ГЛАВА 20
В тот вечер я искала информацию об отце Вивви в интернете. Награжденный солдат, работал хирургом-травматологом в Афганистане и Ираке. Насколько я могла сказать, вот уже два года он был главой клиники Белого Дома - и личным врачом президента. Не в силах выбросить из головы затравленное выражение лица Вивви, я кликнула на видео с заявлением майора Бхарани для прессы.
- С глубоким прискорбием я сообщаю вам, что председатель верховного суда Теодор Маркетт ушел из жизни на операционном столе чуть больше часа назад, - теперь, когда я знала об их связи, я видела сходство - пусть и слабое - между Вивви и её отцом. - Мы дважды пытались устранить тромб в сердце судьи, и во время второй операции возникли непредвиденные усложнения. Сегодня наша страна потеряла прекрасного человека. Мы просим вас уважать частное пространство его семьи в это тяжелое время.
Двадцатисекундное видео никак не помогло мне понять, что было не так с Вивви. Мысленно я вернулась к уроку проблем современного мира, когда я впервые увидела видеоролик - взгляды, направленные на Вивви и то, как она застыла на своём стуле.
Её отец оперировал родственника одного из наших одноклассников, а теперь дедушка Генри Маркетта был мертв. Она думала, что люди станут её винить?
Не. Позорь. Меня. Слова, которые прошипел майор Бхарани, эхом отдавались в моей голове.
- Здесь всё в порядке? - в мою комнату заглянула Айви.
- Ты дома, - произнесла я.
- Я дома, - она сделала паузу. - Я хотела поблагодарить тебя. За то, что ты пошла со мной.
Я опустила взгляд на клавиатуру.
- Ничего особенного.
Я чувствовала, что она хотела сделать это особенным. Хотела, чтобы тот факт, что я пошла с ней, стал подтверждением того, что у нас всё будет в порядке.
- Я отправила тебе электронное письмо, - решив не продвигать эту тему, сказала она. - С вариантами лечения.
Для дедушки. Я почувствовала ударную волну от этого взрыва.
- Мы можем организовать уход на дому, нанять медсестер здесь или в Монтане, - спокойно произнесла Айви. - Либо же дать согласие на клиническое исследование лекарственных препаратов. Тогда ему придется остаться в Бостоне, но там есть пансионат для проживания престарелых, так что ему не придется жить в больнице.
Она ждала от меня ответа. Я хотела участвовать в этом, но теперь, когда информация находилась в моём компьютере, у меня пересохло во рту. Сегодня не подходящий день. Я попыталась побороть жжение в моих глазах.
- Спасибо, - сказала я, сверля взглядом свою клавиатуру.
- Ознакомься с информацией. Потом мы поговорим.
Мне удалось перевести взгляд на экране компьютера. Оттуда на меня уставился отец Вивви.
- Ты знаешь врача Белого Дома? - спросила я у Айви, не только потому, что я хотела сменить тему, но и потому, что я не могла выбросить из головы взгляд Вивви.
- Майора Бхарани? - ответила Айви. - Знаю, что у него терпение святого человека. Если верить Джорджии, пациент из президента жуткий, - она облокотилась на дверной проём. - Почему спрашиваешь?
Почему я спрашивала?
- Его дочь назначили показать мне Хардвик, - на самом деле, это был не ответ.
- Вивви, да? - спросила Айви. Мне не стоило удивляться тому, что она знала её имя. Айви улыбнулась мне. - Вашингтон - это маленький мир. А Хардвик - и есть Вашингтон.
Я начинала это чувствовать. Отец Вивви был врачом в Белом Доме. Дедушка Генри Маркетта был председателем верховного суда США. Я только что побывала на похоронах, где речь читал президент Соединенных Штатов.
- Откуда ты знала его? - спросила я у Айви. - Тео Маркетта?
Айви едва уловимо изменилась. Её осанка самую малость распрямилась, выражение лица не выражало абсолютно никаких эмоций.
- Я работала на него. Мы оставались на связи.
У Айви на удивление хорошо получалось отвечать на вопросы, на самом деле ничегошеньки не рассказывая.
- У судьи Маркетта была проблема, - произнесла я, изучая выражение её лица в поисках подсказки о том, какой именно была её работа. - Ты её решила.
Айви взглянула мне в глаза с абсолютно непроницаемым лицом.
- Что-то вроде того.
ГЛАВА 21
В понедельник Вивви всё ещё не было в школе. А вот Генри Маркетт пришел. Во время ланча он сидел за столиком Эмилии. Его осанка была ровнее, чем у остальных, а выражение его лица - чуть более напряженным. Время от времени, его взгляд скользил ко мне.
И каждый раз он глядел сквозь меня.
- Что делаем? - Ашер, не церемонясь, уселся за мой столик.
- Ничего, - резко ответила я.
- Ошибочка вышла. Я-то думал, ты угрюмо смотришь в сторону Генри. Вот так, - он состроил хмурую мину, а потом указал на меня. - У тебя лучше выходит.
- Уйди, Ашер.
- Ты говоришь "уйди", а я слышу: "будь моим лучшим другом", - он пожал плечами. - Но если серьезно - ты за или против браслетов дружбы?
Я не была уверена в том, что за игру он затевал. Я пробыла в Хардвике неделю, но этого было достаточно, чтобы понять - Ашер Роудс всем нравился. Его даже можно было назвать популярным.
- Чего ты от меня хочешь?
В ответ на мой вопрос Ашер и глазом не повел.
- Может, мне катастрофически скучно и ужасно одиноко, так что я ищу любви не там, где стоило бы.
Я закатила глаза.
- А может, - произнёс он, склоняясь вперед и опуская локти на стол, - мне надоело быть всеобщим любимчиком, а находиться рядом с человеком, который ничего от тебя не ждет - очень освежающе. Или ты просто выглядела так, будто тебе нужен друг, - он не дал мне возможности ответить. - Диетическую колу? - у Ашера было две банки. Он вежливо предложил мне одну из них.
- Нет.
- Ментос? - он протянул мне упаковку.
- Разве диетическая кола и Ментос не…
- Взрываются? - подсказал Ашер. Он открыл одну из банок. - У меня возникла временная любовь к взрывам.
Это прозвучало очень уж настораживающе.
- Я начинаю понимать, почему твоя сестра считает, что за тобой нужно присматривать.
Ашер вдумчиво катал Ментос по краю банки с диетической колой. Я потянулась к нему и щелкнула по драже. Оно угодило ему в лоб.
- Я приму это, как согласие на браслеты дружбы, - сообщил он мне.
Эмилия говорила мне, что, когда Ашеру становилось скучно, всё шло наперекосяк. Нарушались законы и нормы приличия, иногда ломались кости. Наверняка, он сидел за моим столиком по той же причине, по которой он забрался на крышу часовни.
Я была интересной.
- Ты говорила с Вивви? - Ашер пытался звучать легкомысленно, но в его тоне мелькнула одинокая нотка серьезности.
- Нет, - несколько секунд я изучала его. - А должна была?
Взгляд Ашера скользнул к столику, за которым сидел Генри.
- У неё вроде как был нервный срыв. На поминках Тео.
Вивви. Я знала, что что-то было не так - но достаточно плохо для нервного срыва? Мой желудок резко скрутился. Мог ли её отец посчитать нервный срыв позором? Я очень мало знала об отце Вивви. Он был героем войны. Врачом. Но я всё не могла забыть о том, как изменилось его лицо, стоило ему перейти от разговора с Вивви к разговору со мной.
Я встала и подняла свой поднос. Её не было в школе четыре дня. Ещё в Монтане школьный психолог была обеспокоена, когда я пропустила пять дней. За семестр.
- Ты выглядишь как человек, который собирается сделать что-то очень неразумное, - пока я выбрасывала мусор, меня догнал Ашер. - И, Бог мне свидетель, если затевается что-то неразумное, я хочу поучаствовать.
- Уйди.
- Ты говоришь "уйди", а я слышу: "давай устроим хаос".
Я не ответила. Скорее всего, с Вивви всё было в порядке. Наверное, она подхватила какой-то грипп.
Скорее всего, тяжелое чувство в моём желудке ничего не значило.
- Тэсс? - Ашер поднял бровь. - Я могу чем-то помочь?
Я взглянула на школу. Несколько минут до пятого урока. Через несколько секунд, я обернулась к Ашеру.
- У тебя есть машина?
Мы нашли адрес Вивви в справочнике Хардвика. Ашер был за рулем.
- Милая машина, - сказала я ему, пытаясь отвлечься от того факта, что прогуливала школу из-за расплывчатой догадки.
- О, спасибо, - ответил Ашер. - Это машина Эмилии. Моя попала в неприятную аварию с участием тостера и белки.
Я даже не знала, с чего начать.
- Ты украл машину своей сестры?
- Это считается воровством, если однажды она одолжила её мне, а я сделал копию ключей? - вопрос явно задумывался риторическим.
- Да, - ответила я. - Это считается воровством.
- Да начнется преступная жизнь, - мрачно покачав головой, произнёс Ашер.
- Твоя сестра тебя убьет, - сказала я ему. Прогулял уроки. Украл её машину.
Ашер беззаботно отмахнулся от моих слов.
- Если бы Эмилия была не против братоубийства, я бы не пережил детский сад, - сказал он. - Я вот побаиваюсь, что она убьет тебя.
Через полчаса мы подъехали к дому Вивви. Я выбралась из машины и помедлила. Я ничего не продумывала наперед. Что я здесь делала? У меня не было плана. Я даже не знала наверняка, почему я решила приехать.
Скорее всего, это мелочи. Вивви наверняка в порядке.
Сама не зная почему, я в это не верила. Я поднялась на крыльцо. Ашер последовал за мной. Когда я позвонила в звонок, никто не ответил. Как и во второй раз. Но на третий, дверь немного приоткрылась.
- Тэсс? - голос Вивви был хриплым. Словно она кричала или плакала - или, сказала я себе, пытаясь мыслить разумно, словно у неё была ангина, из-за которой её и не было в школе.
- Мне можно зайти? - спросила я.
Вивви взглянула за мою спину и заметила Ашера.
- Я волновалась о тебе, - сказала я ей. Она не ответила. - Скажи, что я не должна волноваться.
Вивви произнесла:
- Ты не должна волноваться.
Врунишка. Вивви открыла дверь чуть шире. Она выглядела так, словно не спала со времен нашей последней встречи.
- Я собираюсь пройтись и дать вам, дамы, поговорить, - Ашер отправился на прогулку по району, оставляя нас с Вивви наедине.
- Мне можно зайти? - снова спросила я.
Вивви покачала головой, но сделала шаг назад, позволяя мне пройти. Я шагнула в прихожую. Несколько секунд Вивви смотрела на всё, кроме меня: на пол, потолок, стены. Наконец, её глаза встретились с моими. Её огромный свитер соскользнул с одного плеча. Под ним кожа её ключицы была темной. Синяк.
Она проследила за моим взглядом к синяку и замерла.
- Это сделал твой отец? - мягко спросила я.
Вивви натянула свитер обратно. Она несколько раз покачала головой.
- Он не такой, - она всё ещё сжимала свитер, словно не могла заставить себя разжать пальцы. - Это произошло случайно, - теперь она принялась кивать, словно она могла сделать это правдой.
- Хорошо, - сказала я. Но мы обе знали, что это было не так.
- Мы с папой поругались. После поминок, - Вивви сильнее сжала свитер. Свободной рукой она приобняла себя. - Это была ссора с криками, - уточнила она. - А не…
- А не та, где больший человек бьет меньшего, - добавила я, не в силах выбросить из головы её синяк.
- Мы просто кричали, - упорно повторила Вивви. - Мы всегда так ссоримся. Он кричит. Я плачу. Он сердится от того, что я плачу.
Обычно именно так Вивви ссорилась со своим отцом чаще всего. Но не после поминок.
- На этот раз всё было по-другому, - произнесла я. Я говорила негромко и не задавала вопросов. К вопросам полагались ответы. Я же озвучивала факты.
Вивви медленно выпустила свой свитер.
- На этот раз всё было по-другому, - едва слышно повторила она. - Он схватил меня. Он не хотел, - она сделала паузу. - Я знаю, как это звучит, Тэсс. Знаю. Но столько лет мы с ним были вдвоём, и он никогда не…
Мы всё ещё стояли в прихожей. Дом выглядел безукоризненным: всё на своих местах.
- Сегодня тебя не было в школе, - я старалась придерживаться фактов - тех, что не несли в себе угрозы. - Тебя не было в школе почти всю прошлую неделю.
- Больше синяков я не прячу, - поспешно произнесла Вивви. Она понимала, как выглядела эта ситуация. - На прошлой неделе мы с папой даже не… мы не ссорились. Я просто сказала ему, что заболела, и он разрешил мне остаться дома.
Она сказала ему, что больна. Но это было не так.
- В конечном счете, тебе придется вернуться в школу, - мягко произнесла я. Я не спросила о том, кого или чего она избегала.
Я не спросила о том, почему она поругалась с отцом.
- Завтра я вернусь в школу, - сказала мне Вивви. - Клянусь, - я чувствовала её волнение. Она начинала паниковать из-за того, о чём она мне рассказала - хоть она не сказала почти ничего.
- Мне нужно подышать воздухом, - сказала я ей. Но мы обе знали, что свежий воздух был нужен вовсе не мне. - Хочешь прогуляться?
После долгой паузы, она кивнула. Она натянула обувь, и мы зашагали: прочь от входной двери, вниз по тротуару, по её району. Никто из нас не произнёс ни слова. Я чувствовала, что Вивви пытается держать всё в себе. Пытается быть сильной. Эта девочка не хотела беспокоить одноклассников, которых знала всю свою жизнь, просьбой посидеть с ними за ланчем. Она не попросила бы меня о помощи, как бы сильно она в ней не нуждалась.
Она не могла.
Подстраиваясь под ритм её шагов, я надеялась, что моё присутствие говорит лучше слов. Ты не мешаешь мне. Ты не одна.
Квартал. Два квартала. Со временем, Вивви снова приобняла себя руками.
- Ты в порядке? - спросила у неё я. Наши глаза встретились. - Знаю, это твои слова. Просто решила попробовать.
Она неуверенно улыбнулась. Мы замолчали. Видимо, в этой тишине она достигла переломного момента, потому что заговорила первой.
- Ты когда-нибудь знала что-то, что отчаянно хотела забыть? - голос Вивви был хриплым, словно она давилась словами. Пока я обдумывала вопрос, мы продолжали шагать, медленно и спокойно.
Она просила сказать ей, что она не одна.
- Да, - произнесла я, почти также хрипло, как Вивви, - знала.
Я подумала о моём дедушке - о том, как я понимала, что с ним что-то не так, что расскажи я кому-нибудь об этом, то предам его. Тяжесть этого знания была со мной, когда я просыпалась по утрам и когда засыпала ночью. С каждым моим вздохом.
Я сглотнула.
- Сложнее всего было знать, что это не сможет оставаться секретом навсегда, - я была куда лучшим слушателем, чем рассказчиком, но, возможно, покажи я слабость, она покажет свою. - Я знала, что, в конце концов, всё раскроется, но думала, что борись я достаточно сильно…
Вивви остановилась.
- Но что, если проблема не в этом? - отчаянно спросила она. Я чувствовала, как с каждым новым словом она мчится к точке невозврата. - Что, если проблема в том, что тайна останется тайной? Навсегда. Никто и никогда не узнает. Если ты не расскажешь.
Вивви что-то знает. Эта часть была мне ясна. И, чем бы это ни было - оно убивает её.
- Расскажи мне, - произнесла я. - Ты должна кому-то рассказать, так расскажи мне.
Вивви застыла. Я практически видела, как она думает: "Я не могу, не могу, не могу".
Я не позволила ей произнести это вслух:
- Ты можешь рассказать мне, Вивви. Разве ты не слышала? Я - Тэсс Кендрик. Чудотворец. Фиксер Хардвика.
Всё это - не про меня. Я не хотела быть таким человеком. Но Вивви - девочка, предложившая поднять мне настроение, пересказав мне свой любимый любовный роман (и/или ужастик) - рушилась у меня на глазах.
- Я не могу, - Вивви втянула немного воздуха.
- Это касается твоего отца, да?
Вивви не могла раскрыть свой секрет. Но я всё ещё могла угадать.
- Ты знаешь что-то о своём отце, - произнесла я - не вопрос, а факт. - Что-то о твоём отце и Тео Маркетте, - нервный срыв Вивви случился на поминках. Её не было в школе со дня, когда мы услышали о смерти судьи в новостях.
Из всех догадок, эта была не самой глупой.
- Возможно, ты думаешь, что твой отец в чём-то виноват, - наугад продолжила я. - Он был врачом судьи. Его хирургом. А судья Маркетт умер от осложнений во время операции, - мои познания подходили к концу. А Вивви всё ещё молчала.
Думай, - сказала я себе.
- Возможно, ты думаешь, что твой отец сделал что-то не так, - ноль реакции от Вивви. - Может, он оперировал уставшим или нетрезвым, или просто ошибся.
Тогда Вивви сломалась.
- Он не ошибся, - яростно произнесла она. - Мой отец не ошибается. Он… - она запнулась, но затем продолжила - в ужасе, но всё же решительно. - Он не просто позволил дедушке Генри умереть, Тэсс, - Вивви опустила голову. - Я почти уверена, что он убил его.
ГЛАВА 22
Вивви думает, что её отец убил Председателя Верховного суда США. Сколько бы я не думала об этом, не могла усвоить информацию.
- Знаю, звучит как бредни сумасшедшего, - сбивчиво сказала мне Вивви. - Честное слово, знаю. И не то чтобы у меня лучшие показатели душевного равновесия среди подростков - девятый класс был темным временем, возможно, с участием антидепрессантов. Но это… - она прикусила нижнюю губу. - Я бы всё отдала, чтобы всё это оказалось моей фантазией.
Я едва поспевала за словами, слетающими с её языка.
- Я спросила у него об этом, - продолжила Вивви. Она думала, что её отец - убийца - и решила спросить его об этом? - Он схватил меня. А потом он встряхнул меня и сказал, что если я правда верю в это, возможно, мне нужна помощь специалиста.
Он угрожал ей. Сказал, что она сумасшедшая. Но он не повел её к врачу. Он позволил ей пропустить школу и остаться дома. Одной.
Не похоже на действия обеспокоенного отца.
- Я слышала его, Тэсс. Прежде чем произнести речь, он практикуется. Перед зеркалом. Каждое слово, каждую паузу, каждую эмоцию.
Я подумала о его заявлении для прессы. Майор Бхарани не читал свою речь. Он смотрел прямо в камеру. Он был официален, спокоен.
- Я слышала, как он практиковался, - Вивви заставила себя дышать, заставила себя не повышать голос. - Душ был включен. Я не должна была там находиться. Я ушла в школу, но вернулась, чтобы спросить его о чём-то - я даже не помню, о чём. Я собиралась позвать его, но потом я услышала его голос, - она посмотрела мне в глаза своими спокойными, карими глазами. - Он практиковался.
Практиковался в чём? - я боялась, что произнеси я эти слова - любые слова - вслух, она замолчит.
- "С глубоким прискорбием, - прошептала Вивви, - я сообщаю вам, что председатель верховного суда Теодор Маркетт ушел из жизни на операционном столе чуть больше часа назад".
Я узнала начало речи, которую доктор Бхарани произнёс на пресс-конференции.
- Он практиковал свою речь, - произнесла я, не совсем понимая, что она имеет в виду.
- Тэсс, он практиковал её утром, - голос Вивви застрял у неё в горле. - Судья Маркетт умер днём.
Я попыталась осмыслить слова Вивви. Её отец готовился к речи о смерти судьи от осложнений во время операции ещё до того, как операция состоялась.
- Это не всё, - Вивви снова сорвалась с места. Я зашагала, пытаясь её догнать. Посреди дня её район был почти пуст. На другой стороне улицы женщина выгуливала собаку. Вивви говорила так тихо, что я едва её слышала.