Перед смертью просто необходимо еще раз увидеть и эту щербатую от теней, но прекрасную пустыню, и солнышко-убийцу, которое уже наверняка обмакнулось попой в красный горизонт. Если, конечно, полю зрения не помешает крупный бархан. Крупный бархан. Крупный. Бархан. Увидеть все это и закрыть глаза навсегда.
Дмитрий Сергеевич Лазарев (Цезарь) поднял голову, открыл глаза и действительно увидел щербатую от теней пустыню и крупный бархан. Солнышка он не увидел: его заслонила средних размеров корова.
Корова сделала шаг, и оно выскочило из ее плоского зада, белое, достаточно высокое и никуда еще не обмакнувшееся. Дмитрий Сергеевич сморгнул, но животное не исчезло. Корова не была миражом!
Надежда на спасение окрылила умирающего. Дмитрий Сергеевич собрал последние силы (их осталось совсем-совсем мало: в руках и ногах почти ничего, а вот в плечах и ступнях все-таки немножечко было) и пополз к корове. Та развернула к нему морду, но против солнца выражение было не разобрать.
Откуда в пустыне корова?
На шее скотины что-то болталось и стрелялось зайчиками. Когда Дмитрий Сергеевич подполз достаточно близко, то с удивлением обнаружил, что предмет не был колокольчиком, что логично было бы предположить, а табличкой на латунной цепочке, такой же, как цепочка его кулона. На табличке было выбито: "КОРОВА". Корова чихнула, табличка перевернулась. На обратной стороне значилось: "Корова. Возраст два года. Инв. номер 0685".
Дмитрий Сергеевич ухватился за коровью ногу и полез под вымя с открытым ртом. На вымени чем-то химическим было написано: "Не доить! Условия эксперимента, Трифонов". И стояла печать. Печать получилась не очень хорошо - мешала шерсть.
Фамилия Трифонова показалась смутно знакомой.
Дмитрий Сергеевич приподнялся на локте и вонзился зубами в один из сосков. Тот был большой и теплый, едва помещающийся в рот, на вкус напоминающий сухое резиновое изделие. "Наверное, такое же ощущение испытывают малыши с соской во рту", - думал Дмитрий Сергеевич, утоляя жажду.
Молоко пахло дивно и текло пионеру пустыни по шее и за воротник Дмитрий Сергеевич никогда так вкусно ничего не сосал.
Через пять минут он уже смог встать на слабых ногах и взасос поцеловал теплую слюнявую морду. №0685 брезгливо отвернулась и пошла.
Дмитрий Сергеевич счастливо побрел следом, осторожно держась за непослушный хвост и тихонько икая. Кеды с резиновыми подошвами расплавились и облепляли ступни Дмитрия Сергеевича произвольно. Птицы в небе каркали и ругались.
Взобравшись с коровой на бархан, Дмитрий Сергеевич увидел город.
Город был некрасивый и никак не мог тягаться с городом, найденным Дмитрием Сергеевичем. Никаких дрожащих в мареве невесомых башенок и фонтанов, а только сумбурное нагромождение изб, "сталинок" и невиданных Дмитрием Сергеевичем доселе пятиэтажных домов-коробок из кирпича. Строения разных времен и материалов казались совершенно новенькими, необжитыми. Со стороны Цезарь город не узнал.
Вода там наверняка имелась, и он пошел с бархана вниз. Чем ближе подходил Дмитрий Сергеевич, тем отчетливее понимал, что город он этот знает, и знает очень хорошо, и что вот так спускается к нему с бархана не в первый раз. Усталость, песок, потрескавшиеся губы и потерянный золотой обломок как-то незаметно забылись, а если бы Цезарю вздумалось оглянуться назад никакой пустыни бы он не увидел, а лишь развороченный тракторами и экскаваторами бескрайний пустырь с редкими пыльными кустами полыни и огромной свалкой посередине. На свалке хозяйничали вороны.
Не доходя до центральных ворот с пропускным пунктом и опущенным шлагбаумом, корова-проводник умно свернула в сторону и довела Дмитрия Сергеевича до пробоины в заборе, куда животное и юркнуло, да так быстро, что тот не успел поцеловать спасительницу еще раз, хотя очень хотел.
Все еще на ватных ногах Цезарь двинулся по улице к первому дому, который был срубовым и имел колодец с ведром. Улица была пустынна и совершенно лишена нормального человеческого мусора: бычков, шелухи, газет, стаканчиков от мороженого, корзин для мусора, колясок и тракторов. Одна треть улицы (та, на которую ступил Дмитрий Сергеевич) была грунтовая, дальше шла булыжная мостовая, а вдалеке дышал испариной свежий асфальт.
Голубь тыкался клювом в грунт. На голове птицы имелся датчик.
На колодце, который выглядел как вчера вырытый, стояло цинковое ведро и висела табличка: "КОЛОДЕЦ С ВОДОЙ. ГЛУБИНА 6,5 МЕТРА". Ведро, тоже новехонькое, непомятое, раскалилось на солнце. Дмитрий Сергеевич скинул его вниз. Оно стукнулось о дно, и гулкое эхо вылетело наружу, как душа.
- Воду нальют ровно в шесть, товарищ, - услышался сбоку неприветливый женский голос. - Вы же прекрасно знаете!
Дмитрий Сергеевич обернулся и увидел женщину с сеткой-авоськой. В авоське был нарезной батон. Зад у женщины был ладным, обращающим внимание, но из-за жажды и ползания по пустыне Дмитрий Сергеевич на него внимания не обратил.
- Товарищ! - закричал он ей вслед. - Товарищ с батоном!
Женщина остановилась, зло развернулась и, подбоченясь, вопросительно загнала брови под русую челку. Дмитрий Сергеевич вдруг слабо ужаснулся, поняв, что она играет. Она притворяется, она делает вид, что видит его в первый раз. И хлеб ненастоящий… Но сейчас главное не это.
- Женщина, а где вы купили батон?
Веснушки померкли на носу женщины и вокруг него.
- Он еще и издевается… - больше сама себе, чем в адрес Дмитрия Сергеевича, пробормотала незнакомка.
Сделав несколько быстрых шагов в сторону издевающегося, она наотмашь съездила ему батоном по лицу и добавила:
- Шляетесь где попало вокруг территории, товарищ. Я вот все-таки доложу куда надо.
Затем незнакомка посмотрела на разломившийся пополам батон, на кеды Дмитрия Сергеевича и быстро скрылась за углом. Уже за углом она взяла из авоськи одну из половинок хлебца и что-то в нее быстро заговорила. Наверное, все-таки доложила.
"Женщина с батоном. Номер такой-то", - саркастично подумал Дмитрий Сергеевич и побрел дальше искать воду, с любопытством озираясь по сторонам.
Он обратил внимание, что на перекрестке не было светофора, на крышах домов не имелось антенн, а в окнах отсутствовали занавески. Только на липучем асфальте Дмитрию Сергеевичу попалась машина - совершенно новехонький "Москвич" с табличкой "АВТОМОБИЛЬ ПОБЕДА".
Минут через десять бесплодных скитаний Дмитрий Сергеевич набрел на увеселительное заведение, кафе с экстравагантным и непонятным названием "Водородик РХ 87112-с".
В тот самый момент, когда Дмитрий Сергеевич переходил пустую улицу, на всякий случай оглядываясь налево и направо, хотя было очевидно, что никто его в этом городе не переедет, отовсюду прозвучал веселый и торжественный мужской голос:
- До начала эксперимента осталось 3 часа 30 минут. Просьба перечитать инструкции. Номерам с 038 по 051 начать подготовку. Повторяю…
И мужчина действительно повторил свое объявление еще раз, все так же весело и торжественно.
Дмитрий Сергеевич шагнул внутрь "Водородика".
Неверно будет сказать, что этот неожиданный и, прямо скажем, странный город не удивил его. Конечно, удивил. Удивил и озадачил. Равно как и таблички, отсутствие мятых стаканчиков и голос отовсюду. Но сейчас главное было выпить кружку воды, скушать тарелку рисовой каши, желательно на молоке, а уж затем попытаться разобраться со всеми этими странностями.
Дмитрий Сергеевич шагнул внутрь. Внутри было прохладно и просто. Два столика со стульями, репродукция гибели Помпеи на стене, наспех сколоченный прилавок. Бармен с рыжей мордой протирал стаканы. За его спиной были расставлены прохладительные напитки в невиданном изобилии. Тут были и пиво, и сельтерская, и даже боржоми. От двери к прилавку по полу вела жирная белая линия с разметкой, как огромная линейка.
Горячие молотки, которые уже давно стучались в висках Дмитрия Сергеевича, застучались особенно сильно, а пыль по телу разом зачесалась. Он шагнул вперед и очутился на разметке 1,5 м.
- Воды, товарищ!
- Вы не принимаете воду по графику, товарищ?
- Нет, товарищ. Без графика.
Рыжая морда сделалась особенно рыжей.
- Что-то я вас не узнаю, а, товарищ?
- Я вас тоже, сколько стоит стаканчик воды?
- Что-то я вас не узнаю, а, товарищ?
- Я - просто прохожий, случайный путник, изнывающий от жажды… Воды!
Молоток в левом виске ударил так, что Дмитрия Сергеевича толкнуло вправо и начало заваливать.
Рыжий голос теперь стал едва слышим и доносился издалека:
- Просто прохожий… Случайный путник, изнывающий от жажды… Номер?
- 0685. Я сейчас умру от крайней жажды.
- С какой стати вы будете пить, если вы - Путник, ИЗНЫВАЮЩИЙ ОТ ЖАЖДЫ?
- П… по графику.
- Секунду.
Рыжий зыркнул на шею Дмитрия Сергеевича, где не было кулона, зашел за ширму и начал быстро говорить в лампочку торшера.
Когда он появился из-за ширмы, Дмитрий Сергеевич лежал на полу без сознания. Рядом, параллельно Дмитрию Сергеевичу (где-то на 2,8 м), валялась пустая пивная бутылка, рядом с бутылкой - пробка, рядом с пробкой - зуб. Зуб был достаточно свежий.
- До эксперимента осталось три часа ровно, просьба всем начать… - донеслось с улицы.
Дмитрий Сергеевич открыл один глаз, совершенно пьяный и счастливый. Далеко вверх тянулся обладатель рыжей морды, склонившийся над. На мгновение Дмитрию Сергеевичу показалось, что это он смотрит сверху вниз.
- Вы - Цезарь. Вставайте!
Дмитрий Сергеевич открыл второй глаз и спросил:
- Как насыфается этот город?
- Это сложный вопрос. Вставайте же!
- А фсе-таки?
- Зовите его "Ноев ковчег", если вам хочется его как-то называть. В кавычках, разумеется. Вставайте!
- В кавычках, расумеется. Красивое насвание.
- Зря вы так, товарищ. Я имею в виду пиво. Взяли бутылку без спросу, сломали себе зуб, нарушили условия эксперимента. Нехорошо.
- Я снаю. Но это не важно. Крайняя жажда… Я заплачу, потом, сторицей. Я нашел город. Я сейчас немного полежу и сбегаю за копьем, оно где-то недалеко потерялось. Нужно сообщить куда следует…
- Говорите на полтона громче, этого будет достаточно.
- Я снаю. Но это неважно. Крайняя жажда… Я заплачу, потом, сторицей. Я нашел город. Я сейчас немного полежу и сбегаю за копьем, оно где-то недалеко потерялось. Нужно сообщить куда следует…
- Вот так лучше. Итак, ваш зуб?
Не поднимаясь, Дмитрий Сергеевич нащупал на полу зуб и принялся его рассматривать. На зубе оказалось маленькое черное пятнышко. Это начинался кариес.
"Вот носишь и носишь их во рту, а увидеть вот так вот, со всех сторон, можно только сломав… - подумал он. - А почку или, скажем, легкое вообще никогда не увидишь. Ну, разве что…"
В это время в кафе "Водородик" вошел человек в серебристой форме без погон. Рука рыжего (который все-таки, если быть искренним до самого конца, был подкрашенным брюнетом с сединою на висках) метнулась отдать честь, но на полпути почему-то передумала и вместо этого налила в рюмочку чего-то красненького.
- До эксперимента осталось три часа! - с патетикой воскликнул вошедший и опрокинул в себя нечто красненькое. - Где он?
Лежавшего на полу Дмитрия Сергеевича он не заметил.
- А то и меньше, - живо подхватил рыжий брюнет. - Вот, пожалуйста, знакомьтесь, хе… гм… "случайный путник".
Серебристый брезгливо поморщился и перешагнул через лежащего Дмитрия Сергеевича:
- Знаем мы таких… случайных. Гм, здравствуйте, Дмитрий Сергеевич! А я - Игнатьев Вэ Пэ, неизлечимо болен раком, вы меня не узнаете?
- Не совсем… - простонал Дмитрий Сергеевич, с трудом поднимаясь. - Но мне все равно очень и очень приятно с вами познакомиться. Какой красивый костюм! Я, кстати, ничего не понимаю.
- Это естественно. Если бы вы все понимали, вас бы не пригласили участвовать в эксперименте. Вы же дурак. Сема, налей-ка мне еще чего-нибудь красненького…
Рыжий с удовольствием исполнил просьбу. Наполненная до краев маленькая рубиновая рюмочка чем-то походила на брюшко напившегося крови комара.
Серебристый неспешно опрокинул ее в рот и блаженно утер губы обратной стороной ладони.
- Ваш зуб?
- Мой.
- Очень удачно. Пригодится для потомков. Я принес вам кулон. - Он достал из кармана цепочку и кулон, точь-в-точь такой же, какой Дмитрий Сергеевич потерял далеко в пустыне.
Постукав по кулону ногтем, Серебристый хитро подмигнул Дмитрию Сергеевичу:
- Сверхсекретный материал! Выдерживает температуру в тысячи градусов! А уж про давление я и не говорю. Сема, еще одну, будь так добр. Ну что, положим туда зуб, а, Дмитрий Сергеевич?
- Конечно! - просто согласился спрашиваемый.
Рыжий бережно взял резец, открыл крохотную крышечку и вложил его в кулон. Вложив, торжественно повесил Дмитрию Сергеевичу на шею.
- Не жмет?
- Отнюдь. Спасибо вам! Но я все равно ни-чего не понимаю.
В слове "ничего" Дмитрий Сергеевич по-детски сделал паузу после "ни".
- А вы примите это непонимание таким, какое оно есть. Спасибо, Сема, это последняя!
Серебристый опустошил еще одно "комариное брюшко".
- А какое оно есть, это непонимание?
- А вот возьмите да и расскажите нам про город! - изящно сменил тему опустошивший.
- А до чего осталось три часа? - ловко ушел от ответа Дмитрий Сергеевич.
Рыжий и Серебристый переглянулись, как будто вспомнили о чем-то, и синхронно посмотрели на часы.
- Уже меньше!
- Да-а-а, поменьше…
- Но до чего? - не унимался преодолевший пустыню.
- До конца света!
- До кончика света.
- До конца светика.
- Пока еще есть время, расскажите, что вы там такое нашли? Облегчите душу!
Сказав это, Серебристый почему-то отвернулся, а Рыжий, за спиной Дмитрия Сергеевича, беззвучно прыснул в кулак.
- Нет-нет, я расскажу только компетентным людям! - Дмитрий Сергеевич незаметно выпятил левую часть груди.
- Хорошо. Компетентным так компетентным. Тогда говорите вот сюда, в сторону пепельницы.
- А этого будет достаточно?
- (Хором.) ВПОЛНЕ!
- Хорошо… - Дмитрий Сергеевич тщательно прокашлялся. Пепельница сохраняла невозмутимость. - Я обнаружил древний город в песках. Откопал несколько фрагментов. Пара черепов, так, по мелочи. Обломок золотого копья. Нужна экспедиция. Нужны средства. Я сейчас отдохну и напишу подробный рапорт. Это переворот в мировом знании. Новый подход к развитию цивилизаций. Революция!
Дмитрий Сергеевич вопросительно посмотрел на пепельницу. Та безмолвствовала, только вонь от окурков стала сильнее.
Серебристый взял Дмитрия Сергеевича под руку.
- Экспедиция, средства, переворот… звучит заманчиво! А вот насчет отдохнуть - это вы здорово. Это вы прямо пальцем в небо, то есть в точку, насчет отдохнуть. Отдых и…
- До начала эксперимента осталось два часа сорок пять минут. Номеру ноль семьдесят восьмому незамедлительно занять позицию. Повторяю… - Воодушевленный голос с улицы не дал Серебристому договорить.
Тот посмотрел на наручные часы, с трудом задрав рукав своего необыкновенного костюма.
- Отдых и еще раз отдых, Цезарь. Идемте за мной. Полежите часика два с половинкой, поспите, а там видно будет!
Влекомый Серебристым, Дмитрий Сергеевич послушно пересек улицу, затем еще одну, уже не обращая внимания на "странности" города и его новехонький и необжитой вид. Через пять минут они вошли в трехэтажное здание из неокрашенных бетонных плит.
- Это здесь, - сказал через плечо Серебристый, легко взбегая по ступенькам. - Неужели не помните?
Дмитрий Сергеевич грустно покачал головой.
Он плелся по каким-то длинным коридорам с дверьми, смотрел, как играют блестящие складки на комбинезоне его провожатого, и думал.
Ему никак не удавалось вникнуть в суть, отвлекали глупые детали. Например, женщина с батоном. Она явно играла роль… Плевать на женщину, она не суть! А голубь с датчиком? А кончик светика? А "Москвич", названный "Победой"? Не то, все не то, не суть! Самое обидное было то, что суть эту Дмитрий Сергеевич знал, но забыл. Точно знал, что знал и что забыл. А неплохо было бы вспомнить. Тогда все встало бы сразу на свои места: и пустынность города, и таблички на предметах из необыкновенного материала, и разметка в кафе, да и само кафе…
Дмитрий Сергеевич явственно ощутил на дне желудка неприятный осадок, смешанный с усталостью. Осадок, смешанный с усталостью. Смешанный. С…
На дверях, мимо которых они с Серебристым проходили, имелись пояснительные бумажки, пришпиленные кнопками. Некоторые из них не могли не привлечь пыткий ум Дмитрия Сергеевича; "Рыбы морские пресноводные", "Обезьяна в свинце", "Алкоголики. Разные стадии", "Осужденные без нарушений", "Осужденные с нарушениями", "Особый случай"…
В некоторые из дверей Дмитрий Сергеевич робко заглядывал.
Серебристый останавливался, осуждающе качал головой и красноречиво смотрел на часы.
В комнате с "Обезьяной в свинце" Дмитрий Сергеевич увидел канат с привязанной к нему покрышкой. Покрышка раскачивалась. Рядом сидела обезьяна в серебристом костюме, таком же, как у Серебристого. Открытой оставалась только морда, которой она ела банан.
- Морду закроют перед началом эксперимента, - пояснил Серебристый, - кстати, надо бы не забыть.
Он на мгновение скрылся в комнате, затем появился с бананом в руке.
- Держите! Да берите, не стесняйтесь! Это самый настоящий банан. Доставали через "Березку" особого отдела.
Он протянул Дмитрию Сергеевичу банан и предложил продолжить путь.
"Как ему с обезьяной, наверное, жарко в этих костюмчиках!" - подумал Дмитрий Сергеевич, довольно ехидно.
Из комнаты "Алкоголики" в облаке перегара вышел лохматый мужик, яростно икнул и побрел по коридору. Пока дверь за ним закрывалась, до Дмитрия Сергеевича долетел стук костяшек домино, пьяные голоса и звон бутылок.
Перед комнатой "Особый случай" Дмитрий Сергеевич вновь не утерпел.
Он предельно осторожно - никогда не знаешь чего ждать от особого случая! - открыл дверь и, досчитав до трех, просунул голову внутрь.
Ничего особенного в комнате не оказалось. Крепкий мужик в домашних трениках сидел на кровати. Рядом с ним, поперек кровати, на животе лежала девица с голым задом. Дмитрий Сергеевич осмотрел комнату, но ничего, кроме потрескавшейся штукатурки, не увидел.
- Какой вы все-таки любопытный, Дмитрий Сергеевич! - воскликнул Серебристый.
Дмитрий Сергеевич смущенно пожал плечами. Пройдя несколько шагов, он остановился перед дверью с надписью "Комары и другие кровососущие".
- Извините… А можно я еще сюда загляну? И все.
- А давайте не будем, а? - тоном как будто соглашался ответил Серебристый.
Дмитрий Сергеевич послушно поплелся дальше.
Через несколько шагов Серебристый остановился.
- Вот здесь. Здесь свободно, - сказал выпивший несколько красненьких и распахнул дверь с надписью "Сложный психический больной".
В маленькой, необыкновенно уютной и прохладной комнатке оказались кресло, лампа, разложенный диванчик с тумбочкой. Дмитрий Сергеевич сразу же почувствовал себя как дома. Все здесь было знакомо и мило взгляду.