Ульян ничего не заметил. Ребята пошли обратно. Весело смеясь. И только Ярополк несколько раз обернулся…
* * *
Зимой Майяра засыпает. Но всё равно Беляна любила зиму. Кутаясь в коротенькую шубу, она спускалась к речке, чтобы послушать её сонное дыхание. Сегодня девушке было особенно грустно.
"Эта маленькая лягушка? Да у неё же кожа как трубочиста, вся чёрная. Будто и не купается вовсе. Нет, пожалуй, я не позову её на именины".
Жюльетта. Это её именины. Радостные лица, весёлый гомон. Угощение. И все поздравляют.
А, ну и пусть! Всё равно улыбки – не для неё, и еда тоже. Меня нет…
Слёзы сами собой заслонили чёрные глаза. Вот уже и не видно никакой Майяры. Не видно белоснежных берегов…
Сзади послышались голоса. Какие-то парни спускались вниз.
Нет. Не хочу, чтобы видели. Не хочу…
На ходу запахивая тоненькую шубку, в громоздких валенках она бросилась туда, где ей всегда рады. К дому старой ведуньи.
* * *
Беляна знала – ничто не живёт вечно. И это случилось тогда, когда белая зима оставила эти края, а вслед за поющей весной пришло знойное лето. Никто не живёт вечно. И чем дороже человек, тем короче кажется его жизнь. Никто не живёт вечно. Даже знающая секреты жизни ведунья.
Беляна не отходила от знахарки целый день. Старушка лежала на лавке, и взгляд её блуждал в невидимых мирах.
Едва Ульян узнал обо всём, тут же побежал в деревню. Старшина развёл руками. Что мы можем сделать? Кто будет лечить заболевшего доктора?
Беляна готовила мази, зелья, учила заговоры. Она столько раз помогала зверям, неужели не поможет самому дорогому для неё человеку?
Нет! Не умрёшь!!! Не умрёшь…
Мрачна была деревня. Погибает единственный знахарь. Но никто не решался войти внутрь избы и даже подойти к ней. Что поделать, люди редко бывают благодарны…
И тогда появилась она.
* * *
Длинный шлейф золотистых волос, алые губы, серые глаза. Красивой и уверенной походкой она прошла по главной деревенской улице, она направлялась к знахарке. За спиной развивался голубой плащ, в руке – длинный посох. Парни и девушки как завороженные смотрели ей вслед.
Колдунья…
* * *
– Беляна! – слабо позвала старушка.
Девушка тут же отскочила от стола, где она мешала будущее зелье из полынных стеблей. С радостной надеждой чёрные глаза смотрели на ведунью.
– Я уйду. Скоро.
– Нет! – Беляна протянула к ней руки.
– Не прикасайся ко мне, – голос звучал, как всегда, спокойно. – Всему есть начало и всему приходит конец. Этим мир и прекрасен. Прошу тебя, береги лес. – Она немного помолчала. – Сила – тяжёлое бремя. Хочешь ли ты принять этот дар, нет, ношу от меня? Не отвечай. Ты, конечно, хочешь.
– Я хочу, чтобы ты жила!
– А хотя, тебе не нужна эта сила. – Продолжала знахарка. – Она у тебя всегда была, ты от рождения понимала лес. Ты…
Дверь отворилась.
– Бабушка!
Бабушка?!!
– Малия?
Белокурая красавица тут же бросила посох и опустилась на колени перед ведуньей. Беляна посторонилась.
Насмешливо ведунья смотрела на Малию.
– Ты не приходила столько лет. Что привело тебя сюда сейчас? – нет, не радость в глазах. Только лёгкая грусть. Былая обида.
Серые глаза, взмахнув густыми ресницами, широко раскрылись.
– Как? Я просто почувствовала, что тебе плохо.
Малия захотела её обнять, но суровый взгляд остановил её.
Беляна тихонечко подошла к двери. Уйти, исчезнуть. Не хочу мешать.
– Беляна! – вдруг окликнула её ведунья. – Ты уходишь? Сейчас?..
– Нет, нет. Я… – девушке стало стыдно.
– Подойди ко мне.
Малия наконец-то взглянула на темноволосую, неприметную Беляну. Взглянула и насмешливо улыбнулась.
– Ты уже закончила академию? – вдруг сурово спросила её знахарка.
– Да! – гордо ответила та, откинув назад прядь волос. Подняв с пола посох, она выпрямилась во весь рост и вновь уверенно улыбнулась.
Прекрасна. Да. И наверно, не одинока. Не так одинока, как я…
– Я не хочу оставаться одна! – неожиданно вскрикнула Беляна и бросилась к знахарке. – Не хочу!!!
Дверь отворилась – это Ульян. Вбежав внутрь, он вдруг остановился посередине. Малия смотрела прямо на него…
– Природная красота – это красота души, – вдруг сказала старушка.
И сразу стих ветер. И солнце перестало золотить белокурые волосы. А посох в руке был простой палкой.
– Ты не одна. – Тихо сказала она Беляне. – У тебя есть Иули, лес, Майяра, и Ульян…
Ульян. Как завороженный смотрел он на Малию, а она улыбалась ему…
– Береги лес. А главное Иули. Люди не должны знать о нём. Береги его особенно. Благослови тебя природа, – она взяла Беляну за руку.
Всё закружилось. Миг – чёрное, ещё миг – белое. Деревья, река, Иули, ведунья…
Ведунья.
Старушка улыбалась.
Благословит тебя природа!
* * *
Серые глаза смотрели впритык. Зло, неприкрытая ярость. Алые губы сжались до предела. Малия.
Беляна поднялась с пола. Тяжело…
– Она умерла. – Вдруг холодно проговорила Малия.
Беляна уже знала. Но, не совсем так. Не умерла. Наоборот. Обрела вечную жизнь.
Тёмные волосы взметнулись в сторону – Беляна вышла из избушки. Деревня раскинулась весёлым разноцветьем домов.
Теперь всё.
Она вспомнила маму. Знакомых друзей. Друзей… А были ли они?
Чёрные глаза упрямо смотрели вперёд. Теперь всё. Свобода…
Хорошо. Я буду помогать вам.
Нет такой обиды, которую нельзя простить.
Я буду знахарем…
– Сначала ты поговоришь со мной.
Беляна обернулась.
Малия стояла прямо напротив дверей. В руках посох. За спиной развивается голубой плащ. А в глазах насмешливая уверенность. Уверенность в своих силах.
Нет, совсем не такая была Беляна. Тоненькая, в узких штанах, руки заляпаны чем-то жёлтым, наверно пыльцой от цветов, слипшиеся от мази волосы свисают на лоб. Но глаза упрямы, темнее самой страшной ночи.
– Кто такой Иули? – серые глаза сверлили насквозь.
Но ночь устояла.
Не произнеся ни слова, Беляна пошла к деревне.
Прекрасное лицо исказила ярость.
Беляна остановилась. Прямо перед ней, посредине тропы стояла Малия. Посох наискосок. Атака.
Из избушки выбежал Ульян. Глаза его широко раскрылись.
– Беляна! – он подхватил бездыханную девушку на руки.
– Она должна была сказать правду. – Пожала плечами Малия.
Старуха передала тебе силу. Да. Но пользоваться ты ей совсем не умеешь. Если бы она была у меня…
* * *
Что-то произошло. Иули точно знал. Унылый день. И солнце… Солнце не показывалось из-за облаков. И ветер… Ветер то налетал безудержными порывами, то совсем исчезал.
Душно…
Глаза единорога смотрели в сторону деревни. От тоски, от непонятной тревоги хотелось бежать. Но бегать по лесу без мудрой старой женщины и молодой девушки ему нельзя. Он протянул белые ноги. На прошлогодней листве лежать было так мягко и хорошо… Глаза закрывались…
Он бежал. Легко и свободно. Бежал по мягкому речному песку навстречу восходящему солнцу. Рядом неслышно течёт река. Игривая, радужная, разноцветная…
А он всё бежит. И рядом с ним девушка. Она задиристо смеётся, и они бегут всё дальше и дальше…
И песня… Прекрасная песня лилась, будто с неба. Иули тонул в её нежных звуках, туда, скорее к ней, к этой песне.
Глаза открылись. Исчез мягкий песок, исчезло розовое солнце, исчезла весёлая речка.
Но не исчезла песня.
Единорог вскочил. Быстро побежал он на волшебные звуки. Осторожность? Зачем? Меня здесь никто не тронет. Это же мой лес! Только бы звучала песня…
На поваленном дереве сидела красивая девушка. Она расчёсывала золотистые волосы и пела.
Иули остановился. Нет, это невозможно! Только солнце может быть таким же прекрасным!
Девушка встала. Нет! Она подходит ко мне, гладит своей нежной рукой по моим волосам, улыбается…
Быстрый и точный удар. Острый нож пронзил сердце.
Вот и всё…
* * *
Кровь единорога очень редкий и нужный ингредиент любого зелья. Из его рога можно сделать радужный жезл, и тогда в поединке тебе не будет равных. Если взять из его гривы волосок и сделать из него основу для магического посоха, то можешь быть уверен в непоколебимости своей силы. А из бархатной шкуры выйдет чудодейственный пантакль. Единорог. Настоящий кладезь для мага.
* * *
Беляна сидела на крыльце. Глаза затянуты дымкой, руки бессильно лежат на коленях.
– Она уехала. – Огорчённый Ульян подошёл к ней. – Уехала. А я ведь так просил её остаться. В деревне теперь нет знахаря. Может быть, ты захочешь?
Он вопросительно смотрел на девушку.
– Беляна!
Взгляд чёрных глаз обжёг его.
– Вы убили его. – Спокойно произнесла девушка. Слишком спокойно.
Ульяну стало страшно. Он отступил назад и, споткнувшись, упал.
Беляна встала.
– Вы убили его! Вы все убили его! Она сказала вам, а вы все пошли и убили его!
Слёзы, нет, горькое отчаянье лилось из больших глаз.
Ульян вскочил и подбежал к девушке.
– Нет! Ты больше никогда не прикоснёшься ко мне! Вечное проклятье довлеет над тем, кто причинил зло единорогу! Вечное!!!
* * *
Ночью послышался смех. Он раздавался в каждой избе, он лился будто с неба. Громкий, радостный смех.
Свет, невозможный свет озарял избушки. Перепуганные жители выскочили наружу.
Она шла. Эта некрасивая замарашка шла по деревне. Шла и смеялась. А рядом с ней – единорог. Ослепительно белый. И свет окружал их. И как же это было прекрасно! А потом они побежали. По воздуху. Вверх.
К голубым далям…
* * *
Кир бесшумно бежал обратно. Бежал один. К своему дому. Никто, кроме него не знал этот путь.
Говорят, природу нельзя обмануть. Неправда, обмануть можно всё…
Да, обмануть природу можно, но только единственный раз.
Людмила Бодрова
Ураган
Темная-темная ночь. За окном сторожки, под снопом света прожектора кружатся снежинки. Обычно говорят, что "снежинки танцуют". Но мне это снежное кружение больше напоминает ритуальную пляску при исполнении кровавого обряда. С первого взгляда в этом бешеном хаосе ни ритма не видишь, ни мелодии не слышишь. Пожалуй, это даже не пляска, а дикая оргия ветра, снега, тьмы, света. Ветер гудит так, как будто тяжелый грузовой самолет пытается оторваться от взлетной полосы. Сторожка – маленький железный вагончик без колес – вздрагивает от ударов ветра, покачиваясь слегка, будто тоже пытается сдвинуться с места. Дико воет ветер, сгибая макушки старых лип. Какая-то сказочная мистерия, а не зимняя ночь. Я слушаю гул деревьев, стоны и вопли ветра. Смотрю в окно на снеговую свистопляску. Работа у меня такая – смотреть и слушать. Сторож я. Точнее – сторожиха.
В такую ночь можно отдыхать, даже спать до конца смены. Никто не потревожит: и машины не ездят, и люди не ходят. Даже телефон отключился. Выходит, что такой ураган – мне друг. Можно расслабиться и настроиться на самою себя; поговорить, послушать, вспомнить, оценить, осудить и сделать выводы, насочинять планы. Можно вообще ничего не делать, ни руками, ни головой. Я выбираю последнее. Пристраиваюсь на ветхом диванчике и закрываю глаза.
Гул накатывает на сторожку, как морская волна – тяжелая и огромная. Железные стены вздрагивают. Во всей этой круговерти чувствую себя, чуть ли не в центре мироздания, в центре первобытного хаоса без начала и конца. Реальность пропадает за мятущимся световым кругом от прожектора. Я, как младенец в зыбке, качаюсь между сном и явью.
Вдруг звякнул телефон. Не зазвонил, ни задребезжал, а именно тихонько тренькнул: "Тр-р…". Я поднесла трубку к уху. Тихо. Вернулась на диванчик. Но не успела даже приткнуться, как опять тренькнул телефон. Не встану. Не настоящий звонок. Но телефон продолжает тихонечко назойливо подтренькивать. Я сдаюсь. Снова беру трубку. И слышу, и вижу, как в панорамном кино, рождение Урагана. Со мной по телефону говорил Ветер.
…Далеко-далеко от Уральских гор, где стоит моя сторожка, над синей выпуклой поверхностью Атлантического океана столкнулись два вечных противника – Теплый и Холодный воздух. Сначала они замерли напротив друг друга. Наступила мертвящая тишина. Воды океана не морщила ни одна волна. Не было даже ряби. Не резвились дельфины. Не мельтешили летучие рыбы. Тишь и гладь от горизонта до горизонта. Холодный попытался сдвинуться и обойти Теплого сзади, чтобы ударить его со всей силы и утопить в Океане. Но тот уловил движение противника, развернулся ему навстречу, подставляя мощную грудь. И они ударили друг в друга зло и безжалостно. Что тут началось! Вздыбился Океан, подняв огромную, нет, громадную волну. Небо нахмурилось темными тучами. Теплый и Холодный дрались не на жизнь, а на смерть. И, в конце концов, добились своего. Оба погибли в пучине Океана. Не стало ни Теплого, ни Холодного. Родился Ураган, бестолковый и бесшабашный. Он хохотал, плакал, выл и гудел одновременно. Небо в доли секунды покрылось грязно-серым, лоскутно-рваным покрывалом. Громады волн перемешивались с тучами, из которых искрами сыпались молнии. Дитя Хаоса Ураган ликовал. От раскатистого голоса Грома киты, дельфины и рыбы торопливо уходили в спасительную глубину. Корабли болтались на океанских волнах, как щепки в луже. Ураган летел, ничего не разбирая, не видя и не слыша, ничего не понимая, просто радуясь тому, что он ЕСТЬ, он ЖИВЕТ.
Неожиданно он наткнулся на Землю. Это начинался Континент. Водяные космы Урагана стали седыми, смешались с хлопьями снега. Они хлестали по земле, по асфальту, по серым домам. Водяной вал выплеснулся на берег, разбивая не только лодки и яхты, но и огромные корабли, выплевывая их, как дохлых рыб. Падали портовые краны. Как игрушечные, складывались и смывались водой высокие дома. День превратился в Ночь. По дорогам неслась грязной волной вода. Машины не ехали, а плыли с зажженными фарами, торопясь найти хоть какое-то пристанище. Урагану все это казалось забавным. Оставив мешанину из грязи, воды, снега и всяческих обломков, освещаемую всполохами молний, напоминающих больше вспышки мощных прожекторов, он понесся дальше, забавляясь и раскатисто хохоча. Он кружил липкий снег во все стороны одновременно, засыпая мимоходом огромными сугробами леса, поля, улицы городов, роняя одиночные деревья в парках и садах, на опушках лесов, срывая крыши с деревенских изб, заметая дороги и машины на них.
Так Ураган пролетел через всю Европу. Притомился. Его гудящая поступь стала медленнее и тяжелей. Попадающиеся на пути леса сильно изматывали его. Лес гудел и стонал, но не падал, не укладывался, а стоял, роняя ветки и веточки. Ураган уже не летел стремительно, а замедлял скорость. Он совсем споткнулся о невысокие, ощетинившиеся лесами, старые Уральские горы. Преграда не ахти какой высоты. Но Ураган выдохся, перемесив пол континента. И в кромешной темноте он увидел светящуюся точку от прожектора у моей сторожки. Забавляясь снежной пляской, случайно задел телефонный провод. Телефон тренькнул. И Ураган, сам себе удивляясь, рассказал мне свою историю. Я не стала говорить ему о том, что за нашими невысокими горами стоит сплошной Лес – Её Величество Сибирская Тайга. И там Ураган поджидает тихая кончина. Закончится его жизнь обильным снегопадом, который саваном спеленает его самого навсегда. И лишь изредка кто-то из людей будет говорить: "А помнишь тот Ураган в 2002 году, когда у соседа Михаила с сарая крышу снесло?"…
Утром была такая первобытная тишина. Сверкал, искрился белейший снег. Небо было синее-синее, как морская волна. Звонко, взахлеб пела синица, качаясь на тоненькой веточке, радуясь, что осталась жива. Только у старой липы у самой дороги вдоль ствола повисла на развилке обломанная ветка. О погоде сегодня в теленовостях сообщили: "Над Западной Европой промчался Ураган небывалой силы. Есть разрушения и человеческие жертвы. В Центральной Европе дожди с мокрым снегом. На Урале – метели. В Сибири – обильные снегопады…"
Январь, 2002 г.
Людмила Бодрова
Звон
Бог сотворил первого человека бесполым – ни мужчиной, ни женщиной. И очень скоро разочаровался в своем творении: что амеба, что дерево, ни какой разницы с человеком. Всякий творец волен усовершенствовать собственное творение по своему усмотрению. И не важно, картина это или машина. Тем более, есть такое право у Первотворца. Подумал Всевышний и переделал человека. Из одного смастерил два. Сотворил мужчину и женщину. Так увлеченно и торопливо работал, что Бессмертную Душу человеческую тоже разделил напополам. Получилось, что и мужчине, и женщине досталась только ее половинка. С тех далеких времен Сотворения и по сей день маются люди на Земле: каждый ищет свою половинку Души. Часто бывает, что живут двое, вроде бы, душа в душу. Как одно целое. Но все равно, даже через много лет, понимают – ошиблись. Половина-то чужая. Потому и не срослись. Не ужились. И сколько трагедий, сколько комедий, сколько пролито слез. Творцу любо-дорого зреть такие спектакли. А каково нам, людям и нашим душам?..
…На большой красивой планете родился Мальчик. А через пару лет совсем в другом месте, на той же планете родилась девочка. Они росли, плакали и смеялись, бегали и прыгали, падали и ушибались. Мальчик превратился в юношу. Девочка стала милой девушкой, с голубыми глазами и с пышной русой косой. Пришло время, и ранней весной, когда на проталине в снеговой лунке распускается первый подснежник, зазвенела, запела Песню Любви половинка души у Юноши и Девушки. Глаза смотрели зорче, половинка Души звенела камертоном, но не было резонанса, не было ответа. Не откликалась другая половинка и не звучала единая мелодия Любви. И затуманивался взор. И появлялся страх: вдруг ошибка, идешь не по той улице, входишь не в те двери?
Настала пора, и Юношу призвали выполнять воинский долг. А в это время на большой планете растекалась огненно-кровавыми кляксами маленькая война. Однажды в лунную ночь пуля-дура попала прямо в сердце юного солдата. Он упал в теплую мягкую траву, глядя на огромный шар луны. И только успел подумать: "Как? И это В С Ё?"