- Ф-ш-ш-ш-ш-ш-ф-ф-ш-ф-ш-ш-ф-ф-ш-ф-ш-ш-ф-ф-ш-ф-ф-ф-ш-ш-ш-ш…
Я отключил скремблер.
- Да?
- Извините, можно попросить Алекса Крейтона?
Молодой женский голос. Деловой и официальный. Но - приятный и вежливый.
- Да, это - я.
- Добрый день. С вами говорят из юридической конторы Фрэнка Уильямса.
Ого! Не слабо! Юридическая фирма Уильямса - одна из ведущих компаний подобного профиля. Ведет самые разные дела, но исключительно аккуратно и качественно. На высоком профессиональном уровне. В ее штате вымуштрованная команда классных юристов всех специальностей, и не было еще такого случая, чтобы у Фрэнка Уильямса отказали клиенту, способному оплатить их счета, немалые, разумеется. Стать клиентом Фрэнка Уильямса мог, кто угодно, были бы деньги.
- Я весь - внимание.
- В нашей фирме был составлен один документ, - продолжила сотрудница Фрэнка Уильямса, - согласно которому, вы, в случае гибели, исчезновения или утраты дееспособности Сержем Стентоном, становитесь нашим клиентом.
- В каком качестве? - тут до меня дошло: "в случае гибели, исчезновения или утраты дееспособности", - а что со Стентоном?
- Вы не знаете? Вы не могли бы подъехать в наше представительство в вашем городе?
- А это где? - я никогда раньше не был в этой фирме. Не приглашали. Рылом не вышел. - Далеко?
- Эминем-Бич сто двадцать один. Офис восемьсот девятнадцать.
- Когда?
- Как вам будет удобно. Желательно побыстрее.
- Можно сейчас?
- Да. До двадцати одного часа вас примут.
- Спасибо…
С этими словами я повесил трубку, поскольку моя собеседница уже отсоединилась. Все еще туго соображая - всегда плохо себя чувствую, когда меня будят - я взял другой смарт. Мой личный. Он так и не перестал звонить.
- Я!
- Наконец-то! - звонила моя девушка. - Ну, ты - свинья!
Мы вместе уже года два и никак не можем разойтись. Чего-то все тянем и тянем, хотя уже порядком надоели друг другу. Такой всплеск неожиданной заботы обо мне любимом удивил. Обычно Эльза (так ее звали) могла пропадать на несколько дней без всяких объяснений. На мои вопросы потом следовало - "а я тебе не жена! Где хочу - там и хожу, что желаю - то и делаю!" Какие причины влияют на то, что люди расходятся и разводятся? Как ни странно, обычно это не какие-то глобальные несоответствия, а пустяки, хотя, конечно, часто все эти мелочи только верхушка айсберга. Многие мужики попадали в подобные ситуации, не зная, как себя вести в сходных случаях или вообще предотвратить саму возможность таковых. В общем, скажи мне, отчего ты разошелся со своей парой, и я скажу, кто ты… Нет, я все-таки идиот. Ну, зачем мне это надо? А? Это, наверное, такая особо извращенная форма мазохизма.
- Куда пропал!? - продолжала наседать Эльза. - Только и слышу - "телефон абонента выключен, или находится вне пределов зоны связи". Я все приемные отделения обзвонила, в бюро по пропаже людей звонила, всю базу данных неопознанных трупов облазила, а он - жив, здоров и отключил мобильник! Ну, щас ты спал, по голосу понятно, а два дня чего делал? Опять в загул ушел? Что, со шлюхами развлекался? Я тебе все оставшиеся волосы выдеру, будешь совсем лысый ходить! Чего молчишь? И сказать нечего?
- Да я слова-то вставить не могу!
- Я слушаю тебя.
- Я дело получил, - Эльзе нужно сообщать правдивую инфу, но без особых подробностей, - и хотел, чтобы мне не мешали.
- Предупредить мог?
- А что могло произойти за два дня?
- Да все что угодно! Тебе перечислить по пунктам? Ты мог банально умереть или наоборот обрести просветление, вступив в какую-нибудь новомодную секту, мог узнать жуткую тайну и провести несколько суток под пытками, мог влюбиться или отравиться…
- Я тогда не дозвонился до тебя, - соврал я на удачу, - ты не брала трубку.
- А это когда было?
- Вот, дня два назад и было. Не помню точно когда.
- Да? - голос Эльзы утратил прежний напор, и в нем появились нотки неуверенности, - ну, возможно я ненадолго и отключала телефон. Но все равно! Мог и сообщение кинуть! Я вся извелась!
- Чего вдруг? - притворно удивился я, ибо такая склонность к беспокойству никогда не была характерна для моей подруги.
- А ты что, правда, не знаешь ничего? Или прикидываешься? У тебя классно выходит, я почти поверила.
- Скажешь мне, наконец, в чем дело? - я начинал злиться. - У меня все выключено было два дня, и я никуда не выходил! Я ничего не знаю! Над делом работал, и связь только сейчас снова восстановилась.
- Ну, ты - маньяк! Не врешь? Ладно, поверю тебе. Бог покарает меня за мою доверчивость и неоправданную доброту. Слушай: Серж Стентон. Знаешь такого?
- А что с ним? - я насторожился.
- С ним уже всё. Его с проломленным черепом нашли на мусороперерабатывающем заводе. Я уже не помню, на каком именно. Не суть. Главное - в его кармане оказалась копия какого-то договора с тобой. Причем - только та страница, где имена, подписи, реквизиты сторон и прочая лабуда. Полиция сразу взялась за твои поиски. Ничего! В офисе тебя нет, твои телефоны не отвечают, все линии, ведущие к тебе - блокированы. И дома ты не появляешься. Где ты работал-то? Меня уже эти копы затрахали всю! Причем в особо извращенной форме: путем допросов. Скоро и до тебя доберутся. По-моему полиция подозревает, что ты или как-то причастен к убийству, или угрохал этого Стентона самолично. Кстати, а это кто? - спросила Эльза.
Я сначала ничего не понимал. Голова работала еще плохо - сказывались последействия стимуляторов. "В офисе тебя нет". Меня, то есть, нет. А я сидел тут. Сначала - сидел, а потом - лежал. Но - тут. Никуда не уходил, над дверью висел сторож. Ну, конечно же - сторож! Это устройство не только блокирует связь, замки и экранирует всю электронику. Оно, если надо, создает эффект отсутствия человека в помещении. Ни дежурная камера, ни датчики ничего не обнаруживают. В верхней палате парламента уже давно ведутся разговоры о запрете сторожей, но пока договорились только о лицензировании и получении разрешений на их применение.
- У меня сторож на двери висел, - признался я, - установленный ровно на двое суток.
- Ничего себе! Кто ж тебя так?
- Стентон, кто еще? Он должен был выпустить меня часа два назад. Я на него работаю… работал. Он один из боссов Вип Сервис чего-то там.
В этот момент раздался стук в дверь. Стук был требовательный и довольно-таки бесцеремонный. Так стучат только очень уверенные в себе дяди.
- Так. Слушай, по-моему, за мной уже пришли. Если что - я в полиции. Вытащи меня под залог, если упекут. На моем счете должно быть около десяти тысяч. У тебя есть моя карточка.
- А откуда…
Не дослушав Эльзу, я отсоединился.
- Сейчас, сейчас! Открою! Дверь сломаете!
Я только и успел, что поставить грязную кофейную кружку на диск принесенный Сержем Стентоном и кинулся к двери, поскольку действительно испугался за ее целостность. Открыв замок, я увидел своих старых знакомых - лейтенанта Криса Гибсона и сержанта Вудфорда из отделения полиции, в чью юрисдикцию входил офисный центр. Сзади маячил помощник управляющего. В руке у Гибсона был сторож, которым он многозначительно покачивал.
- Добрый день, господа, - я старался говорить легко и непринужденно, - чем могу?..
- Ого! Чем это ты тут занимался, интересно? - вместо приветствия сказал лейтенант. Только сейчас я сообразил, что по-прежнему стою совершенно голый. Его нехорошая улыбочка мне сразу очень не понравилась, - уж не знаю, как для меня, а для тебя день точно недобрый! У тебя есть разрешение на эту игрушку?
- Она не моя, а Стентона. Он поставил еще двое суток назад. Можно я оденусь?
- Ты это брось! На стороже был включен режим невидимости. Для чего это Стентону? У него есть официальная лицензия на использование.
- Почем я знаю? - огрызнулся я, натягивая джинсы. - Вот у него и спросите!
- Спросим, обязательно спросим, - при этих словах помощник управляющего, которого я так и не узнал, как зовут, как-то странно посмотрел на лейтенанта, - но сейчас я тебя спрашиваю! И еще кое-что мне объясни… Да, мистер Ли, спасибо, вы свободны! - помощник управляющего с недовольным видом удалился. "Может - он голубой?" мелькнула у меня нелепая мысль, - входим, сержант.
3
Лейтенант выглядел энергично и как-то уж очень решительно. Данное обстоятельство наводило на плохие мысли. Я знал Криса Гибсона еще в бытность его простым патрульным. Это потом он пошел вверх, после удачных раскрытий, а последнее повышение - в лейтенанты - он вообще заработал не без моей помощи. История была еще та, и может быть, я как-нибудь расскажу об этом. Если будет время и желание. Так вот, Гибсон не страдал таким глупым пережитком прошлого, как благодарность, поэтому на его дружеское расположение рассчитывать не приходилось. А тот факт, что он пришел сам, да еще и притащил с собой сержанта, вообще не сулил ничего хорошего.
- Знаешь, теперь ты точно влип. И влип основательно. Если конечно не поможет какое-то чудо, и у тебя не окажется стопроцентного алиби. Ответь мне на такой вопрос, и тогда будет видно - помогу я тебе или нет. Где ты был последние сорок восемь часов?
- Так. Слушай, лейтенант, ты знаешь меня уже давно, так неужели ты думаешь, что я, с моей репутацией, полезу в какое-то темное дело? И вообще. По закону, как тебе известно, я имею право говорить только в присутствие моего адвоката. Сейчас я звоню Нику Симирскому, и пока он не приедет, можете не тратить на меня время. Я подожду. И от кофе не откажусь, что-то в горле пересохло.
- Ну, ты - наглец! Я сейчас посажу тебя в камеру - ты там будешь дожидаться Ника. Я тоже по закону имею право тебя задержать на двадцать четыре часа без предъявления обвинения. Сейчас отвезем тебя в участок, и будет тебе там и кофе, и ванна, и какава с чаем. В этом тебе поможет непосредственно сержант Вудфорд. - При этом сержант не проронил ни слова, а его протокольная рожа не выразила никаких эмоций. - Ты понял?
- Чего ж не понять. Понял, конечно. Мое содействие, как понимаю, вам уже не требуется? Но мне думается, что информация, которой я владею, может помочь вам при проведении расследования. Не так просто же вы приперлись сюда вдвоем. Либо мы беседуем по нормальному, либо - сажайте меня в свой обезьянник и без адвоката слова не добьетесь.
И без того красноватая физиономия лейтенанта стала приобретать томатный цвет.
- Так ты препятствуешь ведению расследования? - лейтенант, казалось, обрадовался. - Ты слышал, сержант? Он открыто препятствует работе правоохранительных органов!
- Ничего подобного, лейтенант. Я говорю, что у меня что-то с памятью. Я тут работал, как проклятый, почти двое суток без перерыва, только заснул, как вы вломились. Я еще не отдохнул и от усталости могу что-то забыть, а еще могу что-то неправильно понять. Кстати, если вы посмотрите отпечатки на стороже, то найдете свои и Стентона. Моих там нет. А сейчас я звоню Симирскому.
Проигнорировав недовольную физиономию лейтенанта, я демонстративно взял свой личный мобильник и позвонил Нику. Воспрепятствовать мне никто не мог. Я не был арестован, и пока даже не был официально задержан. А хоть бы и был - два звонка мне полагались по закону! Про себя я молил бога, чтобы Ник не отключил свой смарт или не оставил его где-нибудь. Случаи бывали. Он мне нужен был срочно, а ждать пока он соизволит просмотреть сообщения, я не мог. С лейтенанта не убудет - он и впрямь мог засадить меня за решетку на сутки вместе с какими-нибудь бродягами. Не сказать, что такое для меня впервые, но почему-то больше мне нравился городской воздух, чем атмосфера клоповника в полицейском отделении.
Слава создателю, Ник пребывал в одной точке пространства и времени вместе со своим мобильником. И не отключил его, как он иногда делает. Сначала слышались длинные гудки, потом вялый и какой-то хрипловатый голос Ника произнес:
- Алекс..?
- Да Алекс, Алекс. Слушай, Ник, у меня тут лейтенант Гибсон и сержант Вудфорд. Они приглашают меня с собой в участок для душевной беседы, а я предпочитаю говорить у себя и в твоем присутствии.
- А сейчас-то ты во что вляпался? Как обычно, в своем Темном Городе?
- Да, я честен и невинен аки младенец! Как обычно!
- Ясно, - ответил Ник.
В трубке послышалась какая-то возня, и незнакомый женский голос протянул: "ну, котик, еще долго? А то я сейчас…" Голос был молодой, нетрезвый и с акцентом. Потом стало тихо. Видимо, Ник прикрыл трубку рукой. Через какое-то время разговор продолжился.
- Вот, теперь я тебя слушаю, - снова послышался голос Ника, - сейчас можешь говорить?
- Да, лейтенант и сержант рядом. - Если наш разговор и записывается (а это почти наверняка) Ник должен все понять. - Они очень любезны.
- Ясно. Ты пока держись. Мне нужно минут тридцать, чтобы до тебя доехать.
- Ага. Если что, ты знаешь, где меня найти?
- Найду. Только пока без меня не говори там ничего лишнего, а то знаю я тебя. Ну, пока.
С Ником я был знаком со студенческих времен. Потом он женился на моей бывшей жене и сделался почти родственником. А после его развода (с моей бывшей он протянул всего только шесть месяцев) мы стали настоящими друзьями. Как адвокат, Ник был просто незаменим. Мало того, что он знал уголовное и гражданское право лучше, чем таблицу умножения, он еще и следил за новыми законами, которые наши законодатели принимали каждый год пачками. Знал он и те законы, что уже отменены, поэтому в полиции его, мягко говоря, недолюбливали, но уважали - боялись связываться.
- Позвонил? Всё! - лейтенант был на взводе, и жажда деятельности его прямо-таки распирала изнутри. - Поехали!
- Еще один звонок! - потребовал я. - Имею право!
- Звони, но быстро!
Выбрав и запустив номер Эльзы, я долго слушал протяжные гудки. Однако сегодня был явно не мой день. Странно. Уж Эльза-то всегда отличалась в отношении личных средств связи педантизмом, граничившим с фанатизмом. Я помню один эпизод, когда я случайно поставил громкость вызова на "ноль". Так после, когда через какое-то время выяснилось, что куча звонков и сообщений остались без ответа, Эльза устроила отвратительный скандал. От тех слов, которые мне тогда пришлось выслушать, у меня до сих пор возникал холодок где-то внутри тела.
- Ну? Сделал свой звонок? Так, теперь ты задержан. Пока задержан. - К тому моменту я был уже одет: джинсы и водолазка на голое тело, а кроссовки - на голые ноги. Терпеть не могу надевать вчерашние носки. - Поехали! Сержант, примите у задержанного его смартфон и всё, что имеется при нем. Да, сержант, у вас есть пакет? Упакуйте!
С этими словами лейтенант протянул сторожа сержанту. Тот достал из объемистого портфеля прозрачный пластиковый пакет, аккуратно взял сторожа и упаковал его. Пакет закрыли электронной пломбой - теперь и время и место изъятия улики зафиксировано. Пломба запоминает время фиксации и координаты с точностью до фута. Меня все это сейчас вполне устраивало. Мобильный смарт я положил на свой стол.
- А можно…
- Нет! Нельзя! Ремня нет? Шнурки… нет… металлические предметы… нет. Поехали, поговорим в участке! Руку давай!
Все мои телефоны и диск с информацией так и остались лежать на столе.
Сначала я решил, что меня везут в отделение. Но крупно ошибся. Полицейский джип на первых порах выехал на проспект 12 Июня, потом, миновав несколько перекрестков и постояв в небольшой пробке, свернул на одну из боковых улиц и после недолгих маневров остановился перед невысоким серым зданием, всего в десять этажей. Здесь находился городской полицейский морг. Или - официально - Институт Судебной Медицины.
За время, проведенное на моей теперешней работе, я здесь бывал неоднократно. И обстановка этого унылого места была мне отлично знакома. Годами тут мало что менялось. Появлялось новое оборудование, новые холодильники, более удобные для персонала каталки, лифты и погрузчики, но общая атмосфера оставалась прежней. Даже запах не изменился.
Нас с сержантом оставили в широком и светлом вестибюле, где мы уселись на удобный и мягкий кожаный диван. Рядышком, как братья близнецы - нас сковывали старомодные стальные наручники - мы просидели так десять минут. А точнее - десять минут, тридцать пять секунд. Крупные цифровые часы над входом висели тут всегда. Посетителей и вообще людей почти не было, только один раз прошел какой-то молодой человек лет двадцати двух - двадцати трех. Он на ходу бросил на меня странный и какой-то оценивающий взгляд. Так обычно смотрят на товар в супермаркете. Явно кто-то из персонала - одет парень был в зеленый комбинезон и пластикатовый фартук. Наконец, что-то недовольно бормоча себе под нос, вернулся лейтенант с какими-то небольшими синими листочками. Это оказались пропуска для всех нас. Миновав охрану, и расписавшись в старом бумажном журнале, мы, в сопровождении молчаливого хмыря в зеленом халате, прошли коридор, поднялись на большом грузовом лифте на пятый этаж, опять прошли коридором и остановились перед дверью. Похожие двери всегда ставят в больницах и всяких научных учреждениях. Ничего лишнего, только стекло, металл, блестящий никелированный замок и номер "521". Густо закрашенное еще при изготовлении двери стекло почти не пропускало свет.
Помещение, куда мы все вошли, напоминало камеру хранения крупного транспортного узла - аэропорта, вокзала и чего-то подобного. Или мясохранилище некоего предприятия общественного питания. С обеих сторон высились два огромных холодильника. С пола до потолка этажами поднимались герметичные квадратные дверцы - по двенадцать в каждом этаже. Шесть этажей. Посередине комнаты стояла каталка, аналогичная тем, что бывают в отделениях для тяжелых больных. На потолке загорались синеватые люминесцентные плитки, а окно закрывали плотные жалюзи. По-прежнему не говоря ни слова, наш зеленый сопровождающий, подогнал тележку к правому холодильнику, сверился со своей запиской, что-то включил, и горизонтальная лежанка стала подниматься вверх. Достигнув четвертого "этажа", каталка замерла. Опять было что-то включено, дверцы одного из боксов раскрылись, оттуда выехало нечто и поместилось на каталку, больше похожую сейчас на козлы, которыми пользуются ремонтники и маляры. Сооружение стало медленно складываться. Когда движение прекратилось, служащий морга, жестом иллюзиониста, откинул простыню, и я, наконец, смог разглядеть труп.
Передо мной лежал старик лет ста, или более того. Он был настолько худ, что тазовые кости, кажется, грозились прорвать кожу. Кривые и тощие ноги напоминали бамбуковые палки. Ребра торчали наружу, а впалый живот, казалось, прирос к позвоночнику. Верхнюю губу и подбородок старика покрывала густая и белая недельная щетина. Грубый шов, стянутый крепкими толстыми нитками, начинался от самого низа живота, проходил по левой стороне тела, пересекал туловище под горлом и симметрично спускался по правой стороне до самого таза. Судя по скулам, разрезу глаз и форме носа, старик был китайцем или корейцем, но - вряд ли японцем. По виду он напоминал экспонат какого-то музея.
- …твою мать! - вдруг взревел лейтенант, да так неожиданно, что я аж вздрогнул. - Ты чего достал? Это не тот труп, идиот!