Катя посмотрела через его плечо на Полли, женским чутьем безошибочно выделив ее из других девчонок. Перевела тяжелый взгляд на Мэлса.
- Ты хуже врага, Мэлс, - тихо сказала она. - Ты предатель!
Она молча отвернулась. Обе компании разошлись в разные стороны.
Мэлс оглядел балалайки, домры, духовые инструменты, развешанные на стенах музыкального магазина.
- А саксофон у вас есть? - спросил он мужиковатую продавщицу в огромном кружевном воротнике.
Та остолбенела, глядя на него круглыми глазами.
- А пулемет не надо? - басом ответила она и отвернулась, оскорбленно поджав губы.
Старичок за прилавком нотного отдела чуть заметно кивнул Мэлсу.
- Если не ошибаюсь, вы покупали у нас вальсы в переложении для трубы? - вполголоса спросил он, осторожно глянув на продавщицу.
Мэлс кивнул.
- Для хорового исполнения могу порекомендовать "Колхозные просторы", музыка Айвазяна! Торжественная мелодия, душевные стихи… - повысил голос старичок, снимая со стеллажа нотную тетрадь. - Вы прилетели с луны, молодой человек? Саксофон - запрещенный инструмент. Новых просто нет, старые годятся в металлолом, да и те наперечет. Сходите на "биржу", может, вам и повезет… - он быстро чиркнул что-то на последней странице. - "Просторы" - рубль семьдесят! В кассу, пожалуйста…
На "бирже", в переулке у проспекта Мира, толпились музыканты - стиляги и цивильно одетые, юнцы и седые лабухи. Между ними деловито сновали барыги:
- Комсомольская свадьба - балалайка, баян, ударные…
- Юбилейный вечер на суконной фабрике - фортепиано, скрипка, баритон…
Мэлс подошел к компании стиляг.
- Чуваки, где тут сакс можно купить?
Они изумленно оглядели его с головы до ног, засмеялись, как удачной шутке, и отвернулись.
Мэлс побродил между компаниями музыкантов. Откуда-то сбоку к нему подкатился Нолик.
- Саксом интересуетесь? - уточнил он, глядя в сторону.
- Да…
Червонец перекочевал в его подставленную лодочкой ладонь.
- Не подойдет - я не виноват… - предупредил Нолик.
Он отвел от компании старого лабуха с жидкими седыми волосами до плеч и тяжелым пропитым лицом, шепнул на ухо, указывая глазами на Мэлса, и исчез.
- Молодой человек, - прогудел лабух низким хриплым голосом. - Угостите пивом инвалида музыкального фронта…
В пивной лабух жадно припал к кружке, играя большим кадыком на дряблой шее. Блаженно зажмурился, на глазах распрямляясь и обретая былую стать.
- Первый раз меня взяли в восемнадцатом за буржуазный танец танго. Теперь я играю его на партийных торжествах. В двадцать третьем меня сняли с эстрады нэпманского кабака, где я играл джимми. Сейчас его танцуют вместо физзарядки. Просто удивительная страна. Кларнет - правильный инструмент, а саксофон приравнен к холодному оружию. Баян можно, аккордеон - нельзя… - он посмотрел на Мэлса. - Молодой человек, вы мне симпатичны, и вот что я вам скажу: не суйте голову в пасть голодному зверю, - патетически сказал он. - Не повторяйте моих ошибок, если не хотите прийти вот к такой минорной коде, - указал он на себя. - Подождите десять лет, когда джаз будут играть на детских утренниках!
- Мне сейчас надо, - сказал Мэлс.
Лабух картинно развел руками:
- Если бы молодость знала, если бы старость могла!.. У меня есть саксофон. Он не вполне исправен, но при желании… Приходите завтра… Не откажите в любезности - еще пять декалитров этого не в меру разбавленного напитка…
- А можно сейчас? - нетерпеливо сказал Мэлс. - У меня деньги с собой.
- Нет, - покачал головой лабух. - Приходите завтра, и, пожалуйста, - оглядел он наряд Мэлса, - постарайтесь мимикрировать под окружающую расцветку.
- Что? - не понял тот.
- Оденьтесь во что-нибудь незаметное.
- Почему? - удивился Мэлс.
- Видите ли… - замялся лабух. - Есть одна небольшая проблема… а вам придется нести его через весь город…
В своей нищей каморке с выцветшими афишами над кроватью лабух достал с антресолей футляр, сдул с него толстый слой пыли. Мэлс с восторженной улыбкой взял инструмент с бархатной подкладки, нажал на клапана, осмотрел…
- А это что?.. - спросил он с вытянувшейся физиономией.
Около раструба красовался массивный фашистский орел, зажавший в когтях свастику.
- Это - небольшая проблема, - пояснил лабух. - Инструмент трофейный, из оркестра военно-воздушных сил. Так вы берете?
- Да, - твердо сказал Мэлс.
Он нес сакс по людной улице, как шпион рацию, - искоса бдительно поглядывая по сторонам, широким кругом обходя мелькающие в толпе милицейские мундиры…
Ночью он, мокрый от пота, с душераздирающим скрежетом скреб напильником свастику. Сдувал опилки, безнадежно смотрел на неподдающегося, только чуть поцарапанного орла, и снова принимался за работу.
Мэлс поставил пластинку на проигрыватель, опустил иглу - сквозь шипение донеслись звуки джаз-банда. Он прибавил громкость, взял саксофон и, дождавшись, пока вступит Чарли Паркер, начал подыгрывать. Он сбивался и терял ритм, но упрямо продолжал играть.
Когда мелодия закончилась, перенес иглу на начало… И еще раз… И еще…
Скосив глаза вниз, на клапана, он вдруг увидел рядом сверкающие черным лаком туфли. Поднял взгляд: напротив, у проигрывателя стоял негр с саксофоном в руках и, склонив голову, насмешливо щуря глаз, слушал его игру.
- Чарли?.. - спросил изумленный Мэлс.
- Charley Parker, yes, - кивнул тот. - More drive, guy!
Он щелкнул пальцами, задавая ритм. Вступив одновременно, они играли, глядя друг на друга смеющимися глазами, потом Чарли прервался, требовательно указал на Мэлса - и тот выдал сложное соло. Паркер подмигнул и показал большой палец…
Хлопнула дверь, вошел Ким. Опустив голову, не глядя на Мэлса, он обошел негра и положил скрипичный футляр на свой стол. Чарли отступил на шаг и растаял в воздухе.
- Ким… - Мэлс заглянул через плечо брату. Тот отвернулся. Мэлс зашел с другой стороны - Ким снова повернулся к нему спиной.
Мэлс силком развернул его к себе: под глазом у Кима набухал огромный синяк, под носом темнела запекшаяся кровь.
- Кто? - спросил Мэлс. - Ким, скажи, кто это?..
Тот молча вырвался.
- А ну, пойдем! - Мэлс схватил его за руку и потащил к двери.
Ким отскочил.
- У всех братья как братья, только у меня - стиляга! - сквозь слезы крикнул он срывающимся голосом, упал на кровать и заплакал.
Нолик деловито прошел мимо стиляг в одну сторону, потом в другую, остановился за спиной у Фреда. Тот протянул ему зажатую между пальцев купюру:
- За всех.
- "Таганская"-кольцевая, восемнадцать тридцать. Больше двух не собираться… - сообщил Нолик манекену в витрине и направился к следующей компании.
К половине седьмого стиляги попарно заняли исходные позиции по обеим сторонам улицы. Мэлс с футляром в руке стоял рядом с Бобом, поглядывал на Полли, которая поодаль беспечно щебетала с Бетси.
Нолик, не оглядываясь, целеустремленно прошествовал мимо. Стиляги, соблюдая дистанцию, двинулись за ним…
На сцене в клубе, на фоне могучих колхозниц, обнимающих налитые снопы в бескрайнем поле, играл джаз. Стиляги танцевали.
Мэлс стоял под сценой со своим саксом, вполголоса повторял мелодию, которую вел самовлюбленный слащавый саксофонист, цепко приглядываясь к работе его пальцев. Тот недовольно покосился на него раз, другой, наконец сбился с ритма и оборвал музыку.
Стиляги недовольно загудели.
- Слушай, чувак, ты меня достал! - заорал он. - Хочешь, иди сюда, лабай вместо меня! Ну? - он подмигнул в зал, предлагая вместе повеселиться. - Давай! А я покурю пока!
Весь зал уставился на Мэлса.
- Давай, Мэл! Не дрейфь! - крикнул вдруг Фред.
- Давай! - подхватили свои.
Мэлс неуверенно вышел на сцену. Саксофонист широко развел руками, показывая, что не несет никакой ответственности за происходящее, отошел на край сцены и демонстративно вытащил папиросы. Нолик за кулисами в ужасе схватился за голову.
Мэлс оглядел обращенные к нему лица. Полли напряженно смотрела на него, прижав к губам сложенные ладони.
- "Чаттануга", - обернувшись, сказал Мэлс музыкантам. Щелкнул пальцами и заиграл.
Полли облегченно улыбнулась. Через минуту танцевал весь зал. Саксофонист забеспокоился, погасил папиросу:
- Ну все… все, давай, чувак, заканчивай!.. - подтолкнул он Мэлса.
Тот закончил победным соло и спустился в зал. Стиляги заорали, захлопали, бросились обнимать его. Мэлс улыбался, жал руки налево и направо, целовался с девчонками. Нашел глазами Полли - та, отвернувшись, кокетничала с каким-то парнем, положив руку ему на плечо…
Мэлс отошел к стене и закурил.
- Ну ты дал ему утереться!.. - в восторге сказал Боб. - Слушай, Фред завтра процесс на хате устраивает!
- Процесс? - не понял Мэлс.
- Процесс - это то, что ведет к результату, - поучительно сказал Боб. - По законам классической философии процесс есть развернутый во времени результат, а результат, соответственно, есть квинтэссенция процесса… Возьмем вина, батонов…
- На закуску?
- Дремучий ты человек, Мэл! - вздохнул Боб. - Начнем с тычинок и пестиков. Девушки интересующего нас возраста подразделяются на несколько категорий. Есть настоящие чувихи - их мало. Среди чувих есть барухи - те, кто бараются с нашими. Их еще меньше. Есть румяные батоны. Вон, с Фредом, - указал он на двух действительно румяных, строго одетых девочек, завороженно глядящих на Фреда. - Это те, что вокруг вертятся. Стильно одеться мама не разрешает, но очень интересно. Есть жлобихи - это понятно. Есть рубцы, есть мочалки…
- А Польза - кто? - спросил Мэлс.
- Польза - это Польза, - развел руками Боб.
Брусницын-старший - седой, вальяжный - вышел с женой из подъезда высотки. Фред вынес следом две громадные сумки с провиантом, погрузил в "паккард".
- Федя, сиди занимайся, - сказала мать. - Не забывай, что скоро экзамены. И нажимай на английский!
- Хорошо, мам, - Фред как примерный мальчик чмокнул ее в щеку и предупредительно распахнул дверцу машины.
- Федор, - вполголоса уточнил отец. - Когда будешь нажимать на английский - постарайся делать это не так громко, как в прошлый раз…
Брусницын сел за руль, и машина отъехала. Фред помахал вслед рукой. В то самое мгновение, когда "паккард" скрылся за углом, с другой стороны с радостным гоготом вывалилась толпа чуваков и чувих с вином и закусками.
- Здрасьте, дядь Петь! - хором приветствовали они укоризненно качающего головой вахтера и топоча, как стадо бизонов, рванули вверх по лестнице.
В огромной пятикомнатной квартире Брусницыных было тесно. В гостиной крутился проигрыватель. Зеленый Капитал бродил от компании к компании, шарахаясь от танцующих пар. Фред танцевал с "румяным батоном", нашептывая ей что-то на ухо. Та смотрела на него, восторженно разинув рот, готовая внимать каждому слову. Дрын, расставив на крышке рояля бокалы с вином, стучал по ним палочками, как на ксилофоне. Прислушался к фальшивому звуку, добавил вина из бутылки, оставшееся вылил в себя.
Мэлс курил на диване. Рядом Боб, держа на просвет пластинку, увлеченно объяснял скучающей Бетси:
- Очень интересный случай: вывих челюсти. Видишь, сустав вышел? Обычно бывает, если кто-то слишком широко зевнул или, например, хотел откусить сразу половину яблока. Тут надо руку больному вот так в рот засунуть… - показал Боб. - Тебе интересно?
- Очень, - вздохнула Бетси.
- И потом чуть вниз и на себя. Главное - руку успеть выдернуть, чтобы больной не откусил…
Фред снял пластинку, сунул ее в руку Бобу, а "вывих челюсти" поставил на проигрыватель.
- А тут абсцесс в хрящевой ткани… - начал Боб.
Бетси обреченно закатила глаза.
Начался медленный танец. Фред, продолжая шептаться с хихикающим "батоном", мимоходом выключил верхний свет. Раздались возмущенные девичьи голоса.
- Граждане, проявляйте сознательность, экономьте электроэнергию! - строго сказал Фред. - Кому приспичило почитать, прошу в ванную!
Вошла Полли и с ходу налетела на проигрыватель. Игла со скрежетом сползла по пластинке.
- Ой… - сказала она.
- По-ольза! - хором откликнулись все, разводя руками.
- Я нечаянно. Темно же…
Мэлс и Полли одновременно склонились над проигрывателем, стукнулись лбами и засмеялись, глядя друг на друга. Мэлс поставил иглу на пластинку - и вернулся на прежнее место, проклиная себя за нерешительность. Полли присела рядом с Капиталом, погладила его по морщинистому лбу.
Фред между тем дотанцевал с "батоном" до двери комнаты.
- …покажу одну вещь - ты даже не представляешь… - уловил Мэлс последние слова, и дверь за ними закрылась.
Мэлс проводил их глазами. Допил бокал и решительно встал. Заглянул в одну комнату - дверь тут же захлопнулась, едва не сбив его с ног, в другую - из темноты высунулся чей-то кулак.
Полли искоса, сдерживая улыбку, наблюдала за его маневрами.
Мэлс открыл дальнюю комнату, включил свет, лихорадочно огляделся, повертел в руках какую-то статуэтку, обшарил глазами стены. Наконец направился к Полли. Притормозил около Дрына, взял самый большой бокал из его "ксилофона", выпил и подошел к ней.
- Полли… Можно тебя на минуту?..
- Зачем? - подняла она глаза.
- Хочешь, покажу одну вещь… ты не представляешь…
Они вошли в комнату.
- Вот! - Мэлс торжественно распахнул штору и указал на окно, за которым ползли далеко внизу через мост огоньки машин и светились звезды Кремля. - Красиво, правда?
Полли обернулась к нему, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. Мэлс обнял ее и поцеловал.
- Мэл, - она чуть отстранилась. - Ты целовался когда-нибудь?
- Конечно… Три раза…
- Погаси свет, - сказала она.
Боб и Бетси сидели на диване в пустой гостиной.
- Понимаешь, весь Хемингуэй - в подтексте, - горячо говорил Боб. - Хэма нельзя читать впрямую, как Шолохова или Горького, у него все между строк, как бы на втором плане… Тебе интересно?
- Очень… - тоскливо откликнулась Бетси.
- Понимаешь, вот у него в рассказе сидят два человека и говорят о каких-то пустяках - о погоде или о пейзаже за окном. Казалось бы, ничего не происходит. Но на самом деле каждый из них в этот момент думает совсем о другом и переживает совсем другие чувства, понимаешь?..
- Да, - сказала потерявшая терпение Бетси. Она сняла с него очки и впилась в губы.
- Подожди… Ну, подожди… - шепотом сказала Полли. Она спустила ноги с дивана, застегнула пуговицы на блузке. - Я с визитом к сэру Джону…
- Куда? - приподнялся Мэлс.
- В туалет, куда! - сердито прошептала она. - Подожди секунду, я сейчас… - она выскользнула за дверь.
Мэлс остался сидеть в темноте, закинув ногу на ногу, нетерпеливо поглядывая на дверь… Потом поменял ногу… Потом сидел, зажав ладони между коленей, раскачиваясь вперед и назад…
Наконец он вышел в коридор, тихонько постучал в туалет, заглянул, посмотрел в ванной, в одной комнате и в другой… В гостиной сидели Фред, Боб с Бетси и еще несколько гостей.
- А где Полли? - спросил Мэлс.
Они оглянулись на него - и вдруг грянул дружный хохот. Они смотрели на растерянного Мэлса, всклокоченного, в расстегнутой рубахе - и покатывались со смеху.
- Это называется - провести вечер с Пользой! - сказал наконец Фред. - Твоя Полли давно дома спит!
- Продинамила? - спросил Боб.
- Спи спокойно ночью, мама, - мы болеем за "Динамо"! - дружным хором подхватили девчонки.
Мэлс налил себе вина, отошел и сел в стороне в кресло. Фред сел рядом, хлопнул его по плечу.
- Да ладно, не расстраивайся!
- У нее кто-то есть? - мрачно спросил Мэлс.
- Мой тебе совет, - сказал Фред. - Если это просто так - не трать время. Найди что-нибудь попроще.
- Это не просто так, - сказал Мэлс.
- Тогда зачем спрашивать? - пожал плечами Фред. - Смотри, любой из них, - указал он на парней, - и еще сто человек скажут тебе, что были с ней. И все соврут. Каждый пытался - и все проплыли по левому борту…
- А ты?
- Я безнадежен, - вздохнул Фред.
- Почему? - не понял Мэлс.
- Потому что у меня папа академик, потому что учусь на дипломата, потому что у меня есть машина и эта квартира. А она - Польза. Она всегда все делает наоборот.
Мэлс угрюмо смотрел в пол.
- Слушай, - толкнул его Фред. - Ты вообще барался с кем-нибудь? У тебя хоть одна женщина была? Если честно?
Мэлс неопределенно повел головой.
- Понятно… - сказал Фред. - Ну вот, уложил ты чувиху в постель. Что ты с ней делать-то будешь?
- А что сложного? - буркнул Мэлс.
- Что ж за темный народ! - вздохнул Фред. - Всех просвещать надо… Пойдем!
Они прошли в кабинет Брусницына-старшего, где на огромных стеллажах стояли книги и модели самолетов. Фред вытащил несколько томов энциклопедии и достал переплетенную в серую обложку книгу.
- На, почитай на досуге. Все какая-то польза будет… Только… - предостерегающе поднял он палец. - Ни одному человеку! Дома, за тремя замками! В крайнем случае съешь, как шпион адреса и явки!..
Мэлс осторожно приподнялся на кровати, присмотрелся в темноте - Ким мирно спал. Надсадно кашлял в своей комнате отец, за стеной раскатисто храпел сосед. Мэлс вытащил из портфеля книгу Фреда и включил фонарик.