* * *
Скорей, скорей!!!
Скатились по склону оврага, не останавливаясь, на одной инерции взлетели наверх.
Лопатка бьет по бедрам, рифленая рукоять пистолет-пулемета не вбирает пот.
Двигались быстро, но осторожно, мелкими перебежками от дерева к дереву, не брезгуя упасть в грязь, залечь за пень, вжаться в ствол дерева.
Но лес вдруг закончился - спасительная тень деревьев опять начиналась дальше, через поляну, метров через двести.
Остановились, подтянулся отставший взвод, отдышались, осмотрелись. Вроде тихо, будто спокойно. Где-то далеко кукушка отмеряла долгие годы кому-то. Кому? Ему или тебе?… А может, твоя кукушка уже замолчала?
Кто-то выскочил вперед, подразнил, пробежал немного, залег, поднялся, вернулся. Тишина. Неужели там, на той стороны нет никого?
Молодой лейтенант, взводный, ручным кодом показал - все вместе, цепью, бегом… Вперед.
Рванул и сам, впереди взвода, с пистолетом в руке.
Проскочили половину поляны. Последним бежал молодой ефрейтор - он старался бежать быстрей из всех сил, но отставал - не хватало дыхания.
Казалось, еще немного, и вот они деревья, вот оно лес. Почти проскочили. Почти, почти…
Но нет, не проскочили - сухо затрещал станковый пулемет. За ним заработали ручные пулеметы, редко защелкали винтовки.
Кто успел, тот залег, кто не успел - подкошенный пулями рухнул наземь.
Уткнулись носами в землю, в траву - какое тут небо!
Об саперную лопатку ефрейтора стукнулась пуля, разорвала подсумок, чиркнула об металл и отскочила в лес.
Отползли, в лесном овражке собрались, пересчитались, взвод поредел на треть. Еще половина было ранено - все больше легко. Тяжелораненые остались там, на поляне. Не было и взводного.
Вернулись к опушке, но уже ползком, заняли оборону, укрывшись за деревьями.
- Здесь бы танк… Или пушку бы протащить… - замети кто-то.
Многие печально вздохнули, вспоминая дорогу сюда - танк бы здесь не прошел, да и пушку тянуть сюда почти невозможно.
Но выход нашелся - вернулись назад, нашли миномет.
- Кто умеет обращаться с таким, - спросил старшина.
Робко поднял руку ефрейтор:
- Нам что-то показывали в училище…
- Ну тогда банкуй!
Миномет поднесли к опушке, собрали.
Ефрейтор выставил уклон зашвырнул в ствол мину, отскочил, зажав уши.
Что-то щелкнуло внизу трубы, но тут же все заглушил рев снаряда. Огненной птицей он вылетел из ствола, перелетел через лес и пошла вниз за спинами обороняющихся.
- Ух ты, - прошептал парень, - перелет…
Следующий выстрел не долетел, упал в метрах двадцати, от чужой опушке. Зато дальше мины ложились там, где надо - дрожала земля, деревья теряли ветки. Уже там кто-то вжимался в землю, осколки вспарывали ткань и кожу, стучали по каскам.
Под прикрытием минометного огня взвод снова пошел в атаку. Не подымаясь в полный рост, не жалея патронов, подбадривая себя и пугая врагов криком.
Вбежали в лес - но враг уже выходил из соприкосновения.
Бой окончился - с поляны вынесли раненых, павших похоронили тут же, повесив на срубленный тут же крест каску лейтенанта.
Героем дня стал ефрейтор - минометным огнем он сбил пулемет и положил человек семь.
Но этот день уже таял за лесом. И уже до ночи дожили не все - вечером бивуачный костер привлек снайпера. Он не спеша расположился, уперев винтовку в расселине дерева. Дослал в ствол патрон, поймал грудь в прицел, на выдохе нажал на спусковой крючок.
Выстрел! От удара ефрейтор пошатнулся, кровь брызнула в костер. Он упал лицом прямо в угли, затушив огонь.
Пока снайпера отогнали, тот сумел положить еще четверых.
Их похоронили утром.
* * *
И снова лес сошел на нет.
За ним была короткая опушка, она снижалась и переходила в болото. Здесь мы остановились. Василиса вернулась в лес и двумя ударами топора вырубила себе шест.
Потом наша тень легла на воды болота. Леший предупреждал о подобном, заметив, что дорога через трясину точно есть.
И действительно - проход через топь был хорошо отмечен.
Вешки из палок давно бы сгнили, но тот кто жил, может та же ведьма позаботилась об этом, посадив на островках деревца. Конечно, ей они были без разницы, думаю, прожив здесь пару лет, она дороги знала наизусть, но вот стезю все равно отметила навеки. Кому? Своим клиентам? А может быть нам?
Деревья выросшие на островках, как на подбор были низкими и корявыми, но одно было особенно жутким, будто, будто законы растительного мира были прописаны не для него и оно вместо того, чтоб тянуться к солнцу, жалось к земле.
Когда мы подошли ближе, оказалось что странностей у этого места есть немало.
И, хотя в лесу и на болте было тихо, на этом островке будто ураган трепал тщедушное деревце. Действительно - когда мы ступили на этот островок, увидали, что редкая трава плотно была прижата к земле. На островке дул жуткий ветер, хотя на остальном болоте не шевелилась и былинка.
Сделаешь шаг вперед - попадаешь в зону сильного ветра. Отойдешь назад - тишь да гладь.
- Смотри, - вскрикнула Василиса, указывая на землю.
Земля здесь остекленела, стала белой и прозрачной - не такой прозрачной, как горный хрусталь или стекло, скорей походило на слюду, с вкраплением земли и пузырей воздуха.
А там, внизу, что-то было, силуэт, похожий на человека. Это была…
- Ведьма! Вот здесь ее убило!
* * *
Мина взорвалась от удара об воду. Рассыпалась осколками. Оторвавшимся стабилизатором старухе отняло часть головы. Она так и не узнала, что ее убило, не успела вспомнить предсказание о том, что ее смерть будет крылата. Что она придет на стальных крыльях.
Она рухнула наземь замертво. Но земля отказалась принять ее душу вытолкнула ее из тела, заставила восстать из мертвых до срока.
С семи различных частей болота выполз туман семи разных цветов и пополз к острову. Из чистого неба по клубящимся болотным маревам били молнии. Наконец, облака пропитались молниями до такой меры, что молнии не сходили на землю, а жили внутри них, будто пробегали по поверхности.
Семь туманов соединились в один клубок, который в мгновение глаза менял цвета от черного до прозрачного.
И наконец грянул иной взрыв - болото вздрогнуло до своих самых потаенных глубин, вода взлетела вверх, земля ушла вниз.
Молнии ушли к центру земли, расплавляя землю на своем пути, но так и не тронув тело колдуньи. Ее же душа, слившись с туманом набирала скорость, отрываясь от земли.
Она перечеркнула небо, оставляя ниже собой самолеты и вздохи. То упавшая когда-то звезда возвращалась на свое место.
Волхвы имеют душу вечную. Не бессмертную, а именно вечную. Бессмертие отрицает понятие смерти. Вечность же антагонистична времени. Стало быть бессмертный должен быть рожден. Вечный же существует всегда.
Природа провожала свою подругу, свою великую колдунью.
Ни один человек этого не видел.
А напрасно…
* * *
Сейчас мне кажется чудом, что мы нашли ведьмин дом. Думаю, девяносто девять шансов из ста, что в иных условиях мы бы прошли мимо и вышли на ведмовской круг с другой стороны.
Но тол и звезды смотрели на нас благостно, то ли леший путеводную нить наколдовал, то ли самой бабке хотелось, чтоб ее наследство не сгнило без последствий.
Конечно Никакой избушки на курьих ножках там не было.
За войну я насмотрелся на разные дома, в том числе и на куриных ножках. Правда о том, что они таковые узнал только после. На самом деле рубили деревья, на пни набрасывали балки, к ним приколачивали пол, стены. Делалось это из практических побуждений: в лесу главная беда - сырость, земля не высыхает никогда, поэтому желательна воздушная подушка.
Если смотреть издалека, то пни действительно можно было спутать с узловатыми когтями какой-то птицы.
Здесь дом то ли за старостью времен, от ли от зыбкости почвы будто врос в землю.
Хотя, думаю, он изначально так строился: выкопали яму, выстроили стены, как раз, чтоб подоконники стали чуть выше земли, вывели крышу с уклоном. Выход из дома сделали в маленький овражек. Может, чтоб вода особо не затекала, может, какой иной расчет был. Типа придут гости незваные, а хозяин бочком, бочком, да в лес…
Но ясно, отчего выбрали такую планировку - если из дома на ветвях видно далеко, соответственно и тебя издалека видать. Здесь же идея была совсем иная - кто не знает - в пяти метрах пройдет и не заметит. А кому надо - найдет… Не сразу, конечно, а так, походит и найдет. Если повезет, конечно…
Безусловно, я не мог представить себе старуху с мотыгой или лопатой, копающей яму под землянку. Еще трудней вообразить, что она рубила лес, стаскивала сюда бревна. Можно было бы предположить, что по подобию с нашим другом-лешим, здесь работали звери. Но я подумал, что вероятно, не все так просто - избушка выглядела не просто старой. Она была древней - ее не укрывали мхом и травой для маскировки, они росли здесь самым естественным образом, вокруг избушки росли высокие папоротники, какие-то кусты. Старушка не была первой обитательницей этого дома. Кто-то построил его раньше. Кто? Почему?
- Ну что? Вот мы и у цели. И вроде бы никаких особых сложностей - где обещанные ловушки и заклятия?
- Не накликал бы…
Я огляделся по сторонам - все было спокойно.
- Отойди-ка, - сказал я Василисе, - где-то до того дерева.
- Зачем, я хочу быть с тобой рядом.
- Отойди, прошу тебя. Магии не видно, зато могли навесить мину. Я ее тогда просто подорву.
Василиса исполнила просимое.
Я мысленно перекрестила и шагнул через дверь. В избушке было темно, и я немного постоял без движения, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Если не считать обилия паутины, то избушка была в довольно неплохом состоянии. Потолок был высокий, под ним висели пучки трав - они высохли до такой степени, что уже не держали ни цвета ни запаха.
Прошелся по дому, осмотрелся - ничего необычного. Чисто, убрано, пыли нет, только в окошке паучок плетет узор - оптимист, нечего сказать. Домик будто закупорен, сюда муха так просто не залетит. Хотя, скоро все, вероятно измениться.
Стол, сколоченный из грубых досок. На нем стояла чистая миска, лежал сморщенный шмат хлеба, стоял казанок с высохшими остатками похлебки.
Бабушка, придя с прогулки, очевидно собиралась покушать. Но не судьба…
Подошел к окну. На мое удивление обзор оказался довольно хорошим, а уровень подоконника был ближе к груди.
Пулемет… - подумал я. - Сюда бы пулемет.
Задумался - при чем здесь пулемет.
Ах ну да - слишком хорошее место для засады. Если еще пехота прикроет по флангам…
Хотя нет - бойница слишком узкая и слишком высокая. Вероятно здесь была охотничья засада, на полянке делали солончак и стреляли отсюда вот лосей.
Я собрался уходить, и вдруг вспомнил, я же сюда не просто так зашел. Тогда я огляделся по сторонам - нет, мины здесь не было. Тут было иное…
Я вышел на улицу. Увидев меня, Василиса вышла из укрытия.
- Ну что, чисто?
- Относительно. Когда будешь открывать дверь, стой за стеной, дверь открывай резко…
Она сделала как я сказал. Из-под крыши сорвалось бревно и вылетело наружу. Достигло своего максимума, ушло назад качаясь на тросах.
- Ого, - прошептала Василиса.
Желая ее успокоить я притворно зевнул.
- Так просто, что даже скучно…
Полено было метра полтора длинной, в руку толщиной, заточенное со стороны обращенной к двери. Острие было оббито белым металлом.
- А это, если я не ошибаюсь серебро. Можешь взять в счет будущего сокровища. Только сразу предупреждаю - проба наверняка самоварная. Много не дадут…
- Если серебром тут оковывают оружие, то представляю, что там внутри… - проговорила Василиса и переступила порог.
* * *
И тут все началось.
В лесу сразу потемнело. У деревьев тут же выросло множество теней. Они становились все длинней, все четче, наконец отрывались от предмета, что их отбрасывал, вспучивались. Позли по земле, приминая траву. Сталкивались, соединялись воедино, расползались.
- Скорей в избу! - крикнула Василиса, и вбежала вовнутрь. Оттуда прокричала мне:
- Ну давай же! Сюда!
Я зашел вовнутрь, Василиса захлопнула за мной дверь, набросила засов.
В лесу поднялся вой - так воют волки когда зимней порой собираются в стаю, чтоб напасть, добыть себе пищу или умереть.
Так плачет над своим одиночеством осенний ветер, заблудившийся на пустырях и оврагах.
Так собака оплакивает смерть своего хозяина - когда тот еще жив не чувствует еще своей гибели.
В дверь что-то скреблось и стонало через щели:
- Пусти… Пусти нас…
- Свет! Нам нужен свет!
Она металась по комнате. Что-то мелькало за окнами делая, свет в избушке вовсе скудным.
Василиса взглянула в окно, вскрикнула, задернула шторы. Я в этом логики не видел - стало еще темней.
- Пойду, выйду, наверное…
- Не ходи, Франц?
- А что нам делать? Сидеть здесь да издохнуть с голоду?
Удержать она меня не смогла - да и если бы хотела, вряд ли бы у нее получилось.
Я вышел за дверь - действительно, тварей было много.
Еще раз осмотрелся по сторонам - отчего-то самобеглые тени меня не пугали. Выглядели они скверно и даже жутко, но умишка у них, очевидно, было не больше, чем у кочки.
Но тут были иные тени - корявые, невысокие, медлительные. Будь я человеком, через три таких бы я проскочил, штук семь бы раскидал кулаками. Но, к сожалению, не был я человеком, и было их тут не семь, не пять, а гораздо больше.
И все равно что-то не вязалось - старуха вроде бы нечисть не любила, а тут целая поляна.
- Ну что, - прокричал я им, - что ли здравствуйте…
Мне ответом было многоголосое шипение. Тени остановились, развернулись в мою сторону.
Они явно не знали что со мной делать. И это было обоюдно.
- Я не знаю, где вы прятались… - продолжил я, - но отчего бы не вернуться по домам?
- Не приказывай нам… - прошипело что-то у моих ног - не имеешшшшь такого права…
- Ну отчего я вам приказываю? Разве мы, призраки не заслуживаем того, чтоб быть свободными, чтоб распрямить силу показать свою волю!
- Мятежжжж… Нехорошшшшо… Ты не можешшшь нас отпустить. Ты не хоззззяин…
Многие тени двинулись ко мне - похоже, мой призыв освободиться и освободить поляну, попал не по адресу.
Но вдруг они замерли, пригнулись будто к прыжку, смотрели сквозь меня. Я подумал, что это подвох - отвернись я, они тут же бросились бы мне на спину.
- Хоззззяйка… - прошипело все то же создание.
- Хозяйка, - подхватили остальные.
Я аккуратно обернулся. За моей спиной стояла Василиса… Была она одета в уродливую шляпу, в плащ, в руках держала метлу…
- Хозяйка, хозяйка, пусти нас…
- Пускаю… - ответила Василиса.
Нечисть замерла остановилась и попятилась.
- Пускаю! - Крикнула она.
И тени двинулись вспять.