Наконец идти стало невозможно. Тропинку здесь замело. Чем дальше, тем толще был слой снега, и дороги уже почти не было видно. С каждым шагом Антон Ильич проваливался в снег. Он запыхался и с трудом дышал. От частого дыхания горло обжигало морозом. Ему было жарко, руки у него замерзли, лицо щипало от холода. Он остановился перевести дух и прислонился к дереву. Сердце колотилось, воздуха не хватало.
И зачем я сюда пришел, спрашивал себя Антон Ильич, оглядываясь вокруг? А если сердце прихватит? И на помощь позвать некого. В груди и впрямь давило.
Что ж я за человек такой, с горечью подумал Антон Ильич. Все не как у людей. Даже контракт, и тот подписать не смог. Не справился. Да разве только контракт? А Сашенька? Сашенька! Ничего в жизни не получается, повторял он себе как заведенный. Ничего. Дожил до сорока пяти лет, а ничего в жизни не нажил. Один, в лесу, на чужой земле… Вдали от дома… Никому не нужный… От этих мыслей боль в его груди усилилась, заклокотала, сдавила горло и хлынула изнутри. Плечи его затряслись, на глазах выступили слезы. Антон Ильич сдался. Ему стало жаль себя, жаль уходящего времени и потраченных понапрасну усилий. Жаль своей никчемной жизни, своих надежд, глупых, безосновательных, выдуманных, как теперь ему казалось, им самим. Никто меня не любит, вертелось в его голове. Нет такой женщины на всем белом свете, не нашлось, видать, для меня…
Ему вдруг вспомнилась Линда и ее слова о том, что есть на свете женщина, которая любит его одного. Он вспомнил Бали, и светлую комнатку, и ветку дерева в окне, и ясное теплое небо… Как хорошо ему было тогда! И как давно это было. А ведь прошел всего месяц. Что же изменилось с тех пор? Почему он больше не может чувствовать себя таким счастливым?
В голове зазвучал голос Линды и отчетливо запомнившиеся ему слова: она ждет тебя, тебя одного, и ты должен идти к ней, понимаешь? Сердце у него защемило. Он поверил ее словам. Поверил, как мальчишка. Вот почему он был таким счастливым! И что из этого вышло? Сашенька, о которой он думал как о той самой, единственной, оказалась… Вчерашняя сцена в баре вновь пронеслась перед глазами Антона Ильича, и от этой картины у него снова заныло сердце. Ну почему, почему она оказалась любовницей Алексея Евсеича? Как это произошло? И зачем ей это? Зачем ей этот несчастный, уставший от жизни человек, который даже не скрывает своего к ней равнодушия?
Ему было до боли обидно за нее, и за себя самого… Но имел ли он право обижаться на Александру, спрашивал он себя? Нет, определенно нет. Она не предавала его. И вообще ничего ему не обещала. Возможно, она и не знала ни о его чувствах, ни о его планах. А если и догадывалась, разве есть в этом ее вина? Все это время ее мысли были о другом, об Алексее Евсеиче… Злился ли он на Алексея Евсеича? Тоже нет. Разве ему сейчас легко? Ему можно было лишь сочувствовать. Но у него и в мыслях не было обидеть его, Антона Ильича. Он разоткровенничался вчера, ни о чем не подозревая. Тогда в чем же дело, спрашивал себя Антон Ильич? Что на него нашло? На кого он обижался? На жизнь? На свою судьбу? На Линду, пообещавшую ему любовь?
А что если… Что если Линда говорила правду? И есть где-то та, что ждет его? Его одного? А он, дурак, отчего-то решил, что это Сашенька? И теперь только понял, что это не она. Не она! Конечно, не она! Как он раньше не понял? Не может его женщина быть такой… такой… словом, такой, как Александра. И как он сразу не догадался? Куда он смотрел? О чем думал?! Так вот в чем дело! Линда была права. Его любовь по-прежнему ждет его где-то. И, быть может, совсем рядом. Боже мой! А он-то, дурень, стоит тут в лесу. Забрался в такую глушь! Да еще сопли распускает. Антон Ильич встрепенулся и расправил плечи. Ему надо срочно, как там говорила Линда? Делать шаги!
Рассвело. На небе взошло солнце. Его лучи тянулись к деревьям низкими длинными полосками света и наполняли лес нежным золотистым сиянием. Антон Ильич поднял глаза и увидел просторные ряды деревьев с красивыми крепкими стволами, и над ними прозрачное голубое небо. Белый снег сверкал и переливался розовым, сиреневым, желтым и голубым – всеми цветами радуги. Послышались птичьи голоса. Странно, но Антон Ильич больше не чувствовал себя одиноким. Пробудившийся лес светился и будто улыбался ему как живой, и, несмотря на февральскую стужу, Антону Ильичу стало тепло как никогда.
В гостинице утро только начиналось. Народ вяло тянулся на завтрак, позевывая и зябко ежась спросонья. В дверях Антон Ильич столкнулся с Алексеем Евсеичем.
– Ну, Антон Ильич, – неожиданно радостно произнес тот, – молодец. Молодец! Контракт у меня. Подписали. Не знаю, как ты это сделал. Потом расскажешь. В общем так. Ты свободен. Езжай. Хочешь, в Вильнюсе побудь. А я еще здесь задержусь. Мы останемся на выходные.
Глава 5
Антон Ильич смотрел на улицу из окна своего кабинета. У тротуара стояла знакомая "восьмерка". Он позвал Людочку.
– Видите восьмерку? Вон ту красную? Скажите охране, пусть позовут ко мне водителя. Пусть скажут, что я жду его у себя.
В кабинет вошел мужчина в потертой кожаной куртке, старых джинсах и давно не чищеных ботинках. Взлохмаченные волосы торчали во все стороны, в руках он сжимал шапку-ушанку На худом небритом лице лихорадочным блеском горели глаза. Антон Ильич смотрел на него пристально. Мужчина, не выдержав молчания, с вызовом спросил:
– Ну? И что?
– Позвольте, это я хочу вас спросить, что происходит? Давайте наконец объяснимся. Зачем вы за мной следите? Кто вас послал? Что вам от меня нужно?
– Что мне нужно? – взорвался незнакомец, будто только и ждал этого вопроса. – Я скажу тебе, что мне нужно!
Лицо его покраснело, глаза налились гневом. Он сделал шаг вперед и остановился, едва сдерживаясь. Руки его сжались в кулаки.
– Ты спишь с моей женой! – выпалил он и выругался.
Глаза Антона Ильича округлились от удивления. Такого он не ожидал.
– Если бы не батюшка, я прекратил бы эту историю! Давно бы прекратил! С самого начала! Ты пойми, мы же венчаны! Мы в церкви повенчаны, можешь ты это понять? Человек ты или нет? Она жена мне. Жена, понимаешь?
Он поднял руку и потряс ею, показывая на обручальное кольцо на безымянном пальце.
– Я все знаю, – глаза его сузились от злости. – Все. Я слежу за вами с самого начала. Каждую субботу слежу. Что? Нечего ответить? И про Вильнюс знаю. На вокзале тебя видел. А ей ты на самолет билет купил. Думал, обманул всех, да? Молчишь? Ты не удивился? Что ты такой спокойный? Не боишься меня? Правильно! У тебя же тут твои люди. Охранники твои. Что я могу тебе сделать? Чего тебе бояться? Меня ты не боишься. И бога ты не боишься. Ничего у вас святого нет!
Незнакомец распалялся все больше. Говорил он нервно, отрывисто и зло, глаза его полыхали ненавистью. Антон Ильич, однако, никак не реагировал на его нападки. До сих пор он не вымолвил ни слова. Наконец мужчина выдохся и умолк. Заметив рядом с собой стул, он рухнул на него, ссутулился, опустил голову и сжал в кулаках шапку. Потом посмотрел на Антона Ильича с мольбой в глазах и заговорил изменившимся голосом:
– Зачем, зачем она тебе? Тебе других женщин мало? Почему она? Почему моя жена? Мы же венчаны. У нас семья, понимаешь? Она моя жена, моя. И батюшка мне говорит, она твоя жена. Прости ее, говорит. Прости и живи с ней дальше. Как будто ничего и не было. Она для меня все. Все, понимаешь? Нет у меня никого. Родители умерли. У меня она только есть. Только она. Я ради нее только живу. Ради нее все делаю. Ради нее в долги влез. Хотел побыстрее все сделать, что б только она была счастлива.
Антон Ильич все еще молчал.
– Как мужика тебя прошу. Можешь ты мне пообещать? Оставь ее. Оставь! Иначе я не знаю, что будет. Я не отпущу ее. Богом клянусь, не отпущу.
Антон Ильич медленно произнес, глядя ему прямо в глаза:
– Я клянусь тебе, что между нами ничего не было.
Мужчина открыл рот от неожиданности. В глазах его читалось удивление, и неверие, и надежда. Антон Ильич так же спокойно продолжал:
– Между нами ничего не было. И больше мы никогда с ней не увидимся.
– Богом поклянись, – прохрипел незнакомец.
– Клянусь.
Глаза его расширились, затем снова лихорадочно забегали. Он зашептал:
– Не может быть… Не может быть… Она сама призналась мне… Сказала, что у нее есть другой. Богатый… Я точно знаю, что есть… Так это не ты…
Он внимательно посмотрел на Антона Ильича.
– Не ты… Значит, есть другой?…
Антон Ильич молчал. Незнакомец рывком поднялся со стула и ушел.
Жизнь Антон Ильича постепенно стала налаживаться. Слежка за ним прекратилась, субботы, как и раньше, теперь всецело принадлежали ему, да и дела на работе пошли в гору. Подписанный с литовцами контракт поднял авторитет Антона Ильича в глазах сослуживцев, тем более что и Алексей Евсеич по достоинству оценил его старания, не только назначив его главным в этом проекте, но и выплатив ему премию, которой лишил было всех руководителей отделов в начале года. Работа по контракту кипела. Вдохновленный успехом Антон Ильич взялся за дело, засучив рукава. Правда, ехать снова в Литву ему не хотелось, но, к счастью, и необходимости в этом пока не было – Андрис, как и прежде, сам приезжал в Москву.
На работе выздоровление Антон Ильича не прошло незамеченным. Людочка звонко цокала каблучками, в приемной то и дело раздавался ее радостной смех, и, хоть Антон Ильич и выразил свое неудовольствие, назвав ее идею отправить его к "шалману" неудачной, она на начальника не обижалась. Главное, что шалман ему помог, рассуждала она, а остальное неважно.
С Геннадием Петровичем встретиться все никак не удавалось. Их последний разговор оставил в душе Антона Ильича неприятный осадок, и ему не терпелось поскорее увидеться с другом, объясниться, поговорить, словом, сделать так, чтобы их дружба вернулась в обычное русло. Но сначала был в отъезде Антон Ильич, а теперь Геннадий Петрович улетел отдыхать. Возможно, это и к лучшему, думал про себя Антон Ильич. Пусть друг отдохнет, развеется. А когда вернется, они встретятся, посидят не спеша, как они всегда любили, поделятся новостями, посмеются, и все у них пойдет по-прежнему, Антон Ильич в этом не сомневался.
Первое время после возвращения из Литвы Антона Ильича настойчиво разыскивала Александра. "Нам надо поговорить", – писала она, "назначьте встречу, я приду в любое время", "мне надо срочно кое-что вам рассказать". Антон Ильич не отвечал и на сей раз не испытывал из-за этого никакого неудобства. Говорить им больше было не о чем, и встречаться с ней он не намеревался. Однако Александра считала иначе.
В один из последних дней зимы в кабинет вошла Людочка и встревожено доложила:
– Там какая-то девушка к вам. Не по работе. Без предупреждения. Говорит, по срочному вопросу. Александра ее зовут.
Антон Ильич замер, сердце у него в волнении забилось. Он поднялся с кресла и встал у окна, повернувшись к Людочке спиной, но она успела заметить тревогу на его лице и, выждав немного, осторожно предложила:
– Сказать, что вы сегодня заняты?
На Людочку можно было положиться. Она бдительно следила за настроением начальника и всячески оберегала его от ненужных встреч. Мало кому удавалось проникнуть в кабинет Антона Ильича без ее ведома, а уж барышни, приходившие сюда по личному делу, и вовсе напрасно рассчитывали на теплый прием. Незваные гостьи не предвещали ничего хорошего: Людочка отлично знала, что Антон Ильич не назначает свиданий у себя в кабинете, таков уж ее начальник, порядочный и старомодный, так что вряд ли он обрадуется внезапному вторжению.
Антон Ильич повернулся и решительно сказал:
– Нет. Проводите ее в переговорную и скажите, пусть подождет. Я подойду через полчаса.
– Хорошо, Антон Ильич, – послушно ответила она и вышла. Было видно, что она не ожидала такого решения и все еще тревожилась за начальника. Людочку можно было понять. Антон Ильич едва оправился после затяжной болезни, и ей не хотелось, чтобы внезапно явившаяся девица вновь нарушила его покой.
За дверью послышались голоса. Антон Ильич машинально поправил галстук и занял свое место за столом. Зная Александру, он был готов к тому что она может ворваться к нему невзирая ни на кого. Дверь действительно отворилась, но в кабинет вошла Людочка.
– Она просит подождать вас здесь, в приемной.
– Нет, – решительно качнул головой Антон Ильич. – Пожалуйста, Людочка, отведите ее в переговорную, и пусть ждет меня там.
– Я поняла, Антон Ильич.
Голоса за дверью стихли. Антон Ильич снял очки, облокотился о стол, обхватил голову руками и вздохнул. Зачем? Зачем она пришла сюда? Что еще ей надо? Обида волной прокатилась по его сердцу и снова всколыхнула в душе недавние чувства. Зачем она с ним так поступила? Зачем вообще затеяла все это? И почему не оставит его в покое? Он вспомнил ее мужа, отчаяние и мольбу в его глазах, вспомнил Алексея Евсеича и его рассуждения о любви… Именно из-за Алексея Евсеича он отправил Александру в переговорную. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел подружку Алексея Евсеича у него в кабинете. То-то будет ситуация! Антон Ильич даже плечами передернул. Что за женщина, эта Александра! Она вообще о чем-нибудь думает? В какое положение она его ставит, заявляясь сюда? Да и себя саму тоже. Сегодня Алексея Евсеича не было в офисе весь день, Антон Ильич это знал. Несомненно, знала и Александра. Однако наверняка найдется кто-то, кто ее узнает. А значит, скоро и Алексей Евсеич будет в курсе. Неужели она не понимает? Как она объяснит это ему? Хотя… как всегда, придумает что-нибудь, махнул рукой Антон Ильич.
Однако что ей сказать? И о чем вообще говорить? Зачем же она все-таки затеяла эту игру, вертелось в голове у Антона Ильича? Чего она добивалась с самого начала? Какую цель преследовала? Это вопрос Антон Ильич задавал себе сотни раз, но так и не нашел ответа. Он решил не разгадывать больше эту загадку не пытаться понять Александру и просто поставить точку во всей этой истории. В конце концов, все закончилось, и переживать было больше не о чем. И вот теперь волна чувств захлестнула его с прежней силой, и мысли снова завертелись в голове. Антону Ильичу приходило на ум три версии, но ни одна не удовлетворяла его полностью. Вероятней всего Александра хотела использовать его, чтобы шпионить за Алексеем Евсеичем. Но если так, то от него, Антона Ильича, она ничего не узнала. Тогда зачем было тратить на него столько времени? Другой вариант – она выбирала между ними, понимая, что Алексей Евсеич не уйдет из семьи и не предложит ей большего, а он, Антон Ильич, мог решиться сделать ей предложение. Однако и в этой версии не все складывалось гладко. Антон Ильич не мог не признаться себе, что как мужчина он мало интересовал Александру. Ей не составило бы труда ускорить события, если бы только она сама этого хотела. Она же, напротив, держалась отстраненно, официально, по-деловому. А эта история с букетом… Оставалась третья версия, еще более невероятная, по мнению Антона Ильича. Быть может, Александре действительно требовался психолог? А все остальное – чистой воды совпадение? Но и в это ему верилось с трудом.
Как бы там ни было, эта встреча будет последней, решил Антон Ильич. Он встал, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, помогая себе успокоиться. Это упражнение, подаренное ему Линдой и не раз уже спасавшее его в чрезвычайных ситуациях, стало почти привычкой. Вот и сейчас, не прошло и нескольких минут, как Антон Ильич почувствовал себя лучше. Волнение улеглось. Уверенным шагом он вышел из кабинета и направился в переговорную.
Александра сидела, не снимая с плеч рыжей длиннополой шубы.
– Мы могли бы поговорить в вашем кабинете? – вскочила она со стула и схватила сумочку.
Антон Ильич прошел во главу длинного стола и уселся. Александра изменилась в лице. Было видно, что она хотела казаться приветливой, но это давалось ей с трудом.
– Здесь слишком много глаз, – вкрадчиво произнесла она, имея в виду прозрачные стены переговорной. – Мне бы не хотелось, чтобы нас видели здесь.
– Тогда зачем вы пришли сюда?
Лицо ее вспыхнуло от гнева.
– А куда я должна была прийти? Вы же не отвечаете на мои звонки! С вами невозможно… невозможно ни о чем договориться!
– О чем вы хотели договориться?
Антон Ильич держался спокойно, и было понятно, что с места его не сдвинуть.
– Ну хорошо, – недовольно хмыкнула Александра, бросила сумочку и уселась за стол.
Она изучающее смотрела на Антона Ильича, словно пытаясь понять, что в нем изменилось с их последней встречи и как теперь с ним себя вести. На лице ее снова заиграла улыбка, и она произнесла как можно мягче:
– Антон Ильич, я должна была рассказать вам обо всем раньше, но я боялась, что вы неправильно меня поймете. Все получилось так некрасиво. Но вы простите меня, правда? Мне очень жаль, что так вышло. У меня к вам огромная просьба. Прошу вас, не говорите ничего Алеше. Я не за себя беспокоюсь. Мне волноваться не о чем, я перед ним ни в чем не виновата. Но вы знаете, у Алеши сейчас трудный период. Развод, и все, что с этим связано. Двадцать пять лет из жизни так просто не выкинешь, сами понимаете. Да еще с дочкой проблемы, у нее такой возраст сложный, переходный период. Алеша очень за нее переживает. И мне не хотелось бы все усложнять. Не хочу огорчать его. Ему и так нелегко. Она заискивающе смотрела на Антона Ильича, ожидая ответа.
– На счет Алексея Евсеича вы напрасно волнуетесь. Он не собирается разводиться.
Улыбка снова исчезла с ее лица.
– С чего вы это взяли?
– Он сам мне сказал.
– Так вы все рассказали ему? – взвизгнула она и вскочила со стула. – Рассказали? Что вы ему наговорили? Что вы сказали ему?! Вы хоть представляете себе, что вы наделали? Я два года этого ждала. Два года! А вы все испортили! Что мне теперь делать? Что? Нет, ну скажите мне! Скажите! Вы же у нас психолог! Давайте! Скажите, что мне делать?
Со стороны на них с любопытством смотрели. Заметив взгляды, Александра взяла себя в руки, поправила шубу на плечах, села на место и с вызовом уставилась на Антона Ильича. Тот спокойно отвечал:
– Раз уж вы спрашиваете, я бы советовал вам не обманывать себя.
Она изумленно раскрыла глаза и спросила с наигранной шутливостью в голосе:
– Как интересно! Так вы считаете, я обманываю себя?
– Да.
– И каким же образом?
– Эти отношения ни к чему не приведут, вы напрасно тратите время.
– Вот как?
– И из-за этого не замечаете людей, которые вас искренне любят.
Ее лицо по-прежнему изображало крайнее удивление, но глаза смотрели на Антона Ильича пытливо. Она никак не могла разгадать, что еще ему известно, и это непонимание выводило ее из себя. С раздражением в голосе она произнесла:
– Меня не интересуют люди, которые меня любят. Мне нужен мужчина, который сможет меня обеспечивать!
Антон Ильич поднялся.
– Дело ваше. Прощайте.
– Подождите! Вы ничего не знаете! – вскрикнула Александра.
Антон Ильич не обернулся.
– Мы едем в Париж! И он сделает мне предложение! Сделает! Вот увидите!