Афраний и Петрей, находившиеся ниже по течению, увидев в воде обломки моста, сразу же догадались, что произошло, и немедленно атаковали солдат Цезаря. Планк, командовавший конвоем и находившийся после разрушения моста в лагере Фабия, тут же отступил на небольшую возвышенность и выстроил две линии обороны с двух сторон.
Уже во время боя заметили, как заблестели штандарты двух легионов. Это был Фабий, спешивший на выручку Планку. Он переправился через реку по второму мосту. Афраний отступил.
Через два дня, как мы уже говорили, прибыл Цезарь с эскортом в девятьсот всадников. За ночь до его прибытия начали ремонтировать мост, работы завершались уже на глазах Цезаря.
И вот он появился - враги узнают о его прибытии по удару, который он нанесет.
Две тысячи лет спустя нам станет известна тактика Наполеона. Все полагали, что он еще далеко, на расстоянии сто лье, но он прибыл ночью и атаковал тотчас же, наутро.
Цезарь производит разведку местности, оставляет шесть когорт для охраны моста и лагеря и атакует Афрания по трем направлениям. Афраний отказывается принять бой и собирает своих солдат на холме. Цезарь останавливает своих солдат у его подножия и разбивает лагерь.
Весь день он держит армию готовой к бою, а за "спиной" передовой линии, стоящей лицом к врагу, остальная часть армии копает ров, о котором Афраний и не подозревает. С наступлением темноты Цезарь отступает за этот ров. На другой день приказывает легионам копать еще три рва. Легионы принимаются за работу - и к вечеру укрепления готовы. Афраний хочет помешать работам, но, видя уже почти готовые укрепления, напасть не осмеливается.
Когда наступил день, все рвы были укреплены частоколом. Лагерь Цезаря тоже прекрасно защищен, он переносит туда все имущество, войска же остаются в другом лагере.
На следующий день состоялось сражение между Цезарем и Афранием. К концу дня каждый хвалился своей победой - так бывает, когда нет победителя.
Два дня спустя случается настоящая трагедия: в Пиренеях тает снег, Сегр разливается и смывает оба моста Цезаря. Цезарь остается без провианта и без надежды его приобрести. И без того малые запасы пшеницы быстро тают, вокруг - ни одной коровы, все пастухи угнали свои стада подальше от этих мест. Пшеница продается по сорок динаров за четверик.
Добавьте к этому легковооруженные испанские части, привыкшие переправляться через реки на бурдюках - они днем и ночью не дают покоя армии Цезаря. О восстановлении мостов не может быть и речи - вода стоит слишком высоко, течение очень быстрое.
Цезарь пойман, словно в капкан. Ни один из его солдат не сможет спастись, нет даже необходимости их убивать: они умрут с голоду. Новость распространяется быстро и доходит до Рима, из Рима - далее, по Италии и в Грецию.
У дома Афрания на Виа Сакра собирается толпа. Афраний - спаситель мира! К Помпею отправляются гонцы и сенаторы, все, до сих пор колебавшиеся, переходят на его сторону.
Но при этом никто не учел одного: гений Цезаря, его энергию!
Цезарь приказывает солдатам изготовить лодки, наподобие тех, что он видел в Англии. Солдаты его - мастера на все руки: пришла нужда - и стали плотниками.
Дно и основные части этих лодок были сделаны из легкого дерева, остальное - из прутьев, обтянутых кожей. Лодки погрузили на спаренные телеги, затем ночью перетащили на расстояние пять-шесть лье от лагеря.
Двести или триста солдат переправляются на другую сторону реки, захватывают сопку и укрепляются там. Затем, не давая врагу возможности приблизиться к переправе, Цезарь переправляет еще один легион.
После этого за два дня строится новый мост - одновременно с двух сторон. Врага поблизости нет, и стрелами строителям никто не докучает.
Вслед за легионом пехотинцев переправляется через Сегр и кавалерия, которая тут же галопом несется вперед и настигает врага с припасами фуража.
Затем прибывает обоз с продуктами и багажом, более того - с эскортом в шесть тысяч человек. Тут и лучники, и галльские кавалеристы, и дети сенаторов и всадников. Изобилие льется в лагерь рекой с двух сторон одновременно.
Кто сказал, что Цезарь проиграл? Слишком поторопились некоторые римляне, качнувшись к Помпею. Они сделали к нему один шаг, теперь вынуждены сделать два шага к Цезарю!
LVIII
Тем временем приходит известие о победе на море. Помните двенадцать галер, которые строились по приказу Цезаря? Они под командой Децима Брута блокируют теперь порт Марселя.
Домиций поспешно вооружает семнадцать галер, одиннадцать из них - закрытого типа. К тому же он снаряжает еще пятнадцать лодок. В лодки погрузили лучников и солдат из горцев. Часть гарнизона разместилась на галерах.
Используя благоприятный ветер, они атакуют галеры Цезаря, бросившие якоря рядом с небольшим островом. К счастью, на этих двенадцати галерах оказались отборные солдаты Цезаря и самые опытные командиры, изъявившие добровольное желание идти на штурм.
Битва была недолгой и кровопролитной, горцы творили чудеса. Во всех странах мира горцы - жестокие и сильные люди, привыкшие подниматься и спускаться по самым невероятным склонам. Где бы они ни находились, всегда проявляли себя как великолепные бойцы. Вспомните о швейцарцах, тирольцах, далматах, албанцах, о воинах с Кавказа, Пиреней, из Оверна. Даже рабы Домиция, которым их хозяин обещал свободу, дрались, как герои.
Большим недостатком флота Цезаря было то, что он строился из только что срубленных деревьев, корабли были тяжелы, медленно передвигались. Дело осложнялось также и тем, что ими управляли не опытные мореходы, а солдаты, не имевшие даже отдаленного представления о морском деле.
Зато вражеские корабли, быстроходные, словно птицы, управлялись самыми опытными и лучшими матросами, собранными со всего света. Они избегали прямого столкновения с тяжеловесными галерами Цезаря, кружили вокруг них, ломали им весла. Правда, иногда цезаревы галеры все же цепляли вражеские. Тогда вступали в рукопашный бой. Горцы, рабы Домиция, старались не уступать солдатам Цезаря. Но, если уж попалась на крючок вражеская галера, то, считай, пропала, это был только вопрос времени. Солдаты Цезаря обрушивались на врагов сверху, дрались отчаянно и заставляли вражеский экипаж бросаться в море.
Воины Цезаря завершили этот бой настоящим избиением, они захватили и потопили девять галер, а остальные изгнали из порта.
Итак, и на сей раз победа осталась за Цезарем.
Тем временем жители Оски и Калагура собрались и решили отправить к Цезарю депутацию с предложением стать союзниками. Пример заразителен. Видя, что делают их соседи, жители Тартеса, Тарракона и Барселоны поспешили поступить так же.
Само собой разумеется, Цезарь принял их как нельзя лучше. Он попросил у них фуража и пшеницы, которые они поторопились ему выслать, погрузив на вьючных животных.
Затем случилось еще нечто более удивительное: когорта, набранная в Тартесе и находившаяся под командованием Афрания, узнав о союзничестве жителей своего острова с Цезарем, спешно покидает свой лагерь и переходит на его сторону.
Таким образом пять крупных испанских общин стали союзниками Цезаря, готовыми выполнить любое его желание, и это в то время, когда стало известно, что Помпей не покинул и не собирается покидать Диррахию. С этого момента среди сторонников Помпея поселились сомнение и смятение.
Цезарь, видя, что мост слишком узок для переправы, равно как и для маневров, которые он замышлял, решил сделать брод. Он отдал приказ копать широкие, в тридцать шагов каждый, рвы, которые предотвратили бы наводнение, какой бы полноводной ни оказалась река. С помощью рвов уровень воды можно было значительно снизить.
Афраний и Петрей вполне отдавали себе отчет, что теперь имеют дело не только с армией Цезаря, но и с его пятью городами-союзниками, поэтому они решили отступить за Ибер. Когда легаты приняли это решение, река была еще неглубока, через нее могла пройти кавалерия, но не пехота.
Видя, что враг отступает, Цезарь двинул против него своих всадников. Никто не предполагал, что за ними последует и пехота: для этого нужно было пройти пять лье до моста, перейти по нему и пройти еще пять лье обратно - за это время враг мог бы уйти далеко.
Но пехотинцы рвались в бой.
С холмов, тянувшихся вдоль берега реки, солдаты видели отступление врага, небольшие стычки между его арьергардом и армией Цезаря, и тогда они начинали кричать своим командирам:
- Скажите Цезарю, пусть разрешит нам перейти реку там, где прошла кавалерия! Если прошла кавалерия, пройдем и мы!
Тогда Цезарь, который только и ждал момента, чтобы рискнуть, целиком полагаясь на свою удачу, оставил в лагере самых слабых под защитой одного легиона, выставил всадников как вверх по течению, так и ниже переправы и сам первый бросился в ледяную воду. Вода доходила до подбородка. Вся армия перешла на противоположную сторону вброд, не потеряв при этом ни одного человека. Тех же, кого снесло водой, спасли всадники, выстроившиеся вдоль реки цепочкой.
Достигнув противоположного берега, Цезарь выстроил солдат тремя колоннами и стал преследовать врага. Началась настоящая гонка, бег с препятствиями: кто первый доберется до горного перевала - единственной дороги, по которой можно попасть из провинции Лерида в провинцию Сарагосса…
Цезарь пошел в обход, полем, болотами, по холмам и горам. Солдаты взбирались на скалы: в некоторых местах они были вынуждены, оставив оружие, ползти на четвереньках, а затем уже передавать оружие друг другу.
Достигнув перевала, Афраний нашел его занятым противником. И тут развернулось жестокое сражение. Солдаты Цезаря понимали, что враг в их руках. И хотели покончить с ним как можно быстрее, одним ударом.
Но Цезарь пожалел храбрецов, которые должны были погибнуть не по своей воле и защищая не свои интересы, а потому, что давали присягу. Он довольствуется тем, что окружает их и возводит вокруг них две линии укреплений. Он может их уничтожить, но позволяет им жить. Ему нужны друзья, а не жертвы.
Вражеские солдаты понимают и с благодарностью принимают его намерения. Солдаты Цезаря начинают переговоры, в которые вступают и низшие командные чины. Люди Помпея признают, что обязаны Цезарю жизнью, что их бы давным-давно уничтожили, если бы не Цезарь. Они спрашивают, можно ли доверять его слову, данным им гарантиям, и посылают к Цезарю своих центурионов.
Тут уже все поверили, что наступил мир: цезарианцы и помпеянцы смешались, они жмут друг другу руки, братаются, обнимаются. Солдаты Помпея приглашают солдат Цезаря в свои палатки, солдаты Цезаря поступают так же со своим противником.
Узнав, что происходит, Афраний и Петрей собирают испанскую гвардию, в которой они уверены, нападают на римских солдат, находящихся в это время в их лагере, и жестоко убивают их. Спаслись лишь те, кого удалось укрыть помпеянцам, поздно ночью те выпустили их из лагеря.
В то же время Цезарь, узнав об этом, собирает солдат Помпея и, не причинив им никакого вреда, даже не угрожая, отправляет их обратно. Этим он приобретает немало союзников во вражеском лагере.
Ни Афраний, ни Петрей не могут следовать дальше. Они решают вернуться в Илерду и оттуда готовиться к маршу, Но Цезарь следит за ними, он донимает их своей кавалерией, заставляет голодать в окружении. Они убивают тягловых животных, которых не могут больше прокормить, съедают их, затем идут дальше.
С помощью удачного маневра Цезарь нападает на помпеянцев, когда те находятся в самом что ни на есть невыгодном положении.
Легаты Помпея предпочли защищаться, а не драться. Тогда Цезарь окружает их своими жуткими рвами, в сооружении которых его солдаты так поднаторели. Съев всех лошадей, как съели недавно вьючных животных, солдатам Афрания ничего не остается, как считать дни, пока все не перемрут с голоду. В конце концов они, прося о начале переговоров, объявляют себя побежденными и умоляют Цезаря не быть мстительным и не пользоваться правом победителя. Цезарь прощает всех и ставит своим врагам лишь одно условие: распустить армию и уйти из провинций. Ведутся переговоры, к какому числу побежденные должны сложить оружие. И тут в переговоры вступают солдаты.
- Сейчас! Немедленно! - кричат они со всех сторон.
Чтобы поскорее решить вопрос, Цезарь сам выдает солдатам Помпея невыплаченное жалованье. Затем позволяет каждому из них забрать из лагеря все, что имелось ценного. Своим солдатам он воздаст по заслугам позже. На этом переговоры закончились. Голоса солдат перекрыли голоса командиров. Они полностью доверились Цезарю, поскольку тот проявил куда больше снисхождения и великодушия, чем от него можно было ожидать.
В свою очередь Варрон, увидев себя в одиночестве перед лицом троекратно превосходящих сил противника, тоже начинает подумывать о переговорах с Цезарем. К тому же провинция, где он властвовал, восстает против него; города, куда он хочет войти, закрывают перед ним ворота; один из его легионов дезертирует. И он посылает письмо, в котором сообщает, что сдается.
Цезарь идет ему навстречу из Кордубы, принимает из его рук провинцию вместе с кораблями, оружием, деньгами, которые там находятся. Затем требует компенсации для граждан, понесших потери во время военных действий. Он возвращает всем, в том числе и храму Геркулеса, его сокровища. Там, в Гадесе, он вновь находит ту самую статую, перед которой плакал пятнадцать лет назад, сетуя на то, что не успел совершить ничего достопамятного, тогда как Александр в его возрасте уже покорил мир.
После завершения войны в Испании Цезарь погрузился на корабли в Гадесе, корабли Варрона, морем добрался до Тарракона и нашел там депутацию от многочисленных испанских городов, дал им все, о чем они просили, а некоторым - даже больше, далее проследовал сушей до Наброна, а от Наброна - до Марселя.
Здесь он узнает, что в его отсутствие в Риме по предложению Лепида его провозгласили диктатором.
LIX
Этого Лепида мы еще встретим, позже он организует второй триумвират с Антонием и Октавием.
В Марселе в то время свирепствовали чума и голод; в городе питались лишь проросшим ячменем и испорченным просом. Одна из башен рухнула, большая часть крепостной стены тоже угрожала упасть. Домиций понимал, что настало время покинуть Марсель, иначе "Марсель бы покинул его самого".
Он снарядил три корабля, вышел в море в плохую погоду, пожертвовал двумя судами, но на третьем все же прорвался через заслон, устроенный флотом Децима Брута.
Тогда марсельцы запросили пощады. По слухам о войне в Испании марсельцы поняли, как надо вести себя с Цезарем.
Цезарь потребовал сдать ему все оружие, корабли, боевые машины, общественную казну, а затем великодушно простил город.
После этого он оправился в Рим.
Да и пришло ему время быть там: легаты Цезаря, подобно легатам Наполеона, всегда проигрывали битву без Цезаря, где бы ни находились. Курион перешел с Сицилии в Африку. На Сицилии он оставил два легиона, а с собой взял пятьсот всадников и два легиона. Квинтилий Вар, легат Помпея в Африке, заключил соглашение с нумидийским царем Юбой. Юба ненавидел Куриона по двум причинам: во-первых, его отец некогда был связан большой дружбой с отцом Помпея, и, во-вторых, во время своего трибуната Курион аннексировал его царство.
Курион начал побеждать Вара и Домиция, поспешившего прибыть на помощь. Но тут на выручку этим двум помпеянцам прибыл Юба со своими нумидийцами; Куриона окружили и разбили.
Во время боя Домицию, бывшему некогда другом Куриона, удалось приблизиться к последнему, и он предложил легату Цезаря спастись вместе с немногими оставшимися в живых, обещая открыть ему дорогу и защитить во время отступления.
Но Курион ответил:
- Как, по-твоему, смогу я после этого позорного бегства смотреть в глаза Цезарю.
И, бросившись вместе со своими соратниками в самую гущу схватки, пал на поле брани.
Курион, всегда с трудом отдававший долги, сполна отдал свой долг Цезарю.
С другой стороны, Антоний, оставшийся в Риме, не делал ничего, что могло бы способствовать росту популярности Цезаря. Он проводил время в оргиях и любовных похождениях. По словам Плутарха, он стал невыносимым для граждан из-за своей лени, не беспокоясь вовсе о тех трудностях, которые они испытывали, жестоко обходился с теми, кто приходил к нему жаловаться, и, наконец, насиловал замужних женщин.
Так что по возвращении в Рим Цезарь услышал множество жалоб на своего легата, но он всегда считал, что во время войны можно позволить своим сторонникам немного лишнего. А потому он внимательно выслушал все жалобы, но не предпринял никаких мер, оставив Антония в той же должности.
Довелось ему и случайно присутствовать при событии, которое сильно потрясло его, - при восстании девятого легиона в Плаценции. Солдаты требовали обещанного вознаграждения - по пять мин каждому, которые Цезарь обещал им еще в Брундизии. Восставшие полагали, что Цезарь находится в Марселе или где-нибудь в Испании, и угрожали своим преторам, когда вдруг появился Цезарь.
- Солдаты! - сказал он. - Вы жалуетесь, что война затянулась. Если она и затянулась, то не по моей вине, - это вина наших врагов, убегающих от нас. Еще в Галлии под моим командованием вам удалось разбогатеть. В один прекрасный день нужно было решить: начинать или не начинать нам эту войну. И вы, все до единого, высказались за войну. Теперь же она вам надоела и вы думаете покинуть меня! Если так, то я перестаю относиться к вам с пониманием и снисхождением. Я стану жестоким. Не хотите Цезаря, будете иметь Петрея! В девятом легионе спровоцировали этот бунт, так пусть в этом легионе будет казнен каждый десятый!
Как только Цезарь закончил, солдаты разразились жалобами и мольбами. Преторы в свою очередь попадали на колени и воздели руки, умоляя Цезаря.
Он задумчиво слушал их какое-то время.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Выбирайте сами сто двадцать человек. Я не знаю виновных, вам лучше их знать.
Выставили вперед сто двадцать человек.
Цезарь приказал им выстроиться в ряд, затем подозвал претора.
- Считай по десять, и пусть каждый десятый выйдет на два шага вперед, - распорядился он.
Двенадцать человек шагнули из строя.
- Этих двенадцать казнить, - приказал Цезарь.
Один из них обратился к императору:
- Я готов умереть, но я невиновен! - сказал он.
- Невиновен? - спросил Цезарь.
- Спросите у моих товарищей.
- Правда, что он невиновен? - спросил Цезарь.
- Правда, - ответили те хором.
- Тогда как ты оказался среди тех, кто должен умереть?
- На меня указал один из моих врагов, центурион.
- И кто же этот враг?
Приговоренный назвал имя.
- Это правда? - спросил Цезарь.