Клавир "Минина" корректирую и на днях его кто-л[ибо] свезет. Самочувствие у меня гнусное. Потерял энергию, не могу работать и чувствую, что как-то схожу на нет. Прочитал изъяснение Самосуда в "Сов(етском) иск(усстве)" о том, что "Поднятая целина" идет в первую очередь, и успокоился: значит, нечего торопиться - "Минин" в этом сезоне поставлен не будет и увидит свет, в лучшем случае, через год после своего окончания. В самом деле, если в феврале "Руслан", то значит "Целина" не раньше середины апреля. Ну, а там какой-ниб(удь) балет (здесь говорят о "Сне в летнюю ночь" Менд(ельсона), где же "Минин"? Если же "Руслан" запоздает до марта, то отодвинется и "Целина" [...]
Приезд Ваш и Мелика вспоминаю с радостью. Это было единственно яркое происшествие за последние месяцы в моем существовании: все остальное стерлось. При свидании нашем я, волнуясь, ощутил, что я и человек, и художник, и артист, а не просто какая-то бездонная лохань знаний и соображений к услугам многих, не замечающих во мне измученного небрежением человека. Я был глубоко тронут чуткостью Вас обоих. Сердечное спасибо...
Привет Вашей супруге. Намерены ли Вы ждать решения судьбы "Минина" или можно начать думать о другом сюжете уже теперь? Сюжет хочется такой, чтобы в нем пела и русская душевная боль, и русское до всего мира чуткое сердце, и русская философия жизни и смерти. Где будем искать: около Петра? В Радищеве? В Новгородских летописях (борьба с немцами и всякой прочей "нечистью") или во Пскове? Мне давно вся русская история представляется как великая о_б_о_р_о_н_н_а_я т_р_а_г_е_д_и_я, от которой и происходит извечное русское тягло. Знаете ли Вы наметки Грибоедова о "1812 годе", т[о] е[сть] наброски трагедии из этой эпохи? Тема, тоже давно меня манящая. Там также личность ликвидируется тяглом. Конечно, бывали просветы (Новгород и Ганза, Петр и Полтава, Александр I и Париж), когда наступала эра будто бы утех, право государства на отдых после борьбы за оборону, и отсюда ненадолго шло легкое раскрепощение личного сознания от гос[ударственного] тягла, но и эти эпохи - мираж. Действительность с ее лозунгом "все на оборону" - иначе нам жить не дадут и обратят в Китай - вновь отрезвляла умы. Простите за косноязычие рассуждения, это всего лишь наметки для того, чтобы указать Вам, чего мне хочется. Трагедия жизни Пушкина, его "Мед[ный] всадник", Иван IV, жертвующий Новгородом; Екатерина II, жертвующая своими симпатиями к франц[узской] вольтер[ианской] культуре, а вместе и Радищевым, и Новиковым; Петр, жертвующий Алексеем; Хмельницкий (Украиной в пользу Московии) и т.д. и т.д. - все эти вариации одной и той же оборонной темы. Не отсюда ли идет и на редкость странное, пренебрежительное отношение русского народа к жизни и смерти и неимоверная расточительность всех жизненных сил?!
Ваш Б. Асафьев
Убедился, что не знаю и не могу найти адреса Мелик-Пашаева. Очень прошу Вас отослать ему прилагаемое письмо. Секретов нет. Извините за беспокойство.
6. М.А. Булгаков ― Б. В. Асафьеву
Москва 9.I.[19]37г.
Дорогой Борис Владимирович!
Не сердитесь за то, что до сих пор не написал Вам. Не писал потому, что решительно не знал, что написать.
Сейчас сижу и ввожу в "Минина" новую картину и поправки, которые требуют.[...]
Я ценю Вашу работу и желаю Вам от души того, что во мне самом истощается, - силы.
7. М.А. Булгаков ― Б.В. Асафьеву
13 февраля [19]37 г. Москва
Дорогой Борис Владимирович!
Ко мне обратился молодой композитор Петунин и сказал, что хочет писать оперу о Петре, для которой просит меня делать либретто.
Я ему ответил, что эта тема у меня давно уже в голове, что я намереваюсь ее делать, но тут же сообщил, что Вы ее уже упомянули в числе тех, среди которых ищете Вы и, что если Вы захотите осуществить Петра, я, конечно, буду писать либретто для Вас.
Итак, желаете делать Петра или хотите остановиться на чем-нибудь другом, насчет чего мы с Вами можем подумать?
Если Петра не хотите, я скажу Петунину, что Петр свободен, а так как я все равно либретто это, полагаю, буду делать (если Большой примет тему), то пусть он сговаривается с Большим, пробует, тем более, что он строит свои надежды на этой опере.
Напишите мне срочно, пожалуйста.
Приветствую Вашу супругу и Вас.
М. Булгаков
8. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
16.II.1937
Дорогой Михаил Афанасьевич!
Простите, пишу спешно (есть оказия) и карандашом. Не могу писать большого письма, т[ак] к[ак] все еще измотан "Партизанами" . Вкратце: о работах с Вами. Петра обязательно со мной. Я подбираюсь к нему давно и не хотел бы ни его, ни Вас уступить кому-либо. Затем, с Вами же намерен делать Хаджи Мурата (тоже давно облюбовываю и с ужасом услышал, как Керженцев назвал эту тему для оперы в числе желанных: я его умолял никому ее не выдавать). И, наконец, в третью очередь (с Вами же) 1812 год по наметке трагедии А.С. Грибоедова. Все остальное пусть с Вами работают другие!.. Если останусь жив, непременно сделаю эти три вещи.
Две дополн[ительные] картины "Минина" совсем сложились в голове. В первый же свободный день запишу и отдам переписать. Вот только никак не могу сломать Лобного места. Прямо беда!
Вставка о дележе Российского царства необходима. Почему бы в польский лагерь не мог попасть с какими-л[ибо] поручениями Федька Андронов? Что, если Хоткевич с ним выходит из шатра, на каком-то незавершенном разговоре, раздосадованный неуступками. Нет надобности, чтобы моск[овские] бояре, сигизмундовцы, были какими-то розничными торговцами клочками родины , но важно раскрыть колонизаторско-интервенционистский смысл смутной поры и противопоставить этому где-то - хотя бы через слова Минина - государственно-организационную политику городов Приволжья, - и из этих-то слов, что поляки-де тут не остановятся и мелочью не удовлетворятся, и должен вытечь тост Хоткевича! Или эта вставка может быть перед словами Хоткевича после тоста, перед его зовом в поход ("близок рассвет"). Для музыки это удобнее. Словом, я лично понял, что вставка эта по своему смыслу для кого-то важна и нужна.
Итак, умоляю.
Привет В[ашей] супруге, Мелику. Музыку дополн[ительных] сцен скоро пришлю. Костромой я доволен. Мордовскую тему нашел.
В сущности, я не понимаю, почему нельзя разучивать "Минина". Семь картин?! Ведь "Целину" же готовили до ее окончания?! А моя фирма в техническом отношении прочнее.
Целую Вас.
Б. Асафьев
9. М.А. Булгаков ― Б.В. Асафьеву
Телеграмма
17.II.[19]37
Начиная постановку Минина Заканчивайте музыку кратчайший срок Немедленно ознакомьте Дмитриева оперой.
Булгаков.
10. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
27.II.1937
Дорогой Михаил Афанасьевич! Новый вариант либретто получил. Все хорошо, особенно сцена в Костроме. Зарезана только моя муз[ыкальная] концепция Лобного места! Как тут выбраться, пока не знаю! Напишите или телеграфируйте, санкционировал ли Комитет В[аши] добавления. Если да, я готов быстро все досочинить, чтобы не было отговорок, что опера не готова. Хотя я и понимаю, что ее очередь после дождичка в четверг, но хочу, чтобы на меня вина не падала за столь длительную отсрочку. Кстати, Мелик-Пашаев не ответил мне на целых три письма. Он отступился от "Минина" или его отступили?! Привет В[ашей] супруге. Сердечно обнимаю Вас и умоляю не сдаваться.
Б. Асафьев
Да, здесь меня осаждают из Нижнего (Горький) просьбами разрешить им постановку "Минина". Сообщите В[ашу] точку зрения. Я их послал в Комитет.
11. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
Телеграмма
20.II.[19]37
Кончил и сдал [в] переписку вторую картину первого акта пишу картину шестую.
Асафьев.
12. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
Телеграмма
23.II.[19]37
Кончил костромскую картину сдал переписку шлю письмо приветы.
Асафьев.
13. М.А. Булгаков ― Б.В. Асафьеву
Телеграмма
5.III.[19]37
Ваши телеграммы получил. Радуюсь Жду нетерпением музыку Обнимаю
Булгаков
14. М.А. Булгаков ― Б.В. Асафьеву
Телеграмма
10.III.[19]37
Почему задерживается присылка музыки Телеграфируйте Приветы
Булгаков
15. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
12.III. 1937
Дорогой Михаил Афанасьевич!
Простите, что молчал. Замучили репетиции "Партизан" и "Казначейши" . Дни уходят на это. Ночами же работал над музыкой (инструментовка) для "Бориса" для МХАТа. А так как я очень изнурен, то времени для остальных дел нет. Итак, сперва отвечаю на телеграммы Вашу и Вл. Ив. Мутных. Не посылал двух дополнительных сцен потому, что у нас кризис с переписчиками. Все хорошие перегружены в данное время, а плохим - зря давать. Еле-еле мне удалось уговорить переписать эти две злополучные сцены к 13/14 марта. Завтра надеюсь уже их проверить и тогда пошлю, хотя еще не знаю с кем. Польскую сцену я пока не трогал. Лобное место не выходит с дополнениями. Либо надо его сохранить, либо писать заново, п[отому] что нельзя на данной музыке сломать ее эмоциональное развитие, не разрушив всего смысла композиции. Ужасная штука в опере - резонерство! В сцене у Минина мне в одном месте пришлось вставить слова (Вы их выправите). Ваш Мокеев, толкаясь по Москве, слышал толки об Илье (Гонсевский Ильюшу на цепь приковал). Но мне необходимо, чтобы он, где-то на базаре или в кабаках, услышал речь и про бояр, предавшихся полякам. Иначе Мокеев сообщает все только для Марии. Это выходит блеклым. Я прибавил поэтому слова: "слышал еще я о боярах молву: спорят о власти и делят предатели нашу страну, шведов и Польшу зовут на Москву..." . Конечно, Вы сделаете это ярче, и сделать необходимо.
Теперь иное: я, собственно, удивляюсь спешке с нотным материалом дополнительных картин, а следовательно, непонятны мне и обе телеграммы, особенно В.И. Мутных ("работа "Мининым" задерживается отсутствием музыки, просьба ускорить присылку"). Если опера идет, то ведь в театре клавир семи картин, - как же отсутствует музыка? Ничего не понимаю. Ведь учить-то эти семь картин можно. Но по моим сведениям, опера не идет. И значит, "отсутствие музыки" новых картин, очевидно, задерживает не разучивание, а новый (заново) просмотр всей оперы, как это и можно понять из письма ко мне Платона Михайловича ("в середине марта собираемся прослушать "Минин""). Если мое предположение верно, то материал поспеет как раз к сроку. Правда, "Подн[ятую] целину" можно принимать авансом и разучивать до окончания. Но я еще композитор неумелый и незрелый, не владеющий техникой муз[ыкальной] речи, и потому я понимаю всю осторожность в отношении моей работы. И все-таки, о каком же отсутствии музыки может идти речь? Или я чего-то не разобрал, и речь шла о переработке всей музыки? И я должен выслать совсем новый клавир? Но тогда - другой разговор. Пишу Вам и чувствую, что волнуюсь, хотя чего ради? По всем данным, опера не идет. По другим же слухам, ее уже сослали в Филиал. Очевидно, массовые сцены будут купюрованы? Когда у меня был Платон Михайлович и восторженно описывал мне, какой он сценически представляет себе нашу оперу с точки зрения политической значимости тематики, я все время ощущал большой размах, большой план и, следовательно, сцену Большого театра. Но если это мечты, если Б[ольшой] театр не для меня, то ведь тогда, действительно, надо пересмотреть всю оперу и многое переделать в сторону большей экономии массовых сцен, усилить интимно-лирический элемент (или просто его воссоздать), уменьшить число действ(ующих) лиц и т.д., и т.д. Словом, эти слухи о Филиале изнуряют и подтачивают мою творческую энергию едва лишь менее, чем сознание, что опера совсем не пойдет, к чему я все время стараюсь себя приучить. Ну вот пока все. Завтра надеюсь еще написать Вам, получив ноты. А строго говоря, зачем их посылать? Не лучше ли им лежать у меня. Лежит же с декабря клавир в Москве, а "музыка", говорят, "отсутствует"? Приветы В[ашей] супруге. Вам, Мелику. "Кавказский пленник" мой совсем сгинул. Ни в балет, ни в оперу нет хода. Прямо беда. Обнимаю Вас.
Б. Асафьев
Знаете ли книжку Любомирова (П. Г.) "Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг". (Петроград, 1917). Еще любопытные вещи я вычитал о Смутном времени в одной книге 1718 года , редактировавшейся, по-видимому, Петром. Вашу сцену с Шереметевым очень ценю, как историк. Мокеев, кажется, и у меня получился. Вл. Ив. Мутных не пишу отдельно. Сообщите ему мои соображения и недоумения.
16. М.А. Булгаков ― Б.В. Асафьеву
24 марта 1937 Москва
Дорогой Борис Владимирович!
Обе картины получены в театре.
Одну из них, именно "Кострому", 22-го Мелик играл у меня. Обнимаю Вас и приветствую, это написано блестяще! Как хорош финал - здравствуйте, граждане костромские, славные!!
Знайте, что [...], несмотря на утомление и мрак, я неотрывно слежу за "Мининым" и делаю все для проведения оперы на сцену.
О деталях я Вам сейчас не пишу, потому что эти детали прохождения оперы сейчас будут так или иначе меняться, и я буду информировать Вас по мере того, как они будут устанавливаться прочно.
Но повторяю основное: помните, что для оперы делается все, чтобы она пошла на сцену.
Привет супруге.
Ваш М. Булгаков
17. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
2.IV.1937
Дорогой Михаил Афанасьевич!
Простите, все не могу засесть написать Вам обстоятельное письмо. Очень измучен "Партизанами". Но, кажется, сейчас это дело двинулось, встало на рельсы. [...] из г. Горького мне прислали запрос о клавире "Минина". Они хотят ставить в будущем сезоне. Посылать? Они пишут, что имеют разрешение от Моск[овского] упр[авления] по дел[ам] иск[усств] на постановку! О самом "Минине" я хотел сказать Вам, что после сочинения сцены в Костроме я убедился еще более, что всякая порча сцены на Лобном месте резонерством только разбавит нарастающий народный подъем, большую эмоц[иональную] волну, кот[орая] стремится теперь отсюда на Кострому, и финал казачьего лагеря к финалу оперы (где я, пожалуй, начинаю сознавать и необходимость каких-то "проводов" народом поляков).
Мутных мне писал, что я обижаю "Филиал", а я в ответ писал, что Филиал прекрасный театр, но ведь характер-то оперы ("Минина") и хотя бы хоровая фактура требуют размаха. Значит, надо будет их сжимать? Ну, ладно, будь что будет. Пока же я думаю сесть за казахскую оперу (делать больше нечего, ибо никто со мной ни о чем новом говорить не хочет) и серьезно, очень серьезно, вновь размышляю о шекспировской "Буре" (давнем моем увлечении). Что вы об этом думаете? Во мне разгулялся лиризм, некуда его деть, а если девать, то хочется не в случайное и преходящее. Кроме того, там природа - сочетание неостывшего средневековья с бэконианством и очень мне дорогим мудрым "взглядыванием" в суть вещей, как это было с Верди в "Отелло" и "Фальстафе". Старею, утомляюсь, хочется успеть сделать что-то существенное.
Приветы. Ваш Б. Асафьев.
18. Б.В. Асафьев ― М.А. Булгакову
15.IV.1937 [Ленинград]