Вошел Женя, шофер. Валя спрыгнула с кровати и обняла его. Они стали тискаться и целоваться. Потом разделись и повалились в постель. Агафонов вышел из-за занавески и погладил Валину ногу. А она погладила его по спине. Все было как на картинке! То есть вообще! Страшное дело!
Тут Женя нечаянно ткнул рукой в Агафонова.
- Извини, Валь, но это лишнее, - сказал он.
Встал, сгреб Агафонова двумя руками, вынес в коридор и закрыл за собой дверь.
В коридоре было темно и холодно. Из окна натекла дождевая лужа. По ней плавал конфетный фантик. Агафонов потрогал его лапкой. Потом вышел на крыльцо, сел и стал умываться.
Потом перевернулся на другой бок и стал смотреть другой сон.
Как будто Люся и Валя - альпинистки, снежная лавина занесла их в тесной избушке, а он - отважный спасатель.
Принес им шоколад, ром и большой трехспальный мешок.
Точная дата
победа или смерть.
- А теперь улыбнись и честно скажи: я все сочинила! - Катя сама улыбнулась и погладила Лену по руке. - Ты же у нас известная сочинительница!
И правда, Лена была журналистка, а года три назад начала писать фэнтези, и не без успеха. А Катя была хозяйка довольно большой торговой фирмы. На улице ее ждала машина с шофером.
Они сидели в ресторане, в тихом московском переулке.
- Почему ты так считаешь? - спросила Лена, прихватив пальцами Катину ладонь.
- Потому что если бы это была правда, - Катя высвободила руку, - ты бы никогда этого не сказала. Ну, было! Ну, прошло! Ну и молчала бы.
- Мы же лучшие подруги, - улыбнулась Лена. - Как я могу от тебя скрывать такое?
- Нет, - сказала Катя. - Ты хочешь быть хозяйкой положения. Чтоб я знала, что я вышла замуж за твоего бывшего любовника. Но ты врешь. Когда ты начала все эти намеки, я прямо спросила Мишу. Он долго смеялся. Я ему верю.
- Ты не знаешь мужчин.
- Где уж нам уж. Но я знаю Мишу. Назови мне, пожалуйста, точную дату. Смотри, если соврешь…
- Ты угрожаешь? - засмеялась Лена.
- Что ты! - вздохнула Катя. - Я просто забочусь о себе.
- Хорошо, - сказала Лена. - Две тысячи восьмой год. Апрель месяц. Десятое тире двенадцатое. Миша еще был женат на своей тогдашней. Он поехал на конференцию в Псков. Вернее, сказал жене, что поехал на конференцию. Понятно?
- Да, конечно, - сказала Катя. - Спасибо.
- Не за что, - сказала Лена, взяла сумочку и встала из-за стола. - Пойду-ка я пописаю.
Катя смотрела ей вслед. Сухая, немолодая, но прекрасная. Катя поняла, что всю жизнь подчинялась этой женщине. Может, хватит?
Лена вернулась.
- Может, пойдем? - Катя помахала рукой официанту и полезла за кошельком.
- Не надо, я уже заплатила, - сказала Лена. - Когда ходила. У стойки.
Приехав домой, Катя на всякий случай взяла свой старый ежедневник. Вот оно, десятое апреля восьмого года. Миша правда сказал жене, что едет на конференцию в Псков, а потом они с ним встретились на вокзале и махнули в Питер. Вот, между страницами лежат билеты. Четыре штуки. Два туда, два обратно.
Сочинительница.
Лена по полгода жила на даче и любила одинокие прогулки. По проселкам, среди полей. Там ее и нашли. Наверное, пьяный мотоциклист. Дождь был страшный, никаких следов.
Катя очень горевала и заплатила за место на кладбище.
А Миша на поминках допился до инсульта. Но Катя его вылечила, в общем и целом. Правда, речь пока не вернулась. И практически не ходит. Катя его возит в коляске по выставкам. Ему нравятся большие женские портреты. Он улыбается, гудит что-то и пытается показать рукой.
Светская хроника
там немного, но на похороны хватит.
Соня Андриевич была звезда. Главная львица, тусовщица, скандалистка. Развелась с министром, развелась с олигархом, а другой олигарх из-за нее чуть не бросил бизнес и целый год играл на бас-гитаре в ее ансамбле. Но она все равно с ним не осталась. Зато написала книгу "Секс, рок и большие деньги". Вела на Первом канале ток-шоу "Покажи язык", и еще на радио ночной эфир "Не спи с Соней".
А Володя Саранцев был композитор. Неплохой. Но никак не мог по-серьезному пробиться.
Однажды был день рождения у Гоши Малышева, бывшего владельца газеты "Федерал", ныне коллекционера армейских пуговиц. В самом тесном кругу, без пафоса. Гости: Олег Бозин, главред журнала "Бастард"; Катя Муромцева, хозяйка "Ателье Фаталь"; и Дуся Кигель из "Фокс, Кигель, Зенков". Все со своими половинками, разумеется. И еще сестра хозяина, Ната Ильясова, с мужем. Он-то, Саша Ильясов, и попросил разрешения привести своего друга, талантливого композитора Саранцева.
Ну ладно. Пусть.
Вот звонок в дверь, хозяева открывают - стоит на пороге этот Саранцев с букетом и пакетом, а рядом - нет, честное слово! - Соня Андриевич. Гладкая прическа. Узкое платье. На шее - то самое колье. Протягивает руку, знакомится. Скромно говорит хозяйке:
- Давайте я вам помогу. - И идет на кухню.
Все слегка шалеют. Соня режет хлеб и моет фрукты. Тихая, робкая, влюбленная. Не отходит от Саранцева. "Да, Вова". "Конечно, Вова". "Прошу тебя, Вова, не ешь много сладкого". И ближе к часу ночи: "Как скажешь, Вова" - и они ушли.
Хозяин даже спустился их провожать. Остальные смотрели в окно. Они подошли к скромному "фольксвагену", Саранцев открыл дверцу, усадил Соню, сел на свое место, зажег фары, завел мотор, постоял с полминуты, а потом тронулся и скрылся за поворотом.
За поворотом их нагнал джип. Они проехали еще метров двести, остановились. Соня и Володя пересели в джип, на заднее сиденье.
Володя достал конверт из бокового кармана:
- Тридцать штук евро.
Соня быстро и умело пересчитала деньги.
- Спасибо, - сказала она и протянула Володе руку. - Рада была познакомиться.
- Вам спасибо. - Он задержал ее руку в своей.
На миг показалось, что она сейчас скажет что-то еще. Но она ответила крепким деловым пожатием.
Володя вернулся в свою машину.
Все равно на бабушкиной даче никто не жил. Летний домик без удобств. А тут - реальный шанс. Завтра о нем будет говорить вся тусовка. Потом - глянец. Настоящий успех начинается с этого.
Но влюбленный в Соню олигарх - который чуть не разорился, потому что целый год играл на бас-гитаре в ее ансамбле, - он-то ведь не знал всей правды.
Поэтому в Топ-Яндексе появилась новость о некоем композиторе Саранцеве, которого за неделю до загадочной гибели видели с Соней Андриевич.
- Черт, - сказала Соня, когда прочитала.
Дорофеев и небеса
толкование сновидений…
Дорофеев сидел на кровати в гостиничном номере и старался не смотреть, как его жена переодевается, чтобы идти купаться. Но все равно смотрел. Она была еще довольно молодая, тридцать восемь лет. Она сняла трусики и стала натягивать бикини. Она еще не успела загореть, они приехали только вчера, и попа у нее была еще совсем белая. Довольно красивая, кстати.
Дорофеев удивился, что смотрит на нее как будто через стекло. Как будто это посторонняя тетка с голой белой попой.
Жена, - подумал Дорофеев. - Женщина. Жребий. Жизнь.
Он удивился, что всё получается на букву "ж". И продолжал в уме:
Жара. Жалюзи. Жуть.
- Полотенце взял? - спросила жена, обернувшись. Дорофеев кивнул и вдруг вспомнил три вещи. Он знает турецкий язык: окончил МГИМО. Он отлично ныряет: первый разряд по плаванию. В детстве делали операцию по поводу фимоза: отрезали крайнюю плоть. Все сходилось.
Поэтому он сильно нырнул и поплыл от берега.
Вынырнул далеко-далеко, у маленького острова.
Выбрался на берег. Лег на камни. К нему подошел мальчик. Дорофеев по-турецки попросил воды. Мальчик принес глиняную чашку. Мальчик был слабоумный. Он жил на этом острове с глухонемой бабкой и слепым дедом. Мать у него умерла, а отец утонул. Мальчик решил, что Дорофеев - это его отец, который выплыл. Дорофеев остался жить с ними. Он ловил рыбу и жарил на костре, на черной шершавой сковороде. Доил козу и делал сыр. Отжимал масло из оливок. Сидел на берегу, босой, худой и бородатый, и медленно думал на букву "ж":
Жажда. Жалость. Желтизна.
Мысли жужжали, как шмели. Потом улетали, и в голове оставалась волшебная пустота старого винного кувшина, древней амфоры.
Дорофеев запрокидывал голову и глядел в небеса. Синие и глянцевые, как на рекламном плакате в офисе турфирмы.
- Ну что, берем? - спросила его жена. - Давай решайся, хорошие ведь путевки. И недорого вроде.
- А? - очнулся Дорофеев. - Нет, нет. Лучше в Египет.
Татьяна Павловна и Казимир Янович
демонстрация протеста…
- Чем они нас кормят? - сказала Ильина. - Разве это обед? А вчера Остапчук всю ночь звала медсестру, и никто не подошел. Возмутительно.
- Государство о нас бесплатно заботится, - сказал Стецкий. - Благодарить надо, а не возмущаться.
Разговор шел в столовой дома-интерната для престарелых.
- Государство? - чуть не задохнулась Ильина. - Бесплатно? Мы своим трудом создали и оплатили это государство! Надо протестовать! И мы будем протестовать!
- Ну-ну, - хмыкнул Стецкий. - Не надоело?
Татьяна Павловна Ильина была ветераном правозащитного движения, а Казимир Янович Стецкий - ветераном ОМОНа. Хотя на площадях они не встречались, отношения между ними были понятно какие.
Поэтому, когда Ильина договорилась со старухами, что они соберутся в холле, обсудят ситуацию и составят коллективное письмо, Стецкий устроил в этом самом холле чемпионат по шашкам. И так все время. Стоило Ильиной затеять собрание - тут же Стецкий выскакивал с викториной или концертом.
Через месяц директор встретил в коридоре Стецкого на коляске и сказал, что Ильина в пятницу устраивает большую акцию протеста. С плакатами.
- Знаю-знаю! - сказал Стецкий. - Разведка работает! А у нас как раз будет репетиция хора ветеранов! А?
- Бэ! - сказал директор. - Не вздумайте мешать! Ясно?
Стецкий удивился. Но всё стало ясно в субботу, когда к интернату подъехали красивые машины и директор стал водить областное начальство по ободранным коридорам и жаловаться на нехватку средств. Он показал начальству старух с плакатиками "требуем губернатора!" "погибаем без лекарств!" "голодаем, как в войну!".
Еще через полгода Стецкий перегородил директору дорогу своей коляской и спросил:
- Ну чего? Пробила губернатора Татьяна Павловна? Добавили финансов?
- Обещают, обещают, - вздохнул директор.
- А откуда у тебя новый джип? И новая заместительша? Она твоей жены сестра, я все знаю, разведка работает.
- В лежачее отделение хочешь? - спросил директор, оттолкнул коляску и пошел по своим делам.
Лежачее отделение - это был смертный приговор. Три недели, и умрешь от пролежней.
Ильина вроде что-то опять затеяла. Стецкий решил не мешать, а просто посмотреть.
Приехал в холл. Две старухи сидели на диване.
- Татьяна Павловна где? - спросил он.
- Уехала, - сказала старуха.
- Куда?
- Ночью увезли, - сказала другая, пряча глаза. - На "скорой помощи".
- Таня! - вдруг забился Казимир Янович в своей коляске. - Дура! Зачем ты?!
Выскочил директор:
- Чего орешь? Укольчик ему!
- Я протестую! - закричал Казимир Янович и своим слабым шишковатым кулаком ударил директора.
Запрокинул голову и увидел площадь, дождь, толпу, рваные бумажные плакаты, а он тащит Татьяну Павловну к милицейскому автобусу. Он молодой, злой и сильный, она молодая, злая и красивая, он втаскивает ее в узкие двери, она раскидывает руки, и он случайно касается губами ее лица, и дождь шумит так, что больше ничего не слышно.
Имя-отчество
там, за облаками
У Саши Мятликова все знакомые девочки сначала были Леночки и Танечки. Это понятно, потому что сначала он знакомился с девочками в детском саду.
Потом девочки стали по фамилиям: Соколова, Шапошникова, Лазурская, Гурко, Топорнина и Шмидт; это уже в школе.
На первом курсе института были Антонова и Ткачик, но дальше пошли Настя, Люба и Света. И Лена с Машей.
На работе они вдруг стали зваться полными именами. Наталья позвонила и сказала, что Лариса видела его в кафе с Катериной. Ну и что? Не хочешь - не надо. Поэтому он уехал отдыхать с Татьяной и чуть не женился на Галине.
Потом у женщин стали появляться отчества: Елизавета Николаевна, Ольга Петровна, Ирина Леонидовна.
Естественный процесс, увы.
Поэтому Саша Мятликов особо не горевал.
Правда, он заметил странную вещь. Их имена-отчества часто напоминали ему кого-то.
Лидия Сергеевна - так звали учительницу в пятом классе.
Надежда Андреевна - это была тетя, смешная и добрая старушка.
Вера Марковна - папина двоюродная сестра, то есть тоже тетя.
Саша даже забеспокоился. Но потом посмеялся и забыл.
Тем более что он познакомился с очаровательной дамой, немолодой, но прекрасной. Ее звали Елена Федоровна: казалось, он чуть ли не первый раз в жизни серьезно увлекся. В своем далеко не юном возрасте, да.
Он пригласил ее в ресторан.
Заказали ужин. Саша Мятликов был человек не бедный, и ресторан был недешевый, так что всё было очень изысканно: громадные тарелки неправильной формы, бокалы на тонких ножках, салфетки с вензелями. Официант, держа левую руку за спиной, налил им вина.
Пригубили.
Саша Мятликов подумал, что у них начнутся серьезные отношения. Что сегодня он довезет ее до дому, выйдет с нею из такси, доведет до подъезда, попросит позволения позвонить еще, поцелует руку.
Он посмотрел на ее руку, как она держит бокал. У нее были красивые длинные пальцы и старое кольцо с мутно-лиловым камнем.
- Елена Федоровна, - сказал он, вздохнув отчего-то. - Мне кажется, мы с вами уже виделись. И вообще, что мы с вами уже давно знакомы. Или это мне только кажется?
Он поставил бокал и улыбнулся ей.
- Саша, - сказала она, - мальчик мой любимый.
Она тоже поставила бокал и положила свою руку на его ладонь.
Саша нагнулся и поцеловал ее руку, сухие пальцы и это старое кольцо.
- Как хорошо, что мы встретились, - сказала Елена Федоровна, - и как прекрасно, что ты меня узнал.
Саша заплакал, потому что на самом деле узнал.
- Мама, - спросил он и огляделся, - мы где?
Было пусто. Официанты в белых куртках двигались легко и бесшумно.
- Не бойся, - сказала Елена Федоровна. - Сейчас папа придет. Поужинаем и пойдем.
Не спи, не спи, работай
по поводу кормления и подгузников..
Моя знакомая, Кира ее звали, рассказала мне такой сон. Это было довольно давно, Кира тогда была молодая мама. Ребенку около года.
Она рассказала, что на даче днем уложила ребенка в коляску, закачала его, он заснул, она выкатила коляску на участок, поставила под окно, вернулась в дом, прилегла и тоже уснула.
И вот ей снится сон.
Что она в тревоге вскакивает с кровати, бежит к окну - а коляски нет! Нет под окном коляски с ребенком! Она мертвеет от ужаса, выбегает наружу, обегает дом - нет. Нигде нет! На крыльце нет, на дорожке нет, в кустах малины - тоже нет. Она отчаянно кричит, и вдруг из другого окна высовывается ее мама:
- Доченька, что случилось? Что с тобой?
А у нее просто спазм в горле, она рукой показывает, слезы льются.
Мама строго говорит:
- Кира! Приди в себя!
Кира сквозь рыдания:
- Коляску… украли! Он там спал!..
Мама говорит:
- Какая коляска? Кто там спал?
Кира как заорет:
- Ребенок мой!
- Успокойся, - говорит мама. - Какой еще ребенок? Это все тебе приснилось. Не кричи, Володю разбудишь, он только приехал с работы и прилег вздремнуть.
- Володя! - кричит Кира. - Нашего ребенка украли!
Выбегает из дома Володя, муж. Обнимает ее, целует:
- Кируся, малыш мой сладкий, успокойся, это сон. Нет у нас никакого ребенка, что ты, что ты, что ты…
"И вот тут, - рассказывает мне Кира, - на меня накатывает неслыханное счастье, облегчение, восторг: ребенка-то на самом деле нет! И никогда не было! Господи, хорошо-то как! Муж, работа, дача, мама, пятница вечер - и никакого ребенка!..
Но тут же плач из-за окна, я вскакиваю, он проснулся, орет, по лицу вижу - обделался…"
Я недавно рассказал эту историю одной немолодой женщине. Идеал добродетельной матроны. Прекрасная семья, трое взрослых детей с образованием и карьерой, успешный муж, и сама она отнюдь не домохозяйка, а профессор.
- Вот напишете об этом, - сказала она в ответ, - и все женщины будут говорить: "Ах, какой ужас! Нам такого и в голову прийти не могло!" То есть будут врать.
Просто даже удивительно
проект "Р"
Токсикоз первой половины. Тошнит.
Потом второй половины - ноги отекают. Роды.
Молоко. Прикорм. Режим кормления и сна, на целый год переворачивающий все расписание жизни. Прививки. Поликлиника. Грудничковый день, толчея у пеленальных столиков.
Зубы режутся. Понос, запор, температура. Сопли, кашель, детские инфекции. Прогулки!
Особенно если бабушек нет или они очень заняты.
Одежда, игрушки, еда.
Аллергия!
И на все это - помимо сил, нервов и времени - нужна еще куча денег. То есть их надо продолжать зарабатывать. Желательно побольше.
А также - расти по службе. Чего-то достигать. В том числе для того, чтобы не отстать от родителей других детей. Нашего, так сказать, круга. А также читать, смотреть, слушать - в общем, быть в курсе.
При этом - лет пятнадцать не переставая - говорить, говорить, говорить. Отвечать на вопросы. Объяснять. Читать вслух. Беседовать.
Следить за собой во всех смыслах: лицо, одежда, манеры, речь, и вообще поступки - чтоб был хороший пример.
Чуть не забыл: школа! Непременно чтоб хорошая! Английский с французским. Или математика с информатикой. Но тогда английский дополнительно. Помощь школе, отношения с учителями.
Летний отдых. Одежда. Чтоб не хуже, чем… Карманные деньги.
Компьютер, мобильник, плеер и прочие девайсы и гаджеты.
Простите, если чего не упомнил.
Поступление в институт! Репетиторы - страшное дело.
В общем, проект "ребенок". На семнадцать лет времени. На огромное количество сил и здоровья. На собственные зубы, волосы, кости, сердце и сосуды, печень и почки. Мозг и психику. На немереную сумму денег, наконец.
А в итоге ребенок скажет, едва сдерживаясь:
- Просто даже удивительно, насколько ты ничего, нет, ну просто совсем ничего не понимаешь!
И выйдет, постаравшись не хлопнуть дверью. Значит, вежливый. Значит, проект успешно завершен.