Когда Проныра вошел в вестибюль "Хилтона", время приближалось к семи.
- Скоро домой? - спросил он у Джозефа.
- Нет, я до восьми, - ответил портье.
- Ясно. Пойду в буфет поем. Если что случится, ты знаешь, где я.
Направляясь в буфет, Проныра заметил джентльмена в коричневом костюме, занятого рассматриванием стенда с открытками. Нет, подумал Проныра, эти агенты в толпе не затеряются. Около лифта стоял еще один агент и делал вид, что ждет, когда освободится телефон-автомат. У них свое дело, у меня свое, подумал Проныра, пожав плечами. Впрочем, и много общего: правду ищем. Однако по сравнению с агентами он куда в менее выгодном положении. Им кое-что известно о стрельбе в "Хилтоне", но они не собираются ни во что его посвящать. И все-таки Проныра не падал духом. В прошлом ему удавались прямо-таки фантастические номера. Случалось, что он затыкал за пояс полицию. Но на сей раз, кажется, не тот случай, уныло думал Проныра, усаживаясь за столик и заказывая еду. Он всегда брал жаркое "угали", когда спешил. Его готовили очень быстро. Однако сегодня ему не пришлось отведать это блюдо. Едва он успел отослать официанта с заказом, как к столику подбежал Джозеф.
- Проныра, у нас пошло-поехало! - выпалил он.
Проныра бросил на столик двадцатишиллинговую бумажку и устремился за портье в вестибюль.
- Что случилось?
- "Скорая".
- Где?
- У тротуара стоит, - сказал портье. - А на одиннадцатый этаж каталку подали.
- Давно?
- Да несколько минут назад, как только ты ушел.
И тут из лифта вывезли каталку. Около нее шествовали Килонзо и Вайгуру из безопасности. Человек восемь окружало каталку плотным кольцом. За их плечами совершенно невозможно было разглядеть, кого увозят.
- А ну-ка дай телефон, - сказал Проныра. Связавшись с телефонисткой, он вызвал номер 1103.
В трубке раздались протяжные гудки.
- Никто не отвечает, - сказала телефонистка.
- Ладно, спасибо, - поблагодарил Проныра.
Он посмотрел на доску с ключами от номеров. Гнездо 1103 пустовало. Проныра перевел взгляд на выход из отеля. Сопровождающая каталку компания растворилась в темноте.
- Ну что? - спросил портье.
- Туман, - ответил Проныра. - Но я разберусь и все тебе расскажу.
Проныра залез в "фиат", когда "скорая помощь" уже катила по Кимати-роуд в направлении авеню Кениаты. За ней следовало два полицейских автомобиля. Но их сирены не оглашали окрестности воем, и фара на крыше "скорой помощи" не горела. Проныра медленно отъехал от тротуара.
Так я и думал, - сказал он про себя, увидев, что все три машины, миновав Бишопс-роуд, взяли курс на городской морг. Он дождался, пока они свернут к моргу, проехал мимо, развернулся и, не торопясь, повел машину обратно. Заезжать в морг не было нужды. Все необходимое для статьи Проныра уже получил. Он прибавил газу и помчался в город.
- Сообщение - сенсационное, но перекраивать первую страницу без разрешения Хамиси не могу, - отбивался от Проныры ночной редактор.
- Тогда позвони Хамиси.
- Его нет дома. Он на приеме в посольстве - не то в норвежском, не то в шведском. Не помню точно.
- Попробуй все-таки разыскать его, - настаивал Проныра. - Такого потрясающего происшествия в городе еще не было. Надо так его расписать, чтобы у всех в глазах рябило.
Ночной редактор поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с резиденцией шведского посла. Проныра подсел к своему столу и вставил лист бумаги в пишущую машинку.
- Сколько строк ты мне отведешь? - спросил он у ночного редактора.
- Подождем до разговора с Хамиси, - осторожно ответил тот. - Сейчас уже восемь. Пока ты напечатаешь статью и ее наберут, будет девять. Если задержим набор, то тираж опоздает на грузовики, которые везут газеты в провинции. А в отделе распространения терпеть не могут упускать провинциальный транспорт.
Проныра вытащил лист из машинки и скомкал его.
- Что у нас здесь за лавочка? - заорал он на ночного редактора. - Чем ты собираешься открывать номер, я спрашиваю?
- Министр финансов…
- К черту министра финансов! - рассвирепел Проныра. - Кому он нужен? Никому! Тебе предлагают мировую вещь с закрученной интригой, а ты хочешь заляпать первую страницу министерской пошлятиной. Иногда я ужасаюсь - с кем меня судьба свела!
Зазвонил телефон. Ночной редактор снял трубку.
- Хорошо, мисс, - сказал он. - Попробуйте резиденцию датского посла. - Кладя трубку на место, он повернулся к Проныре: - У шведов нет приема. Должно быть, он у датчан.
Однако мистера Хамиси не было и в доме посла Дании. Они обзвонили еще с полдюжины посольств, но все безрезультатно.
- Не мог выбрать другого вечера по женщинам шататься, - сетовал Проныра. - И это редактор ежедневной газеты, которую читает вся страна! Он должен говорить жене, где его разыскивать, когда случается что-то непредвиденное.
- Если он пошел к женщине, - заметил с сарказмом ночной редактор, - то вряд ли стал бы извещать об этом супругу.
- Но кому-то он обязан сообщать, где находится! Шар земной может треснуть, и что же мы дадим на первой странице! Статью министра финансов!
Проныра понимал, что разоряется без толку, но не мог сдержаться. В комнату вошла Лора Ванджику. Вид у нее был расстроенный.
- Не трать слов, - не дал ей открыть рот Проныра. - И так вижу - ничего не узнала.
Лора села за свой стол и уронила голову на руки.
- Куда они, черт возьми, его запрятали? - В голосе ее звучало отчаяние. - Я была повсюду.
- Спокойней, Лора, - сказал Проныра. - Дело и без того усложняется с каждым часом. - Он встал и подошел к ней: - Не поужинать ли нам? Заодно и поговорим.
- Я бы сейчас выпила чего-нибудь.
- Ну, пошли! - Проходя мимо ночного редактора, Проныра не смог сдержаться: - Если завтрашний номер не разойдется из-за этой брехни министра финансов, я буду очень рад - так вам с шефом и надо!
Ночной редактор пропустил колкость мимо ушей.
- Вот проклятая газетенка! - сказал Проныра, когда они с Лорой устроились за столиком в ресторане "У нас без шика". - Всем начхать на такое сенсационное дело.
- Ты, Проныра, свихнешься на сенсациях. - В ее голосе он уловил горечь. - И меня ты послал кружить по всему городу в поисках Шэйна тоже ради своей сенсационной статьи. А на людей тебе наплевать.
- Ну знаешь ли, это моя работа. С годами учишься не принимать события близко к сердцу.
- Что значит "не принимать события близко к сердцу"? Шэйна ранили. Я понятия не имею, где он… может, его и в живых уже нет, а ты говоришь "не принимай близко к сердцу"! Что я, по-твоему, бревно бесчувственное?
- Одно пойми. Все, что я делаю, не может повредить ни тебе, ни Шэйну. На это я не способен.
- Но признай, Проныра, будь честным - ведь, кроме будущей статьи, для тебя сейчас ничто значения не имеет.
Прежде чем ответить, Проныра помолчал.
- Лора, я журналист. Это моя профессия. Новости - главнее всего, или люди - главнее всего, но не просто люди, а мои читатели. О них я и пекусь. Ничего не могу поделать с собой, Лора, такая уж работа.
- Подобная точка зрения на журналистику мне претит, - в сердцах сказала Лора.
Проныра и Лора спорили о назначении и роли журналистики и раньше, причем споры обычно сводились к одному: отдавать приоритет материалам или людям? Она всегда предпочитала людей. Однажды она сказала: "Это единственно достойный взгляд". У него сомнений тоже не существовало: главное - события, факты.
- Лора, у нас в руках грандиозный сюжет, - заявил он, когда они заказали ужин. - Шэйна ранили, но есть основания полагать, что сначала он убил ученого-беглеца. Стрелял в Шэйна, вероятно, один из агентов, охранявших ученого.
- Откуда тебе известно, что ученый убит?
- Только что полиция отвезла его тело из "Хилтона" в городской морг.
- Так поздно?
- Да, так поздно. Я проводил их до дверей морга. Невероятная история, Лора. Беглец, спасающийся от белого расистского режима, вверяет свою жизнь кенийским органам безопасности, а на следующий день южноафриканский агент убивает его у них под носом.
- Шэйн не агент! - взвилась Лора.
- Откуда ты знаешь?
- Просто догадка, как бы ты сказал, - отрезала Лора тоном, не терпящим возражений.
- Я-то стараюсь следовать логике. Допустим только, что Шэйн южноафриканский агент. Ты понимаешь, что это значит? Это значит, не успел беглец связаться с нашими людьми, чтобы получить разрешение на проезд, как южноафриканская разведка узнала об этом. Она узнала, каким рейсом он прилетит в Найроби, вошла в контакт с Шэйном и передала ему инструкции. Значит, вся кенийская разведка нашпигована южноафриканцами. Если наши могли провалить такое простое дело, на что они вообще способны?
- Повторяю тебе: Шэйн не агент, - твердила Лора. - Если южноафриканцы знали рейс, которым летел тот парень, почему они не посадили одного из своих в самолет, чтобы прикончить беглеца? К чему затевать стрельбу в отеле, в центре города, на глазах у толпы кенийских агентов? В этом нет ни капли смысла, и ты это знаешь.
- Как же ты объяснишь тогда, почему Шэйн убил ученого?
- Как мне кажется, ученого-беглеца вообще не существует. Мне приходится верить тебе на слово, но у тебя нет ни единого доказательства.
- В таком случае можешь считать, что Шэйн не был ранен в "Хилтоне" и полиция не увозила его в "скорой". Здесь тебе ведь тоже приходится верить на слово.
- Да, пожалуй, - согласилась она. - О боже! Куда он подевался? Я была у него, но никого не застала, а обычно он во второй половине дня сидит дома.
- Поискала бы в клубе "Холлиан", раз мне не веришь, - сказал Проныра. - Может, он заходил туда.
Подали ужин, и некоторое время они ели молча. Лора жевала вяло, без аппетита.
- Что ты теперь затеваешь, Проныра? - спросила она наконец.
- Я затеваю? Ты о чем?
- Завтра ты напишешь статью. Что ты намерен в ней сказать?
- Статья, как я надеюсь, будет предельно откровенной…
- Нет, Проныра, не то. Я хотела знать, что ты напишешь о Шэйне.
- Дойдет до него дело, тогда решу. Мне осталось еще заколотить один гвоздик, прежде чем статья будет готова. Потом решу, что делать.
- Проныра, поверь мне, пожалуйста, - умоляюще произнесла она. - Шэйн не южноафриканский агент.
Он взглянул на нее и улыбнулся:
- Ты ничего не ешь, Лора. Твой ужин остынет.
7
На следующее утро, в семь сорок пять, Проныра был уже в редакции и первым делом заглянул к фотографам.
- Где этот индийский олух? - спросил он, входя в лабораторию.
- К вашим услугам, эфенди, - приветствовал его Мухаммед Якуб, сгибаясь до земли в шутовском поклоне.
- Нужен фотоаппарат, - сказал Проныра.
- Фотограф, наверное?
- Нет, фотоаппарат.
- Мой черный друг, ты ведь его в руках никогда не держал!
- Ну и что? Давай быстрее, времени нет!
Мухаммед открыл стальной сейф и вытащил оттуда "никон".
- Нет, не такую махину, - замахал руками Проныра. - Что-нибудь поменьше.
- Что тебе поручили? - спросил Мухаммед Якуб, доставая миниатюрную "ясику".
- Придет время - узнаешь, - сказал Проныра, хватая камеру. - Заряжена?
- На боевом взводе. Снимать будешь на улице или в помещении?
- В помещении.
- Тогда прихвати вспышку.
Проныра установил на камеру лампочку и щелкнул затвором:
- Порядок!
- Чтоб кадры в фокусе были. Брака не прощу.
- Я и сам себе не прощу, - сказал Проныра, направляясь к двери.
В городском морге служитель твердил, что получил строгий приказ никого не пускать в помещение до прихода патологоанатома.
- Ну-ну, - развел руками Проныра. - Я зашел только сказать тебе, вчера ты ошибся.
- Ошибся?
- Ты говорил, что европейцев у вас нет.
- Конечно, нет, - повторил служитель. - Я верно вам сказал: белого трупа у нас давным-давно не было.
- Ты говорил, несколько недель.
- Правильно, несколько недель, - подтвердил служитель. - И последний мне хорошо запомнился. Весь раздулся…
- Не надо мне подробностей, брат, - прервал его Проныра. - Так вот, насчет белого трупа, - сказал он, указывая в сторону внутренних помещений морга. - Ты, значит, уверен, что его нет?
- Уверен. Вчера еще вам было сказано - нет!
- А хочешь, поспорим на сто шиллингов, что он там?
- Пели ваши денежки, мистер репортер.
- Хорошо. Раз ты так уверен, тебе нечего терять, - сказал Проныра. - Пойдем проверим.
Служитель отрицательно замотал головой:
- Вы ждите здесь. Сам проверю.
- Э, нет, брат, - не согласился Проныра. - Я сотню поставил. Хочу своими глазами убедиться.
- Так и быть, проверим вместе.
Они шли от одного стального ящика к другому, и служитель поочередно выдвигал их.
- Ну, что я вам говорил? Нет белого, - торжествующе восклицал он каждый раз.
Проверив примерно дюжину ящиков, они подошли еще к одному, без бирки на передней стенке и слегка приоткрытому. Служитель потянул его на себя. В ящике лежало тело, и ноги у него не были черными. Пока пораженный служитель выдвигал ящик до конца, Проныра приготовил камеру.
- Ну и ну! - сказал служитель, не в силах справиться с изумлением. - Каким же манером он сюда попал?
- Ночью привезли, - пояснил Проныра, нажимая спуск.
- Кто привез-то?
- Полиция.
- А покойник кто?
- Сам еще не знаю.
Проныра кончил снимать и наклонился, чтобы рассмотреть мертвеца. Сомнений не было - перед ним лежал европеец из "Хилтона". Правда, без темных очков, но по-прежнему в голубом костюме с кровавыми пятнами на вороте. На лице ран не было. По всей видимости, пуля пробила шею, потому что в других местах на одежде следы крови отсутствовали.
Служитель пришел в себя и задвинул ящик.
- Пожалуй, вам лучше уйти отсюда, - сказал он.
- Твоя правда.
У выхода Проныра обратился к служителю:
- Проиграл ты пари.
- И да, и нет.
- Это как же?
- Вы правы - сегодня там есть белый труп, но вчера его не было, как я и говорил. Но спор есть спор. - И он полез в карман за деньгами.
- Не надо, - остановил его Проныра. - Оставим до следующего раза.
По пути из морга у поворота на Нгонг-роуд Проныра заметил два полицейских автомобиля, ехавших ему навстречу. Он взглянул на часы: восемь тридцать. Так вам и надо, лежебоки, подумал он. Встали бы раньше - могли бы оставить дотошного репортера с носом, но поленились - и теперь я все ваши секреты знаю.
Ворвавшись к фотографам, Проныра швырнул камеру Якубу.
- Заставь-ка своих ребят тут же проявить и отпечатать, - приказал он.
- Слушаюсь, сэр, - поклонился Якуб. - Если, конечно, есть что проявлять.
Проныра молча проглотил шпильку. Он спешил повидаться с редактором.
- Мне доложили, что ты пытался вечером задержать выпуск, - начал мистер Хамиси.
- Вы суть дела знаете?
- История недурна, Нельсон, одного только в ней не хватает.
- Одного белого трупа?
- Верно.
- Он сейчас в городском морге, - сказал Проныра. - У меня на всякий пожарный и снимки есть.
- Где они?
- В бачке с проявителем. Будут готовы через четверть часа. Теперь наконец можно писать статью?
Редактор запыхтел трубкой:
- Нельсон, до публикации мне необходимо узнать мнение полиции или органов безопасности.
- О господи! Ничего хорошего от них ждать нельзя. В лучшем случае они скажут: от комментариев воздерживаемся, в худшем - запретят печатать "по соображениям безопасности".
- Нельсон, - сурово сказал редактор, - ты репортер и занимайся репортажами. А за мной оставь право решать, давать материал или нет. Потрудись сейчас же выяснить мнение полиции и Особого управления и попроси Якуба принести мне снимки, как только будут готовы.
Как и ожидал Проныра, полиция отказалась от комментариев, а Эдвард Вайгуру из органов безопасности строго его отчитал.
- Нельсон, ты сам не понимаешь, куда тебя занесло, - сказал Вайгуру, когда Проныра позвонил ему. - Послушай, ты меня знаешь, будь в этом деле хоть что-нибудь интересное, я первый известил бы прессу, не так ли?
- Эдвард, плевать мне на прессу, - ответил Проныpa. - Я забочусь лишь о читателях "Обсервера" и что-то не припомню случая, когда бы ты сообщил мне об интересном дельце по своей воле. Из тебя приходится выдавливать сведения по капле. Прямо отвечай - скажешь мне правду или нет?
- Ничего интересного ни для тебя, ни для прессы, Нельсон, нет, - повторил Вайгуру. - Вы, как обычно, склонны делать из мухи слона.
- Послушай, Эдвард, ученый-беглец из Южной Африки вверяет вам свою жизнь. Его убирает южноафриканский агент, да еще чернокожий, проникнув в номер под видом официанта. Ночью вы перевозите тело в морг…
- Кто тебе все это рассказал?
- Какая разница? Странно все это, а для газетчика - прямо находка!
- Нельсон, это опасная болтовня. Нет никакого ученого-беглеца. Есть только цепь злополучных совпадений.
- Как тебе угодно, Эдвард, - сказал Проныра.
- Что это значит?
- То, что ты слышал: как угодно. "Нет никакого ученого-беглеца, есть только цепь злополучных совпадений", "Мы стараемся раздуть историю сверх всякой меры". Хочешь еще что-нибудь добавить, прежде чем я повешу трубку?
- Только одно, Нельсон.
- Слушаю.
- Не встревай в это дело. Не старайся стяжать на нем лавры. Не встревай, говорю тебе.
Проныра повесил трубку.
Он, разумеется, не внял предостережениям Вайгуру. Редактор дал "добро", и Проныра после краткого мига мучительных колебаний по поводу Шэйна сел и написал статью: динамичную, страстную, сенсационную - словом, такую, какими он завоевал признание своих читателей. Статья содержала недвусмысленный редакционный комментарий: насколько надежен механизм службы безопасности в Кении, если можно так просто убить беглеца из Южной Африки, находившегося под ее охраной? Как проморгали власти южноафриканского агента, который действовал в стране под видом певца и убил ученого?
Статья появилась на первой странице вместе со снимками ученого, сделанными в аэропорту. Как обычно, под заголовками была напечатана фотография самого Проныры.
На следующее утро в половине восьмого, когда Проныра только приступил к завтраку, к нему в квартиру позвонили. Не успел он отпереть дверь, как в комнату влетела Лора Ванджику с номером "Обсервера". Швырнув газету на стол, она села и с минуту молча смотрела на Проныру, потом спросила:
- Как же ты мог?
- Лора, хоть ты и была с Шэйном на короткой ноге, ты могла всего этого и не знать, верно ведь?
- Он не агент - головой ручаюсь!
- Ты повторяешься, - сказал Проныра. - Тогда почему он отправил на тот свет сбежавшего ученого?
- Не знаю, но он не агент. Много может быть причин. Тебе неизвестно, что было с ним в Южной Африке до приезда сюда. Наконец, если он агент, зачем ему убивать ученого? Он бы охотился за документами, которые пропали. Ну-ка, объясни это!
- Возможно, он пытался выкрасть документы, но не сумел. Его ранили раньше, чем он смог завладеть ими. Почем мне знать?