– Общественное устройство у них есть, какое-нибудь?
– Симбиоз людей и Дивов невозможен без взаимного влияния общественных структур. По моим данным, у них сейчас поздняя стадия диктатуры. Что-то вроде французской империи Наполеона III. Испании 60-х годов ХХ века. Послесталинского СССР. Или современной Кубы. Застой и разложение бюрократических структур.
– Ну что ж господа. Переходим к дискуссии. Может быть, вы подождете, пока я вас объявлю?
– Спасибо я так. Мне просто не терпится сказать, что я в жизни не слышал подобной чу…
[на этом запись обрывается]
[Из файлов Василия Сретенского] Диктатура Яхве
Боги древнего мира постоянно враждуют друг с другом. В персидской мифологии эта вражда возведена в принцип мироздания. Ахура Мазда, творец мира, предвечно противостоял духу зла Ахриману. Их борьба началась с начала творения. В первой битве на стороне Благого Творца выступили его первые создания – Бессмертные Святые или Ахуры. Ахриман же послал в бой духов зла – Дэвов. Это первое сражение закончилось поединком белого и черного коней. В образе белого коня сражался Ахура дождя Тиштрия, в образе черного – Дэв засухи Апаоша. Ту первую битву Дэвы проиграли. Но потом началась вторая, с участием людей. Эта битва длится по сю пору.
Нечто близкое этому вселенскому противостоянию происходило в Египте. Змей Апоп напал на бога солнца Ра, только-только утвердившегося на своем престоле. Тяжелейшее сражение закончилось поражением Апопа и изгнанием его в Дуат – подземный мир. Но поскольку Ра проплывает в своей Ладье Вечности и над земным миром (днем) и над подземным (ночью), то Апоп каждое утро стремится поразить Ра в момент, когда тот покидает Дуат. Впрочем, каждый, кто читал сказку Корнея Чуковского о том, как крокодил солнце проглотил, знает эту историю.
И все же вражда богов отнюдь не всегда связана с противоборством света и тьмы, доброго и злого начал. Значительно чаще в мифологии брат нападает на брата, жена на мужа, сын на отца. Очень заметную часть "мифологии божественных битв" составляют войны "поколенческие", в которых молодые боги, энергичные и голодные, нападают на старых, лишая тех власти и привилегий. Итак:
<старые боги vs молодые>
Самый известный миф этого рода – битва богов и титанов. Титанами, если кто не помнит, именовались сыновья и дочери Урана (Неба) и Геи (Земли), а также их потомки. И только те, кто восстал против власти Кроноса (отобравшего трон у своего отца Урана и пожиравшего собственных детей), получили право именоваться богами-олимпийцами. Греческие боги – это младшее поколение титанов, изначально обделенных правом на власть, но отнявших это право у старших. Тот переворот богов-олимпийцев закончился сравнительно мирно: Кроноса и пару его братьев сослали в Тартар на поселение. Титанов Атласа и Океана пристроили к делу – землю держать и омывать. Прометей уже потом сам нарвался. Он, кстати тоже титан. И одновременно двоюродный брат Зевса.
Что-то похожее, но в более кровавом варианте, происходило и в Междуречье. Поэма "Когда вверху…", широко известная, как в Вавилоне, так и в Аккаде, повествует о недовольстве творца мира Апсу своими сыновьями и внуками. Были они до того шумными и непочтительными, что Апсу готов был их убить. Может быть, сказано это было в сердцах, может – это была фигура речи, но потомству Апсу стало не по себе. Хитроумный Эйя, правнук Апсу, сумел успокоить прадедушку сонным напитком. Навсегда. Для верности он потом еще разрезал тело Апсу на части и разбросал их в океане. Жена же Апсу – мать-прародительница Тиамат – собрала войско из драконов и направила его с заданием истребить всех своих детей, внуков и правнуков, столь непочтительно поступивших с ее мужем. Прослышав об этом, боги-аннунаки "губы поджали, сидели в смятении". Драконов боялись. И только сын Эйи Мардук выразил готовность сразиться с драконами, но при условии, что все остальные признают его царем. Согласие оробевших аннунаков было получено, вместе с ним – божественный скипетр. Остальное, как говорят спортивные комментаторы, дело техники владения луком, булавой и молниями. Мардук, убив прапрабабушку, вырезал ее сердце, а тело рассек на две половины. Из одной половинки он сделал небо, а из другой – землю. Благодарные боги, как свидетельствует поэма, воздвигли Мардуку роскошный дворец, именуемый "город-храм": "И зажил он в своем небесном дворце, не зная забот". А остальные аннунаки пошли работать. Ведь людей тогда еще не изобрели.
В хеттской мифологии смена власти среди богов описана как цепь дворцовых переворотов:
...
Прежде, в прежние годы, Алалу был царем на небе.
Алалу сидел на троне,
и могучий Анну, первый среди богов, стоял перед ним.
Он склонился к его ногам
и вложил чашу в его руку.
В течение девяти сосчитанных лет Алалу
был царем на небе.
На девятый год Анну сразился с Алалу.
Он победил Алалу
и он бежал от него,
и он сошел вниз, в темную Землю.
Вниз в темную землю он сошел,
а на трон сел Анну.
Анну сидел на своем троне,
и могучий Кумарби дал ему напиться:
он склонился к его ногам
и вложил чашу в его руку.
В течение девяти сосчитанных лет
Анну был царем на небе.
На девятый год Анну пришлось сразиться с Кумарби:
Кумарби, отпрыск Алалу, сразился с Анну.
Анну не смог более противостоять глазам Кумарби;
он Анну, выскользнул из его рук и бежал,
и поднялся на небо.
Вслед за ним устремился Кумарби,
и схватил его, Анну, за ноги,
и стащил его с неба.
Если мы бросим быстрый взгляд на Индию, то там "старшими братьями" богов именуют асуров. Могучие и мудрые асуры жили в трех городах. Один город был из железа, другой из серебра, третий из золота. Сами асуры были волшебниками, могли изменять свой вид или становиться невидимыми. Боги смотрели на них снизу вверх. Потом что-то произошло. Что именно в точности неизвестно. По версии победителей (то есть богов), асуров одолела гордыня, вследствие чего "склонились они ко злу". Возможно, если бы спросили асуров, они бы выдвинули свою версию. Например – возгордились не асуры, а боги. Захотели себе власти и жизненного пространства. Но мы вынуждены придерживаться той версии, что осталась в веках. Возгордились асуры. В ответ бог Индра "сокрушил" старших братьев одного за другим, а бог Рудра испепелил все их города.
Так бывает и у людей в политике, спорте или в искусстве: славы и почета проще добиваться целым поколением. Сплоченной командой. Направлением. Группой. Сворой. Повезет – можно зажить по-божески. Но если есть в мифологии боги – победители, то должны быть и
<обделенные боги>
Младшие боги, свергая старших, устрагивают вселенную для себя. Кто-то создает людей, кто-то использует уже созданных. Получив власть над миром, а значит право на жертвы, воскурения, почет и уважение со стороны людей, боги устанавливают собственную иерархию почитания, наделяя каждого определенным количеством храмов и жертвенников.
Но как быть тем из богов, кто оказался обделенным жертвами, мольбами и почестями? Тем, кто поздно родился. Или не примкнул вовремя к лагерю победителей. Или просто был (и остался) слишком незначительным богом. Божком. Что им делать? Утраивать переворот? Не те времена. Боги-цари сильны не собственной силой, а устоявшейся иерархией почета. Системой жертвенников, в которой каждому из богов что-то достается. Недовольных – единицы. Например, богиня раздора Эрида, которую забыли пригласить на пир богов. Что она может? Подбросить золотое яблоко, с надписью: "Прекраснейшей". Вызвать тем самым спор Геры, Афины и Афродиты с хорошими перспективами его перерастания в Троянскую войну. И только-то?
Шумерская богиня Инанна, внезапно обнаружила, что сестры ее живут во дворцах, покровительствуют чиновникам, кузнецам, охотникам, земледельцам и рыбакам. Она же, вышедшая замуж за бога-овцевода Думмузи, живет в хижине и "отвечает за палку, посох и кнут пастуха". Что может Инанна? Пойти жаловаться к отцу Энки и получить у него право покровительствовать всем женщинам в их домашнем труде, присоединить к кнуту еще и веретено. Ну и парочку храмов в придачу.
Что может Гермес, младший сын Зевса, вынужденный мотаться между Олимпом и землей, передавая людям поручения батюшки, многие из которых ему наверняка кажутся слегка нелепыми? Присвоить себе право покровительствовать ворам.
Что может вечный мальчик Эрот, сын богини любви Афродиты? Повлюблять всех во всех. Если много почета ему не достанется, то уж, по крайней мере, скучно не будет никогда.
Но есть и другие варианты. Хеттская мифология содержит интересный, но очень плохо сохранившийся рассказ о боге, обозначаемым словесным знаком KAL, что может быть переведено как "охраняющее божество" или бог-охранник, бог-телохранитель. Вполне возможно, что этот бог уже лет восемь "подавал" воду Кумарби, как тот когда-то – богу Ану. Так вот когда боги-цари Кумарби и Эа сильно постарели, они позвали к себе бога-охранника KAL и вручили "кнут и поводья", назначив правителем мира. Прошло много лет. И Кумарби с Эа обнаружили, что:
...
"Этот KAL, которого мы сделали царем на небе,
он сам мятежный,
и такими же мятежными сделал страны,
и никто больше не приносит в жертву богам
ни хлеба, ни питья!"
Да и сам бог-охранник, ставший богом-правителем, в ответ на упреки высокомерно заявил:
...
"Я не буду класть хлеб в их рты!
Дорогу, по которой им уходить,
и дорогу, по которой им приходить,
эти дороги я KAL, царь неба, определяю для богов!"
Ему так хотелось думать. Но послан к нему был бог бури, который показал богу KAL, где его настоящее место. Текст той части поэмы, в которой KAL подвергается наказанию, сохранился плохо. Но можно понять, что разговор двух богов сопровождался нанесением легких (и не очень) телесных повреждений. В последнем сохранившемся фрагменте бог-охранник жалуется богу бури, что, мол, вот господа сами поставили его править, а сами теперь и недовольны.
В ханаанейской мифологии один из младших богов – Баал – чем-то прогневил могущественного и капризного бога Ямма, именуемого также Рекой-судьей. В собрание богов прислал Ямм своих вестников, требуя выдать ему Баала как раба. Царь богов Эл, по каким-то своим соображениям признал это требование справедливым:
...
"Баал – твой раб, о Ямм,
Баал – твой раб навеки,
Принесет он тебе дань, как боги,
Да, жертвы, как сыны святости".
Однако самому Баалу такое решение не кажется окончательным. Он тайком заказывает божественному мастеру, такому ханаанейскому Гефесту, две палицы. Первая палица, пущенная Балом, ударила Ямма "по плечам", и сбила с ног. А вот вторая:
...
"Так она летит из руки Баала,
Словно сокол из его пальцев,
Ударяет в голову властителя Ямма
Между глаз – Реке-судии…
Вот, собственно, и все. Был Баал раб, стал Баал – царь.
Как видим, во всех приведенных выше примерах конфликтов среди богов (за исключением того, что привел к началу Троянской войны), недовольство одних богов другими разрешалось по-семейному: низвержением в подземный мир, членовредительством или полным расчленением проигравшего.
Без привлечения людей. Вот что важно. Теперь же мы перейдем к рассказу о том, как один не очень приметный бог, придумал, как ему стать очень приметным. "Богом богов", как о нем сказано в Псалме 49. Обитал этот бог в Ханаане, как и Баал. Но как звали его, мы не знаем. Сейчас его все зовут просто – Бог. Или Господь. Или обозначают словом "сущий" – Яхве. Поклонялся ли именно ему кто-либо во втором тысячелетии до рождества Христова – неизвестно. Скорее всего – нет, поскольку в древнем мире поклонение было либо территориальным, либо профессиональным. Яркой иллюстрацией преимущества территориального принципа поклонения над всеми остальными, стал сохранившиеся в древнегреческой мифологии предание о том, как Афина и Посейдон поспорили из-за того, кто должен покровительствовать Аттике и, соответственно, получать особую долю в общей дани людей богам. Спор этот, по одной из версий, решали боги-олимпийцы, во главе с самим Зевсом и решили его в пользу Афины, что и было, затем, увековечено на западном фронтоне Парфенона.
А у того бога (Бога, Яхве), о котором мы сейчас будем говорить, не было ни своего города, ни храма, ни сколько-нибудь заметного слоя людей, готовых приносить ему свои жертвы. Скорее всего, был он одним из мелких богов свиты великого бога Элла, творца мира, прародителя богов и председателя их Совета. Может быть, как Гермес, он был посредником между Советом богов и людьми. Может быть, должен был, как египетский Шаи, давать отчет богам о поступках людей. Ведь это он говорит в главе 3 книги Бытие: "Вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло…"
Сказано это было, разумеется, после грехопадения Адама и Евы. Только вот кому? Если признать, что рассказ об изгнании из рая попал в Библию вместе с другими очень древними мифами (о потопе, о Вавилонской башне), значит можно предположить, что здесь некий бог обращается к другим богам, с докладом о свершившемся. Центральным пунктом доклада является не описание "грехопадения", а предостережение: Адам может вкусить еще один плод – от дерева жизни. И тогда он сможет "жить вечно". Схожая ситуация, в которой некий бог выступает перед Советом богов, описана в 81 псалме:
...
"Бог встал в сонме богов, среди богов произнес суд.
Доколе будете вы судить неправедно и оказывать
лицеприятие нечестивым?"
Итак, у нас есть Некто из числа богов, имеющий право на выступление в Совете, но не имеющий собственного храма и/или места почитания. А почитания хочется. Что он может предпринять? Добиваться новой должности как KAL? Просить себе верующих, из неохваченных другими богами, как Инанна? Найти себе удобное место и вступить в спор за покровительство, как Афина? Наконец, схватить царя богов Элла за ноги и стащить с трона? Нет, нет, и нет. Он пойдет другим путем. И путь этот называется
<завет>
Решение о том, как получить свою долю благовоний было неожиданным и остроумным. Надо обратиться к людям. Нельзя сказать, что до бога, который просил именовать его Сущим, так не делал никто. Парис решал, кому из трех богинь владеть золотым яблоком. Но то, до чего додумался Яхве, не приходило в голову никому. Он решил совершить революцию, свергнуть старших богов с их тронов, руками людей.
Отношения богов древности с людьми напоминает развитие сельского хозяйства у этих самых людей. Сначала – собирательство. Боги пользовались почитанием как попало, сражаясь за ресурсы жертв и благовоний. Потом они догадались поделить людей по территориальному и профессиональному принципу. Добавили к этому почитание людьми богов "по ситуации": рождение, любовь, болезнь, страх, смерть. И каждый стал возделывать свою грядку: помогать своим почитателям, расширять посевы, отхватывая территорию у соседей, по возможности выпалывать сорняки.
Яхве додумался до селекции. Он стал взращивать культ, в котором люди должны почитать только его и никого другого. Для этого он, бог без храма, нашел себе человека без родины. Человека – перекати-поле. Авраама. Что Авраам другим богам? Былинка, несомая сухим и жарким ветром. Что Авраам для Яхве?
Надежда на будущее величие. К нему, кочевнику и чужестранцу, прожившему уже девяносто девять лет и лишенному надежды на продолжение рода, Бог приходит (сам!) с предложением договора:
...
"Я бог всемогучий, ходи предо мною и будь непорочен;
И поставлю завет Мой между Мною и тобою,
и весьма, весьма размножу тебя".
Предмет договора (завета) таков: одной стороне стать "отцом многих народов"; другой – быть Богом его и всех его потомков. Форма заключения и последующего подтверждения договора – обрезание. Срок действия – не установлен. Конечный результат взаимовыгодного сотрудничества в договоре прописан очень точно: "И дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом".
И потом, в последующих поколениях, вплоть до Моисея, Яхве раз за разом, по собственной инициативе, возобновляет этот договор. Как он действует, нет нужды пересказывать. Каждый может открыть Книгу и прочесть. Перейдем к результатам "селекции по Яхве". Потомки Авраама в восьмом поколении, общей численностью в шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят мужчин "от двадцати лет, годные для войны", выведенные Моисеем из Египта, вторгаются в Землю Обетованную и завоевывают ее для себя и своего Бога. Первый этап воплощения в жизнь "плана Яхве" завершен. Создана территория единобожия. Все другие боги должны покинуть ее. Или подчиниться Яхве, как это планировалось, но не было осуществлено по отношению к египетским богам: "… и над всеми богами египетскими произведу суд" (Исх. 12. 12). Диктатура утверждена. Можно переходить ко второму этапу.
Кассета 14. Цвет – белый
[звонок телефона]
– Привет.
– Привет.
– Как ты?
– Нормально.
– Твоя мама звонила.
– Да?
– Мы с ней мило поговорили. Она беспокоится. Ты сможешь к ней приехать?
– Пока нет. Много работы.
– У тебя?
– А что этого не может быть?
– Может. Ты знаешь, мне, может быть скоро нужно будет уехать…
– Хорошо.
– Но это не точно…
– Ну, когда выяснишь…
– Да, конечно. Пол, маме своей позвони.
– Да. Хорошо. А как твоя мама?
– Хорошо. Только… Ты же знаешь, у нее давление.
– Ты к ней хочешь поехать?
– Нет, тут другое.
– Да, что за тайны, Елка?
– Никакие не тайны, я просто сама точно не знаю.
– А о чем мы тогда говорим?
– Мы просто говорим. Но с тобой… Ладно, пока. Я тебе потом еще позвоню.
– Ну, пока.
[пауза]
Ху вонтс йестердэйс пэйперс
Ху вонтс йестердэйс гёрл
Ху вонтс йестердэйс пэйперс
Ноубоди ин зе воррлд
[пауза]
Жена. Же-на. Что ж такое-то. Почему это слово так безлико? Вот другое – супруга. От самих звуков мороз по коже. Тут тебе и тпру, стой, и суп и пурга. И упрямство. А еще струг. С которого – в набежавшую волну. А смысл? Упряжка, телега… нет – воз. С барахлом. И надо его тянуть. Впряглись, потому что. И так, пока не выпрягут. Или пока не упадешь. Или еще: что с воза упало… А что упало-то?
Или вот английское. Wife. Что-то есть от домашних животных. Вайф! Вайф! Вайф! А потом подпрыгнуть и лизнуть в лицо. Или так: ва-а-айффффр. И коготки выпустить. Чуть-чуть. В общем, что-то мелкое и домашнепушистое.