- Один камушек попал прямо в каноэ… Прямо во флагманский каноэ с их боссом, - не унимался Бачо. - Только те камни, которыми швырялся я, не блестели так, как эти. Мне кажется, эти упали с неба, когда надо мной пролетал настоящий вертолет…
Бачо раскрыл свою ладонь. Мерседес увидела невероятно крупные стекляшки, очень напоминающие алмазы. Она видела такие, только гораздо меньшего размера, когда работала помощницей оценщика в ювелирном магазине.
- Мама… - почти шепотом произнес Бачо, - Обещай мне, что не будешь смеяться.
- Почему ты просишь?
- Просто в Каракасе мои бывшие друзья сказали, что мой папа был грабителем, и что его за это убили. Поэтому я с ними больше не дружу и совсем по ним не скучаю… Но здесь мне тоже не очень нравится. Даже бабушка мне не верит, что папа жив и скоро вернется. Мама, ведь это папа разбомбил всех врагов с моего вертолета. Не веришь?
- Верю, - ответила мама. - Спокойной ночи, сынок.
- Спокойной ночи, мама. Возьми, пожалуйста, эти камушки. Они такие красивые. Эх, если бы мы вернулись в Каракас, я наверняка смог бы обменять их на пару тюбиков с краской…
* * *
Джипы недаром увязли в розовом песке прямо на заброшенном пляже. Наемники хотели искупаться, а еще они ждали обещанного зрелища… Боевики с надеждой смотрели на генерала, уверенные, что сеньор пребывает в отличном расположении духа. Еще бы - операция прошла успешно. Цель уничтожена и потери минимальны. Двое убитых и ветхая посудина советского производства с гудящим как трактор хвостовым пропеллером. Если дон Кальдерон пожелает - ему из Штатов тут же доставят звено новехоньких "Апачей".
- Дон Диего, неужели вы и впрямь пойдете на поводу у своих головорезов и устроите это первобытное зрелище? - недоумевающее посмотрела на него мисс Браун.
- Только не стройте из себя гуманистку, - одобрительно кивнул колумбийцам генерал, и парни с радостью вывалили русских на песок, приступив огораживать территорию для санкционированного гладиаторского ристалища.
Ограждение оказалось зловещим - растяжки с гранатами по всему периметру. Русских поставили в противоположных углах. В центре круга положили автомат Калашникова. Один на двоих. "Ринг анонсером" и "рефери" в одном лице выступил единственный из боевиков, кто знал по-русски слово "Вперед!" Он показал жестами правила поединка. Сперва Шраму, затем Аслану. Правила были простые. Надо было добежать до автомата и выстрелить в соперника в упор. Оставшегося в живых обещали отпустить на все четыре стороны. Таков был приз.
Боевики устроились на капотах и крышах джипов, взяв русских на мушку, на всякий случай. Мисс Браун с доном Кальдероном не стали исключением, любопытство превратило их в зрителей.
- Вот и хорошо, - дон Диего поднес спичку к сигарете мисс Браун, и она с удовольствием затянулась, - Вам не идет маска филантропа. Можно подумать - это я придумал перебить мирных белорусов! А с вашим президентом соперничать в кровожадности смог бы только колумбийский Эскобар. Но его уже давно нет на белом свете.
- Делайте, как знаете. Потешьте низменные инстинкты своего отребья, - выпустила дым американка.
- Узнаю вас. Сначала вы толкаете на преступление и оправдываете любые беззакония, но как только дело сделано - вы вновь вспоминаете о своей демократии. Это отребье, между прочим, из бывших "парамилитарес". Тех самых, которых вы бросили на произвол судьбы, как только поняли, что они сделали всю грязную работу. А ведь они могли бы сделать еще много чего полезного, если бы им просто сказали "грасиас".
- Давайте лучше побыстрее покончим со всем этим! - мисс Браун открыла люк на крыше джипа и высунулась из него по грудь, - Мы все равно планировали покончить с русскими. Просто я думала, что это случится без театрализованных представлений. Без лишнего шума. Заурядная ликвидация заказчиком исполнителей и все…
"А сама вылезла поглазеть", - подумал генерал, отрезал гильотинкой кончик доминиканской сигары и поднес к ней спичку.
- К чему это притворство. Назовем вещи своими именами. Вы представляете империю. Подобную Риму. Патриции умели устраивать для себя зрелища, предаваться оргиям и наслаждаться смертью… себе подобных, - генерал вышел из машины, и ему вынесли шезлонг.
- Тогда кто вы, дон Диего? - спросила мисс Браун с высоты люка.
- Я всего лишь вассал Рима… - ответил он, после чего упал в кресло и выпустил кольцо сигарного дыма. - Но меня это устраивает…
- Начинайте же! - потребовала мисс Браун и поднесла к глазам бинокль.
Сеньор Кальдерон махнул жезлом с наконечником в виде льва и "ринг анонсер" под смех и улюлюканье зрителей объявил:
- В правом углу ринга - чеченский террорист по прозвищу Шамиль Басаев! В левом углу ринга - русский Иван по прозвищу Полоний! Посередине - дедушка Калашников! У дедушки был только один внук. И остался только один патрон! Самозванец будет расстрелян! Русско-чеченский конфликт сегодня разрешится в Венесуэле! Либо полная независимость, либо беспрекословное подчинение! Вперед!!!
Из всего сказанного Аслан и Шрам разобрали только имена собственные и команду "Вперед!". Надо было бежать, и они побежали… Расстояние до оружия одинаковое. Жизнь гарантирована выжившему.
- Ты веришь их гарантиям! - выкрикнул на бегу свой вопрос Аслан. До автомата оставалось метров сорок.
- Эти чучмеки все равно нас завалят! - заорал Шрам, продолжая бежать.
- Мой дед Брестскую крепость защищал! - вспомнил со слезами на глазах Аслан, - А вы вместо того, чтобы ему героя дать, депортировали его семью.
- Я и тебя сейчас депортирую! - до автомата Шраму оставалось тридцать метров. По песку было трудно бежать. Он скрипел под ногами как крупная гречневая крупа и заглатывал ступни по щиколотку.
- Дурак! Русский дурак! - обиделся Аслан и прибавил ходу. Он был в десяти метрах, опережая Шрама на шаг. - Только и можешь женщин резать, баран!
Дон Кальдерон, колумбийцы и мисс Браун с неподдельным интересом наблюдали за происходящим. Они не сомневались, что русские изливают друг на друга проклятия и осыпают оскорблениями. Они были уверены, что один из них через мгновение выпустит в соотечественника пулю. И что сделает он это, конечно же, не вследствие этнической подоплеки русско-чеченских противоречий, а исключительно из инстинкта самосохранения, спасая свою шкуру и получая минимальную отсрочку от неминуемой казни.
- Тех сук эстонских, что моих ребят в Аргуне положили, я бы еще раз зарезал! - зарычал Шрам.
- Лучше б ты эту суку завалил, что на тебя в бинокль смотрит и ждет, когда я тебя продырявлю… - задыхаясь, процедил сквозь зубы Аслан и прыгнул на автомат. Последний бросок сделал и Шрам. Но к финишу он пришел вторым. Аслан уклонился от летящей туши кувырком вправо. Оружие было в его руках, он снял его с предохранителя и передернул затвор.
- Нам нечего делить! - вдруг бросил он лежащему сопернику, - А некоторых женщин, особенно тварей, которые любят наблюдать в бинокль за чужой смертью, я бы и сам с удовольствием завалил…
Шрам встал, отряхнулся от песка, и выставил широкую грудь, рассчитывая только на расстрел.
- Муэрте! Муэрте! - орали колумбийцы, показывая характерный жест большим пальцем вниз и требуя от чеченца немедленно выстрелить в русского громилу.
- Чего медлишь? - поднял глаза бывший контрактник.
- Я просто знаю, что ты стреляешь лучше… И что женщин ты не любишь больше, чем я. - Аслан бросил взгляд на американку с биноклем, а следом бросил автомат в руки Шрама.
Шрам поймал оружие на лету. Колумбийцы не успели среагировать. Аслан закрыл Шрама своим телом и подставил плечо для прицельной стрельбы. Шрам вмиг сориентировался и изготовился для стрельбы. Он прижал приклад в свойственной снайперам манере, плотно вдавив ее в мускул, положил цевье на плечо чеченца, не забыв шепнуть Аслану на ухо:
- Предохранитель надо было поставить на одиночный режим, придурок. Шептало одиночного огня не зря в автомате предусмотрено…
Шрам спустил курок со словами:
- А это лучшее стрелковое оружие в мире…
Пуля пробила линзу бинокля одновременно с тем, как многочисленные пули изрешетили тело Аслана. Мисс Браун замертво упала в салон джипа, оставил на крыше свою не выкуренную сигарету.
Спустя мгновение от пуль пал Шрам. Его теперь никто не прикрывал, и в магазине не осталось пуль. Они лежали рядом, как боевые товарищи, павшие за общее дело, не отягощенные в своем последнем бою ни политикой, ни корыстью. Они пали вместе, сбросив многовековой балласт ненависти за одну единую секунду и заплатив за собственные грехи своим последним выбором…
Расстроенные колумбийцы сняли растяжки и рассредоточились по машинам. Шезлонг дона Диего бросили в багажник. Сам он сел в другую машину, приказав тайно доставить труп мисс Браун в американское посольство. Джипы один за другим, пробуксовав на старте, тронулись в путь.
По прибытию в Каракас дон Диего расстроится еще сильнее, когда узнает из новостей, что диверсия на мосту через Ориноко провалилась благодаря коварству его неблагодарного протеже Корсо. Приятное известие было только одно - Чавес действительно проиграл на референдуме. Эта временная победа ничего не давала, но она могла окрылить оппозицию и сплотить всех недовольных режимом еще больше. К тому же появился мало-мальский повод хоть что-то отпраздновать…
* * *
Персона Вадима Гараева всегда была небезынтересна для ребят с Лубянки. Яркий субъект, неугомонный пассионарий, сует свой нос во все дыры… Но девяностые были временем раздрая и дележа кормушки… Временем или безвременьем, когда Корпорация ослабла. Когда без таких, как Гараев властьпредержащим было трудно обойтись.
Оружие нельзя было продавать легально. Открыто воевать в горячих точках на территории бывшего СССР - в Приднестровье, в Абхазии, в Южной Осетии государство не могло. Отряды добровольцев - другое дело. Но добровольческую армию надо кому-то вооружать. Кому-то, кто не сидит в Кремле, но хорошо знает тех, кто там сидит, а еще лучше знает, где что лежит и как это взять. Гараев знал и брал. Продавал и откатывал.
Сначала он всех устраивал - не сдавал партнеров и своевременно им заносил. Потом стал более избирательным в выборе крышующих структур. Скоро нашел кураторов на самом верху и указал на дверь рыцарям плаща и кинжала. В то время это было сделать достаточно просто - толпа чуть не снесла железного Феликса на Лубянской площади, а нескольких отщепенцев из ФСБ вообще попутал бес, и они переприсягнули Березовскому. В те времена тот еще не был клоуном, и им не пугали детей словно чучелом.
Через пару лет Гараев обнаглел и стал продавать оружие обеим противоборствующим сторонам. Затем вышел на зарубежные рынки, обзавелся собственным парком транспортной авиации. А однажды заключил сделку на поставки оружия, и не только стрелкового, с откровенными террористами. Причем, не спрашивая разрешения ни у кого. Просто у тех, у кого надо было спрашивать, к тому времени выросли аппетиты. А Гараев привык заносить столько, сколько не жалко. Зарабатывал он все больше - поэтому не жалко ему становилось все меньше. Тогда-то ему и указали на место в первый раз.
- Ты враг! - так и сказал высокопоставленный дядечка с одутловатым лицом в форме генерал-полковника ГРУ, - Ты вооружаешь врагов России. Нашего вероятного противника. Сепаратистов. Понимаешь?! Ты меня подставляешь. А я патриот!
- Сколько? - догадался Гараев.
- Как минимум на две единицы больше…
Так он поработал еще год, но потом полностью переключился на дальнее зарубежье. Там были заказчики пожирнее. Их интересовали комплексы ПВО, самолеты, вертолеты, танки и подводные лодки. Все шло как по маслу, но стрелки часов Спасской башни щелкнули, и куранты отбили мелодию двухтысячным.
Корпорация обрела второе дыхание. Обойденные вниманием бойцы невидимого фронта, затаившие обиду на кинувшего их оружейного барона, устроили ему аутодафе, сорвав на финальной стадии крупную сделку с арабским клиентом. Причем, как водится, все было сделано чужими руками. Машина Вадима взорвалась. С тех пор он пересел на кресло-каталку и слегка образумился.
Только после покушения он понял - элита сменилась. Обуржуазившуюся номенклатуру заменили вышедшие из тени чекисты. Рентабельные отрасли экономики возвращались в лоно государства. Жуткие гиганты госмонополий пожирали частный сектор. Выкупались целые империи. У дураков и жадных, что впрочем, часто одно и то же, они отнимались. Оружием и водкой теперь дозволялось торговать только госкорпорациям.
Таким, как Вадим Гараев, оставалось либо смириться, либо направить усилия в неосвоенные сегменты рынка - кино, вино и домино… И не пачкать свои руки нефтью, не дышать газом, не трогать электрические провода. А то убьет!
Как же все это мелко для людей, привыкших не ходить, а летать. Старые клиенты вроде шейха Абдаллы, латиноамериканские команданте и африканские принцы нашли себе более надежных поставщиков. Государство выставляло новые образцы военной техники напрямую, минуя посредников, предпочитая выигрывать тендеры в открытой конкурентной борьбе. Цена на нефть позволяла не сильно расстраиваться в случае проигрыша.
…Олигархия паниковала. Она мечтала смыться, но боялась. Корпорация пометила все территории полонием. Когда олигархия поняла, что смываться бесполезно и накладно, она попыталась подстроиться. Курам на смех! Народу на потеху! Ничего не выходило. Они не могли купить власть, зато власть теперь могла выкупить у них то, что они купили у прежней власти.
Оружейным баронам не повезло пуще других. Если акции и другие ликвиды можно было продать, подарить, потерять… То связи, каналы и трафики в нынешних условиях оказались фикцией. Только одна ниша была незанята - партизаны, повстанцы и террористы. А вторая ниша всегда шла прицепом - наркотики. Если государство запрещает вести дела по-крупному, это не означает, что легион желающих рассеится.
Гараев не насытился и не сдался. Ведь он был далеко не пешкой, а непркосновенным депутатом с заслугами перед Родиной, трансформировавшимися из заслуг перед самим собой. И куда, спрашивается, деть наработанный ресурс, инфраструктуру, штат сотрудников, товар, запылившийся на складах, как быть с лазейками на заводах в сопредельных с Россией странах, с прикормленным генералитетом Министерства обороны, куда девать деньги и наркотики, которые платят за товар изголодавшиеся по власти наркобароны, племенные вожди и обделенные лаской престолодержателей наследники. Гараев сидел на этой игле и не собирался с нее слазить.
Адреналин для такого, как он, больше, чем деньги. Больше, чем женщины. Адреналин возвышается над властью. Вот где собака зарыта! Гараев не уважал власть, памятуя о ее происхождении из мелких клерков прежней элиты. Он не желал признать аксиому - люди меняются под воздействием среды и обстоятельств. Иногда слабые становятся сильными и наоборот. Меняются. Правда, не все. Гараеву подобные метаморфозы и перерождения не грозили. Он не помнил себя не великим…
Возможно, и на Лубянке этого не помнили. Поэтому хотели посмотреть на не всемогущего Вадима Гараева. Мечтали сбить спесь с зарвавшегося олигарха. Считали, что он это заслужил. Быть великим в великой стране чревато. Ведь великому не дано стать невидимым. Невидимый фронт - удел подготовленных бойцов, которых учили не быть величественнее своей страны…
- Неужели есть зеленый свет на старого знакомого? - диалог двух старших офицеров ФСБ начался именно с этого вопоса.
В просмотровом кинозале в известном здании неподалеку от ремонтирующегося "Детского мира" шел фильм, главным героем которого был депутат Государственной Думы Вадим Гараев. На сеансе присутствовали двое. Интрига фильма и его фабула мало их интересовали. Они знали всю подноготную главного героя и могли спрогнозировать с вероятностью, на порядок превосходящей астролога Глобу, чем все закончиться.
- Давно пора, - ответил лысеющий собеседник с крючкообразным носом, - Оперативная информация подтвердила, что он не внял нашим предостережением восьмилетней давности и продолжает нервировать шейха Абдаллу своими выходками. Шейх слишком важен для нас в финансовом, а особенно в геополитическом смысле. Мы должны оградить его от всех внешних раздражителей. Если информация о связях Гараева с наследным принцем дойдет до прессы, эмир может расценить это, как нашу слабость. Посчитает, что мы не в состоянии утихомирить этого субъекта. Мои доводы были услышаны.
- Молодец, а что с контактом Гараева в госнаркоконтроле…
- Арестован в аэропорту. За него уже ходатайствуют. Пресса рвет и мечет. Вынесли весь сор из избы.
- Что мы?
- Подключили своих барзописцев. Но думаю, надо заканчивать эту непозволительную войну компроматов спецведомств…
- Ничего страшного. Это перестройка закончилась, гласность пока осталась… Пусть пишут, что хотят, мы уже этого не боимся. В Сорбонне, знаешь, какую надпись прочитал на фасаде университета… "Запрещено запрещать"…
- Значит, они все-таки запрещают… Запрещать.
- Ну да, представляешь. Значит у нас демократии больше - даже запрещать не запрещено.
- Только не всегда запреты действуют. Запретный плод сладок…
- Лучше скажи. Неужели Гараев свой нос и в Венесуэлу запустил. Наш резидент шифрограмму прислал, что люди Гараева там целый фейерверк пытались устроить?
- Там дело темное. Но наемники его там действительно ошивались. Причем под прикрытием все того же наркополицейского. Но тот молчит, как рыба. А шум в Каракасе нешуточный был. Там местные спецслужбы сорвали покушение на белорусских специалистов, инспирированное ЦРУ и оппозицией. Заказчиками хотели выставить Россию. Бред какой-то. У них там, в Лэнгли с головой что-то не того.
- Не скажи. Умысел в этом есть и продуманный. Холодная война питается мифами. Надеюсь, ты в курсе, что она опять идет? А кто, как не лучшие друзья быстрее всего становятся кровными врагами… Прецедентов сколько угодно. Гараев… Он и в Венесуэлу, стратегический наш партнер, свой нос засунул. Или он совсем нюх потерял! Может он и впрямь на американцев работает? А мы проморгали? Может этот из Наркоконтроля знает что?
- Не думаю - там заурядная прослушка и крышевание трафика. Со свиным рылом да в калачный ряд - не по адресу. Да и, я уже говорил, молчит, как грузин у батареи.
- Уверен, шельма, что отпустим. Я б эту систему сдержек и противовесов - ко всем чертям!
- И гласность туда же…
- Не посягай на святое…
- Ладно, что с Гараевым будем делать? Будем брать?
- На кой он нам… Международными преступниками Интерпол занимается.