверях показался Карлыев.
Мухаммед Карлыев стал секретарём райкома два года назад. Несмотря на молодость, у него уже был немалый опыт комсомольской и партийной работы, который в конце концов позволил ему поступить в Академию общественных наук в Москве. Учиться ему было нелегко, особенно поначалу, но окончил он академию успешно и потом некоторое время работал в аппарате Центрального Комитета в Ашхабаде.
На первый взгляд секретарь райкома мог показаться человеком несколько медлительным, но на самом деле его неторопливость была скорее проявлением той тщательности, которая отличала его во всём, начиная с выполнения партийных решений и кончая манерой одеваться. Много говорить он не любил, но на размышления времени не жалел, что, кстати сказать, в районе быстро за ним подметили и что особенно способствовало его популярности.
Хотя Карлыев и понимал, что бывший председатель "Хлопкороба" обязательно пожалует к нему в райком, однако всё же не предполагал, что это произойдёт так быстро. Входя к себе в кабинет, он пропустил Тойли Мергена вперёд, усадил его на один из множества стульев, окаймлявших длинный стол заседаний, и сам сел рядышком.
- Ну, Тойли-ага, - улыбнулся он. - Как настроение? Как здоровье? Отдыхаете как?
Приём, оказанный секретарём райкома, пришёлся Тойли Мергену по душе, и всё же внутри у него всё клокотало.
- Я, Мухаммед, из тех людей, что отдыхают только за работой, - начал он, стараясь сдержать обиду. - А вы знаете, сколько дней прошло, как меня сняли?
Карлыев сразу почувствовал, что Тойли Мерген сердится. Тем спокойнее с ним следовало говорить.
- Знаю, - ответил он твёрдо. - Вас освободили от должности председателя пять дней назад.
- Шутка сказать - пять дней! А знаете ли вы, что на уборке хлопка хороший работник собирает за пять дней пятьсот килограммов?
- И это знаю.
- А вы бот уже пять дней совсем не интересуетесь мною. Почему? Я ведь, если и не председатель уже, то по-прежнему… живой человек… коммунист!.. Как говорится, бездельник и богу противен… И ещё говорится, что с душой человеческой нужно обходиться осторожнее, чем с зеркалом. Хрупкая это штука, душа… Я на дружбу не напрашиваюсь, но ведь и знакомы мы не первый день, кажется, можно было поинтересоваться…
Карлыев дал ему выговориться.
- Вы правы, Тойли-ага! - согласился он, когда тот умолк. - И про душу хорошо сказали. Слушая вас, я подумал, что если бы меня сейчас освободили и хоть на один день предоставили самому себе, я бы, наверно, завыл от тоски. Вы вправе упрекнуть нас. Наша промашка. И прежде всего, я виноват… Вопрос о вашей дальнейшей судьбе надо решать сразу, не откладывая. Честно говоря, я собирался вас навестить, да закрутился… Слышали, наверно, к нам в республику собираются важные гости. Так вот, не исключено, что они и в наш район заглянут, а очень может быть, и в ваш "Хлопкороб". Так что забот хватает.
- Это я понимаю, - согласился Тойли Мерген, заметно успокаиваясь и доставая из кармана сигареты. - Курить будешь, Мухаммед? - совсем уже дружелюбно осведомился он.
- Закурим! - секретарь райкома вытащил из предложенной пачки сигарету и прошёл к себе за письменный стол. - Да, признаться, мы ‘тут и так, и этак прикидывали, но ни к чему пока не пришли. Пока, право, я не знаю, что же вам предложить, какой работой соблазнить…
- Товарищ Карлыев, возьмите трубку! - сказала, приоткрыв дверь, секретарша.
- А… Товарищ Ханов! Салам! - произнёс в трубку Карлыев. - Нет, не один. Тойли-ага у меня, ну да, Тойли Мерген. Кстати, вы мне нужны. Зашли бы, если дела позволяют. - И, кладя трубку, он пояснил: - Может, у Ханова есть для вас подходящая работёнка.
Услышав фамилию председателя райисполкома, Тойли Мерген опять помрачнел, но возражать не стал, тем более, что в этот момент секретарша внесла в кабинет чай.
- У него-то всегда есть незанятые должности, - приговаривал Карлыев, разливая чай в пиалы.
Вскоре из приёмной донёсся скрип сапог.
- У себя? - послышался громкий голос Каландара Ханова, и тут же он сам широко и властно распахнул дверь кабинета.
Внушительность фигуры, уверенность движений, седина на висках - всем своим обликом председатель райисполкома мгновенно внушал к себе уважение, казалось ничуть об этом не заботясь.
- Салам! - небрежно бросил он, крепко пожимая руку Карлыеву и нехотя здороваясь с Тойли Мергеном.
- Как насчёт пиалы зелёного чая? - вежливо осведомился секретарь райкома, от чьих глаз не укрылась натянутость отношений между двумя его посетителями.
- Только что вдоволь напился верблюжьего чала, - не слишком-то деликатно отказался Ханов и совсем уже бесцеремонно развалился в кресле.
- Вчера никак не мог вас застать, - продолжал Карлыев, наливая чай Тойли Мергену и себе. - Ездили куда-нибудь?
- Уже два дня воюю с работниками канала! - гордо произнёс председатель райисполкома, искоса поглядев на примолкшего Тойли Мергена и со смаком закуривая.
- А я уж решил, что вы в пустыню подались, - пояснил секретарь райкома.
- Я охочусь только по выходным, - с достоинством отверг такое предположение Ханов. - Вот завтра, если что-нибудь срочное не задержит, правда, махну в пустыню. Говорят, возле Серахса дроф и куликов видимо-невидимо. Может, соблазнитесь? Заодно и скот посмотрим…
- Спасибо… Что-то я, по правде сказать, утомился за последние дни. Думаю завтра и послезавтра никуда не выходить. К тому же вчера из Ашхабада приехал к Марал научный руководитель. Хотелось бы и мне с ним потолковать. Да ещё две диссертации уже неделю у меня лежат, на отзыв присланные, - тоже ведь прочесть надо… Одним словом, много всего накопилось. Кстати, а что там, на канале? Что, опять воду зажали?
- Лучше не спрашивайте, про это! - зло сверкнул глазами Ханов. - Если бы я вчера к ним не нагрянул, так бы и загубили весь южный участок. Я уж не говорю про дыни и арбузы, кукурузу с полмесяца не поливали! Земля как камень стала - хоть абрикосовые косточки об неё коли… Есть там у них один техник, может знаете, лысый такой. Так я ему чуть по лысине не двинул…
- Нашему брату приходится порой сдерживать себя, - заметил Карлыев.
- Лично я не собираюсь! - возразил председатель райисполкома. - Не зря говорится, что, если камыш сразу крепко не ухватишь, он тебе только руку порежет.
- Так то - камыш. Его и скосить можно, и огнём свести… А человек…
- Я вашу позицию знаю! - нетерпеливо прервал его Ханов. - Но уж раз государство с нас спрашивает, то и мы обязаны требовать. Ведь если посевы выгорят, спросят с нас, а не с лысого техника.
Согласен! И всё же дать человеку по голове - не значит отнестись к нему требовательно.
- Каждый устроен на свой манер, товарищ Карлыев. Я, к примеру, - гордо выпрямился в кресле Ханов, - привык приказывать, а не упрашивать.
- Одно дело с толком приказать подчинённым, другое - запугать их. Они - люди. А из-под палки и скотина долго работать не станет.
Так ничем не примечательный разговор, начавшийся с охоты, неумолимо обернулся горячим спором о стиле руководства.
- Поучать всегда легко, - уже не стесняясь Тойли Мергена, огрызнулся председатель райисполкома.
- Я ведь только советую, а не учу… - По лицу Карлыева было видно, что он вовсе не хочет обострения разговора. - Просто мне кажется, - мягко продолжил ой свою мысль после некоторой паузы, - что чем труднее обстоятельства, тем спокойнее следует действовать… Кстати, о воде и об этом технике мы ещё поговорим. А сейчас я о другом - Тойли Мерген у нас без дела ходит. Надо бы дать ему достойную работу.
- У меня должностей нет, - решительно отрезал Ханов, всем своим видом показывая, что говорить с ним на эту тему не имеет никакого смысла.
- Помнится, вы на днях упомянули, что в управлении сельского хозяйства до сих пор не занято место специалиста по хлопководству.
- Да, только это место для человека с высшим образованием.
- А что, богатый опыт не может в данном случае заменить образование? Хотя бы временно?
- Ни в коем случае! У других не знаю как, а под моим началом не может, даже временно! - Председатель райисполкома поднялся, раздавил в пепельнице недокуренную сигарету, словно закончив тем самым пустой разговор, и уже другим тоном сказал: - Мы, если помните, собирались съездить в колхоз "Социализм". Там у них с уборкой что-то не ладится. Я потому и заглянул.
- Пожалуй, я не поеду.
- Как же так?
- Поезжайте без меня. Сегодня никак не получится. Прежде всего нужно с Тойли-ага решить - и без того неприлично затянули… И ещё набежали некоторые неотложные дела. Так что, придётся, видно, вам одному…
- Ну что ж, решайте свои срочные вопросы, а я поехал!" - подвёл черту Ханов и, поскрипывая сапогами, вышел из кабинета.
После его ухода Карлыев некоторое время задумчиво смотрел в одну точку.
- Да, тяжёлый человек… - неожиданно произнёс он, покачав головой и предлагая сигарету Тойли Мергену. - Очень тяжёлый.
Они снова закурили.
- Этот человек либо недостаточно умён, либо чересчур честолюбив, - не сразу отозвался Тойли Мерген, который при Ханове начисто исключил себя из разговора. - Я его не слишком-то знаю, но сдаётся мне, что он до нынешней своей должности добирался из последних сил. Я бы рядом с таким и дня не вытерпел. А вы вот, смотрю, как-то ладите.
- Да, пытаемся сработаться, несмотря ни на что, - признался Карлыев. - Человек он и впрямь тяжёлый, я бы даже сказал - грубый, но всё же не без достоинств. Главное, что Ханов совершенно неутомим, А ведь это немало!..
- Сердце вам подсказывает одно, а язык говорит другое, дорогой Мухаммед. Не всё-то в жизни можно сгладить. Гохерты тоже выносливы, но уж зато злее и упрямее верблюдов не сыщешь.
- Не судите по внешнему виду, Тойли-ага. Бон ежевика - до чего же колючая ягода. А варенье из неё - пальчики оближешь!
- Так ведь к ежевике сколько сахару добавляют! Потому и вкусно.
- Вот и мы постараемся к нему добавить чего-нибудь этакого, - улыбнулся Карлыев.
- Уж очень он спесив. Аллах его знает, на чём его спесь замешана и куда он гнёт? Что-то у него своё на уме…
- А у вас, Тойли-ага, оказывается, глаз приметливый, - признал секретарь райкома. - Скажу вам, как старому коммунисту, что тут вы попали в самую точку. Хоть Ханов и не может пока действовать в открытую, но заветная его мечта нет-нет да и проскользнёт. Кому быть главным в районе - вот что его гложет. Такому бы безраздельно командовать народом, да вот беда - райком иной раз его осаживает. Если он поймёт, что партийное руководство не для того существует, чтобы ограничивать власть исполкома, а для того, чтобы направлять её по верному руслу, то и сам успокоится, и с людьми поладит. Ну, а если нет… Словом, время покажет… Вот так-то, дорогой Тойли-ага! - Карлыев достал из ящика письменного стола какой-то список и, пробегая его глазами, продолжал: - Значит, в вашем деле нам от Ханова помощи не будет. Что ж, подумаем сами. Вот на мясозаготовки нужны люди, по сёлам, ездить, но это вам никак не подходит… Ещё есть работа, только здесь, в городе, не знаю, придётся ли она вам по вкусу. Вообще-то хоть и далеко от дома, но дело реальное, тем более, что машина у вас своя, да и квартира здесь имеется. Пожалуй, неплохо было бы вам на какое-то время совсем уйти от колхозных дел… Так сказать, отдохнуть от них, стать горожанином… С другой стороны…
- Я на работу не привередлив, Мухаммед! - торопливо вставил Тойли-ага. - Честное слово, готов даже сторожем куда пойти или камни на спине таскать, лишь бы про меня не говорили, что такой здоровый человек, а целые дни без дела болтается, дома у себя киснет.
- А то, может, подождём ещё немного? - продолжал прикидывать вслух Карлыев. - По правде сказать, чем-то мне это назначение не по душе. - Он встал из-за стола, подошёл к Тойли Мергену и положил руку ему на плечо. - Давайте ещё немного повременим, может быть, и получше что-нибудь подвернётся.
- Куда же ещё ждать! - энергично запротестовал Тойли Мерген. - Тут и минуты ждать нельзя. Скажите прямо, какая там у вас должность.
- Вы всегда хорошо одеты, Тойли-ага, - издалека и не без смущения начал Карлыев. - Даже в поле у вас обычно вид человека, одетого со вкусом и вполне современно. Судя по всему, вам не раз приходилось бывать в ателье?
- Бывать-то бывал, но при чём здесь ателье, я ведь не портной! - удивился Тойли Мерген.
- Портной не нужен, - засмеялся секретарь райкома. - Нужен директор. Мне зампред горсовета Курбанов чуть ли не каждый день звонит, всё просит, чтобы я ему дал хорошего честного человека на эту должность. Он, конечно, и ещё несколько дней подождёт, так что вы подумайте как следует, посоветуйтесь, с кем надо, и потом мне скажете.
- Я согласен! - не раздумывая, заявил обрадованный Тойли-ага. - Чего же тут советоваться! Хоть сейчас готов приступить к работе.
- Погодите, погодите! - умерил его пыл Карлыев. - Вы сейчас поезжайте в это самое ателье, познакомьтесь с их работой, узнайте что к чему, какая там обстановка. Словом, примерьтесь сначала…
- Сейчас же еду! - поднялся Тойли Мерген. - Только считайте, что я уже познакомился и согласен.
На том они и распрощались.
Вскоре в кабинете у секретаря райкома снова объявился Ханов, заранее известив о своём приходе скрипом сапог.
- Вы же собирались в "Социализм", - удивился Карлыев.
- Я туда звонил. Отдал все нужные распоряжения по телефону.
- Хорошо бы всё-таки съездить, на месте выяснить, как там дела. Может, им нужна помощь?
- Считайте, что уже съездил. Будьте уверены, они после моего звонка сделают всё, как я приказал! Ну, если теперь оттуда не пойдёт хлопок, пусть на себя пеняют!
"Опять приказы, - с досадой подумал Карлыев, - опять руководящие указания, опять угрозы!. Как будто люди там сами уже не умеют думать. Неужели, правда, нельзя объяснить Ханову, что это порочный стиль работы?.."
- И всё-таки нужно объяснить! - внезапно произнёс он, даже не заметив, что разговаривает сам с собой уже вслух.
- Вы это о чём? - удивился председатель райисполкома, садясь в кресло…
- Послушайте, Ханов, - внимательно посмотрел на него Карлыев, - сколько лет вы учились в Ташкентской партийной школе?
- Я? - опешил Ханов.
- Да, вы.
- Два года.
- А до этого что делали?
- Ай, мало ли где мне пришлось небо коптить.
- Ну, например?
- Например, два года работал счетоводом в чулинском плодовом совхозе…
- А ещё?
- Был недолго фининспектором в Бахардене… По налогам…
- Ещё.
- Может, проще мою анкету затребовать?
- Зачем же анкету? Беседа всегда богаче бумаги.
- Был ещё заместителем председателя колхоза. Оттуда и на учёбу уехал. А после Ташкента вы же меня сюда и направили. Потом, не прошло и месяца, сами здесь оказались…
- Ещё один вопрос вам задам, совсем уже не анкетный, - улыбнулся Карлыев. Он достал из ящика стола две одинаково оформленные книги, положил их перед Хановым и, как бы невзначай, спросил: - Читали?
- Это Махтумкули? - растерянно прочёл на обложке Ханов, не понимая, куда клонит секретарь райкома. Он неловко повертел двухтомник в руках и бережно положил обратно на стол. - Прекрасно издано! - неуверенно добавил он. - Да, книг выходит Много, а вот читать их некогда…
Карлыев вместо ответа покивал головой, словно убедившись в каких-то своих предположениях, вздохнул и протянул собеседнику сигареты. Они молча закурили.
- Эх, напрасно всё-таки вы не взяли Тойли Мергена, - с горечью заговорил он после затянувшейся паузы. - Помимо всего прочего, обидели человека… Или в самом деле считаете, что он не справился бы?
- Он-то справится…
- Тогда в чём же дело?
- Я Тойли Мергена на работу не возьму! - со всей определённостью вдруг заявил Ханов. - И в той мере, в какой это будет зависеть от меня, другим тоже, не позволю.
- Это почему же?
- Вы же слышали моё выступление у них в колхозе… После сказанного там, я этого человека использовать не могу.
- Лично я взял бы, - заметил секретарь райкома.
- Но я-то ведь не вы, товарищ Карлыев.