Пока ехали, вежливо с Гуней беседовал:
- Ты-то как?
- Как всегда, - он скептически произнес. По его цветущему виду не скажешь, что скептик. - Кидают в очередной провал.
Да, в провале без Гуни не обойтись.
- В провал чего?
- Ну на чем они все там теперь помешаны. Цифровые технологии. Оцифровка всего.
- Как - оцифровка? И меня оцифруют?
- Насчет тебя пока приказа не было, - пошутил Гуня.
- Выходи, - мне Инна сказала.
И, стукнув дверкою, машина умчалась.
Больница та же. Но начинка, естественно, цифровая. Компьютеры кругом.
- Маркелов? - застучала по клавишам.
Раньше бы знала все наизусть - особенно про Пеку!
Лобик наморщился ее… Оцифровке не поддается? Молодец, Пека, давай! Пришлось ей шуршать бумагами.
- Когда поступил?
До чего техника довела. Раньше все знали.
- Он в реанимации. Пройдите, пожалуйста, к лечащему врачу.
Врач, к счастью, наш человек - еще доцифровой.
- А чего вы хотите? Удивительно, как он с таким набором еще жив. Лет десять уже намотал поверх срока. Живого места нет.
- Пожар?
- Да пожар - так, с этим можно справиться…
По пожарам Пека мастак.
- Оттуда большинство вообще по кускам привозили. Взрыв!
Пека и взрывов немало пережил.
- Хуже другое.
Что-то хуже взрыва и пожара он смастрячил себе?
- Печень. Окаменела уже. Кровь не очищает.
- Пиявки не помогли? - я спросил.
- Да пиявки давно уже от одного вида его дохнут. Не кровь, а раствор шлаков. Он что - последнее время канавщиком работал?
Вот тебе и миллионер! Кончает, как батя… начинал?
- Ммм… Кажется, да.
- Хотите к нему?
- Так из Петербурга прилетел! - вырвалось у меня. - Что-нибудь ему можно?
- Можно уже все. Но организм его, к сожалению, отвергает даже лекарства. Идите. Только недолго.
Про долго и речи уж нет. Кожа да кости. Не зря я, предчувствуя, перед дверью робел. Целоваться как-то неловко. Приобнялись. "Тело улетело!"… надо будет записать.
- Ну! - заговорил я нарочито грубо. Это бодрит. - Чего надо? От дела оторвал.
Пека, молодчина, тон поддержал.
- Да тут у меня все нормально. Скоро отвалю.
- Так тогда, может, а? - Я щелкнул по горлу.
- А че? Пенсия на руках.
- Так что же тебя тогда волнует?
Он высохшим пальцем вверх ткнул. Вечной жизнью интересуется? Как всегда - широко берет!
Вообще-то товарищ прав. Если не я по вечной жизни специалист, то кто же?
- Так готово? - спросил яростно.
Ну я прям на производственное совещание попал!
- Так финала нету, - пробормотал я.
- Нарисуй! - Большие задачи ставит. - Можешь что-то?
- Ну, вообще-то у тебя… - в отличие от меня! - остается сын… внук! Пока они помнят тебя…
- Сухая мандеж! Какой сын?
Сердце запрыгало. Не его сын? А значит, и внук? Последняя моя надежда!
- Ни хера они не знают и знать не хотят! Конкретное что-то есть у тебя?
Ну прям проработка на парткоме.
- Нарисуем!
- Давай! Только поспешай! - Он почему-то злобно оглядел аппаратуру, разные капельницы. - А то они меня вот-вот в "Безмолвии" своем упакуют! Что-то должно от нас остаться?
- А там?
- Цифруют! Все, что остается от тебя, - строчка на их сайте… Через год она тает.
- Да, экономно. Так кто там заправляет-то?
- Не имеет значения! Приходили два педерастического вида юнца… даже фамилию мою то и дело путали. Давай! - воскликнул яростно.
Буйная душа! Еще сейчас бы к ней тело.
Стал вспоминать ему ВГИК, кладбищенскую страду… "Подземный Чкалов"!
Застонал:
- Сотрут все! Нешто не знаешь их?
Знаю, увы. Меня тоже стирают. Аж собственный мобильник! "Памяти недостаточно для создания новых sms. Какие удалить объекты?" Ну уж не нас!
- Сделаем! - поднял вверх палец. - Там они… застонут еще от тебя!
Врач (странные у нас все-таки формы оптимизма) подтвердил все охотно, даже с энтузиазмом.
- Правильно делают! Петр Первый есть у нас? Сталин? А на хер мусор плодить?
Да-а… Как тот же Пека говорит: "Поздняк метаться!"
- Но мы должны что-то оставить от себя?
- Ну, если можешь, оставь. Вообще материалы по каждому выдает морг.
Даже не знал, что морг, оказывается, является еще и гуманитарной организацией. Ничего, у меня и в морге заговорят!
Спецзадание.
Начальник морга, как всякий высокий профессионал, находился где-то уже посередине пути к своим клиентам. Бледный, распухший, в горле под подбородком черная дырка (работа хирурга?), и дырку эту он время от времени затыкал пальцем - лишь тогда можно было разобрать его сип.
- Маркелов? Тип еще тот! Но тут вот, - пальцем в компьютер ткнул, - перспектив никаких.
- В смысле?
- Информация не заказана.
- Кем?
- Похоже, беспокоит он кого-то. Не лезет в проект. А может, тут что-то личное?
- Ясно. Характеристика на тот свет не заказана?
- Золотые слова!
Понятно. Фейс-контроль у ворот рая. Пека и в цифровой системе устроит бузу!
- Кто конкретно?
- Вообще-то нам задачки ООО дает.
- Стоп! - я радостно закричал. - У него же блат там!
Он глянул в компьютер.
- Что-то не видать.
У Пеки ж все схвачено, даже и там! Он же говорил: Рада там командует. Разыщу ее. Уж она Пеку обслужит.
- Клиент ваш, - пообещал я хвастливо, - первым номером пойдет!
- Ой бы.
- Так. Кто конкретно занимается им?
- По вашему конкретному случаю? - Он в ящик заглянул. - Ланской. Но только, ради бога, не выдавайте меня. Информация секретна.
Ланской? Так это же Гуня! Уладим все!
- Я помчался!
- Но учтите - жизни там нет.
Он считает - тут у него есть!
- Пока.
- Счастливо!
В кабинете, указанном мне охранником, Митька оказался! Видимо, замещает. Я обрадовался: ну растет! Обнял его. Объяснил… Долгая пауза.
- А вы уверены, что карьеру в этой весьма перспективной компании я должен начинать именно с коррупции и кумовства?
И не просто сказал! Каждое слово тщательно выговорил! И глаза при этом так же честно горят, как тогда, когда я увидел его и влюбился. Сын? Чей? Не имеет, увы, значения. Ничей… Да, с коррупцией мне не везет.
Он поднял со стола мелкую фишку.
- Вот. Два гигабайта. И это у меня на весь край… А кто такой… Петр Маркелов?
Голос все же дрогнул его. Но говорить, что отец - значит, все портить. Неподкупные времена.
- Но он же… Герой труда!
- Вам ли, дядя Валера (теплинку подпустил все-таки), не знать, как все это делалось тогда.
- А как?
- А так!
Принцип у него! Вопрос только - откуда? То есть вычеркивает, попросту, все, что было раньше… кроме, разве что, звезд Кремля. Или… что-то личное, как мой друг говорил? Сверхстрогость именно по отношению к отцу? Отрицание поколений?
- А "Горняк Заполярья"… помнишь ты?
- О той… липе лучше не вспоминать! - Он даже встал почему-то.
Получил достойное образование. Суров. Но несправедлив. Зато хорошую должность обрел - редактор кладбища. Впрочем, это только начало. Все впереди у него. Пока он со мной по-родственному, другого бы выгнал давно… Коррупцией все же попахивает. Уйду от греха. Хоть бы Пека не догадался, откуда пришла на него беда!
- Но он, - все же не удержался я, - здоровье отдал работе… и жизнь!
Митя клавишу нажал - и появилась справка.
- Увы, обыкновенный цирроз. Это вы предлагаете передать в вечность?
А ты еще надеялся, что у тебя сын. Ни у кого он сын! Запомни лучше: ты сам себе и сын, и внук. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
На двери - "Белое Безмолвие". Да… С безмолвием тут хорошо!
Действуй! Поскольку надеяться тебе больше не на кого… но и сдаваться некому - крутись!.. Снова вернулся в морг. Ну просто зачастил на огонек. И шеф уже меня как родного встретил.
- Ну что? - ладошки потирая, поинтересовался.
- Точно как вы и предполагали, - грубо ему польстил.
- А я что говорил! - Довольно кряхтя, поднял на стол бутыль с раствором. Пинцетом вытащил из нее какую-то внутренность. Отложил. - Для закуски, увы, не годится.
Выпили так. Поговорили по душам. Давно уже так душевно не говорил. Все практически порешали.
- …на тысячелетия они, информационное пространство свое экономят! Если скаредничать так - никаких тысячелетий вообще не будет!
- Золотые слова!
Выпили еще. Совсем стало хорошо. Вот где мне хорошо теперь становится.
- А может, он еще вылезет? - вырвалось у меня.
- Да нет, - радушно произнес он, - наш клиент!.. По санитарным нормам положено после смены сутки отдыхать, а они, когда в очередной раз пытаются их закрыть, неделями не поднимаются, скрываются там… как партизаны в катакомбах!
…И еще кто-то, кажется, в катакомбах был.
- А кто закрыть-то рудник старается?
- Да есть тут такое лобби у нас - уран из Южной Африки привозить.
Ясно! И чтоб местной памяти - никакой. То-то, когда мы таранили их, из черного джипа вместе с Кузьминым седой негр вышел. Я еще гордо подумал: приехал русский учить!
- Но молодцы, отстояли. Не говоря уже о другом, секретном, Барыбинская АЭС им кормится, дает до сих пор свет и тепло… даже, как это ни парадоксально, самому "Белому Безмолвию", которое теперь усиленно "сливает" их.
- И перво-наперво Пеку?
- Золотые слова…
Ну просто я тут сделался златоуст!
- Без Пеки тут все что угодно можно сделать. Главное, чтоб уже и не помнили таких!
Да. А пока ощущается тут свет и тепло… и даже, как это ни парадоксально, в морге. Шеф в белом халате нараспашку сидит.
- И вы заметили?
- Что?
- Какая жара тут стоит?
- Заметил, - проговорил я, пот утирая. - Как-то странно для морга.
- Отопление провели. Даже в те помещения, где покойники лежат.
- Как?!
- По генеральному плану реконструкции и модернизации. Я как раз был долго на операции, прихожу - батареи жарят! В секционной - плюс двадцать! Пошел к директору. Тот говорит: согласно плану вложены деньги, сломаете - будете платить. Вот так! - Он утер полотенцем пот с груди.
Жара в морге! Да, Россия - страна чудес.
- А как же покойники?
Вот уж не думал, что и за их судьбу придется переживать.
- А никак! Видите - негде их держать. "Безмолвие" их забирает мгновенно и деньги с родни берет. Захватили рынок.
- Да… Гениально! - Я утер уже крупный пот.
- Все гениальное просто. Так что я без работы сейчас.
- Грустите?
- А то! Наливай…
Выпивать лихо научился, дырку в горле затыкая.
- Там же они и "характеристики" им пишут на тот свет. И куда девают - неясно. В компьютер. Всех обнуляют, короче. Информационное пространство берегут!
Как в телефончике у меня: "Какие удалить объекты для освобождения памяти?"
- Но для кого?
- А вы заметили голубизну?
- Чего?
– "Белого Безмолвия"?
- В каком смысле?
- Для самых знаменитых гомиков готовят его! Поэтому и такой резонанс во всем мире. Под них информационное пространство и держат. Бренд!
Да. Выпивать еще толком не начали - но уже похоже на пьяный бред. Сбрендили бренд! Впрочем, сидючи в морге при температуре плюс двадцать и при невостребованных запасах спирта, да еще и с дыркой в горле - рехнуться можно.
- Вот так! Общее направление - вдоль по Пидерской! - мрачно произнес он. Помолчали. Безрадостные перспективы. То-то Пека, как Жихарка, ножками уперся у этой печи.
- Ну а Пека как же? Голубым не назовешь его.
- Производство пока отрабатывают - любые годятся!
На Пеке всегда процесс отрабатывали.
- Говорят, Элтон Джон уже подал заявку на этот погост.
- Да… Это надо крепко задуматься - с Элтоном Джоном лежать. Но слушай! - оживился я. - Тут же Рада командует! На нее как-то непохоже это.
- Раду схарчили давно.
И я даже догадываюсь, кто.
- А вы заметили, кого руководить прислали они?
Гуню! И тут он сгодился!
- А можно как-нибудь без этого проблему нашу решить? - кончив пить, я взялся за дело. Вытащил кошелек. Мне не привыкать уже деньгами по моргам сорить.
- Э-э-э… - сладко почесал лысину. Нормальный человек! - Вообще-то в городе старая похоронка тлеет еще. Пока не задушили. Зять мой как раз заведует там.
- Ну вот! - Наконец и коррупция. - Так сговоримся, глядишь?
Хотя бы запись останется в амбарной книге!
- Вообще-то… - Коррупционер опытный! - …у вас, некоторым образом, конкуренты есть. Тоже интересуются… телом.
- У меня?
- У вас.
- Опилкин?! - вскричал я.
- С вами приятно дело иметь… Но не только он… и другие коллеги. Вот, притаранили! - Он выкатил из стола еще и коньяк.
Понял намек! Единственный тут живой человек - и тот в морге.
- Кстати, он обещал подойти.
К Пеке я оживленный вошел. Хотя и неудобно туда с таким лицом, но радости я не мог скрыть.
- Ну, все в порядке!
Странно это умирающему говорить. Но факт остается фактом - без меня гораздо хуже могло бы быть.
- С Опилкиным в контакте… Пойдем, в общем, другим путем!
- Ну хоть что-то можешь… А сценарий-то написал?
- Во! - показал из портфеля толстую пачку.
- Прочитать, боюсь, не успею, - умиротворенным взором взвесил листы. - Не о каждом, небось, сценарий-то пишут! - хвастливо сказал.
- А то!
Хотя, конечно, надо бы о каждом!.. "Не хватает памяти для создания новых sms"!
- Ну хоть кратенько-то… что?
- Вот! - Я запястье обнажил, показал шрам, полученный на защите его… не будем уточнять чего… - Лучшее, что есть у меня. Горжусь этим!
Слезы - не грех!
- Аморфно, - так оценил. Комплимента не дождешься от него, даже тут. - Делай так! - Командир из реанимации. - Сейчас прилетят за мной… эти ангелы. Подальше проводи их!
- Нарисуем! Какие еще будут указания?
- Надень для авторитету! - сопя носом, он кивнул на шкаф, из щели пряди его знаменитой шубы и шапки торчали… Наконец-то я его корону и мантию надел!
- Ну как ты? - не удержался я. - Не боишься? Нет?
- А хули нам, красивым парням?! - Последнее слово с ударением на "а". -Хреново выглядишь.
Это мне он говорит, на своем смертном одре! Свой склочный характер сохранил до самой кончины.
- Сип ты белоголовый! - только сказал ему я.
Затарахтел вертолет. Оперативно у них: человек еще дышит. Пека, хрипя уже, глазами показал: делай!
Я выскочил наружу. Ветер от винта крутил долгий искусственный мех шапки и шубы, словно натуральный… как у Пеки когда-то. Я выбежал в центр площадки, где большая буква "Н", по нашему "Х", "хелихоптер" по-нашему, и послал этому "хелихоптеру" увесистый привет от локтя! "Хелихоптер" завис: "Ни фига себе тут покойники бегают!" Потом улетел.
А я, уже не останавливаясь, развеваясь на ветру, как грязное знамя (ветер, пожалуй, единственное тут, что не уничтожили), мчался к стеклянной "Шайбе" на горе… Ее тоже почему-то не уничтожили. Стеклянный кругляк как раз вписался - безумный ссыльный гений-архитектор как бы вовсе несуществующую архитектуру будущего точно уловил.
Маршрут кратчайший! Чрезмерно собой информационное поле не буду загружать.
Я ворвался в тепло. И гвалт сразу стих.
- Пека! - восторженно пронеслось.
Оцифровке не поддается…
- Как тело исчезло? - произнесла Инна. - У вас будут крупные неприятности!
Смотритель морга насмешливо посмотрел на нее. Потом заткнул пальцем дырку в горле и выговорил:
- Мне кажется, они у меня уже есть.
Сопки были заполнены народом. Правда, были тут и турецкие рабочие, строившие коттеджи… но ничего. Поймут.
Тряханул взрыв.
- Работает Пека! - пошла молва.
Потом поехали вагонетки - и на последней лежал Пека на грядке руды, в рабочем прикиде.
- О-ох! - пронеслось. И слетали каски. В основном уже, как правило, с седых голов.
- Сбили Чкалова!
Похороны грустно прошли - как оно и положено. Простая могила. А какая еще? Правда, когда надо было опускать гроб, вдруг на дне обнаружилась мышка. Спокойно умывалась. Все, оживившись, туда заглядывали: Пека и тут учудил! Инна тихо материлась, как по живому. Пришлось могильщику спрыгнуть туда.
На несанкционированные поминки Инна все же пришла. И привела Митю. Взял-таки Пека свое!
Сказала речь.
- Он был хороший человек. Одно время все тут легко били нерпу и шили шубы. Я ему сказала: "Я тоже шубу хочу". Он сдался, хоть и не хотел. Взяли лодку, поплыли в развилках льда. Тогда это было просто: включался магнитофон, звучала классическая музыка - и нерпы приплывали слушать. Так было и тут: подплыли они, положили свои усатые морды на борт и стали плакать. Пека отложил карабин: "Не могу!" Но музыку доиграли. Тут нас стало оттирать от берега льдами, но нерпы поплыли и показали нам путь… Все.
Даже Митя, выпив, разговорился:
- Не могу пока действовать лишь по инструкции - все время заносит. Мне все говорят в офисе: "Послушай, Ланской…"
В ушах моих зазвенело.
- Как, как?
- Ланской. Я довольно давно взял отцовскую фамилию… Пека, конечно, переживал.
Ну и гвалт тут!.. А уйгуры расщедрились. Правда, лишь на "гав-гав".
- Ты еще библиотеку нашу не видел.
Инна!
- Поехали. Хватит бедлама этого!
- Давай.
Сели в шикарное авто.
- Это?
Мраморный дворец! Все-таки Пека дождался. Обещал ведь Дворец книг.
Стали подниматься по лестнице.
- И его сбережения тоже тут?
- Если бы!
Вошли в большой компьютерный зал, сели в кресло с колесиками. Покатили по зеркальному полу. На ноги ее поглядывал. В чем своеобразие нынешних успешных женщин - с каждым новым десятилетием становятся моложе на десять лет! И единственный недостаток этих красавиц, особенно провинциальных, - слишком буквальное следование парижской моде… Подъехали. Целая компьютерная стена.
- Ну? - улыбнулась по-царски. - Какую книгу ты хочешь увидеть?
- Мне бы какую мою…
По лицу ее промелькнула досада.
- Верочка! Посмотри, пожалуйста, книги Валерия Георгиевича. Попов!
Шустрая Верочка забарабанила, по экранам что-то неслось, как в звездолете.
- У нас нет книг Валерия Георгиевича, - испуганно пролепетала.
- Как? Я же Пеке четыре дарил. Потом… Митьке. Разве не здесь?
- У нас сейчас модернизация идет, - Инна была недовольна. Явился тут! - Наверно, еще не оцифровали.
- Может, в простом каталоге лучше посмотреть?
Чувствую, что сказал бестактность. Кто же смотрит сейчас простые каталоги, в век прогресса-то? Отрицаю прогресс? За тем и явился?
- Верочка, где теперь каталоги у нас?
- В подвале.
- Схожу.
Спустился по осклизлым ступеням в подвал. Вот и каталоги. Да и книги, кстати, тут. И мои, и Пекины. Не оцифровали… уже!
Винный запах гниющих книг. Помню, Пека в трудный момент припадал к ним, слово к иконам. Спасу!
Когда тебя побеждает отчаяние или хуже того - опустошение, выход только один: начинай работать! Хотя бы - нагружать книгами клеенчатый баул. Сперва тяжело, потом еще тяжелее, но потом почувствуешь вдруг: ты перевалил гору и дальше все катится само! И наступает счастье.
- Ты все же хламиду эту его напялил? - глянула на мой (Пекин) прикид.
- И горжусь!
Выволок свой баул на перекресток. Вдруг автобус с якорьком на стенке резко тормознул.
- О! - выглянул румяный мореман. - А мы подумали - Пека. Ох…ли все!
- Шуба его. И книги.
- Садись!
- Мне бы в аэропорт.
- Довезем.
- Вам, наверно, не по дороге?
- А, сухая мандеж! Залезай! Пека у нас бог! Все лодки наши кормил! Правда, зато "прибор" его всегда полвосемнадцатого показывал!
- Ложь, - мягко проговорил я.
Все захохотали.
По полированному мрамору баул мой легко скользил. Увидел книжный ларек. Чем там, интересно, торгуют? Подошел. Но не успел, к счастью, нагнуться - из окошечка вылетел равнодушный плевок - надеюсь, случайный - и на груди у меня, как орден, повис.
Записал.
- Перевес. Что там у вас?
- Книги.
- Выкидывайте половину.
- Нет!
- Тогда возьмите обратно свой билет.
- Вы Пеку знаете? - на груди шубу рванул.
…И когда шел уже от остановки к дому, жена высунулась из окна, радостно махала. Думала: Пека. Но он бы ее вряд ли узнал…
Но пока - аэробус разгонялся… и не мог взлететь. Нагрузили! Дребезжал все крупнее - но не взлетал. Полоса кончается. Все!
И тут отскочила крышка верхнего багажника и тонко запела, как дополнительное крыло.