Хохот в студии и аплодисменты.
– "А я всегда хочу!"
– Чего хочешь?
Оглушительный хохот в студии.
– "Я не могу кончить"…
– Правда?
Хохот в студии и аплодисменты.
– "Знойный поцелуй"…
– У тебя?
Хохот в студии и аплодисменты.
– Ну, хватит тебе перечислять?
– Хватит… Всё… я кончил…
Хохот в студии и аплодисменты.
Я открыл глаза и спросил недовольных соседей:
– И почему многие смеются над такой пошлостью?
Оба соседа пожали плечами, не ответив мне.
Оба актера на сцене продолжали забавлять зрителей:
– Недавно прочитал одно объявление в газете.
– Ну?
– "Познакомлюсь с милой старой распутницей не старше 80 лет с отдельной четырехкомнатной квартирой в центре Москвы, автомобилем и загородной дачей, со счетом в банке, без детей и разных родственников, для нечастых любовных игр".
Хохот в студии и аплодисменты.
– Недавно я услышал разговор двух пожилых дам. Одна говорит другой:
– Ой, какие сейчас мужчины неуслужливые пошли и совсем не сексуальные!
– Правда?
– Да… Дала неделю назад объявление в газете: "Ищу сексуального маньяка! Срочно!"
– И что?!
– Пришел…
– Кто?
– Он, маньяк…
– К тебе? Домой?
– Да, куда же еще ему придти, если я дала объявление о знакомстве!
– И что?
– Не поняла… Что, что?
– Ну, как он… ты понимаешь? Сексуальный?
– Гм, не очень…
Хохот в студии и бурные аплодисменты.
Я шепотом сказал своим соседям:
– Эту программу следовало бы назвать не "Зеркало вкривь", а несколько иначе.
– Как?
– "Тупой и еще тупее", – ответил я со смехом.
Оба мои соседа тоже засмеялись.
Через полчаса наши мучения в телестудии, наконец, закончились. Все с облегчением вздохнули, встав со своих мест и потягиваясь. Видно, кто-то пытался заснуть, как и я, чтобы не слушать юмористическую программу.
Андрей быстро вышел из студии, предоставив обеим дамам – шкафам расплачиваться с участниками передач, которые давно ожидали оплаты.
Я попрощался с Ягненковым и Сечниковым, пожелав им на прощание более не участвовать в подобных телепрограммах.
– Абсурд!! Царство абсурда!! – завопил мой Маэстро, усаживаясь на мое плечо.
– Тихо, Маэстро, – попросил я попугая, – не кричи, а то нас вместе с тобой посадят за решетку!
51 км
Уходя из студии телекомпании "Останки", я не знал, что мне делать дальше и куда идти?
Оставаться мне в студии нельзя, из старого пустого вагона, не считая пожилого Никодима, я ушел и более туда возвращаться не хочу: зачем вновь дискуссировать с ним и портить себе нервы, которые и так уж расшатаны?
Куда идти дальше? В следующий вагон?
Сказано – сделано.
Я входил в новый вагон с замиранием сердца. Маэстро сидел на левом плече молча, так как я гладил его по спине.
Увидев первое пустое купе, я вошел в него и уселся на нижнюю полку.
Но радость моя была недолгая: через минуту дверь купе открылась, а в образовавшуюся щель просунулась чья-то голова.
– А вы кто будете? – спросила меня чья-то голова, внимательно предварительно посмотрев на меня.
– А вы? – вопросом на вопрос ответил я.
После минутной паузы дверь купе раскрылась и в купе вошел средних лет человек в форме проводника.
– Ой, наконец, я вижу в этом поезде проводника, – обрадованно молвил я, хлопая.
– Не понял вашей радости, – недовольно ответил мне проводник, – где ваши билеты?
Я поспешно показал свой билет, только потом вспомнив, что билет у меня в другой вагон и другое место, которое уже занято неизвестной дамочкой.
Проводник повертел мой билет, разглядывая его со всех сторон, даже посмотрел на обратную сторону билета.
– Это какое место? – спросил он.
– Место?
– Да, какое ваше место? – повышая вдруг голос, спросил проводник. – Вы сейчас где сидите? На своем месте или нет?
– Видите ли… – начал было я объяснять, но меня перебил проводник, отдавая мне билет и открывая дверь купе:
– Это не ваше место в купе! Выходите отсюдова!
– Как выходить?
– Известно как, – усмехнулся проводник, – ногами! Живенько у меня! Делов еше куча!
– А куда я пойду? – попытался сопротивляться я, не вставая.
– Мне откуда знать, – недовольно ответил проводник, пытаясь поднять меня с места, – вставайте и уходите отсюдова, а то я сейчас милицию вызову!
– Но позвольте…
– Не позволю, – стоял на своем упрямый проводник, – не ваше место это, тогда выходите!
– Мое место сейчас занято, я с ней поменялся местами, – ответил я, пытаясь не вставать, но проводник меня тянул за пиджак. – Только не надо меня тянуть…
– Выходите отсюдова, а то я милицию вызову!
– Зачем нас вызывать, когда милиция уже здесь? – услышал чей-то голос в коридоре.
"Начались новые приключения! – подумал я. – Надоело как…"
В купе вошел тот молодой милиционер, который сидел в студии телевидения "Останки" за моей спиной и делал мне замечание.
– Кто это тут хулиганит? – спросил он, уставясь на меня. – О, знакомые нам люди!
– Да? Уже арестовывали его? – спросил проводник милиционера.
– Пока нет, но вскоре это очень возможно, – радостно ответил милиционер, присаживаясь напротив меня на нижнюю полку и доставая из кармана блокнот. – Итак, что здесь он натворил?
– Билет у него на другое место, – ответил проводник, – а он сидит в этом купе и…
– Ясно, ясно, – грубо перебил проводника милиционер, качая головой, – что же ты так себя ведешь в общественных местах?
– Это как я себя веду не так? – удивился я. – И почему мне тыкают?
– Разговорчики прекратить! – приказным тоном отрезал милиционер. – Молчать, когда представитель власти вопросы задает! Вы идите, – сказал он проводнику, – если потребуетесь, я позову вас…
После того, как проводник вышел, милиционер продолжал говорить с издевкой в голосе:
– Итак, уважаемый человек, почему мы едем в поезде не на своем месте? Это можно услышать или нет?
– Я еду, как и все, – ответил я.
– Твой паспорт быстро!
– Зачем?
– Я сказал: быстро предъявить мне твой паспорт!
После того, как милиционер взял мой паспорт и начал его листать очень внимательно, я произнес:
– А вот в Англии, если какой-то полицейский останавливает прохожего и просит предъявить его документы, то полицейский должен составить протокол в двух экземплярах.
– Зачем?
– И потом один экземпляр он должен отдать прохожему, которого он остановил. Если вдруг прохожий будет недоволен действиями полицейского, он может подать на этого полицейского в суд и получить материальную компенсацию.
– Чего ты мелешь? – грубо спросил милиционер. – Ты не в Англии живешь, какие все грамотные пошли! А почему ты без билета едешь, грамотный?
– Нет, с билетом, – попытался оправдаться я, показывая свой билет, – но я ранее просто поменялся местами с одной дамой, она на мое место пришла…
– И где она сейчас? Можно с ней поговорить мне?
– Зачем? Я даже не видел ее в лицо!
– Интересно как получается у тебя, – усмехнулся милиционер, – как в детективе!
Маэстро вдруг встряхнул разноцветными перьями, начиная кричать:
– Абсурд!! Имитация!! Целую ваши ноги!!
– Это что такое? – не понял милиционер, поднимая брови от удивления.
– Имитация! Дебилизация! Прострация! Инфляция! Монетизация! Кастрация!! Шумим, братцы, шумим! ЖКХ, ха-ха-ха!! Модерация, дебилизация, инфляция, имитация!!..
– Ты можешь его остановить? Или мне застрелить его? – заорал милиционер, доставая пистолет.
– Нет, не надо стрелять, – попросил я.
– Тогда прекрати этот бред, которому ты его научил!
– Нет, это не я его учил, я недавно его нашел в поезде, – ответил я, но милиционер меня не слышал, а махал кулаками и целясь в попугая.
Не надо стрелять! Это попугай, он не знает, что говорит!
– Бред!! Мрак! Дебилизация! Имитация!! Целую ваши ноги!! Абсурд! ЖКХ, ха-ха-ха!! Перезагрузка!! Матрица! Модерация!! Имитация!! Бред!! Террористы!! Шумим, братцы, шумим!! Тяжела ты, шапка Мономаха!! Имитация! Дебилизация!!
Кастрация!! Фильтрация! Инфляция!! Монетизация!!
– Прекрати этот бред, а то я его убью! – орал милиционер, пытаясь схватить попугая.
– Абсурд!! – продолжал орать Маэстро, взлетая со столика у окна. – Призрак Демократии!! Где Березовский?! Абсурд!! Шумим!! Особый путь!! Сувенирная демократия!! ЖКХ, ха-ха-ха!! Имитизм!!
Милиционер стал стрелять в попугая, после чего Маэстро замолчал на время, взлетая высоко вверх.
– Я тебя сейчас упеку лет на десять, – грозил мне милиционер, – за этого поганого попугая!
– А что такое?
– Ты чё, – орал милиционер, – совсем дурак или только прикидываешься? Какие слова он сейчас говорил?!
– И что теперь мне делать, если я его недавно нашел?
Милиционер взял ручку, уселся на нижнюю полку, начиная что-то писать в блокноте.
– Садись, – приказным тоном сказал он мне.
Я сел.
– Имя и фамилия!
После короткой паузы он снова повторил свой вопрос, зло смотря на меня.
– Тебе сейчас будет очень весело! – пообещал мне он, прищуривая оба глаза.
– В самом деле? – спросил я.
– Фамилия!
– Галилей! – вдруг придумал я себе фамилию.
– Та-ак, интересно как! – почесал затылок милиционер, внимательно глядя на меня. – Еще и иностранец ты? Да?
– Да…
– Откуда приехал к нам? Ну, шпион, говори!
– Из Италии!
– Отлично, – потирал руки милиционер, продолжая записывать мои "показания", – с какой целью к нам заслали тебя?
– Кто заслал?
– Твои начальники в Италии! Еще и попугая вредного дали тебе!
Молчание.
– Чего молчим, Галилей?
Молчание вновь.
– Чего молчим, Галилей? И как твое имя?
– Галилео, – ответил я, пытаясь не засмеяться.
– Хорошо, Галилео Галилей, – продолжал записывать милиционер, – а это твои настоящие имя и фамилия или шпионские клички?
– Нет, это настоящие имя и фамилия, – бодро ответил я.
– А клички есть?
Молчание.
– Ну, чё молчишь? Отвечай!
Не сказать же ему, что придумываю сейчас свою "шпионскую "кличку.
– Ну, какая кличка твоя? Живо говори!..
– Конан Дойль! – ответил я, еле сдерживаясь от распирающего смеха.
– А не врешь?
– Нет…
– Отлично, – продолжал довольный милиционер, расплываясь в широкой улыбке и предлагая мне расписаться в моих показаниях.
После паузы он спросил меня:
– А что это в твоем пакете лежит?
– Книга…
– Какая?
Я вытащил книгу и отдал ее милиционеру.
– "Собака Баскервилей", – медленно прочел он, – да… Нет, мне это не интересно, книг по собаководству я не читаю!
Молчание.
– Итак, Галилео Галилей, – продолжал он, – какая твоя шпионская кличка?
– Конан Дойль! – снова ответил я, еле удерживаясь от смеха.
– Ах, да, – хлопнул себя по лбу милиционер, – я же записал твою кличку. А адрес твой какой? – www. vasilii.ru!
– Точно это твой адрес? – недоверчиво спросил милиционер, пытаясь записать иностранный адрес.
– Точно!
– А это твой адрес в Италии?
– Да, – ответил я, – мой адрес в Италии…
– Гм, вот какие… (нецензурщина) адреса… у них (нецензурщина)… тама…
Молчание.
– А ты часом два дня назад банк не грабил?
– Нет…
– Может, все-таки грабил, а?
Молчание.
– Ну, признавайся, Галилей!
Честно говоря, я не знал, что ответить ему, что далее делать мне и как выпутаться из очередной нелепой ситуации.
– Говори, Галилей по кличке Конан Дойль, а то я тебя сейчас в карцер посажу, – настаивал милиционер, – ну!..
Молчание.
Внезапно он стал искать рацию, чтобы передать по ней известие своему начальству.
– Алло, это я, Никудышкин, – начал быстро милиционер, вставая с койки, – я сейчас арестовал одного типа… Нет, я в вагоне… да, в купе сижу с Галилеем!
После короткой паузы милиционер Никудышкин снова повторил, что он находится в купе с задержанным им шпионом из Италии Галилео Галилеем по кличке Конан Дойль. И далее Никулышкин сообщил своему начальнику, что он в купе один с шпионом сидит и не знает, что ему дальше делать.
– Что мне делать? – спрашивал в который раз Никудышкин, продолжая стоять в купе.
После крика в рации и короткой паузы Никудышкин попытался открыть рот для ответа:
– Да я… я… простите меня, Пал Палыч, я понимаю, что сегодня пятница… да, вечер уже… да… но мне… что….Слушаюсь, Пал Палыч! Я понял, Пал Палыч! Но я один… да,… да…. Понял вас, Пал Палыч! Жду подкрепления, Пал Палыч!
Положив рацию на полку, Никудышкин вздохнул, закуривая в купе и не смотря на меня.
– Ну, какие указания от Пал Палыча? – спросил я.
Никудышкин не ответил мне, продолжая курить.
– А зачем здесь курить?
– Ты это, шпион Галилей, мне не указ, – грубо ответил мне Никудышкин. – Тихо сиди, сейчас придут к тебе еще гости из нашей конторы! Ты нам во всем сознаешься!
– Интересно, – усмехнулся я, – в чем же я должен сознаться?
– У тебя есть сотовый телефон?
– А что, иметь сотовый телефон – это уже преступление?
– Не задавай мне вопрос вместо ответа на мой вопрос! – рассердился Никудышкин, пуская дым прямо мне в лицо. – Отвечай быстро мне: есть телефон у тебя или нет?
– Есть.
– Отлично, Галилей! Отлично, шпион по кличке Конан Дойль! – обрадовался Никудышкин, почти ласково смотря на меня и прекращая курить сигарету.
– Почему отлично? – не понял я.
– Потом поймешь, когда наши приедут, – обрадовано ответил Никудышкин, потирая руки. – Потом поймешь, а пока сиди молча….
Но молча сидеть не пришлось, так как Маэстро встряхнул перьями, начиная снова орать:
– Абсурд!! Имитация!! Бред!! Дебилизация!! Кастрация!! Монетизация!! Инфляция!!
Всё хорошо!! Инфляция!! Всё хорошо!! ЖКХ, ха-ха-ха!! Всё хорошо!!
– Черт, ты прекрати его попугайские выкрики! – заорал Никудышкин.
– Как это сделать? – усмехнулся я. – Это не человек, это птица. Как этого понять нельзя?
– А я разве не могу это понять?! – орал Никудышкин, ища пистолет. – Я этого шпионского попугая пристрелю!
А Маэстро, взлетая высоко вверх, продолжал свой концерт:
– Бред!! ЖКХ, ха-ха-ха!! Шумим, братцы, шумим!.. Нефть дорожает, цены взлетают!!.. Дебилизация!! Инфляция!! Всё хорошо!! А судьи кто?! Всё хорошо!!..
– Прекратить немедленно! – Никудышкин вскочил, бросив блокнот и целясь в попугая.
– Бред!! Шумим, братцы, шумим!! Абсурд!! Сувенирная демократия!! Где министр по таблеткам? Всё хорошо!! Молчить террористов!!.. Имитация!! Кастрация!! Дебилизация!! Прострация!! Монетизация!! Модерация!! Перезагрузка!! Матрица!! Абсурд!! Всё хорошо!!
– Молчать!! – орал Никудышкин, начиная стрелять в попугая.
Я корчился от смеха, так как нельзя было спокойно смотреть, как недалекий и ограниченный в развитии милиционер пытался застрелить храброго попугая, который упрямо повторял заученные фразы.
Наконец, через минут пять усталый Никудышкин уселся на нижнюю полку напротив меня, кладя пистолет рядом с собой.
Я сочувственно вздохнул, разводя руками.
– Ты это чего? – не понял Никудышкин.
– Сочувствую вам, – ответил я, – что я могу еще поделать?
– Что, что, – передразнил меня Никудышкин, тяжело дыша, – поймать надо этого поганого попугая и застрелить!
– Зачем такая жестокость?
После паузы милиционер снова продолжал вести допрос:
– Итак, шпион Галилео Галилей, признавайся мне сейчас!
– В чем?
– Во всем, что я скажу, а то потом в отделении хуже будет, – зло ответил Никудышкин, морща брови. – Ясно?
– Не совсем, – ответил как можно спокойнее я, – там у вас в отделении всех бьют дубинками или просто руками и ногами? Всех временно задержанных? Чтобы побыстрее они сознавались во всех грехах?
– Прекрати молоть всякий вздор, Галилей, – остановил меня Никудышкин, начиная курить сигарету и пуская дым прямо в мое лицо. – Лучше самому сознаться, так будет лучше именно для тебя! Подумай, время еще есть.
– И сколько у меня времени?
– Минут десять, потом из отделения придут, а сейчас можно чистосердечно мне признаться в содеянных всех преступлениях!
– Интересно как, – усмехнулся я, – ваша милиция всегда так лихо работает?
Схватывает одного подозрительного, а потом все дела на него вешают?
– Разговорчики здесь прекратить, шпион Галилей! – грубо произнес Никудышкин, записывая что-то в свой блокнот. – Итак, Галилей, сознавайся мне сейчас… Что еще ты натворил в нашей стране и какое было твое задание?
Я промолчал, думая, как из этой нелепой и фантасмагоричной ситуации выпутаться.
Милиционер что-то громко и очень грубо говорил, тряс пистолетом возле моего невинного уха, стучал кулаком по столу, но я пытался хоть временно отключиться и не слышать его слова… Сижу часто рядом с несколькими в общественном транспорте, вижу, что у моих попутчиков лица испитые, нецензурные слова часто говорят, махают кулаками, что тогда мне делать? Тогда, как я ранее учил в секции йоги, нужно мысленно попытаться одеть вокруг себя кокон, который не будет пропускать никого в мое личное пространство. И очень часто получалось у меня, я сидел вроде рядом с разными попутчиками, но в реальности я был очень далеко от них, не слышал их и даже пытался их не видеть, смотря только в одну неподвижную точку на полу!
– Итак, ты говори! Признавайся! – орал Никудышкин, стуча кулаком по столику возле окна.
– В чем? – спросил я, перестав находиться мысленно вне вагона.
– Давай по порядку, – делово ответил мне Никудышкин, собираясь зачитывать список каких-то преступлений. – Как ты мне признался, у тебя есть сотовый телефон?
– Есть, а это уже считается преступлением?
– Молчи и только отвечай на мои вопросы! Ясно?
– Да…
– Отлично, – обрадовался Никудышкин, улыбнулся даже, после чего заглянул в свой блокнот и продолжал допрашивать меня:
– Та-ак… У нас прошла интересная информация, что появился в наших краях некий подозрительный человек c сотовым телефоном… И в его телефоне есть шпионская сим-карта!
– Какой бред! – случайно вырвалось у меня.
– Бред! Какой бред!! Абсурд!! – завопил вновь Маэстро.
– Молчать вам всем! – заорал Никудышкин, стуча кулаком по столу. – Молчать!
Но Маэстро продолжал:
– Абсурд!! Царство абсурда!! Имитация!! Дебилизация!!
– Заткни ты его! – заорал снова Никудышкин. – Если еще твой поганый попугай скажет…
– Поганый!! Абсурд!! Менты!! Кранты!! – вопил Маэстро.
– Я сейчас его убью! – крикнул раздраженный Никудышкин, беря пистолет и стреляя в попугая.
– Поганый! Абсурд!! Мент!! Имитация! – завопил снова Маэстро.
Однако очередная попытка милиционера убить попугая оказалась неудачной, после чего Никудышкин устало опустил пистолет, вытирая пот со лба.