Они не слышали шагов Кит. Девочка на мгновение задержалась у двери, а потом пошла к себе.
В ту ночь она долго не могла уснуть, не в силах решить, к добру ли то, что она видела. Во всяком случае, мать не выглядела одинокой и неприкаянной, как говорила о ней Клио.
В этом году Хеллоуин приходился на пятницу. Кит спросила, можно ли ей устроить праздник.
Мать была против.
- Мы еще сами не знаем, что будем делать в пятницу, - нервно ответила она.
- Конечно, знаем. - По мнению Кит, это было нечестно. - Мы будем варить яйца и картошку, как всегда бывает по пятницам, а я хотела пригласить нескольких подружек..
Мать заговорила таким тоном, словно диктовала сообщение или читала записку, а не разговаривала с дочерью:
- Поверь мне, мы не знаем, что будем делать на Хеллоуин. Сейчас не то время, чтобы думать о гостях. Гости у нас еще будут, но не в этот раз.
Эти слова прозвучали как похоронный звон, и Кит стало очень страшно.
- Это правда, что в Хеллоуин людям являются призраки? - спросила Клио сестру Мадлен.
- Ты прекрасно знаешь, что призраков не существует, - ответила она.
- Ну тогда духи.
- О, духи окружают нас на каждом шагу, - живо проговорила сестра Мадлен. Казалось, она не одобряла желание девочки все драматизировать.
- А вы боитесь духов? - продолжала Клио. Ей очень хотелось поговорить об этом.
- Нет, детка, не боюсь. Зачем их бояться? Дух - вещь хорошая. Это память живого существа, оставшаяся в его краях.
Разговор становился интересным.
- Значит, на озере есть духи?
- Конечно. Это духи людей, когда-то живших в этих местах и любивших их.
- И умерших здесь?
- Конечно, и умерших.
- Значит, дух Бриди Дейли тоже здесь? - спросила Кит.
- Бриди Дейли?
- Ну, женщины, которая говорила: "Ищите в камышах". У которой должен был родиться внебрачный ребенок.
Сестра Мадлен задумчиво посмотрела на подружек:
- А вы будете праздновать Хеллоуин?
Кит промолчала.
- Кит хотела позвать нас в гости, а потом передумала, - проворчала Клио.
- Я только сказала, что могу это сделать! - ощетинилась Кит.
- Глупо говорить о вечеринке, а потом отменять ее без всяких объяснений, - сказала Клио.
Сестра Мадлен бросила на Кит сочувственный взгляд. Девочка была чем-то расстроена. Попытка отвлечь внимание подружек от духов оказалась неудачной.
- Вы когда-нибудь видели ручную лису? - спросила она с видом заговорщицы.
- Но ведь у вас нет ручной лисы, правда? - Клио считала, что знает все.
- Ну, конечно, лиса плохо сочетается с утятами и цыплятами, - согласилась сестра Мадлен. - Но я могу показать вам одного симпатичного малыша. Он живет в коробке, которая стоит у меня в спальне. Я его не выпускаю, но посмотреть можно.
В спальне! Девочки очень обрадовались. Никто не знал, что скрывается за закрытой дверью. Духи умерших и празднование Хеллоуина были тут же забыты.
Они вошли в комнату. Там стояла простая кровать с маленьким железным изголовьем и чуть меньшим изножьем, накрытая белоснежным покрывалом. На стене висел крест - не распятие, а самый простой. На маленьком комоде без зеркала лежали расческа и пара четок. Кроме того, в комнате были стул и молитвенная скамеечка, стоявшая под крестом. Здесь сестра Мадлен читала свои молитвы.
- У вас очень чисто, - сказала Клио, не сумев придумать ничего лучшего. Что еще можно было сказать о помещении, обладавшем удобствами тюремной камеры?
- Вот он! - воскликнула сестра Мадлен, достав картонную коробку, набитую соломой. В середине коробки сидел маленький лисенок, склонивший голову набок.
- Ой, какой хорошенький! - хором сказали девочки и неловко потянулись к нему, чтобы погладить.
- Он не кусается? - спросила Клио.
- Ущипнуть может, но зубы у него еще такие маленькие, что не причинят вреда.
- Он будет жить у вас? - поинтересовалась Кит.
- Понимаешь, он сломал лапку. Я решила ее вылечить. Вряд ли мистер Келли обрадовался бы, если бы ему принесли лису.
Сестра Мадлен понимала, что теплыми чувствами, которые питали к ней жители Лох-Гласса, злоупотреблять не следует. Лисы охотятся на цыплят, гусят и индюшат. Ни один местный врач не стал бы лечить лисенка.
Девочки с восхищением смотрели на щепку, привязанную к маленькой лапке.
- Скоро он сможет не только ходить, но даже бегать и отправится туда, где его ждет настоящая жизнь. - Сестра Мадлен посмотрела на доверчиво поднятую острую мордочку и погладила нежную пушистую головку.
- Неужели вы его отпустите? - выдохнула Кит. - Я бы никогда не смогла…
- Здесь ему не место. Нельзя удержать того, кто любит приволье.
- Но его можно приручить…
- Ничего не выйдет. Тот, кто рожден для свободы, рано или поздно уйдет.
Кит вздрогнула. Казалось, сестра Мадлен предсказывала чье-то будущее.
Элен медленно спустилась по лестнице, вошла в аптеку и вымученно улыбнулась.
- Сапожник без сапог… Не могу найти аспирин. Всю ванную обыскала, - сказала она.
Мартин протянул ей стакан воды и две таблетки. Их руки на мгновение соединились, и Элен снова улыбнулась, притворившись, что рада этому прикосновению.
- Милая, у тебя усталый вид. Плохо спала? - заботливо спросил Мартин.
- Вообще не спала. Ходила из угла в угол. Надеюсь, что никого не разбудила.
- Нужно было прийти ко мне. Я бы дал тебе что-нибудь.
- Не люблю будить тебя среди ночи. Достаточно и того, что мы спим в разных комнатах. Не стоит возбуждать ложную надежду.
- Надежда есть всегда. Может быть, в один прекрасный день… - Лицо Макмагона оживилось. Элен промолчала. - Или в одну прекрасную ночь? - улыбнулся он.
- Мартин, нам нужно поговорить.
Муж нахмурился и пощупал ее лоб:
- Что случилось, милая? У тебя жар?
- Нет, нет. Речь не об этом.
Он посмотрел ей в глаза:
- Хорошо, говори.
- Не здесь. Разговор долгий, тяжелый и… Давай уйдем отсюда.
Щеки Элен пылали - от прежней бледности не осталось и следа.
- Может, все-таки позвать Питера?
- Никакого Питера! - выпалила она. - Нам нужно поговорить. Ты не прогуляешься со мной?
- Сейчас? Может быть, пойдем наверх? Наверное, Рита уже накрыла на стол… - Мартин был в растерянности.
- Я сказала Рите, что сегодня мы обедать не будем. Принесла тебе несколько сандвичей. - Она протянула ему аккуратный пакетик, и Мартину вдруг стало страшно.
- Послушай, милая, я на работе и не могу уходить когда вздумается.
- Сегодня короткий день.
- Но у меня еще куча дел… Может быть, поднимемся и поделимся сандвичами с Ритой? По-моему, это будет замечательно…
- Я не хочу говорить при Рите…
- Я думаю, сейчас не время для разговоров. Пойдем наверх, я уложу тебя в постель. Все это ерунда. - Таким же тоном он говорил, когда вытаскивал занозу из пальца ребенка или смазывал йодом разбитую коленку. Успокаивая и утешая.
Глаза Элен наполнились слезами.
- Ох, Мартин, что мне с тобой делать?
Он потрепал жену по руке:
- Улыбнуться. На свете нет ничего лучше улыбки.
Она заставила себя улыбнуться, а Мартин вытер ей слезы.
- Ну вот, я прав! - обрадовался он.
Они держались за руки, как счастливая пара, собирающаяся жить вместе до самой смерти. Тут дверь открылась, и в аптеку вошли Лилиан Келли и ее сестра Мора, прибывшая в Лох-Гласс со своим обычным ежегодным визитом.
- Чудесно! Любовная сцена на фоне полок с лекарствами! - засмеялась Лилиан.
- Привет, Элен! В этом году мы еще толком не виделись.
Мора, такая же плотная, как и сестра, была шумной, энергичной и обожала гольф. Она работала на ипподроме и, как говорили, имела виды на одного тренера. Но надежды не сбылись. Море было около сорока, и она продолжала оставаться бодрой и деятельной.
Мартин принес два стула с высокими спинками, которые держал для посетителей, и пепельницу. Лилиан и Мора курили "Золотые хлопья", помахивая сигаретами в такт беседе.
Мартин заметил, что Элен избегает дыма.
- Может быть, приоткрыть дверь? - предложил он.
Жена бросила на него благодарный взгляд.
- Мартин, ты заморозишь нас до смерти.
- Просто Элен немного… - вступился Мартин.
- Что, нездоровится? - с сочувствием спросила Лилиан.
- Да нет. Просто немного подташнивает. Непонятно с чего.
- А это не самая старая причина на свете? - выгнула бровь Лилиан.
- Не думаю, - спокойно ответила Элен и снова слабо улыбнулась.
Она стояла у открытой двери и дышала свежим воздухом. Конец октября выдался холодным, с озера наползал туман. Щеки Элен горели румянцем.
- Слушай, мы пришли пригласить вас на ленч в "Центральную"… Сегодня короткий день. По такому случаю Питер тоже освободится раньше. Как, согласны?
Элен посмотрела на мужа. Несколько минут назад он утверждал, что у него куча дел и даже в короткий день ему трудно выкроить время на разговор тет-а-тет. А сейчас видно было, что он до смерги обрадовался возможности оказаться на людях.
- Ну, не знаю… - взглянул он на жену.
Элен не пришла ему на помощь.
- Мы не так уж часто устраиваем приемы, - убеждала его Лилиан.
- Никаких отговорок! - поддержала сестру Мора. - Я угощаю. Доставьте мне удовольствие! - широко улыбнулась она.
- Что скажешь, Элен? - с пылом подростка спросил Мартин. - Кутнем, а?
Лилиан и Мора едва не захлопали в ладоши.
- Конечно, иди, Мартин. А я, к сожалению, не могу. Мне нужно сходить в… - Элен неопределенно помахала рукой в воздухе.
Никто не спросил, почему она не может принять приглашение и куда собирается пойти.
В среду занятия в школе для мальчиков заканчивались раньше, но в школе для девочек был обычный день. Эммет Макмагон пошел к сестре Мадлен, чтобы почитать с ней "Легенды Древнего Рима". Мальчик раз за разом пересказывал историю о том, как Горации защищали мост. Сестра Мадлен закрыла глаза и сказала, что хорошо представляет себе, как трое храбрых юношей сражаются с ордами врагов, а потом бросаются в Тибр. Эммет тоже представил себе эту картину и уверенно продекламировал: "О Тибр, отец Тибр, которому молятся римляне…" Внезапно он осекся и спросил:
- А почему римляне молились реке?
- Потому что обожествляли ее.
- Наверно, они были чокнутые.
- Не знаю, - задумчиво ответила сестра Мадлен. - Река была быстрая, полноводная, бурная, доставляла им пропитание, а потому вполне могла быть для них божеством. - Похоже, она не видела в этом ничего удивительного.
- А можно мне посмотреть на лисенка, которого вы показывали Кит? - спросил он.
- Конечно. Но сначала дочитай мне балладу об этих храбрых юношах. Я ее очень люблю.
И Эммет Макмагон, который не мог произнести на людях собственное имя, встал и начал декламировать стихи лорда Маколея так, словно это было делом его жизни.
- Наверно, тетя Мора уже приехала, - сказала Клио.
- Везет тебе, - ответила Кит.
- Да. Она сказала, что научит нас играть в гольф. Хочешь?
Кит задумалась. Конечно, гольф - это игра для взрослых, и можно будет смотреть сверху вниз на мелюзгу, которая всего-навсего собирает мячи. Но ей кое-что мешало. Ее мать не только не играла в гольф, но и не проявляла к нему ни малейшего интереса. Если так, то учиться этой игре было бы не совсем честно: могло сложиться впечатление, что Кит не одобряет в этом мать.
- Я подумаю, - в конце концов сказала она.
- Иными словами, нет, - резюмировала Клио.
- Почему ты так говоришь?
- Потому что хорошо тебя знаю, - сердито ответила Клио.
Кит решила поговорить с матерью нынче же вечером, и если та согласится, можно будет утереть нос этой всезнайке Клио Келли.
- Рита, мне совсем чуть-чуть. Я наелся как удав, - уныло сказал Мартин Макмагон.
- Когда ты успел? - удивился Эммет.
- Мы ходили обедать в гостиницу.
- И сколько это стоило?
- Честно говоря, не знаю. За нас платила Мора.
- А маме понравилось? - Кит была довольна тем, что родители вышли в свет.
- Э-э… Мама не смогла пойти с нами.
- А где она сейчас?
- Придет позже, - ответил отец.
Жаль… Кит хотела поговорить с ней о гольфе. Почему мамы никогда нет дома?
Клио пришла сразу после чая.
- Ну, что ты решила?
- Ты о чем?
- О гольфе. Тетя Мора хочет знать.
- Ничего она не хочет. Это ты хочешь, - заявила Кит, не сомневавшаяся в своей правоте.
- Ну, она хотела бы знать.
- Я еще не решила.
- Что будем делать?
Клио обвела взглядом спальню Кит, ожидая прихода вдохновения или хотя бы приглашения повторить па ча-ча-ча, которые они почти освоили. Запомнить рисунок танца было труднее, чем заниматься с матерью Бернард геометрией.
- Не знаю, - ответила Кит, мечтая услышать на лестнице легкие шаги матери.
Наступило молчание.
- Мы что, ссоримся? - спросила Клио.
Кит ощутила угрызения совести. Она чуть не призналась лучшей подруге, что волнуется из-за матери. Но "чуть" не считается…
- Что-то Клио рано ушла, - сказал Мартин, задергивая шторы в гостиной.
- Да, рано.
- Вы что, поссорились?
- Нет.
- И слава богу.
- Папа… Где мама?
- Скоро вернется, милая. Она не любит, когда ее донимают вопросами.
- Но где она?
- Не знаю, моя радость. Будь добра, перестань расхаживать по комнате, как тигр в клетке.
Кит сидела, уставившись на огонь камина, где ей чудились дворцы, замки и огнедышащие горы. Время от времени она переводила взгляд на отца.
На коленях Мартина лежала книга, но ее страницы оставались нетронутыми.
На кухне Рита пристроилась у плиты. В такой ветреный вечер теплая плита была настоящим спасением. Рита думала о людях, которые не имели дома, - вроде Старухи с Обочины. На стене висел портрет этой героини старинного стихотворения… Она думала о цыганках, кочевавших по стране и живших в сырых кибитках, о сестре Мадлен, не имевшей ни кола ни двора, но ни о чем не тревожившейся. Всегда найдется добрый человек, который принесет ей хворост или несколько картофелин. И эти мысли утешали девушку.
А еще она думала о хозяйке.
Что заставляет красивую молодую женщину, обожаемую мужем и детьми, бродить у озера в такой холодный, ветреный вечер, вместо того чтобы сидеть у камина в спальне с плотно задернутыми шторами?
- Люди - очень странные существа, Фарук, - сказала Рита коту.
Фарук запрыгнул на подоконник и стал разглядывать задворки Лох-Гласса с таким видом, словно сам был не прочь побродить по ним.
Эммет уже лежал в постели, а отец напряженно прислушивался, ожидая шагов на лестнице. Тиканье часов отдавалось в теле Кит дрожью. Зачем им часы, которые тикают на весь дом? Или это ей только кажется? Раньше такого не было.
Ах, как было бы чудесно, если бы мать была здесь и учила ее какой-нибудь игре… Она говорила, что любой игре можно научиться по книжке. Когда ты занимаешься этим просто для развлечения, не требуется ни ума, ни чутья на карты. Скоро они услышат, как дверь откроется и мать легко взбежит по лестнице. Конечно, отец не станет спрашивать, что ее задержало. Правда, так поздно она еще не возвращалась.
"Он должен спросить ее, - сердито подумала Кит. - Это ненормально. Именно это и имела в виду Клио".
И тут у дверей послышался шум. На щеки Кит сразу вернулся румянец. Они с отцом облегченно вздохнули и обменялись взглядами заговорщиков: упрекать мать ни в чем не следовало. Но дверь не открылась. Это была не она. Кто-то другой пытался повернуть ручку, а затем решил постучать. Отец пошел открывать. За дверью стояли владелец гостиницы Дэн О’Брайен и его сын Филип. Они были мокрые и тяжело дышали. Кит следила за ними с верхней площадки. Казалось, время остановилось.
- Мартин, я уверен, что все в порядке… - начал Дэн.
- Что случилось, старик? Говори же, черт тебя побери! - Отец запаниковал, ожидая слов, которые произнесет О’Брайен.
- Дети дома, верно?
- В чем дело, Дэн?
- Лодка, Мартин… Ваша лодка… Она отвязалась и дрейфует по озеру. Сейчас парни вытаскивают ее. Я сказал, что сбегаю и посмотрю… проверю, дома ли дети.
Дэн О’Брайен перевел дух, увидев два детских лица, смотревшие на него сверху. Эммет, облаченный в пижаму, вышел из спальни и сел на ступеньку лестницы.
- Конечно, это всего лишь лодка… Может быть, повреждения не так велики… - Он осекся.
Мартин Макмагон схватил его за лацканы пиджака:
- Кто-нибудь был в лодке?
- Мартин, дети у тебя за спиной…
- Элен… - вырвалось у Мартина.
- Элен? Что ей делать на озере в такой час? Мартин, сейчас без четверти десять. Ты рехнулся?
- Элен! - Отец выбежал на дождь, оставив дверь открытой. - Элен! - кричал он, спускаясь по улице, которая вела к озеру.
Все происходило словно в замедленном темпе. Казалось, проходила целая вечность, прежде чем слова, срывавшиеся с уст отца и мистера О’Брайена, достигали ее ушей. Ноги убегавшего отца двигались, как в старой кинохронике фирмы "Патэ", где люди прыгали в длину или высоту. Потом все снова пришло в норму, и Кит увидела испуганное лицо Эммета, смотревшего на нее.
- Что случилось… - начал он, стал задыхаться и не смог закончить слово.
Прибежала Рита и стала закрывать хлопавшую входную дверь, у которой беспомощно переминался с ноги на ногу Филип.
- Туда или сюда! - прикрикнула на него Рита.
Мальчик вошел и вслед за ней поднялся по лестнице.
- Там никого не было, - сказал он Кит. - То есть там не было ни твоей матери, ни кого-нибудь другого. Все подумали, что это вы устроили какой-то фокус с лодкой.
- Это не я, - сказала Кит, не узнавая собственного голоса.
- Куда ушел папа? - Эммет с трудом произнес это; Эммет, который уже мог прочитать любое стихотворение из учебника.
- Он пошел за мамой, - сказала Кит, прислушиваясь к собственным словам и пытаясь понять, что они значат. И, немного успокоившись, повторила: - Пошел за мамой, чтобы привести ее домой.
Они стояли с фонарями внизу, у озера. Сержант О’Коннор, Питер Келли и Салливаны-младшие.
Они нагнулись над лодкой, когда послышался топот и крики Мартина Макмагона:
- Это не Элен! Не говорите мне, что выловили ее из озера!
Он обводил взглядом стоявших полукругом людей, которых знал всю жизнь. Юный Стиви Салливан отвернулся, не в силах видеть слезы, струившиеся по лицу мужчины.
- Это ведь не она!
Первым опомнился Питер Келли. Он обнял дрожавшего друга и отвел его в сторону:
- Мартин, возьми себя в руки. Чего ради ты прибежал сюда?
- К нам пришел Дэн и сказал, что лодка…
- Черт бы побрал этого Дэна! Зачем тебя расстраивать?
- Она?..