Виски
Кипяток и его банда жили около Забытых Дел в трухлявых хижинах с дырявыми крышами. Они жили там, пока не умерли. Их было человек двадцать. Все мужчины и все плохие, как сам Кипяток.
Сначала Кипяток жил там один. Он крепко поссорился с Чарли и сказал, что лучше будет жить в Забытых Делах, чем в Смертидее.
- К черту Смертидею, - сказал он и построил себе трухлявую хижину у Забытых Дел. С тех пор он только и делал, что копался там в вещах и гнал из них виски.
Потом к нему присоединились еще двое, и после этого то один, то другой человек стали уходить туда же. И всегда было понятно, кто следующий.
Перед тем, как уйти к Кипятку в банду, человек становился несчастным, нервным, неискренним или нечистым на руку, принимался часто говорить о вещах, которых хорошие люди не понимают и не хотят понимать.
Он становился все более нервным, безразличным ко всему; и, наконец, кто-нибудь сообщал, что этот человек теперь в банде у Кипятка - копается с ним в Забытых Делах и получает за это виски, которые Кипяток делает из забытых вещей.
Снова виски
Кипятку было лет пятьдесят, так мне кажется; он родился и вырос в Смертидее. Я хорошо помню, как ребенком сидел у него на коленях и слушал, как он рассказывает сказки. Он знал много хороших сказок… да, Маргарет тоже была там.
Потом все стало плохо. Это случилось два года назад. Он стал беситься из-за всякой ерунды и все чаще сидел один в форельном питомнике в Смертидее.
Он тогда подолгу пропадал в Забытых Делах, а когда Чарли спрашивал, что он там делает, Кипяток отвечал:
- Да так, просто хочу побыть один.
- Что за вещи ты оттуда выкапываешь?
- Да так, ничего особенного, - врал Кипяток.
Он начал сторониться людей, потом его речи стали сбивчивыми и странными, движения дергаными, а характер ужасным, ночи напролет он просиживал в форельным питомнике, иногда принимаясь громко хохотать, и тогда его новый жуткий хохот эхом проносится по комнатам и коридорам, поразительным образом меняя Смертидею: неописуемые эти изменения касались того, что мы так сильно любили, того, что было нашим.
Большая ссора
Большая ссора между Кипятком и Чарли произошла за обедом. Фред передавал мне миску с картофельным пюре, когда все началось.
Ссора назревала давно. По ночам Кипяток хохотал все громче и громче, не давая людям спать.
Кипяток был постоянно пьян и не слушал никого, даже Чарли. Он даже Чарли не слушал. Он говорил, чтобы Чарли не лез не в свое дело.
- Не лезь не в свое дело.
Однажды Полин, которая была тогда совсем ребенком, нашла его лежащим в полной отключке в ванне - он распевал похабные песни. В руке у него была бутылка бурды, которой он варил себе в Забытых Делах, и Полин ужасно испугалась. Кипяток пах какой-то гадостью, и только трое взрослых мужчин смогли вытащить его из ванны и уложить в кровать.
- Держи картошку, - сказал Фред.
Не успел я выложить себе в тарелку большую ложку пюре, чтобы собрать остатки соуса, как Кипяток, который так и не притронулся до сих пор к остывавшей перед ним курице, повернулся к Чарли и сказал:
- Знаешь, что здесь плохо?
- Что, Кипяток? Ты у нас теперь знаешь ответы на все вопросы. Скажи.
- Я скажу. Здесь воняет. Это больше не Смертидея. Это плод вашего воображения. Вы просто куча мудаков, которая занимается мудизмом в своей мудацкой Смертидее.
- Смертидея - ха, не смешите меня. Какая может быть Смертидея, если она не нападает и не кусается.
- Я один знаю о Смертидее больше чем вы все вместе взятые, и Чарли тоже, который думает, что он умнее всех. Мой мизинец больше понимает в Смертидее, чем вы.
- Вы же представления не имеете о том, что здесь происходит. А я знаю. Знаю. Знаю. К черту Смертидею. Я больше забыл Смертидеи, чем вы ее знали. Я буду жить в Забытых Делах. А вы торчите в этой проклятой крысиной дыре.
Кипяток вскочил, сбросил курицу на пол, потом шатаясь и громко топая, выскочил за дверь. Над столом повисла ошеломленная тишина, никто не мог вымолвить ни слова.
Потом Фред сказал:
- Не переживай из-за него, Чарли. До завтра он протрезвеет, и все будет нормально. Он просто опять пьян - когда трезвый, он совсем другой.
- Нет, кажется, он ушел навсегда, - сказал Чарли. - Надеюсь, это к лучшему.
Вид у Чарли был очень грустным, и всем было очень грустно, потому что Кипяток был родным братом Чарли. Все сидели и смотрели в свои тарелки.
Время
Проходили годы; Кипяток так и жил в Забытых Делах, собирая потихоньку банду из тех, кто был на него похож, кто верил в то, что он говорил и делал, вел себя как он - тех, кому нравилось копаться в Забытых Делах и пить виски, сделанные из того, что там находилось.
Иногда они приводили в чувство кого-нибудь из банды и отправляли его в город продавать забытые вещи, среди которых попадались красивые и необычные, или книги, которые мы тогда жгли вместо дров, потому что в Забытых Делах их валялось миллионы.
Хлеб, еду и всякий прочий хлам они добывали из забытых вещей, так что могли жить, не занимаясь ничем, кроме раскопок и пьянства.
Маргарет подросла, превратилась в очень красивую молодую женщину, и мы все крепче привязывались друг к другу. Однажды Маргарет пришла ко мне в хижину.
Я всегда узнавал ее еще до того, как она появлялась - по тому, как она ступала на доску, на которую всегда наступает, - и все мои внутренности натягивались от радости, как веревки на колокольне.
Она постучала в дверь.
- Входи, Маргарет.
Она вошла и поцеловала меня.
- Что ты сегодня делаешь? - спросила она.
- Нужно идти в Смертидею доделывать статую.
- Ты все еще лепишь этот колокол? - спросила она.
- Да, - сказал я. - Очень медленно движется. Слишком долго. Хочется уже закончить. Устал я от этой штуки.
- А что ты будешь делать потом? - спросила она.
- Не знаю. У тебя есть какие-то идеи, милая?
- Ага, - сказала она. - Хочу сходить в Забытые Дела, посмотреть, что там есть.
- Опять? - сказал я. - Тебе определенно понравилось.
- Там интересно, - сказала она.
- Ты, наверное, единственная женщина, которой там нравится. Все остальные боятся Кипятка и его банды.
- Там интересно. Кипяток безобидный. Ему нужно только напиться.
- Хорошо, - сказал я. - Все в порядке, милая. Приходи вечером в Смертидею. Я повожусь немножко с колоколом, и тоже приду.
- Ты пойдешь со мной? - спросила она.
- Нет, мне еще нужно тут кое-что сделать.
- Тебе помочь? - спросила она.
- Не надо, это так, ерунда, я сам.
- Тогда ладно. До встречи.
- Только сначала поцелуй меня, - сказал я.
Она подошла ближе; я крепко обнимал Маргарет, целовал ее в губы, потом она засмеялась и убежала.
Колокол
Через некоторое время я пошел в Смертидею лепить колокол. Работа не двигалась вообще, и в конце концов я просто сел на стул и стал смотреть.
Резец вяло болтался у меня в руке, потом я бросил его на стол и бездумно закрыл тряпкой.
Подошел Фред и увидел, как я сижу, таращась на колокол. Он ушел, не сказав ни слова. Эта штука даже отдаленно не напоминала колокол.
Наконец, пришла Маргарет и спасла меня. На ней было красивое платье, в волосах лента, а в руках она держала корзину, чтобы складывать туда всякие штуки, найденные в Забытых Делах.
- Как колокол? - спросила она.
- Он закончен, - сказал я.
- Что-то непохоже, - сказала она.
- Он закончен, - сказал я.
Полин
По пути из Смертидеи мы встретили Чарли. Он сидел на своей любимой кушетке и кормил крошками хлеба собравшуюся вокруг форель.
- Куда собираетесь, ребята? - спросил он.
- Просто погулять, - сказала Маргарет прежде, чем я успел открыть рот.
- Что ж, хорошей прогулки, - сказал Чарли, - Замечательный день, правда? Сегодня отличное голубое солнце.
- Конечно, - сказал я.
Появидась Полин - сначала она заглянула в дверь, потом подошла ближе.
- Всем привет, - сказала она.
- Привет.
- Что ты хочешь на обед, Чарли? - спросила она.
- Ростбиф, - сказал Чарли в шутку.
- Ну, так ты его получишь.
- Вот так сюрприз, - сказал Чарли. - Сегодня что, мой день рождения?
- Нет. Как у вас дела, ребята?
- У нас хорошо, - сказал я.
- Гулять собираемся, - сказала Маргарет.
- Это здорово. До встречи.
Забытые Дела
Никто не знает сколько лет Забытым Делам; касаясь нас одной стороной, они теряются в такой дали, до которой мы не можем добраться и не хотим.
В Забытые Дела никто не заходил слишком далеко, кроме того парня, который, по словам Чарли, написал о них книгу, и могу представить себе, как трудно ему было выдержать там так долго.
Забытые Дела тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся. Теперь ты представляешь, что это такое. Это очень большое место, гораздо больше нашего.
Сквозь голубой солнечный день шли мы с Маргарет, держась за руки, потому что мы были близки, и над нашими головами проплывали светлые облака.
Мы прошли через много рек, миновали много статуй и только тогда увидели, как солнце отражается от крыш трухлявых хижин кипятковской банды, расположившихся у входа в Забытые Дела.
Рядом были ворота. За воротами стояла скульптура забытой вещи. Надпись над воротами гласила:
ЭТО ВХОД В ЗАБЫТЫЕ ДЕЛА
ОСТОРОЖНО
МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ
Разговор со шпаной
Появился Кипяток. Одежда на нем была мятая и грязная, как и он сам. Вид у него был расхристанный и пьяный.
- Привет, - сказал он. - Опять к нам, а? - Он обращался больше Маргарет, чем ко мне, хотя смотрел на меня. Такой человек был Кипяток.
- Просто посмотреть, - сказал я.
В ответ он рассмеялся. Из хижин выползли два мужика и уставились на нас. Вид у них был, как у Кипятка. Злобой и виски, сделанными из забытых вещей, они превратили себя в такой же хлам, как и он.
Один из них, рыжеволосый, сел на кучу непонятного хлама и уставился на нас, словно животное.
- Добрый вечер, Кипяток, - сказала Маргарет.
- Добрый вечер, красавица.
Мужик из кипятковской шпаны засмеялся, но я зверски посмотрел на него, и он заткнулся. Другой вытер рукавом рот и ушел в хижину.
- Это они по-дружески, - сказал Кипяток. - Не обижайтесь.
- Мы пришли просто посмотреть на Забытые Дела, - сказал я.
- Что ж, они ваши, - сказал Кипяток, обводя рукой Забытые Дела, уходившие ввысь до тех пор, пока огромные кучи забытых вещей не превращались в горы, тянувшиеся вдаль на миллионы миль.
Там
МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ
и мы вошли через ворота в Забытые Дела. Маргарет огляделась вокруг в поисках вещей, которые могли бы ей понравиться.
В Забытых Делах не растут растения и не живут животные. Здесь не найдешь ни травинки, и даже птицы не хотят сюда летать.
Я сел на что-то, напоминающее колесо, и стал смотреть, как Маргарет, подобрав палкообразную забытую вещь, разгребает ею кучу других вещей.
Я увидел что-то, лежавшее у моих ног. Это был кусок льда, формой напоминавший большой палец руки, только с горбом.
Это и в самом деле оказался горбатый и очень холодный палец, но едва я взял его в руку, он начал таять.
Когда растаял ноготь, я бросил палец на землю, теперь он лежал около моей ноги и больше не таял, несмотря на то, что воздух был теплым, а с неба светило горячее голубое солнце.
- Нашла что-нибудь? - спросил я.
Хозяин Забытых Дел
Подошел Кипяток. Мне доставило мало радости видеть его вновь. В руках он держал бутылку виски. Нос у него был красным.
- Нашли что-нибудь? - спросил Кипяток.
- Нет еще, - сказала Маргарет.
Я бросил на Кипятка презрительный взгляд, который скатился с него, как с гуся вода.
- Я видел сегодня настоящие хорошие интересные вещи, - сказал Кипяток. - Перед тем, как идти на ланч.
Ланч!
- В четверти мили отсюда. Могу показать, - сказал Кипяток.
Я не успел сказать нет, Маргарет сказала да, она уже готова была идти за ним куда угодно, что меня совсем не радовало, но я не хотел устраивать сцену, особенно на глазах у Кипятка, чтобы он пересказывал потом своей банде, и они смеялись бы над нами.
Это отнюдь не поднимало настроение.
Мы двинулись за пьяным уродом туда, докуда, по его словам, было не больше четверти мили, а на деле оказалась целая миля, и, то карабкаясь вверх, то сползая вниз, поднимались все выше и выше в Кучи.
- Отличный день, правда? - сказал Кипяток, останавливаясь, чтобы перевести дыхание, у большой кучи чего-то, отдаленно напоминающего консервные банки.
- Правда, - ответила Маргарет, улыбаясь и показывая рукой на облака, которые ей, очевидно, нравились.
Это вывело меня из себя: приличная женщина не должна улыбаться Кипятку. И я не мог отделаться от мысли: что же дальше?
Наконец мы добрались до того, что Кипяток считал необычайно интересным, и ради чего тащил нас в такую даль по Забытым Делам.
- Ой, как красиво, - радостно воскликнула Маргарет и принялась складывать их в корзинку - специальную корзинку, которую она принесла для таких вещей.
Я смотрел и не видел в них ничего особенного. Они были даже уродливы, сказать по правде. Кипяток стоял, прислонившись к забытой вещи, оказавшейся одного с ним роста.
На обратном пути
Мы с Маргарет долго и молча возвращались в Смертидею. Я не предложил ей помочь нести корзину.
Корзина была тяжелой, Маргарет вспотела, и нам несколько раз приходилось останавливаться, чтобы она могла отдохнуть.
Мы сидели на мосту. Этот мост был сделан из камней, собранных далеко и сложенных по правилам этого далека.
- Что случилось? - спросила Маргарет. - Что я не так сделала?
- Ничего не случилось. Ты ничего не сделала.
- Тогда за что ты на меня злишься?
- Я на тебя не злюсь.
- Злишься, я же вижу.
- Нет.
Что-то случится
Случилось через месяц, и никто не знал, что это будет. Откуда мы могли знать, что Кипятку придет в голову такое?
Столько лет потрачено на то, чтобы избавиться от тигров и ужасов, которые они с нами творили. Как ему могло захотеться чего-то еще? Я не знаю.
Целый месяц в Смертидее все было хорошо. Я работал над новой статуей, а Маргарет продолжала свои походы в Забытые Дела.
Работа двигалась плохо, и очень скоро я стал просто приходить в Смертидею и смотреть на недоделанную скульптуру. Ничего не получалось, и это не было для меня новостью. Мне не везло со статуями. Я уже давно подумывал о том, чтобы найти работу на Арбузных Делах.
Иногда Маргарет уходила в Забытые Дела одна. Я волновался. Она была слишком красива, а Кипяток и его банда слишком уродливы. Мало ли что взбредет им в головы.
И что ее все время туда тянет?
Слухи
Примерно через месяц из Забытых Дел поползли слухи: говорили о жестоком обвинении, которое Кипяток предъявляет Смертидее.
Говорили, будто он произносит бредовые обличительные речи насчет того, что в Смертидее мы все делаем не так, и что он один знает, какой она должна быть; потом он стал говорить, что с форельным питомником мы тоже обращаемся неправильно. Это был позор.
Как у него поворачивался язык вообще говорить о нас - но потом к слухам добавились разговоры о том, что мы трусы, и нечто совсем невразумительное насчет тигров.
Что-то насчет того, что тигры делали доброе дело.
Однажды мы с Маргарет пошли в Забытые Дела. Я не хотел туда идти, но еще меньше хотел, чтобы она шла одна.
Ей захотелось насобирать вещей для своей забытой коллекции. Хотя у нее и так их было больше, чем нужно.
Она забила этими вещами всю свою хижину и комнату в Смертидее. Дошло до того, что она собралась держать их у меня в хижине. Я сказал НЕТ.
Я спросил у Кипятка, что происходит. Он был как всегда пьян, и вокруг собралась вся его уродская банда.
- Вы ребятки ничего не понимаете в Смертидее. Очень скоро я вам покажу кое-что интересное. Что такое настоящая Смертидея.
- Вы ребятки просто кучка трусов. Храбрыми были только тигры. Но я вам покажу. Мы вам покажем. - Последние слова он произнес, обращаясь к своей банде. Они одобрительно загудели и замахали бутылками с виски, задирая их к красному солнцу.
Снова на обратном пути
- Зачем ты туда ходишь? - спросил я.
- Мне нравятся забытые вещи. Я их собираю. Я хочу собрать коллекцию. Они симпатичные. Что в этом плохого?
- А ты как думаешь? Ты слышала, что этот негодяй о нас говорит?
- Какое отношение это имеет к забытым вещам? - спросила она.
- Они это пьют, - сказал я.
Обед тем вечером
Обед тем вечером в Смертидее был ужасен. Все вяло ковырялись в тарелках. Эл приготовил тушеную морковь. Очень вкусную, с подливкой из меда и специй, но никому не было до нее дела.
Все волновались из-за Кипятка. Полин не притронулась к еде. Чарли тоже. Но странная вещь: Маргарет уплетала за обе щеки.
Очень долго все сидели молча, потом Чарли сказал:
- Что-то должно произойти. Дело серьезное. Я уже давно жду сам не знаю чего - с тех самых пор, как Кипяток связался с Забытыми Делами, стал гнать там виски, и к нему стали уходить люди.
- Что-то должно случиться. Это копится очень давно, и ждать осталось недолго. Может завтра. Кто знает.
- Что мы будем делать? - спросила Полин. - Что мы можем сделать?
- Только ждать, - сказал Чарли. - Это все. Мы не можем ни угрожать им, ни защищаться от них до тех пор, пока они ничего не сделали, и пока мы не знаем, что они собираются делать. Они нам не говорят.
- Я вчера утром был у них и прямо спросил Кипятка, что происходит - он сказал, что мы скоро узнаем. Они покажут нам, чем отличается настоящая Смертидея от той фальшивки, которая у нас сейчас. Что ты на это скажешь, Маргарет? Ты в последнее время там часто бываешь.
Все посмотрели на нее.
- Я ничего не знаю. Я просто собираю забытые вещи. Они ничего мне не говорят. Они всегда очень милы со мной.
Все старались не отводить глаза и смотреть на Маргарет, но ни у кого не получилось, и все стали смотреть в сторону.
- Мы справимся, что бы ни случилось, - нарушил тишину Фред. - Эти пьяные уроды ничего нам не сделают.
- Точно, - сказал Старый Чак, хотя он был очень стар.
- Ты прав, - сказала Полин. - Мы с ними справимся. Мы живем в Смертидее.
Маргарет снова, как ни в чем ни бывало, принялась жевать морковь.