Настоящее
1968–1982
22
Назначение Флорентины Каин президентом было подтверждено директорами группы "Барон" сразу после её возвращения из Варшавы. Первый совет Ричарда заключался в том, чтобы перенести головной офис сети магазинов "Флорентина" из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Спустя несколько дней семья Каинов вылетела в Калифорнию и в последний раз остановилась в небольшом доме на Ноб-Хилл. Следующие четыре недели они провели в Сан-Франциско, готовясь к переезду. Дела на Западном побережье оставались в опытных руках старшего менеджера Нэнси Чинг, которая к тому времени управляла двумя магазинами в Сан-Франциско. Когда пришла пора прощаться с Беллой и Клодом, Флорентина заверила своих лучших друзей в том, что будет регулярно возвращаться на побережье.
- Приехала внезапно и внезапно уезжаешь, - сказала Белла.
В тот день она плакала во второй раз в жизни.
Каины поселились в Нью-Йорке, и Ричард порекомендовал Флорентине включить её магазины в состав группы "Барон", чтобы обе компании были инкорпорированы в одну, - это позволило бы оптимизировать налоги. Флорентина согласилась и сделала Джорджа Новака в его шестьдесят пятый день рождения пожизненным почётным президентом группы, назначив ему жалованье, которое даже Авель посчитал бы щедрым. Флорентина стала президентом группы, а Ричард - главным исполнительным директором.
Ричард подыскал для семьи отличный новый дом на Шестьдесят четвёртой улице. Пока в нём шёл ремонт, они поселились на сорок втором этаже отеля "Барон". Уильяма записали в школу Бакли, куда ходил и его отец, а Аннабель отправили в школу Спенса.
Каждый день Флорентина беседовала с Джорджем о том, как ведутся дела гостиничной сети. В конце первого года её работы все сомнения Новака в том, хватит ли у его крестницы твёрдости, необходимой для управления такой огромной империей, исчезли.
- Она унаследовала талант своего отца, - сказал Джордж Ричарду, - но не его опыт.
- Со временем придёт и это, - предсказал Ричард.
За год президентства Флорентины группа "Барон" принесла прибыль в размере двадцати семи миллионов долларов, - и это при том, что по всему миру она вела большое строительство, а доллар падал из-за войны во Вьетнаме. Ричард высказал своё мнение относительно общей инвестиционной программы на семидесятые годы и предложил создать собственный банк.
- А можно ли купить банк на корню? - спросила Флорентина. - Ведь это несколько проще, чем выполнить все требования правительства для получения лицензии на банковскую деятельность.
- Это верно, но ведь у нас есть восемь процентов акций банка "Лестер", и мы знаем, какие проблемы были из-за этого у моего отца. Настало время обернуть это обстоятельство в нашу пользу. И я предложу совету директоров такую комбинацию…
На следующий день Ричард написал письмо Джейку Томасу с предложением о личной встрече. Тон полученного ответа граничил с враждебным.
* * *
Приветствие председателя совета директоров Джейка Томаса было формальным и коротким, но Ричарда не страшило такое отношение, поскольку он знал, что говорит с позиции силы. Разговор обещал быть трудным.
- Мистер Томас, я владею восемью процентами акций банка "Лестер" и теперь, когда я переехал в Нью-Йорк, требую своего законного места в совете директоров банка.
С самых первых слов Джейка Томаса было ясно, что он догадался о намерениях Ричарда.
- В обычных обстоятельствах я бы не возражал, мистер Каин, но совсем недавно последняя вакансия в совете была занята, поэтому, может быть, вы сочтёте возможным продать ваши акции банку?
Именно такого ответа Ричард и ожидал.
- Ни при каких обстоятельствах я не расстанусь с семейной долей в банке, мистер Томас. Этот банк мой отец сделал самым уважаемым финансовым учреждением в Америке, поэтому я намерен и впредь внимательно следить за его делами.
- Какая жалость, мистер Каин! Ведь мы оба знаем, что ваш отец покинул банк не при самых лучших сопутствующих обстоятельствах, а я полагаю, что мы могли бы предложить за ваши акции хорошую цену.
- Больше, чем мой тесть предложил за ваши? - спросил Ричард.
Щёки Джейка Томаса стали кирпично-красными.
- Я смотрю, вы пришли сюда, чтобы ломать, - сказал Томас.
- Мне в прошлом приходилось оказываться в ситуациях, когда некоторая ломка - просто предшественник строительства, мистер Томас.
- Не думаю, что у вас хватит силы, чтобы сломать этот дом, - возразил председатель.
- Никто лучше вас не знает, что для этого достаточно и двух процентов, - заметил Ричард.
- Не вижу смысла в продолжении этого разговора, мистер Каин.
- Ну что ж, на какое-то время я соглашусь с вами, но будьте уверены, что он продолжится в самом недалёком будущем, - пообещал Ричард.
Он поднялся. Джейк Томас сделал вид, что не заметил протянутую для пожатия руку.
* * *
- Раз он так себя повёл, надо объявить ему войну, - сказала Флорентина.
- Смелые слова, - молвил Ричард, - но перед тем, как мы сделаем следующий ход, мне придётся проконсультироваться со старым юристом отца Тэдом Коэном. О банке "Лестер" он знает всё. Если мы объединим усилия, то наверняка что-нибудь придумаем.
Флорентина согласилась с ним.
- Джордж однажды рассказывал мне о том, что́ отец собирался делать, если бы не смог снять твоего отца с поста председателя совета директоров, даже имея на руках восемь процентов.
Ричард внимательно выслушал план Флорентины.
- Как ты думаешь, в нашем случае это сработает?
- Мы можем добиться успеха, но риска чертовски много.
* * *
Следующие четыре дня Ричард провёл в консультациях с Тэдом Коэном в его кабинете в адвокатской конторе "Коэн, Коэн, Яблонз и Коэн".
- Только у вас одного есть восемь процентов акций "Лестера", - заверил Коэн Ричарда. - Даже у Джейка Томаса - только два. Если бы ваш отец знал, что акции Росновского будут находиться в распоряжении Джейка всего несколько дней, он мог бы с лёгкостью удержать за собой кресло.
- Эта информация делает победу ещё более желанной, - сказал Ричард. - У вас есть список акционеров "Лестера"?
- Я готовил такой список ещё в те времена, когда ваш отец был главой банка, но, боюсь, сегодня он устарел и практически бесполезен. Тем не менее, как вы хорошо знаете, по закону штата у вас есть право ознакомиться со списком акционеров.
- Представляю, сколько времени потребуется Томасу, чтобы представить мне его.
- Ну, до Рождества, - сказал Коэн, позволив себе тонкую усмешку.
- А если я созову внеочередное заседание совета директоров и подробно расскажу, как Джейк Томас продал свои акции, чтобы убрать из совета моего отца?
- Этим вы немногого добьётесь, разве что ошеломите нескольких человек. Джейк Томас сделает так, чтобы заседание было созвано в неудобный день и на нём не было кворума. Он, несомненно, получит доверенности на голосование от пятидесяти процентов членов совета директоров, чтобы провалить любое ваше предложение. Более того, Томас воспользуется случаем, чтобы лишний раз потрясти грязным бельём на людях, а это может сказаться на репутации вашего отца. Нет, мне кажется, у миссис Каин идея получше, я бы даже сказал - лучшая на сегодняшний день, и, если мне будет позволено так выразиться, она проявила в этом деле ту же смелость, что и её отец.
- А если мы провалимся?
- Я не люблю заключать пари, но на Каинов и Росновских против Джейка Томаса я поставлю без колебаний.
- Если я соглашусь, какой день больше всего подойдёт для атаки? - спросил Ричард.
- Первое апреля, - без колебаний ответил Тэдьюс Коэн.
- А почему именно эта дата?
- Потому что как раз к этому времени все подают налоговые декларации, и можно быть уверенными, что кому-то к этому дню очень понадобятся наличные.
Ричард ещё раз проговорил подробности плана с Коэном и в тот же вечер рассказал обо всём Флорентине.
- И сколько мы потеряем, если проиграем? - был её первый вопрос.
- Приблизительно тридцать семь миллионов долларов. Ну, не совсем потеряем, но весь наш оборотный капитал окажется вложенным в акции "Лестера", и нам придётся серьёзно ограничить расходы группы, если мы не получим контроль над банком.
- Каковы, по мнению Коэна, наши шансы на успех?
- Немного лучше, чем пятьдесят на пятьдесят. Мой отец никогда не стал бы рассматривать саму возможность влезать в подобное предприятие.
- А мой отец пошёл бы на это, - сказала Флорентина. - Он всегда считал, что стакан наполовину полон, а не наполовину пуст.
- Тэд Коэн оказался прав.
- Насчёт чего?
- Насчёт тебя. Он предупреждал меня, что, если ты похожа на отца, то следует готовиться к войне.
* * *
В течение следующих трёх месяцев Ричард бо́льшую часть времени тратил на беседы с бухгалтерами, юристами, специалистами по налоговому законодательству, и вся бумажная работа была завершена к 20 марта. В тот день он купил рекламные площади на страницах всех крупных финансовых газет и журналов Америки на 1 апреля, предупредив рекламных агентов, что материал попадёт к ним в руки за двадцать четыре часа до сдачи номера в типографию. Ричард не мог не обратить внимания на дату и подумал, кто же будет одурачен - он или Джейк Томас. Последние две недели Ричард и Тэд Коэн вновь и вновь выверяли все детали плана, чтобы убедиться, что ничего не пропустили и что об операции "У кого кишка тонка" знают только три человека.
Утром 1 апреля Ричард сидел в своём кабинете и читал в "Уолл-стрит Джорнел" полосу, которую целиком занимала его реклама.
Группа "Барон" объявляла о том, что заплатит четырнадцать долларов за каждую акцию банка "Лестер" при нынешней рыночной цене в одиннадцать долларов двадцать пять центов. Предложение оставалось в силе до 15 июля.
В статье на соседней полосе обозреватель Вермонт Ройстер указывал, что смелая попытка захвата банка "Лестер" предпринята при поддержке банка "Чейз Манхэттен", который хранит у себя акции группы "Барон" в качестве гарантии. Журналист также отмечал, что, если попытка захвата окажется успешной, Ричард Каин, несомненно, станет новым председателем совета директоров "Лестера", то есть займёт пост, который принадлежал его отцу в течение двадцати лет. Если же попытка окажется неудачной, группа "Барон" в течение нескольких лет будет страдать от острой нехватки наличности, поскольку ей надо будет отвечать по своим обязательствам перед миноритарными акционерами, не имея реального контроля над банком. Ричард и сам не смог бы рассказать о ситуации точнее.
Флорентина позвонила Ричарду, чтобы поздравить его с началом операции "У кого кишка тонка".
- Вспомни Наполеона: первое правило войны - удивить противника.
- Что ж, будем надеяться, что это Ватерлоо Джейка Томаса, а не моё.
- Какой же ты пессимист, мистер Каин! Просто подумай, что мистер Томас прячется сейчас в сортире и у него нет секретного оружия, которое есть у тебя.
- А у меня есть?
- Да. Это я.
Телефон отключился, но тут же зазвонил снова.
- С вами хочет поговорить мистер Томас из банка "Лестер".
* * *
"Интересно, разве у него в сортире есть телефон?" - подумал Ричард.
- Соедините, - сказал он, впервые на деле поняв, какое острое соперничество было между его отцом и Авелем Росновским.
- Мистер Каин, я подумал, что мы должны ещё раз посмотреть, как можно уладить наши трения, - услышал он голос Джейка Томаса. - Я, кажется, был излишне осторожен, когда не предложил вам место в совете директоров.
- Меня больше не интересует совет директоров, мистер Томас.
- Нет? А мне казалось…
- Меня интересует лишь место председателя.
- Но вы понимаете, что, если вам не удастся скупить пятьдесят один процент акций до пятнадцатого июля, мы изменим соотношение привилегированных и голосующих акций, что уменьшит значение акций, которые у вас уже есть? Должен также сообщить вам, что члены совета директоров уже контролируют сорок процентов акций "Лестера", а я собираюсь сегодня же дать телеграмму каждому акционеру с рекомендацией не поддаваться на ваше предложение. Как только я получу ещё одиннадцать процентов, вы потеряете небольшое состояние.
- Ничего, я пойду на этот риск, - сказал Ричард.
- Что ж, это ваш выбор, мистер Каин, а я назначаю общее собрание акционеров на тридцатое июля, и, если к тому времени вам не удастся собрать пятьдесят один процент акций, я проведу решение, которое не допустит вас к делам банка до тех пор, пока я - председатель совета директоров! - Тон Джейка Томаса из угрожающего превратился в примирительный. - Ну, может быть, теперь вы захотите пересмотреть своё отношение?
- Мистер Томас, я ясно дал понять, чего хочу. И не изменю своих намерений! - И Ричард бросил трубку.
* * *
Каждое утро Ричард получал сообщения от Тэда Коэна и банка "Чейз Манхэттен" о реакции акционеров на его объявление. К концу первой недели он приобрёл тридцать один процент акций, которые в сумме с его восемью процентами образовывали пакет в тридцать девять процентов. Если Джейк Томас и в самом деле начинал с сорока процентов, то в итоге им понадобится фотофиниш.
Через два дня после звонка Джейка Ричард получил его подробный отчёт, направленный акционерам, в котором содержался решительный совет не рассматривать предложение группы "Барон". "Иначе ваши интересы будет защищать компания, которую до последнего времени контролировал человек, осуждённый за взятки и коррупцию", - гласил последний абзац. Ричард был возмущён, а ярость Флорентины не поддавалась описанию.
- Мы должны разгромить его, правда?! - воскликнула она, сжимая кулаки.
- Это будет непросто. Я знаю, что в руках директоров и их союзников сорок процентов акций. На четыре часа сегодняшнего дня у нас сорок один процент, так что бой пойдёт за оставшиеся девятнадцать процентов, которые и решат, кто победит на собрании тридцатого июля.
До конца следующего месяца Ричард ничего не слышал о Джейке Томасе, что заставило его задуматься над тем, не собрал ли уже его противник пятьдесят один процент акций.
До собрания акционеров оставалось восемь недель, когда Ричард прочитал заявление Джейка Томаса, опубликованное в "Уолл-стрит Джорнел". В нём говорилось, что совет директоров "Лестера" предлагает к продаже два миллиона акций банка из дополнительной эмиссии, чтобы внести деньги в недавно созданный пенсионный фонд сотрудников банка.
В своём интервью репортёру "Уолл-стрит Джорнел" Джейк Томас пояснил, что это - новое слово в осуществлении отчислений из прибыли в пользу пенсионеров корпорации, пример для подражания всей стране - как в банковском сообществе, так и за его пределами.
Ричард выругался, что было ему не свойственно, и пошёл к телефону.
- Что ты сказал? - спросила Флорентина.
Ричард передал газету жене. Она читала заметку, а он набирал телефонный номер.
- И что это значит?
- Это значит, что, даже если мы и сможем собрать пятьдесят один процент имеющихся акций, новые два миллиона акций из дополнительной эмиссии будут распределены исключительно между своими, и нам не удастся победить.
- А это законно? - спросила Флорентина.
- Именно это я и собираюсь выяснить, - сказал Ричард.
Тэд Коэн ответил незамедлительно.
- Всё законно, если только вам не удастся убедить судью приостановить дополнительную эмиссию. Я сейчас как раз занимаюсь тем, что готовлю необходимые документы. Но предупреждаю: если мы не сможем получить судебный запрет, вам никогда не стать председателем совета директоров "Лестера".
В течение следующих двадцати четырёх часов Ричард бегал от одного юриста к другому и из одного зала суда в другой. Он подписал три показания под присягой, и судья в частном порядке выслушал его просьбу о запрете дополнительной эмиссии. Затем срочно составленная апелляция была представлена в комиссию из трёх судей, которые двумя голосами против одного высказались за приостановление дополнительной эмиссии до дня чрезвычайного общего собрания акционеров. Ричард выиграл сражение, но не войну. На следующее утро, придя в свой кабинет, он прочитал отчёт, в котором говорилось, что у него только сорок шесть процентов акций.
- Наверное, Томас скупил остальные, - уныло произнесла Флорентина.
- Я так не думаю, - возразил Ричард.
- Почему?
- Потому что, если у него уже есть пятьдесят один процент, ему незачем затевать этот отвлекающий манёвр с акциями для пенсионного фонда.
- Хорошо соображаешь, мистер Каин.
- Всё дело в том, - сказал Ричард, - что это он боится, что у нас уже есть пятьдесят один процент.
Последние несколько дней июня Ричард заставлял себя не звонить каждый час в "Чейз Манхэттен" и не спрашивать, сколько новых акций они купили. К 15 июля у него было сорок девять процентов акций. Ричард понимал, что Томас сможет эмитировать дополнительные голосующие акции, и это лишит его возможности взять "Лестер" под свой контроль. Более того, ограничение потока наличности в группе "Барон" заставит его тут же продать часть акций "Лестера" с большим дисконтом и убытками.
До собрания акционеров оставалась неделя, и Ричард с трудом мог заставить себя сконцентрироваться, как вдруг ему сообщили, что звонит некая Мэри Престон и хочет говорить с ним.
- Я не знаю никакой Мэри Престон, - сказал Ричард секретарю.
- Она говорит, что вы помните её под именем Мэри Бигелоу.
Ричард улыбнулся, задумавшись над тем, что могло заставить её позвонить, - он не виделся с ней с тех пор, как покинул Гарвард, - и снял трубку.
- Мэри, какой сюрприз! Или ты звонишь, чтобы пожаловаться на плохое обслуживание в каком-то из "Баронов"?
- Нет, никаких жалоб, хотя однажды мы провели в "Бароне" ночь, - если ты ещё не забыл.
- Как я могу забыть… - сказал он, хотя и не помнил.
- Я звоню, потому что мне нужен твой совет. Несколько лет назад мой внучатый дядя - Алан Ллойд - оставил мне три процента акций "Лестера". Я получила от Джейка Томаса письмо, в котором он просит меня продать мои акции совету директоров и не связываться с тобой.
У Ричарда перехватило дыхание.
- Ты слушаешь меня, Ричард?
- Да, Мэри, я просто задумался. Видишь ли, дело в том…
- Не начинай долгих речей, Ричард. Почему бы вам с женой не приехать к нам с мужем во Флориду и не посоветовать, что нам делать?