Глава 3. Министерство защиты народа
Министерство защиты народа располагалось в огромном внушительного вида здании. Как и другие министерства, оно было раскрашено в самые веселые весенние цвета. Как всегда перед входом располагалась детская площадка. Ладу вели бесконечными длинными коридорами, они миновали пять пунктов охраны и, наконец, вошли в последний длинный коридор. Вдоль стен на стульях там сидели люди интеллигентного вида, с умными лицами. Они почему-то все имели испуганный вид. Все держали в одной руке по книге, которую они читали, а в другой – котомку с одеждой.
"Ну и очередь здесь", – подумала Лада. Но ее сразу же подвели к главной двери, и она вошла в большую комнату. У дверей ее встречал очень радушный пожилой мужчина, с интеллигентной бородкой. Он был похож на профессора, на тех испуганных и интеллигентных людей, что сидели в коридоре. Похожий на профессора радостно пожал ей руку, пригласил сесть в мягкое кресло. "Чай, кофе, печенье", – вежливо предложил он. Так как Лада была голодна, то она попросила кофе с печеньем. Девушка модельной внешности немедленно принесла кофе с печеньем. Похожий на профессора заговорил.
– Раньше я работал Начальником тюрьмы, но сейчас меня перевели сюда, в этот отдел. Вообще-то я не имею никакого образования. Но меня загримировали под профессора. Такой уж у меня теперь контингент, в основном, ко мне присылают интеллигенцию, – с презрительной улыбкой закончил он. – Я профессор-перевертыш, профессор поневоле. Зачем Вы прибыли к нам в город? – ласково спросил он.
Лада коротко рассказала. Профессор-перевертыш весело рассмеялся.
– В детстве я слыхал эту легенду. Но где хранится ваша земная Социальная Справедливость мне не известно. Наш любимый Слуга Народа слышал о Вас. И он считает, что Вы наш гость. И поручил рассказать мне о нашем городе Социальной Справедливости, чтобы у Вас сложилось о нем благоприятное впечатление. И по приезде на родную планету вы также благоприятно рассказали бы землянам о нашем городе. Вы находитесь в министерском квартале. Все наши Министерства долго перечислять, их очень много. Но о некоторых я коротко расскажу. Вы находитесь в Министерстве защиты народа. Наша главная задача – по-отечески направлять жизнь народа в правильном направлении, в его же интересах.
Чтобы наш любимый народ не пострадал от иностранных агентов, то есть оппозиции, то есть людей, которые думают иначе, чем надо думать. Иначе, чем указывает генеральная линия нашей Народной трудовой партии Социальной Справедливости, иначе, чем указывает наш любимый Слуга Народа. Вся наша работа делается исключительно во имя блага народа.
Справа от нас находится Министерство Социальной Справедливости.
Налево от нас – Министерство Против войны. Его основная цель – это борьба за мир во всем мире. А потому мы бесконечно наращиваем наши вооруженные силы. Вся наша промышленность – это военная промышленность. Здесь мы впереди всех планет. Наше вооружение покупают все окружающие нас планеты, для защиты от нас. Ибо они почему-то считают, что мы готовимся напасть на них. Мы же вооружаемся, потому что почему-то считаем, что они готовятся напасть на нас. Все мы боимся друг друга. Но если откровенно, то никто не хочет воевать, все хотят мира. А потому непрерывно гонка вооружений все растет и растет на всех планетах. Для нас это очень хорошо. Ибо другие планеты за наше оружие платят нам золотом. И мы уже накопили громадные запасы золота. И мы уже не знаем, куда его девать. Гражданской продукции мы делаем мало. Ибо наш народ живет счастливо, но скромно. Покупательная активность народа маленькая и все время уменьшается. Хорошо, что у всех огороды, овощи, – где главное – это наш основной сельхоз продукт – свекла.
Она на нашей земле дает гигантские урожаи.
Чуть дальше находится Министерство Любви. Оно по-отечески учит народ любить наших любимых чиновников, нашего любимого Слугу Народа и его многочисленное семейство, и его бесчисленных родственников. А потому оно следит за печатью, телевидением, за всей общественной жизнью города. Их главная задача – чтобы народ научился именно любить, а не бояться своих чиновников, Слугу Народа, его семейство и родственников. Если не любить, а только бояться, то это уже будет не государство Социальной Справедливости, а Тоталитарное государство, и во главе там будет не Слуга Народа, а Большой Брат или еще хуже Отец Нации. Но у нас согласно конституции Социальное государство. Поэтому мы вынуждены ласково принуждать народ любить своих чиновников, Слугу Народа, его многочисленное семейство и родственников. И сейчас уже народ научился любить своих руководителей. Это Министерство каждый квартал проводит на улицах социальные опросы народа. Социологические патрули останавливают прохожих и задают по очереди три вопроса: о любви к чиновникам, к Слуге Народа, к его многочисленному семейству и родственникам. И большинство, нервно вздрагивая, признаются в том, что они горячо всех любят. И заполняют в анкете номер своего имени. Подсчеты показывают, чем беднее население, тем выше рейтинги тех, кого надо любить. И сейчас они уже превысили 100 %, где-то в районе 120 %.
– Разве такое бывает в арифметике? – наивно спросила Лада.
– Такое бывает в социологических опросах, – нравоучительно пояснил профессор-перевертыш. – Но некоторые, особо упорствующие, не хотят любить наших любимых чиновников, Слугу Народа, его семью и родственников. Таких мы приглашаем в наше министерство на профилактическую беседу, и уже через несколько минут они перевоспитываются и говорят о своей горячей любви к чиновникам, Слуге Народа, его семейству и родственникам. Вот вам наглядный пример. Введите нашего гостя, который упорно называет себя оппозиционером, то есть он не любит тех, кого надо любить.
В комнату вошел человек интеллигентного вида, с профессорской бородкой, в одной руке книга, в другой – котомка с вещами. Внешне он был похож на профессора-перевертыша. Профессор-перевертыш одарил профессора радостной улыбкой и крепко пожал ему руку. Профессор испуганно дернулся.
– Вы интеллигентный человек, профессор нашего университета, как говорят, очень умный человек. Вы, вероятно, ошиблись, когда вчера на допросе населения, – и исправился, – то есть на опросе населения вооруженным социологическим патрулем сказали, что не любите тех, кого надо любить.
– Нет, я не ошибся, – испуганно прошептал профессор.
– Не торопитесь, подумайте хорошенько. Садитесь, – и придвинул интеллигенту стул. При слове "садитесь" интеллигент снова вздрогнул и покосился на стул.
– Не бойтесь, пока это не электрический стул, – весело пошутил профессор-перевертыш. – Оглянитесь вокруг, уважаемый профессор.
Лада тоже оглянулась вокруг. Они находились в громадном зале. И все его стены были увешаны экспонатами, но все они были пугающими настолько, что кровь леденела.
– Вы находитесь в музее истории пыток, – весело говорил профессор-перевертыш. – Проведите профессору маленькую экскурсию по музею пыток – попросил он секретаршу, – и затем приведите обратно, – профессор-перевертыш стал копаться в своих бумагах.
И через несколько минут Лада услышала громкий звук падающего тела.
– Врача, – спокойно сказал профессор-перевертыш.
Врач привычно сделал угол профессору.
– Садитесь на стул, голубчик! – ласково говорил профессор-перевертыш профессору. – Ну как, вы подумали хорошенько?
– Я люблю тех, кого надо любить, – прошептал профессор. – Я прошу прощения за свой необдуманный проступок.
– Распишитесь в своем признании вины, и не забудьте взять с собой сумку с вещами.
Профессор расписался и понуро вышел из зала музея пыток.
– Вот так всегда с этими интеллигентными оппозиционерами, – весело сказал профессор-перевертыш. – Как маленькие дети. Сначала набедокурят, а потом просят прощения. У нас большое количество Министерств, все не перечислить, а я Вам рассказал о самых интересных.
– А Министерство экономики? – наивно спросила Лада. – Ведь экономика – это самое главное.
– Нам Министерство экономики не нужно. Фабрики и заводы принадлежат семейству и родственникам Слуги Народа. А потому все экономические вопросы решаются в их узком кругу: в бане, на охоте, в гольф – клубе, на яхте, за семейным чаем.
– А большая ли семья у Слуги Народа? – спросила Лада.
– Слуге Народа уже очень много лет. А сколько? Этого никто не знает. Но выглядит он очень моложаво, и он в очень хорошей форме. Он очень любит жизнь и людей.
За свою долгую-долгую жизнь он был женат десятки раз, и от каждого брака у него было двое-трое детей. И сейчас он снова собрался жениться. И сколько у него было жен, и сколько детей – даже наше статистическое бюро все время путается. Взрослые дети тоже обзавелись своими семьями, и там тоже дети. У тех детей тоже свои дети. Это и есть семья. А сколько их – никто точно не знает. А у всех детей – родственники, и количество родственников тоже никто не может сосчитать. И если чиновничий жилой квартал по территории в три раза больше народного жилого квартала, то жилой квартал семейства и родственников тянется до горизонта и, вероятно, больше народного квартала по территории раз в десять.
Тут из специального красного телефона раздался звук сирены.
– Это звонит один из представителей семейства. Он приглашает Вас на свадьбу.
Глава 4. Семья и родственники
Лада села в веселый автобус с детскими рисунками на кузове. Но Лада уже знала, что внутри него находится тюремная камера с зарешеченными маленькими оконцами. Автобус весело поехал по центральной улице Министерского квартала. И вот они доехали до высокой массивной стены черного цвета. Эта мрачная стена отделяла Министерский квартал от чиновничьего жилого квартала. К стене подъезжали автобусы. Из них выходили люди, судя по одежде – жители Народного квартала. Шофер сказал Ладе, что врачи выписывают народу направления на сеансы запахотерапии к этой стене, называемой в народе стеной вкусных запахов. Дело в том, что все вкусные запахи, возникающие при готовке еды в чиновничьем квартале, благодаря направлению ветра всегда приносились сюда к небольшому отрезку стены. Прибывший народ ложился на траву и дышал, и дышал вкусным воздухом. И постепенно новые силы вливались в их ослабевший организм. Официальные врачи утверждали, что народ не голодает, а находится на постной диете.
Веселый автобус подъехал к массивным воротам, и они на миг приоткрылись, впуская автобус на территорию чиновничьего квартала. Действительно пахло деликатесной дорогой едой. Ветер насыщал воздух ароматами всех кухонь мира. Чиновники любили вкусно поесть и знали толк в изысканной пище. Справа и слева тянулись глухие высокие заборы, на два этажа выше коттеджей на участках.
Чиновники жили замкнуто, семейными кланами. Так что все Министерства, Департаменты и высокие посты в них давно были поделены. И передавались строго по наследству. Чужих со стороны сюда не пускали. Чиновничьи династии десятки лет кормились одними и теми же хлебными местами. А потому все жили хорошо и дружно. А в Министерствах, Департаментах был полный бюрократический застой. И любые вопросы решались годами.
Чиновничий жилой квартал был раза в три больше по площади, чем народный жилой квартал. Все коттеджи там были просторными, массивными, с бассейнами, теннисными кортами. И вот, веселый автобус миновал ворота чиновничьей стены. И впереди показалась стена, огораживающая жилой квартал, где жили семья и родственники. Новая стена называлась "Стеной дружбы с простым народом", и представляла собой хилый деревенский забор, давно не крашенный. Веселый автобус миновал покосившиеся ворота, которые открывались с большим скрипом, и выехали на территорию жилого квартала семьи и родственников. Справа и слева от дороги тянулись хлипкие деревянные заборчики, один хуже другого. За ними виднелись заброшенные участки, нескошенная трава, разрушенные беседки, мусор и хлам обильно покрывали все участки. Как будто все тут соревновались, у кого участок больше похож на свалку, приют бомжей. В метрах тридцати от заборов виднелись трех-четырех этажные деревянные хибары, их коттеджами не назовешь.
На один из этих захламленных помойкой участков и въехал веселый автобус, и подъехал прямо к двери четырехэтажной длинной хибары. Шофер сказал Ладе, что на эти участки часто приезжают делегации передовиков производства, победителей капиталистического соревнования. Их привозят посмотреть как живут плохо и неустроенно члены семьи и родственники. Лада открыла ветхую дверь, и вошла внутрь первого этажа сарая. Обстановка внутри квартир была очень похожа на квартиры в народных домах. Такая же старая мебель, отсутствие ремонта десятилетиями. Во всем царила безысходная бедность. Но в этом доме чувствовалась какая-то ненатуральность картины, как будто все это театральные декорации, сделанные опытным театральным художником. Лада вышла на участок, и случайно подошла к стене зеленого цвета, мало приметной среди зеленых кустарников.
Она случайно заметила и отворила еле заметную дверь и вступила в иной мир, находящийся за этим забором. Сначала она увидала громадную стоянку, заполненную дорогущими машинами. Среди них выделялись авто золотистого цвета. Как ей потом рассказали – они были покрыты золотом. Повернув голову, она увидела потрясающей красоты белоснежный дворец, пристроенный к задней стенке четырехэтажного убогого сарая, вовнутрь которого Лада только что заходила.
Дворец имел сто комнат, включая двадцать ванных комнат, пять огромных бассейнов и гараж на сто машин. Весь дворец буквально утопал в цветах.
Цветочные композиции плотно покрывали балкон и вход во дворец. Ковер из роз, гортензий и других цветов покрывал стены громадного зала и колонны, где происходило торжество. Все сто комнат дворца были украшены алыми розами, как говорят, здесь было десять тысяч алых роз. Зал, где происходило главное торжество, был размером в футбольное поле.
Жених и невеста сидели на золотых тронах. Шею невесты украшало массивное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, величиной с перепелиное яйцо. На голове невесты была диадема, стоимостью в пожизненный оклад рабочего. В руках невеста держала букет не из цветов, а из драгоценных камней. На ногах невесты были золотые туфли. Невеста еле передвигалась в драгоценном, невероятной красоты платье весом в двадцать килограмм. Каждый килограмм платье стоил годового оклада работницы.
Было подано более ста видов праздничных блюд. Под конец торжества внесли торт высотой до самого потолка. Присутствовала почти вся семья и родственники, более пятисот человек. Каждому из них в память о свадьбе был подарен сундучок из чистого золота, а внутри небольшие шкатулки из малахита и горного хрусталя.
По окончании свадебной церемонии к Ладе подошел жених.
– Сириус, – представился он, – а это моя жена Венера.
Видя недоумение Лады, он объяснил:
– Мы, члены семьи, носим названия планет и звезд нашей солнечной системы. Это подчеркивает наше величие. В кругу семьи наш отец, дед, прадед, а именно Слуга Народа носит имя Солнце. Воистину он освещает пусть своему народу к Социальной Справедливости. Он греет свой народ неиссякаемым теплом и любовью. Согласно принципам нашего Социального государства, страны Социальной Справедливости, мне в жены подобрали девушку из бедной семьи из народа, но изумительной красоты. Все красивые девушки почему-то рождаются в семьях из народа. В наших браках почему-то рождаются некрасивые девушки.
– А большой ли у Вас жилой квартал для семьи родственников? – спросила Лада.
– У нас традиционно каждый член семьи строит свой особняк из золотых кирпичей. Раньше золотых кирпичей на всех хватало, но сейчас семья размножается очень быстро. Рождаемость растет. И много новых членов семьи строят свои особняки. И золотых кирпичей на всех не хватает.
Военная промышленность, которая является традиционным поставщиком золотых кирпичей, которые нам дают при продаже военного вооружения, работает на пределе. И теперь все надежды на налоги с населения, чтобы на них покупать новые золотые кирпичи. Создана спецгруппа при Слуге Народа, которая день и ночь только и думает, с чего взять еще налоги с народа. Обложено налогами практически все. Думали, думали и придумали. Ввели налог на пенсионеров, как ненужный балласт общества и пешеходов, за то, что они ходят пешком по тротуарам города, а затем налог расширили, и теперь это налог за то, что пешеход вообще ходит по земле на своей планете Х. Затем был введен новый экологический налог на то, что человек непрерывно дышит. Человек с рождения все время дышит и поглощает кислород, и выделяет углекислый газ. А этот газ вреден для природы. И, наконец, введен новый налог на саму жизнь человека. Когда человек родится, то с первой минуты от него всем одни неприятности, и природе, и властям, и окружающим людям. Этот новый налог на жизнь введен пожизненно. И теперь, если сейчас простому человеку стало труднее жить и дышать, то бюджету наоборот. Бюджет стал лучше жить и вздохнул с большим облегчением.
Но и этого не хватает. Да еще наш любимый народ от крайнего ухудшения своего материального состояния начал роптать на своего Слугу Народа, семью и чиновников. И в знак протеста начал усиленно вымирать. Тем самым, сокращая налогооблагаемую базу. И сейчас, мы, Семья, поставили перед Народной Трудовой партией Социальной Справедливости задачу – объяснить простому народу, что новые налоги, которые обрушиваются на них со всех сторон, вводятся в их же интересах. Объяснить это простому народу сложно. Это то же самое, что объяснять простому народу, что белое – это черное, а черное – это белое. Но наши политтехнологи и политики – молодцы. Им любая задача по плечу, вернее по карману, тем более что их карман щедро оплатили. И народ все правильно понял, и стал вымирать еще сильнее.
И тут раздался самый тихий звонок из самого скромного телефона.
– Вас приглашает на чашку чая наш Слуга Народа в свой скромный сельский домик, – сказала пересыщенная парфюмерией и косметикой секретарша.