- У нас есть десять дней, чтобы раскрыть это дело, - словно не расслышав всего вышесказанного, с пафосом произнес доктор Эйхнер. - Это интервал, так сказать, между сегодняшним слушанием и следующим собранием суда.
- Хорошо, доктор, - начал Мартин Фрост, взглянув еще раз на свои руки и повертев их над коленями, как два тяжелых вертела, - я не вижу причин, по которым мы не можем этого сделать.
Доктор Эйхнер встал и подошел к окну, сложив руки и обхватив самого себя. Затем он резко развернулся.
- Вы беретесь за это дело?
- Да. Да, я хотел бы поработать над этим делом.
Принимая это решение, Мартин Фрост не продемонстрировал замешательства или колебания, ни единой эмоции, только неспешно мял своим пальцем толщиной с добрую веревку огромную костяшку на правой руке, которая затем щелкнула, как огромный треснувший орех.
14
Барби и Ральф снова уселись в кабриолет и проехали два квартала по направлению к большому и модному ресторану для автомобилистов, где Ральф, вытянув правую руку по спинке сиденья над плечами Барби, заказал пиво, а Барби, испуганная донельзя, чашку кофе.
- Ты любишь бостонский кофе? - приветливо спросила она молодого человека.
- Ты имеешь в виду кофе с большим количеством сливок?
- Половина сливок, половина кофе, - сообщила она.
- Да, думаю, да. А ты?
- Люблю! - Она произнесла это спешно и с вызовом, как если бы они говорили про гашиш или героин.
- Ты могла бы заказать сейчас себе этот кофе, - заметил Ральф, очень сухо.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, - объяснил он, - ты могла бы заказать такой кофе вместо простого черного.
- О, я сейчас не в настроении, - сказала Барби. - Я забыла тебе сказать, - неожиданно сообщила она, как будто по секрету, - я человек настроения! - И она лучезарно улыбнулась ему, а ее голубые глаза сверкнули, как влажные искорки, словно обещая.
- Послушай, Барби, - начал он внезапно, с грустью и нежностью в голосе, и она посмотрела на него удивленно, широко распахнув глаза, как будто никогда не знала, чего ожидать. И Ральф уже был готов вытянуть руку и дотронуться до ее плеча, когда появилась официантка с их подносом, и оба они, казалось, слегка отдернулись друг от друга легко с облегченным вздохом.
- Я выпью половину, а затем закажу бостонский кофе, - объявила Барби минутой позже, пристально уставившись на юношу поверх своей чашки. Ральф неуклюже улыбнулся, но ничего не ответил, пил большими глотками свое пиво и пару раз посмотрел на наручные часы. Когда он передал сливки Барби, она позволила их пальцам томительно соприкоснуться, хотя, видимо, сама себе не отдавая в этом отчета, все это время оживленно комментировала окружающее. Это выглядело так, как будто разговор ей казался чем-то типа рекламных роликов по радио, и когда получались паузы, она пугалась до полусмерти.
- Ты забавный, - сказала она без обиды.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Ральф, пытаясь изобразить удивление.
- Ну, я не знаю, - сказала Барби, раздумывая, как выиграть время, - ты такой - тихий. - Затем она оживленно рассмеялась и, чтобы приободрить его, дотронулась до его руки. - Я не имела в виду, что что-то не так! Я имела в виду - то, что я болтаю без умолку, - это совсем не смешно! И на самом деле это я должна тебя сидеть и слушать!
- Хорошо, - начал Ральф смущенно.
- Элеанор Торн - ты знаешь Элеанор Тори, правда? Извини меня! Я имела в виду, мисс Торн - она говорит, что я просто не по летам развита!
- Да? - сказал Ральф, перемещая свою руку на сиденье за ее спиной.
- Да. Ты ведь знаешь Элеанор, правда? - спросила Барби, замешкавшись.
- Она старшая медсестра, да?
- Да, и она действительно потрясающий человек. Так много девушек не любит ее - они говорят, что она "сплошной ужас", но, правда, она абсолю…
Ральф украдкой опустил свою руку и наклонился, нерешительно попытавшись поцеловать девушку, и несколько насильственно попытался привлечь ее к себе. Но Барби резко отшатнулась, зарделась и приняла рассерженный вид.
- О нет, - сказала она, украдкой оглядываясь вокруг на другие машины, как будто испугалась, что ее заметили, а затем повернулась, чтобы посмотреть на Ральфа, одновременно в смущении и отчаянии.
- Я полагаю, я не того типа девушка, как ты думаешь, - сказала она и замерла в ожидании.
- Я всего лишь хотел поцеловать тебя, Барби.
Ты такая… такая красивая, - жалобно пояснил он.
- Правда? - сказала Барби и отвернулась, чтобы молча уставиться в окно, словно угрюмая принцесса, на самом же деле вполне довольная.
- Но это же естественно, не правда ли, Барби? Я имею в виду - что в этом плохого?
- Ну да, мне это нравится! - сказала она, снова глядя на него. - Я имею в виду, это же не так, как если бы у нас было свидание, правда?
- Ну так давай назначим свидание, - предложил Ральф. - Сегодня вечером.
- И тогда ты будешь меня целовать? Хммм! Нет, спасибо! Спасибо большое, но не тогда…
- Нет, я не стану тебя целовать, если ты этого не захочешь, - пообещал Ральф. - Это значит всего лишь то, что я хотел бы быть с тобой и… Я имею в виду, что мы могли бы вместе хорошо провести время.
- Сегодня вечером! - сказала Барби. - Честно! Тебе не кажется, что это слишком запоздалое предупреждение?
- Только не тогда, когда двое людей нравятся друг другу, Барби, - сказал Ральф, и его голос звучал несчастно.
- Да, я могу себе представить, как ты себя ведешь с твоей подружкой-блондинкой, зовешь ее в тот же день, когда хочешь назначить свидание! - Она посмотрела на него пронизывающим взглядом, а затем отвернулась и снова уставилась в окно. - Знаешь ли, не все же такие, спасибо, - сказала она, и казалось, она сейчас расплачется.
Ральф нежно сжал ее плечо.
- Барби, пожалуйста, - попросил он умоляюще. - Я так хочу быть с тобой - но послушай, мне нужно сейчас ехать обратно в школу, сдавать экзамен, и… не мог бы я забрать тебя попозже, и тогда мы бы куда-нибудь сходили?
- Честно! - воскликнула Барби. - Я думаю, что это просто ужасно - просить девушек прервать свидание. Как ты себя будешь чувствовать, если я с тобой прерву свидание и уеду?
- О, так ты, значит, его уже назначила?
- Ну в самом деле! - сказала Барби, теперь уже окончательно обидевшись.
Барби, с кажущейся неохотой, дала ему свой адрес, после этого Ральф расплатился, и они в молчании поехали прочь. Несколькими минутами позже она снова попыталась завязать оживленный разговор, но Ральф угрюмо прервал ее:
- Я просто тебе не нравлюсь.
- Ты мне нравишься, - сказала Барби как само собой разумеющееся, а затем возмущенно добавила: - Но ты будешь думать, что я была ужасна соглашаясь с тобой на свидание через такой короткий срок. Я знаю, что думают мальчишки!
- Но я не буду! - сказал Ральф. - Я не буду!
- Хммм! - сказала Барби.
- Послушай. Посмотри на это с другой стороны. Мне нужно посмотреть фильм, связанный с работой, которую я пишу по английской литературе, и ты могла бы поехать со мной. Это все. Я не имею в виду, что это будет как свидание - просто что-то мы поделаем вместе, ты понимаешь, ну как сегодня мы приехали вместе в Дом суда? Это же не было настоящим свиданием, но все же мы были вместе, и нам было хорошо. Ты понимаешь, что я имею в виду?
- Да, это было чудесно, - мечтательно признала Барби. - Я имею в виду, это было замечательно, что ты это сделал. О, я надеюсь, все будет в порядке с Фредом - доктором Эйхнером. Это же было ужасно?
- Пожалуйста, Барби, - взмолился Ральф, - только один раз, и начиная с этого момента я буду просить у тебя о свидании за неделю.
- Ну, - сказала Барби, капитулировав, - я только надеюсь, что у тебя нет никаких глупых мыслей насчет этого.
Ральф лучезарно улыбнулся, и Барби продолжила, серьезно и подчеркнуто:
- Я имею в виду, что обычно я такого не делаю!
15
В 6.30, не позднее чем через четыре часа с момента их первой встречи, Мартин Фрост снова разговаривал с доктором Эйхнером, на этот раз по телефону. Язык у него заплетался.
- Мне не нравится это, док, - признался он. - Мне не нравится, как это выглядит.
- Где вы находитесь, Фрост?
- "Мэйфэйр Рум"… Почему бы вам сюда не приехать?
- Я понял. Хорошо. Теперь - что он делает - в эту минуту? Вы его, естественно, видите с того места, где стоите?
- Он в баре, пьет свой мартини, очень мило - и он вместе со своим другом! - Была какая-то горечь в этой грубой имитации Фроста, почти что мстительная женоподобность. - Скажите, почему бы вам не приехать? - добавил он более нормальным тоном.
- Вы видите его с того места, откуда вы звоните?
- Ну, вообще-то я не могу его видеть прямо отсюда, но он точно все еще там. Он в баре.
- Плохая работа! Послушайте, я сейчас туда приеду. Держите его на прицеле. Добывайте о нем сведения. Если он уйдет до того, как я приеду, оставайтесь с ним - преследуйте его, как хвост, да? При первой же возможности свяжитесь со мной прямо из бара. Я буду ждать там вашего звонка. Поняли?
- Хорошо.
- Ведите себя осторожно, настолько ненавязчиво, насколько это возможно. Когда я приеду, я сяду сзади вас, но мы не должны обмениваться ни единым знаком, не показывать, что мы друг друга узнали. Вы понимаете?
- Хорошо, когда вы приедете?
- Я сразу же выезжаю. Я буду там в течение четверти часа.
- О'кей.
- Тогда все очень хорошо… Вы делаете хорошую работу, Фрост. Похоже, дело сдвинулось. Мы можем распутать это дело раньше, чем вам кажется.
- Увидимся тогда здесь, - сказал Фрост с громким глотком. Он явно держал свой напиток с собой прямо в телефонной будке.
- Увидимся, - сказал доктор Эйхнер. "Мэйфэйр Рум" - это салон в одном из крупных центральных отелей. Темный овальный бар мерцает тяжелым светом, словно в попытке передать британскую респектабельность, а всюду вокруг бара - кабинки и крохотные столики, окруженные стенками с трех сторон. Почти у всех этих кабинок есть маленькие дверцы, которые можно закрыть, - и некоторые были закрыты и выглядели просто как панельные стены, только через открытый верх мерцали отблески горящих внутри свечей, отражаясь на потолке, перемежаясь фрагментарными тенями тех, кто находился в кабинках.
Из дальней комнаты гостиной постоянно доносилось тяжелое эхо от играющей музыки, поток утроенного хохота пролетал вокруг бара, подгоняемый легким звоном льда в стаканах.
В поведении этих хорошо одетых людей, сидящих в баре, чувствовалась какая-то неловкость. Изо всех присутствующих половина пыталась сохранить чопорно-мрачный вид, а другая половина отчаянно старалась этого не замечать. Однако было очевидно, что мужчины пребывают в состоянии глубочайшей нервозности, а женщины, видя это, нервничают тоже.
Мартин Фрост контрастно выделялся среди этой публики. Когда доктор Эйхнер вошел, он тут же увидел Фроста, перевесившегося через бар. Неряшливый, в своем мятом костюме, он переговаривался с одним из трех губастых официантов и выглядел при этом как растрепанный великан.
Доктор продумал превосходную линию отчужденного поведения для этой ситуации, но весь его план был сметен в прах, когда Фрост повернул лицо с наполовину прикрытыми глазами навстречу ему и, не меняя позиции, перегнувшись через бар, он сказал громким голосом:
- Ну как поживаете, док? - Очевидно, он набрался вполне изрядно, поскольку, даже когда доктор вплотную подошел к нему, он снова заорал: - Как вы поживаете, док?!
- Привет, - ровным тоном сказал доктор Эйхнер. Пока что он не был уверен, что такое вызывающее поведение - не очередной стратегический акт Фроста.
- Что вы будете, док? - Фрост говорил очень громко, и несколько человек даже обернулись и одарили Фроста колкими взглядами, пытаясь таким образом завуалировать смятение под циничным удивлением.
- Да? Мартини для меня, пожалуйста.
- Двойной мартини для доктора Фреда Эйхнера! - сказал Фрост, ударив по столу рукой, но сделал это достаточно мягко, чтобы не произвести никакого звука.
- Смотри на вещи проще, дружище, - сказал бармен, глядя мимо Фроста.
Фрост широко распахнул глаза и с постепенно нарастающим удивлением уставился на бармена, который начал энергично вытирать невидимое пятно на стойке бара. Фрост обратился к нему драматическим шепотом.
- Все правильно! - согласился он. - И ты знаешь почему? Иди-ка сюда, да? - бодро и хладнокровно провозгласил он, подмигнул бармену и взял его за запястье, осторожно, но крепко подтянул его поближе к себе и привстал на стуле. - Потому что все делается легко! Да? Ха! Ха-ха-ха! - и, говоря это, он поднял стакан, который он держал в другой руке, и, медленно сжимая одним пальцем от верха до дна, сплющил его в осколки. - Двойной мартини для Фреда Эйхнера! - заключил он, возвращаясь с тяжелой ухмылкой в свое пьяное состояние.
В тот же самый момент двое людей вышли из кабинки, располагавшейся прямо позади них. Коротко кивнув на пустое место, доктор Эйхнер обратился к бармену:
- Мы выпьем наши напитки вот там, внутри, - а затем к Фросту: - Вы не возражаете, не правда ли, Фрост? Я изрядно устал, и там свет, кажется, мягче.
Фрост скорчил идиотскую гримасу.
- О'кей. Ведь вы же доктор!
Когда они уселись, доктор Эйхнер мимоходом осматривал комнату, а Фрост застенчиво улыбался, глядя в свой собственный стакан. Не было и намека на мистера Тривли.
Доктор воздержался от разговора с Фростом, ожидая, что тот заговорит первый. Когда стало понятно, что этого не предвидится, а Фрост - хотя было ясно, что его никто не мог видеть, никто, кроме самого доктора Эйхнера, - продолжал пребывать в счастливой растерянности, кивая и тихонько напевая, так что доктор был вынужден сам начать разговор.
- Ну? - требовательно прошептал он.
Было совершенно ясно, чего ждал Фрост, поскольку сейчас он лучезарно заулыбался, и, кругами размахивая пальцем с видом конфиденциальности, он театрально подмигнул Фреду Эйхнеру.
- В сумке! - сказал он.
Доктор осторожно прикрыл дверцы кабинки.
- Где он?
- Он уже не здесь, он уехал, пока я говорил по телефону.
- Плохо дело! - рявкнул Эйхнер.
- Нет, подождите, - сказал Фрост, очень искренне, по было видно, что тот вполне под хмельком. - Подождите. Я добыл сведения об этом парне, док. Понимаете, я знаю, где он находится.
Доктор Эйхнер нетерпеливо глотнул половину своего мартини.
- Продолжайте.
- Да, а сколько сейчас времени?
- Двенадцать минут восьмого.
- Хорошо! Хорошо. Теперь слушайте. Тривли и его друг собираются быть на съемках телепрограммы в восемь часов, на студийных съемках, так что вот! Да? - Он допил свой напиток одним глотком.
- Вы уверены насчет этого, - сказал доктор жестко.
- Это стоило нам пятерку, - громко сказал Фрост, - но я настолько же в этом уверен, насколько вы… являетесь доктором Фредди Эйхнером! Да? Ха! Ха-ха-ха!
- Говорите тише, - сказал Эйхнер. - Нет никакой пользы в том, чтобы привлекать внимание к нам на данном этапе. - Он окинул Фроста оценивающим взглядом. - Кажется, у вас интоксикация. Вам это известно?
До того как тот смог ответить, в дверь кабинки осторожно постучали, почти что поскреблись, и мягкий голос девушки произнес: "Марти… Марта…"
Мартин открыл дверь хорошо одетой, оживленной молодой блондинке, которая стояла, переводя взгляд с кабинки на людей, сидящих позади нее. Доктор Эйхнер отметил про себя, что почти каждый, кто находился в поле зрения, смотрел на их кабинку.
- Док, я хочу тебя познакомить с одной из самых замечательных юных леди в нашем бизнесе. Джин, крошка, это доктор Фред Эйхнер.
- Очень приятно, - сказал доктор, наполовину привстав.
- Присядь, крошка Джин, разгрузись, - продолжил Фрост, вращая своей огромной пьяной головой.
Девушка обаятельно рассмеялась. У нее было экстремально маленькое, как у насекомого, лицо, окруженное конусообразной прической, четко заостренной по типу формы пули. Она подсела к доктору Эйхнеру, неожиданно очень близко. Фрост закрыл двери кабинки, но, перед тем как это сделать, он театрально погрозил кулаком людям, сидящим рядом.
- Не обращай внимания, Марти, - предупредила его девушка, кладя руку на его запястье, а затем внезапно повернулась, внимательно улыбаясь, к доктору Эйхнеру. - Ну так что вас привело в большой город, доктор?
Доктор Эйхнер пока еще не постиг методов Фроста, так что на этот момент он мог только следовать ходу событий, которые, насколько он мог понять, преследовали какую-то цель самого Фроста.
- Низкие машины и высокие женщины, - сухо сказал он в духе беседы.
- Эй, это же не какая-то деревенщина! - вскричала крошка Джин, словно совершила серьезное открытие, и настойчиво подтолкнула локтем руку Фроста. - Это же не кукурузная деревенщина! - Она алчно смотрела то на одного, то на другого.
Фрост кивнул, но, вполне трезвым голосом, адресовал свое замечание доктору.
- Она знакома с тем, кого вы знаете.
Фред Эйхнер кивнул в ответ и, протерев очки, взглянул на девушку.
- Без секретов, Марти! - она произнесла отрывисто, инстинктивно дотрагиваясь до сумочки, лежащей на коленях. - Пусть будет ясность, или рассчитай меня! - На мгновение она сидела с мрачным самосожалением, а затем грациозно обернулась к доктору снова.
- Вы же не деревенщина, док, я могу это вам сказать. Скажу! Всем джина! За мой счет!
Доктор Эйхнер попытался протестовать, но Фрост перехватил его взгляд с едкой ухмылкой, и девушка продолжала:
- Класса А для всех, Тони! - прокричала она через закрытую дверь. - Три похлебки для трех недотеп, да, док? - Она подмигнула ему с плохо скрываемым сладострастием, и пока они ждали, когда принесут джин, она пыталась развлекать доктора, производя грубые звуки, аккомпанируя музыке, которая вплывала вовнутрь из гостиной, все это время мечтательно ища его глаза и слегка покачиваясь, как будто танцуя. Сидя рядом с ней, доктор глотал свой мартини в сдержанном ожидании, хотя, очевидно, это пока было неподходящим вести разговор вокруг Тривли, поскольку Фрост, напротив, уставился задумчиво вниз в свой пустой стакан, даже более угрюмо, чем это могло показаться.
Когда принесли напитки, крошка Джин выставила их в ряд перед собой и, осторожно наклонившись вперед, сделала глоток или два из каждого, оставляя следы от губной помады на краешке стаканов, которые она по очереди вытерла своими большим и указательным пальцами. Затем она положила сумочку на стол, открыла и вытащила коробочку из-под земляного мускатного ореха и карандаш. Она высыпала содержимое коробки пропорционально в каждый стакан и перемешала все это карандашом.
Моментом после того, как началась эта операция, доктор Эйхнер, явно удрученный, посмотрел на Фроста за разъяснениями, после чего последний торжественно и заговорщически подмигнул и кивнул, как будто подтверждая это.
Когда мускатный орех был размешан, крошка Джин раздала напитки.
- Это вам, док, - сказала она радушно, - это поможет вашим старым веселым мозгам подумать кое о чем.
- Спасибо, - сказал доктор и поднял свой стакан в безмолвном тосте, но не притронулся к нему губами до того момента, пока Фрост и крошка Джин не начали пить.