Когда Мой грустила, в ее мыслях неизменно возникал особый памятный образ. Она побывала в Венеции всего один раз, четыре года назад, когда Эмиль уговорил Луизу отпустить с ним девочек в небольшое путешествие по Италии. Чудесные впечатления Мой от этой поездки совершенно развеялись (к счастью, в последний день пребывания), когда она увидела, разглядела и наконец осознала содержание двух картин Витторе Карпаччо с изображением деяний святого Георгия. На первой картине воинственный святой защищал плененную принцессу от красивого крылатого дракона с длинным хвостом. Девочкам вспомнилась старая шутка, заключавшаяся в том, что Алеф отводилась роль принцессы, принесенной в жертву страшному чудищу, но спасенной храбрым рыцарем, возможно, Персеем, или, в данном случае, святым Георгием. На первой картине дракон с распростертыми крыльями и закрученным хвостом взмывал ввысь, подняв передние лапы, а длиннющее копье святого пронзало пасть дракона и выходило с другой стороны головы. Мой вздрогнула перед этой картиной. Потом она разглядела и вторую картину. На ней тот же святой с поднятым мечом стоял перед восхищенной толпой, а рядом с ним на цепи сидела какая-то мелкая тварь, типа домашнего животного. Мой не сразу узнала в этом маленьком униженном создании того самого красавца дракона, еще живого, но с обрезанными и сложенными крылышками и окровавленной пастью, из которой по-прежнему торчал конец копья. Его съежившееся тельце неловко корчилось на земле, скорбная мордочка выражала смертельную муку, а торжествующий святой поднял меч, чтобы добить его. Эта картина наполнила Мой таким ужасом и горем, что на глазах у нее выступили слезы. О, несчастный дракончик! Неужели она жалела дракон, и ее не волновала судьба плененной принцессы? Ну разве нельзя было покончить с драконом быстро и милосердно, не выставляя на всеобщее обозрение его унижение и мучения? И вообще непонятно, зачем понадобилось его убивать! Разве святой Франциск не заключил мирный договор с Волком из Губбио? Ведь дракон - невинное существо. Все звери невинны. А принцессам следует быть осторожными и не показывать свою красоту чудовищам. Усугубила ее горе одна причудливая мысль: Мой вдруг решила, что этот бедный, униженный и раненый "прирученный" дракончик похож на ее убежавшего и съеденного кошкой хомячка Колина. (Мой поняла, что Колин погиб, хотя притворилась, что верит в утешительную ложь, рассказанную ей родными.) Порой она еще чувствовала прикосновение маленьких лапок Колина к своей ладошке.
Глаза Мой вновь наполнились слезами, и тут она заметила на ковре какую-то крошечную букашку. Она опустилась на колени, чтобы рассмотреть ее. Миниатюрные размеры ползучей твари не позволили девочке понять, к какому виду паучков, жучков или неведомых насекомых она относится.
"Я должна убрать ее в безопасное место, - подумала Мой, - чтобы случайно не раздавить. Опять же Анакс может найти ее. Она такая крошечная, что даже я могу причинить ей вред. Надо быть очень аккуратной и заманить ее сначала на листик бумаги".
Когда Мой встала и осторожно отступила, чтобы найти бумагу, до ее слуха донесся знакомый перестук когтей Анакса. Сефтон впустила его в дом из сада. Пес промчался вверх по лестнице и открыл дверь мансарды, ловко ткнув в нее мордой. Шумно прыгая и высоко задирая лапы, Анакс подбежал к Мой.
Когда она глянула на пол, то уже не смогла найти там крошечное темное насекомое. Именинница опустилась на кровать и, поглядывая на усевшегося рядом Анакса, принялась расчесывать волосы, вытирая слезы концами длинных прядей.
- Что хоть побудило тебя пригласить его? - спросил Клемент Луизу.
- На самом деле его пригласила Алеф.
- Какая прелесть! Тебе следовало заставить ее молчать.
- Все произошло слишком быстро. Мне показалось это приглашение вполне уместным. Мы же собирались устроить чисто семейный праздник. Он мог подумать, что мы совсем… пусть это звучит по-детски наивно - не великодушны и…
- Луиза, что за чепуху ты болтаешь! Ты полагаешь, что он великодушен и считает нас такими же?
- Мне кажется, что он такой…
- И какой же?
- Что он достаточно благороден и влиятелен и вид у него явно авторитетный. Я думаю, что его положение вполне соответствует тому впечатлению, которое он производит.
- О, черт! Тебе он кажется замечательным, потому что нашел Анакса. Именно этим он так очаровал вас всех, что вы готовы слепо доверять ему.
- Кстати, вчера утром позвонил Беллами и сказал, что не сможет прийти, наверное, из-за Анакса.
- Я хочу, чтобы ты рассказала мне, о чем говорила с Миром.
- Извини, я думала, что это не важно.
- Да неужели! Ты такая легкомысленная простушка!
- Ладно, ладно, мне следовало, конечно, вести себя более осторожно после той истории, следовало позвонить тебе…
- А что ты думаешь о Мире после той истории?
- Мне очень жаль его. Мне кажется, что он в каком-то смысле незаурядный человек, получивший серьезную травму.
Должно быть ужасно, когда вот так внезапно теряешь способность четко мыслить или не можешь вспомнить важные вещи. Я понимаю теперь, что, возможно, мне не стоило приглашать его… но он вел себя с нами так прекрасно после того, как привез Анакса. Он выглядел весьма спокойным и благоразумным, и Алеф сказала…
- Черт побери Алеф, ее шуточки могут закончиться неприятностями.
- Я понимаю, что ты, возможно, смущен…
- Смущен? Ох, Луиза!.. В любом случае, теперь я определенно не смогу присутствовать, мне придется удалиться. Здесь начнется жуткая неразбериха, и мне лучше пойти домой.
- Ты хочешь сказать, что не останешься на нашу вечеринку?
- Именно так! Вот моя маска, можешь предложить ему.
- Клемент, прошу, пожалуйста, оставайся… возможно, он и не появится.
- Что ж, может быть, он и удовлетворился достигнутым, а заодно осознал, что я тоже приду к вам. Но в то же время…
- Мне очень жалко его. Так ужасно видеть, как тяжело травмированный человек вдруг начинает сочинять небылицы. Когда он разговаривал с нами, его мысли казались совершенно ясными и…
- Так ты не думаешь, что на самом деле он был грабителем и насочинял все это для собственной защиты?
- Безусловно нет. Я полагаю, он невиновен. А ты?
- Тоже.
- Тогда почему же тебе хочется избежать встречи с ним? Тебе следует проявить снисходительность! Ну не уходи же, не огорчай меня.
- А что у вас там за шум?
- Это Алеф развлекает Харви. Он тоже пришел слишком рано.
Клемент и Луиза сидели в Птичнике. Из спальни Алеф доносились взрывы смеха. Клемент со стуком захлопнул дверь.
В дом Клемента впустила Сефтон, и он, взбежав вверх по лестнице, застал Луизу в Птичнике за скатыванием ковра. Она уже надела маску. Для матери Мой обычно делала исключительно симпатичные и добрые маски, в отличие от тех гротескных или смешных творений, которые зачастую вручала остальным. Войдя в гостиную, Клемент увидел стоящую на коленях женщину с бледно-желтым, слегка веснушчатым и круглым, как луна, лицом, с зубчатыми отверстиями для глаз и с зеленым ртом, уголки которого чуть изогнулись в своеобразно печальной, клоунской улыбке. Луиза сразу сняла маску.
С недавних пор "взрослые" уже не чувствовали себя обязанными подыскивать особые наряды к таким вечеринкам и ограничивались в лучшем случае маской, а "дети" (это обычно относилось и к молодым Адварденам) полностью облачались в маскарадные костюмы. Луизу тронуло то, что Клемент принарядился. Его очень украшал серебристый атласный жилет с блестками и брюки, явно взятые из театральной костюмерной, а также шелковый белый шарф с бахромой, обычно служивший изысканным дополнением к мужскому фраку. Пока Луиза разглядывала его наряд, Клемент расстегнул жилет, снял черный галстук, засунул его в карман, небрежно взъерошил приглаженные волосы и нервно потер темные брови. Его лицо показалось Луизе похудевшим, почти костлявым, что особо подчеркивали необычайно яркие, четко очерченные губы, искаженные недовольной гримасой. Луиза решила в итоге надеть на праздник чисто-белое длинное вечернее платье, доставшееся ей в наследство от матери. Она положила маску на пианино. Ее руки устало опустились, и сама эта поза, да еще вкупе с белым платьем, пробудила в ней чувство беспомощности, словно она играла роль самоотверженной страдалицы. Луизе довольно часто приходилось испытывать подобные чувства. Она все еще молча продолжала смотреть на Клемента, а он снял с себя белый шарф и изящным жестом накинул ей на шею. Взметнувшиеся кисточки бахромы полыхнули переливами света.
- Какая прелесть! - погладив шарф, сказала Луиза и начала снимать его.
- Оставь. Это тебе.
- Но…
- Он принадлежал моему отцу.
- А это платье принадлежало моей матери.
- Вот и отлично. Тогда мне определенно следует пригласить тебя на танец.
- Да, чуть позже. Как обычно. Пожалуйста, не уходи, мой дорогой, мой милый Клемент, мне так хочется, чтобы ты остался и поухаживал за мной. Ты ведь останешься, правда?
- Луиза, только не строй из себя глупенькую малышку.
"Все верно, - подумала Луиза, - я глупа и простодушна, и сейчас мне хочется плакать. Этот вечер может обернуться несчастьем".
Прозвучал звонок, Клемент приоткрыл дверь, снизу донеслись голоса.
- Это Джоан, - сказала Луиза.
- О господи. Кто это с ней?
- Тесса.
- Мне казалось, она решила не общаться с нами.
Временами Тесса переживала этапы неприязни по отношению к обитателям Клифтона.
- Ее притащила Джоан. По-моему, после недавних событий Тесса сочла наше общество более интересным.
Оживленно говоря что-то, Джоан вошла в комнату. Белизну ее лица подчеркивали алые губы и ярко нарумяненные щеки, лучистые глаза окаймляли широкие полосы золотых теней, а струящиеся темно-рыжие волосы украшал венок из золотых листьев. Наряд ее состоял из массивной пурпурной мантии, стянутой на талии золотистым поясом.
- Дорогая, ты не откажешься принять моего телохранителя? - показывая на Тессу, спросила она Луизу.
К традиционному и элегантному костюму для верховой езды Тесса просто добавила шляпку и хлыст.
- Не правда ли, она выглядит обалденно? Вы только гляньте на ее сапожки. Разумеется, я изображаю дельфийскую жрицу. Привет, милая Луиза, когда подадут напитки? Привет, Клемент, ну-ка, пожалуйста, поцелуй меня.
Тесса, в общем-то, выглядела как обычно, лишь слегка изменив вариант своего традиционного стиля одежды. Клемент уставился на плотный красивый материал ее бриджей. Тесса, щелкнув каблуками и поклонившись Луизе, оставила хлыст на пианино и прошла в дальний конец комнаты, чтобы взглянуть на книги и несколько масок, выложенных там Сефтон. Луиза спустилась вниз за напитками. Клемент и Джоан стояли рядом.
- Привет, Арлекин.
- Привет, Цирцея. Прости, ты ведь у нас нынче дельфийская жрица.
- А ты ее повелитель. Клемент, давай раскроем карты, не возражаешь? Поехали со мной в Париж.
- Вряд ли удастся что-либо раскрыть, учитывая, что мы ничего не спрятали в рукав. Всего наилучшего, я как раз собирался уходить.
- Как это уходить? Тогда я уйду с тобой! Нет, не уходи, разве у тебя уважительные причины? Наверное, ты расстроился из-за прихода того спятившего бедняги?
- Откуда ты узнала о его приходе?
- Алеф сообщила Харви, а он сообщил мне. Давай останемся и посмотрим на него. На самом деле он довольно забавен, похож на большого циркового зверя. Милый, умоляю, останься же со мной.
- Ладно, останусь ненадолго. Чем это ты заштукатурила свое личико?
- Мукой. Может, хочешь лизнуть?
Вошла Сефтон с полным подносом бокалов и поставила его на пианино, сдвинув в сторону хлыст Тессы. Сефтон, никогда особо не озадачивая себя выбором праздничных нарядов, надела черные брючки, заправив их в доходящие до колен гольфы, черный жакет и такую же блузку, оттенив ее фиолетовым шарфиком. Джоан высказала мысль, что наряд Сефтон напоминает форму нацистов, но девушка заявила, что изображает епископа, показав висящий на груди крест, выданный ей Мой в качестве реквизита. ("Почти никакой разницы!" - воскликнула Джоан.) Мой также соорудила для сестры митру, которая, к сожалению, "плохо держалась на голове". Напиток, придуманный девочками, оказался весьма творческим изобретением. Их коктейль состоял из охлажденного белого портвейна, белого вермута, имбирного лимонада, скромной доли водки и щедрого количества яблочного сока. Такое сочетание гарантировало как минимум приятный вкус.
- А где Мой?
- Наверху, заканчивает свою маску.
- Или спасает паучка, или общается с кремневой галькой.
- Тессе нужно бы выдать маску.
- Она заявила, что маской ей служит собственная физиономия.
- Но она могла бы выбрать одну из прошлогодних.
- О, да этот напиток крепче, чем кажется.
- Так и должно быть.
- А где, кстати, мой хромоногий сынуля?
- Он с Алеф.
- Разве вечеринка еще не началась?
- Она как раз начинается, не пропустите момент.
- Тогда пора устроить что-нибудь веселенькое, пусть Луиза сыграет нам на пианино.
- Да-да, пойдемте, пойдемте!
В этот момент дверь со стуком распахнулась, и в гостиную вступил высокий военный в синем мундире и синем шлеме с синим плюмажем. Его ужасное синее лицо с надутыми щеками обрамляла синяя борода, а рука лежала на плечах темноволосой женщины в длинном черном платье, дополненном мантильей и черной вуалью. Появление странной парочки встретили смехом и аплодисментами. Харви поспешно сдернул вуаль и мантилью, явно смущенный и раздосадованный взрывом смеха. Он вдруг почувствовал себя клоуном, которого заставили развлекать малых детей. Он уже собирался сдернуть и черный парик с длинными локонами, когда подошедшая Луиза поцеловала его и попросила пока сохранить костюм. Дохромав до пианино, Харви привалился к нему спиной. Облаченная в мундир и ботфорты Алеф, однако, по-прежнему гордо высилась у двери, вытянув по швам скрытые в перчатках руки, и поглядывала на собравшихся через прорези мрачной синей маски.
- Ой, неужели это Алеф! - воскликнула Сефтон.
- Это действительно бесподобно, - добавила Джоан.
- Да, Алеф рождена, чтобы командовать! - бросил кто-то.
Тут все хором начали делиться впечатлениями. Клемент подошел к Алеф, все еще стоявшей, точно памятник, по стойке "смирно", и осторожно снял шлем с ее растрепавшейся кудрявой шевелюры. Алеф, взявшись за конец синей бороды, стянула с лица маску и оставила ее болтаться на шее. Потом, улыбнувшись, она забрала у Клемента шлем и опять водрузила его на голову. Сефтон тем временем обратила внимание гостей на маленькую выставку старых масок, устроенную ею на освобожденной от книг полке, предложив желающим примерить их. Джоан нацепила греческую маску, по общему мнению ужасающего вида, а Тесса с восторгом разглядывала, хотя и не примерила, настоящую японскую маску, привезенную непосредственно из Японии, которую когда-то подарила Джоан, пояснив, что это презент одного богатого друга. Сефтон все-таки удалось уговорить Тессу примерить полосатую маску Чеширского кота.
- Тогда ты будешь выглядеть как настоящий Кот в сапогах, - сказала Сефтон.
Тесса примерила из вежливости кошачью маску, но вскоре, не привлекая внимания, сняла ее и положила обратно на полку.
Потом она показала Сефтон, как правильно закрепить на голове митру, в итоге это оказалось совсем несложно. Клемент уже нацепил собственную, привезенную из Венеции, шикарную черную маску с большой задней частью, спускающейся на спину.
- Она чем-то напоминает гондолу, - заметила Джоан.
Отложив в сторону свою луноликую маску, Луиза села за пианино, рядом с которым устроился и Харви. Он неловко терзал пальцами высокий ворот своего черного платья (вечернего платья Алеф), пытаясь немного растянуть его. Оторвалась верхняя пуговка. Приподняв подол юбки, он отыскал ее на полу и положил на пианино рядом с хлыстом Тессы. Луиза начала музицировать.
- О, отлично!..
- Что ты играешь?
- Это песня…
- А я знаю, она посвящена Четвертому июля, Дню независимости.
- Разве сегодня День независимости?
- Чудесная мелодия для танцев.
- Сыграй что-нибудь еще в таком же роде.
- А где Мой?
- Она вот-вот спустится.
В танцующие парочки объединились Тесса и Сефтон, Алеф и Джоан. Клемент стоял за спиной Луизы, положив руки ей на плечи.
Громкость танцевальной музыки заглушила трель дверного звонка, но сидевшая в мансарде Мой услышала ее и сбежала вниз, чтобы впустить очередного гостя. На улице сгустился туман, и в прихожую мгновенно вплыла завеса бурых частиц холодного туманного воздуха. На крыльце стояла неподвижная высокая фигура какого-то странного существа. В первый момент Мой подумала: "Он похож на французского пехотинца в огромной меховой шапке". Потом она догадалась, что перед ней вовсе не француз. На крыльце маячил бык. Здоровенный дикий буйвол с большими изогнутыми рогами пугливо смотрел на нее через огромные прорези черных глаз. Мой отступила назад. Питер Мир вошел в прихожую и закрыл за собой дверь. Мой тихо ахнула, испытывая смутный страх с оттенком острой жалости. Ее гость уже пытался стащить с себя, очевидно, тяжелое сооружение, которое скрывало его голову и плечи.
"Он же там задохнется, - подумала Мой, - Он умрет, потеряет сознание и умрет прямо здесь передо мной, он может умереть!"
Стоя у подножия лестницы, она вытянула руки, беспомощно ухватив ими твердую и холодную морду зверя. Огромная голова наконец поднялась вместе с черным бархатным плащом, спускавшимся на плечи. Питер Мир положил свой наряд на пол, выпрямился и взглянул на девочку.
- Надеюсь, я не напугал вас.
- Нет, да…
- Я прибыл не слишком поздно? Или, быть может, слишком рано?
- Нет-нет, как раз вовремя. Но как вы дышите внутри этой громадины?
- Ах, вполне нормально за счет отверстий для глаз и рта… вы же видите, она лежит на моих плечах, и там внутри много свободного места.
- У вас нет пальто.
- Нет, я приехал на машине, как обычно припарковав ее поблизости в неположенном месте. Какая веселая музыка доносится сверху. Там танцуют и даже поют?
- Да. Давайте же поднимемся наверх.
- Вы понимаете, я испытываю некоторое смущение!
- Не волнуйтесь, я тоже пойду с вами. Хотите, я представлю вас?
- О нет, прошу вас, подождите. Скажите, а вы не могли бы уделить мне немного внимания? Я хотел бы поговорить с вами недолго, наедине, в вашей комнате. Можем мы подняться к вам, никому пока не говоря?
- М-да…
- Вы не возражаете?
- Нет-нет…
Мой начала подниматься по ступеням, Питер осторожно последовал за ней, захватив тяжелую бычью голову. Проходя мимо приоткрытой двери Птичника, Мой поплотнее прикрыла ее. Они поднялись на площадку верхнего этажа.
- Там у меня Анакс, - предупредила она. - Нам нельзя выпускать его, надо быстро проскользнуть в комнату.