* * *
Флорентина завтракала с Ричардом, как вдруг его лицо стало таким белым, что она испугалась, как бы он не потерял сознание.
- Что случилось, дорогой?
Ричард молча показал пальцем на первую полосу "Уолл-стрит Джорнел". Флорентина прочитала заголовок, набранный крупным шрифтом: "Уильям Лоуэлл Каин, президент и председатель совета директоров банка "Лестер", подал в отставку после заседания совета директоров в прошлую пятницу".
Ричард знал, что на Уолл-стрит такую неожиданную - без объяснения причин, без объявления больным - отставку истолкуют совершенно превратно, тем более что его, единственного сына Уильяма Каина, тоже банкира, не пригласили занять место в совете директоров.
- Значит ли это, что мы должны отложить поездку в Нью-Йорк? - спросила Флорентина.
- Нет, если только за этим не стоит твой отец.
Зазвонил телефон, и Ричард снял трубку.
- Ричард, это мама. Вы знаете новости?
- Да, я только что прочитал "Уолл-стрит Джорнел". Скажи мне, что побудило отца уйти в отставку?
- Подробностей я не знаю, но, насколько могу судить, мистер Росновский, владевший шестью процентами акций "Лестера", хотел получить восемь процентов - чтобы снять твоего отца с поста.
- По всей видимости, мистер Росновский каким-то образом получил нужные два процента, - догадался Ричард. - Это дало ему такие же полномочия, как у отца, и право откладывать любую банковскую сделку на девяносто дней. Думаю, что недостающие два процента он получил от Питера Парфита.
- Нет, он не мог купить акции у Парфита, - возразила Кэтрин. - Я знаю, что твой отец купил эти акции через старого друга по сильно завышенной цене, поэтому-то он и чувствовал себя так уверенно.
- Тогда вопрос в том, как мистер Росновский получил эти два процента. Я не знаю никого в совете директоров "Лестера", кто расстался бы со своими акциями. Разве что…
- Ваши три минуты истекли, мадам! - ворвался в их разговор голос телефонистки.
- Ты откуда звонишь?
- Из таксофона. Твой отец запретил любые контакты с тобой и больше не хочет видеть Флорентину.
- Но при чём здесь она…
Их разъединили.
- Прости меня, дорогой, за то, что у меня такой отец, который может совершать столь ужасные вещи! - воскликнула Флорентина, когда Ричард положил трубку.
- Никогда не торопись никого судить, дорогая! Мне кажется, когда мы сможем обнаружить истину, то увидим, что вина равномерно распределяется на обе стороны. А теперь вспомни, что тебе надо думать о двух детях и шести магазинах, а меня в банке ждут сердитые клиенты…
* * *
Авель Росновский прочитал заметку в "Уолл-стрит Джорнел" в тот же день. Он снял телефонную трубку, набрал номер телефона банка "Лестер" и попросил соединить его с новым председателем совета директоров. Несколько секунд спустя в трубке раздался голос Джейка Томаса.
- Доброе утро, мистер Росновский.
- Доброе утро, мистер Томас. Я звоню, чтобы подтвердить, что сегодня продаю вам лично свои восемь процентов акций "Лестера" за два миллиона долларов.
- Благодарю вас, мистер Росновский, это очень щедрое предложение с вашей стороны.
- Не надо меня благодарить, господин председатель, это всего лишь условия, которые мы согласовали, когда вы продали мне ваши два процента акций "Лестера"…
* * *
Флорентина понимала, как много времени потребуется, чтобы оправиться от удара, нанесённого её отцом. Она попыталась сосредоточить силы на своей быстро растущей империи и привыкнуть к мысли о том, что никогда не увидит отца.
Флорентина нашла время, чтобы слетать в Лос-Анджелес и присмотреть для покупки дом на Родео-Драйв в Беверли-Хиллз, поскольку у неё возникли планы на открытие седьмого магазина. Она уже не в первый раз почувствовала потребность в партнёре или, по крайней мере, в финансовом директоре и хотела, чтобы Ричард взял на себя эти функции, и вскоре он уволился из банка и вошёл в пятидесятипроцентную долю бизнеса своей жены в качестве финансового директора фирмы "Флорентина", инкорпорированной в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско.
В течение следующего года только их дети обгоняли в росте их компанию, а когда Уильяму исполнилось пять лет, его родители открыли ещё два магазина: в Чикаго и Бостоне.
К 1966 году в США оставался только один крупный город, который не мог похвастаться магазином "Флорентина" - Нью-Йорк.
20
- Ты старый упрямый дурак, Авель!
- Я знаю, но ничего не могу изменить.
- Как хочешь, но меня ничто не остановит принять приглашение на церемонию открытия магазина Флорентины на Пятой авеню!
Авель знал, что его старый друг - прав, ведь он и сам признавался себе, что приглашение соблазнительно. Он подумал о том, пойдёт ли на церемонию Каин, человек не менее упрямый, чем он сам.
- Спорим, что Уильям Каин будет там, - озвучил его мысли Джордж.
Авель ничего не ответил.
- У тебя готова последняя сводка по Варшаве?
- Да, - сухо сказал Джордж, недовольный тем, что Авель сменил тему. - Все соглашения подписаны. Твоя поездка в Польшу в прошлом году позволила тебе достичь всего, на что ты мог надеяться. Теперь ты доживёшь до открытия "Барона" в Варшаве.
- Я всегда хотел, чтобы его открыла Флорентина…
- Так пригласи её! Тебе нужно только признать существование Ричарда. А также согласиться с тем фактом, что их брак удачен. А пока это будет лежать на каминной полке, - Джордж показал пальцем на конверт с приглашением.
* * *
Казалось, что весь Нью-Йорк собрался 4 марта 1967 года на открытие Флорентиной Каин её нового бутика на Пятой авеню. Флорентина стояла у входа, приветствуя гостей и предлагая им бокалы с шампанским. Одной из первых приехала Кэтрин Каин с дочерью Люси. Очень скоро зал заполнился людьми, которых Флорентина либо знала хорошо, либо не знала вовсе. Чуть позже прибыл Джордж Новак, который порадовал Флорентину просьбой представить его Каинам.
- А мистер Росновский опаздывает? - вежливо осведомилась Люси.
- Боюсь, что нет, - ответил Джордж. - Я сказал ему, что он старый упрямый дурак, раз не пошёл на такое роскошное мероприятие. А мистер Каин здесь?
- Нет, он не очень хорошо чувствует себя в последнее время и редко выходит из дома, - сказала Кэтрин и поведала Джорджу новость, которая его очень порадовала.
Зал уже так наполнился людьми, что по нему стало трудно передвигаться. Взрывы смеха и ровный гул голосов убедили Флорентину, что церемония открытия удалась. Теперь её заботило только одно - предстоящий ужин.
* * *
На улице рядом с магазином собралась толпа зевак, которая почти полностью перекрыла движение. Мужчины и женщины, старые и молодые глазели на витрины.
На противоположной стороне улицы стоял старик в чёрном пальто и надвинутой на глаза шляпе и внимательно наблюдал за происходящим. Вечер был холодным, по Пятой авеню гулял ветер. "Неподходящая погода для немолодого человека", - подумал он. Но он твёрдо решил, что посмотрит церемонию открытия магазина, и ничто не сможет ему помешать. Покрутив серебряный браслет на руке, старик улыбнулся при виде молодых людей, снующих из магазина на улицу и обратно. Через витрину он видел свою бывшую жену, беседовавшую с Джорджем. Затем он увидел Флорентину, и по его морщинистой щеке потекла слеза. Она стала ещё красивее с тех пор, как он в последний раз видел её. Ему захотелось перейти улицу, чтобы сказать им: "Джордж прав, я слишком долго был старым упрямым дураком. Простите ли вы меня?" - но вместо этого он продолжал стоять на месте и смотреть в витрину. Рядом с Флорентиной он заметил высокого молодого человека, спокойного и аристократичного, - должно быть, это и есть сын Уильяма Каина. Джордж назвал его милым человеком. Как он ещё сказал? "В нём сила Флорентины"? Авель подумал, что Ричард, наверное, ненавидит его, и у него есть на то причины. Подняв воротник пальто, он в последний раз посмотрел на любимую дочь и пошёл назад в "Барон".
Авель уже отходил от магазина, когда увидел старика, идущего ему навстречу. Когда они поравнялись друг с другом, их глаза на секунду встретились, и старик приподнял шляпу. Авель ответил тем же, и они пошли в разные стороны, не сказав ни слова.
* * *
Собираясь вечером, после церемонии открытия магазина, на ужин к родителям Ричарда, Флорентина страшно волновалась перед встречей с его отцом.
- О, не волнуйся, дорогая. Отец будет обожать тебя, - успокаивал её Ричард.
- Прошло столько времени…
- Одиннадцать впустую потраченных лет, но теперь у нас появился шанс покончить с прошлым.
С того момента, как Кэтрин Каин сказала о желании отца Ричарда увидеть их всех, Флорентина всё время боялась, что он передумает, а теперь до встречи оставался только час. Она надела длинное синее платье, специально купленное для этого случая. Порылась в своих украшениях и выбрала антикварное кольцо, подаренное ей давным-давно кредитором её отца. Одевшись, Флорентина критически оглядела себя в зеркало.
Из соседней комнаты вышел Ричард.
- Ты выглядишь превосходно. Старик сразу же влюбится в тебя.
- Думаю, мы все готовы, - сказала Флорентина, с удовлетворением оглядев мужа и детей, и вся семья отправилась на встречу с Уильямом Каином.
Они ещё не успели выйти из автомобиля, как дверь дома открылась, и на пороге показался дворецкий. Он слегка поклонился.
- Добрый вечер, мадам, - сказал он. - Как я рад вашему возвращению, Ричард!
Кэтрин ждала их в холле. Взгляд Флорентины остановился на висевшем на стене портрете красивой женщины.
- Бабушка Ричарда, - пояснила Кэтрин. - Я не встречалась с ней, но легко понять, почему она считалась первой красавицей.
Флорентина неотрывно смотрела на картину.
- Что-то не так, моя дорогая?
- Кольцо на портрете, - прошептала Флорентина.
- Да, оно прекрасно. Это кольцо из поколения в поколение передавалось в семье, но какое-то время назад пропало. Когда я сказала об этом Уильяму, он ответил, что ничего не знает.
Флорентина подняла правую руку, и Кэтрин недоверчиво поглядела на её кольцо. Они перевели взгляд на картину, и все сомнения у них отпали.
- Мне его подарили на крестины, - сказала Флорентина. - Только я не знала кто.
- О боже! - воскликнул Ричард. - Мне и в голову не приходило…
- А мой отец до сих пор ничего не знает, - прошептала Флорентина.
В холл спустилась горничная.
- Извините, мадам. Я сказала мистеру Каину, что все уже собрались. Он попросил Ричарда и его жену подняться к нему в кабинет.
- Вы вдвоём поднимайтесь к нему, а я с детьми подойду позже, - сказала Кэтрин.
Ричард и Флорентина вошли в комнату. Уильям Лоуэлл Каин сидел в кресле спиной к ним.
- Отец, - обратился к нему Ричард, - познакомься с моей женой.
Флорентина шагнула вперёд, рассчитывая увидеть тёплую улыбку на лице Уильяма Каина.
Ричард ждал ответа отца, но Флорентина уже знала, что старик никогда больше не заговорит.
21
Авель перечитал письмо ещё раз. Он не мог поверить в то, что его кредитором был Уильям Каин.
Когда пришёл Джордж, Авель молча протянул ему письмо. Джордж медленно прочёл его.
- Боже мой!
- Я должен присутствовать на похоронах.
Джордж и Авель прибыли в церковь Святой Троицы в Бостоне через несколько минут после начала службы и встали в задних рядах собравшихся.
Ричард и Флорентина стояли рядом с Кэтрин. Три сенатора, пять конгрессменов, два епископа и председатели советов директоров большинства крупных банков, равно как и издатель "Уолл-стрит Джорнел", присутствовали на отпевании. Тут же стояли председатель и все члены совета директоров банка "Лестер".
- Как ты думаешь, они простят меня? - спросил Авель.
Джордж не ответил.
- Подойди к ним, пожалуйста.
- Да, конечно.
- Спасибо, Джордж. Надеюсь, что у Уильяма Каина был такой же друг, как ты у меня.
* * *
Авель сидел в постели, с волнением ожидая встречи с блудной дочерью после долгих лет разлуки.
Появившаяся в апартаментах отца Флорентина бросилась к нему и заключила его в объятия.
- У нас есть о чём поговорить, - растроганно произнёс Авель. - Чикаго, Польша, магазины… Но сначала - Ричард. Сможет ли он поверить, что я до вчерашнего дня даже не подозревал, что его отец был моим кредитором?
- Да, папа. Он и сам выяснил это недавно, а вот как узнал ты?
- Из письма Кертиса Фентона, управляющего банка "Континентал Траст", у которого были указания проинформировать меня только после смерти Уильяма Каина… Каким же я был дураком! - добавил Авель. - Придёт Ричард ко мне? - спросил он дрожащим голосом.
- Он очень ждёт встречи с тобой. Ричард с детьми на первом этаже.
- Пошлите за ними, скорее пошлите за ними! - воскликнул Авель окрепшим голосом.
Присутствовавший здесь же Джордж улыбнулся и вышел.
- А ты всё ещё хочешь быть президентом? - неожиданно спросил Авель.
- Группы "Барон"?
- Нет, Соединённых Штатов…
Флорентина улыбнулась, но не ответила.
Несколько секунд спустя в дверь тихо постучали. В комнату вошёл Ричард, а за ним - дети. Глава семьи Каинов обменялся рукопожатием со своим тестем.
- Доброе утро, сэр, - сказал он. - Я очень рад встрече с вами.
Авель не мог произнести ни слова, поэтому Флорентина представила ему внучку Аннабель и внука.
- А как тебя зовут? - спросил Авель.
- Уильям Авель Каин.
Авель пожал мальчику руку.
- Я горд, что моё имя стоит рядом с именем другого твоего деда. - Он повернулся к Ричарду. - Ты и не догадываешься, как опечалила меня смерть твоего отца. Столько ошибок за все эти годы! Мне и в голову не приходило, что твой отец может быть моим благодетелем. Как бы я хотел лично поблагодарить его за помощь…
- В уставе семейного фонда существует одно условие, которое прямо предписывает сохранять анонимность кредитора во избежание возможного конфликта интересов личных и деловых. А отец никогда даже не рассматривал возможность делать исключения из правил. Вот почему клиенты доверяли ему свои сбережения, - объяснил Ричард.
- Как же я был упрям, - сказал Авель.
- Чего теперь вспоминать… - промолвил Ричард.
- А ведь мы встретились с твоим отцом в день его смерти, - сообщил Авель.
Флорентина и Ричард недоверчиво уставились на него.
- Да-да, - подтвердил Авель. - Он тоже приходил посмотреть на открытие вашего магазина на Пятой авеню, и мы встретились там. Он снял передо мной шляпу. Этого было достаточно, вполне достаточно.
Затем отец и дочь вспомнили о счастливых днях, смеялись и плакали.
- Ты должен простить нас, Ричард, - сказал Авель. - Поляки - сентиментальная нация.
- Я знаю, ведь мои дети - наполовину поляки, - ответил Ричард.
- Поужинаешь с нами сегодня вечером?
- Конечно.
- Ты когда-нибудь пробовал настоящую польскую кухню, мой мальчик?
- Каждое Рождество в течение последних одиннадцати лет.
Авель засмеялся и стал говорить о будущем.
- Надо в каждом "Бароне" открыть твой магазин, - сказал он Флорентине.
Она не возражала.
У Авеля была только одна просьба к дочери - чтобы она и Ричард сопровождали его в поездке в Варшаву на открытие очередного "Барона". Ричард заверил обоих, что поедет с ними.
* * *
После того, как Авель воссоединился с дочерью, он всё больше проникался уважением к своему зятю. Джордж был абсолютно прав во всём, что касалось молодого человека.
Авель хотел, чтобы варшавский "Барон" открыла его дочь, но Флорентина настояла, что отель должен открывать только президент группы, хотя сама и волновалась по поводу здоровья отца.
Каждую неделю Флорентина читала с отцом сводки о ходе работ по строительству отеля в Варшаве. Авель даже репетировал перед Флорентиной свою речь.
* * *
Последняя мечта Авеля сбылась.
На церемонии открытия отеля "Барон" в Варшаве с приветственной речью к гостям обратился министр Польши по туризму. Перед тем, как разрезать ленточку, он пригласил президента группы "Барон" сказать несколько слов.
Речь Авеля была произнесена в точности так, как он её написал. По окончании речи тысячи гостей встали и зааплодировали.
Министр по туризму передал президенту группы "Барон" огромные ножницы. Флорентина перерезала ленту, преграждавшую вход в отель, и сказала:
- Я объявляю варшавский "Барон" открытым!
Флорентина съездила в Слоним, чтобы перед отъездом в Америку развеять прах отца в его родных местах. Она стояла на земле, где родился её отец, и обещала никогда не забывать о своих корнях.
Последний барон Росновский остался на родной земле, а его единственная дочь и старый друг вернулись в Америку.