Подняв руку, он поймал ее. Он знал, от чего эти ключи, так что даже не стал их рассматривать. Просто держал их в кулаке.
Женщина повернулась и пошла, оглядываясь через плечо, чтобы удостовериться, что он не двигается с места. Ее рука по-прежнему лежала на рукояти дубинки.
Полицейский стоял с Рэнди у машины. Потом нацепил на него наручники. Рэнди не сопротивлялся. Что толку. Это было уже не важно.
Рэнди только засмеялся и покачал головой. Когда он уже сидел сзади и две передние двери закрылись, красно-синие огни погасли. Машина тронулась не сразу. Он видел Рэнди на заднем сиденье. Тот сидел за проволочной сеткой, установленной между передним и задним сиденьями. Он слышал, как Рэнди во все горло поет.
Мужчина что-то говорил женщине, что-то объяснял. Женщина глянула в окно. Прямо на него. В упор. Из опыта собственной жизни она знала о нем все.
Потом машина уехала.
Жилище Рэнди находилось на верхнем этаже в старом доме. Туда вела крутая узкая лестница. Без перил. Это была маленькая квартирка, состоящая из спальни и смежной комнаты поменьше. И все. Когда он спросил, что в другой комнате, Рэнди ответил: "Кладовка".
На этаже, за кузней, была еще одна маленькая квартира. Ванная в конце общего коридора.
С тех пор как он два дня назад переехал к Рэнди, он спал на полу. В первую ночь Рэнди спал на кровати. А потом тоже на полу. Рэнди не соглашался спать на кровати, если он спит на полу. Так что кровать была не занята. Они оба спали на полу. Как в летнем лагере в детстве. Но без палатки. На голой траве всю ночь. Чувствуя, как холод пробирает до костей.
- Бойскауты, - сказал тогда Рэнди. - Я был бойскаутом, помнишь? Два дня я был бойскаутом. Потом этот прыщ, Гарнет Мерсер, сыпанул мне в глаза жгучего перца. Помнишь Гарнета Мерсера? Что с ним стало потом?
- Зубным врачом он стал.
- Точно. Дантистом. - Рэнди курил в темноте. Лежа на полу. - Чертовски жгучий перец. Я просто ослеп. Слезы текли без остановки. Самое смешное, что они не дали мне его убить. Конечно, кому охота иметь дело с этой стороной братства?
Он улегся на пол, потому что комнату начало наполнять солнце. Он думал о том, что надо бы вытащить Рэнди. Из тюрьмы. Выкупить. Но у него нет денег. Он вспомнил о своем адвокате. Долго еще тот будет на него работать? Он смертельно устал. Он заснул, слыша пение Рэнди.
- Телефон! - кричал чей-то голос. - Телефон. - В дверь постучали. Затем снова послышалось: - Телефон. - Молчание. Снова стук. - Телефон. Телефон.
Он сел и удивленно огляделся, забыв, где находится. Может, это ему звонят? Это Джеки звонит. Или Кэролин. Что-то случилось. Что-то произошло.
- Что? - пробормотал он.
- Телефон. - Кто-то дергал ручку двери снаружи.
Войдя сюда, он запер дверь.
- Да? - Он кашлянул, прочищая горло. Нет, это не Джеки. Он ведь у Рэнди. Никто не знает, где он.
- Телефон, - икнули за дверью уже тише.
Он встал. Чихнул. Вытер нос. Откашлялся. Пригладил волосы. Открыл дверь. На пороге стоял, разинув рот и медленно вращая белками глаз, плавающими в вязкой жидкости, низенький, пухлый и бледный человек.
- Это не ты, - наконец проговорил коротышка, тыча в него пальцем. Весьма удивившись. Вытаращил глаза. Не говоря больше ни слова. Молча смотрел. Как полный идиот.
- Что?
- Рэнди к телефону. - Человек сдвинулся в сторону, пытаясь заглянуть внутрь. - Рэнди к телефону. Рэнди!
- Его нет.
- Телефон. - Коротышка показал в конец коридора.
- Его нет, я сказал.
- Ты поговоришь. - Коротышка схватил его за руку и потащил из комнаты на кухню. Там он показал на кухонный стол, где стоял телефон. Трубка лежала на столе. Коротышка все тыкал в нее пальцем, будто там было что-то страшно срочное, и повторил, попятившись: - Телефон.
Он смотрел на телефон.
- Ты, - сказал коротышка.
Он покачал головой.
- Говори.
Он вздохнул, но остался на месте.
Коротышка схватил трубку, поднял выше. При этом он все время топтался и тер ногу об ногу, будто ему срочно требовалось отлучиться в туалет. Подтянул трубку ближе, натягивая провод. Телефон поехал следом. Почти до края стола.
- Рэнди!
Он взял трубку. Вытер губы. Сглотнул.
- Алло?
- Рэнди? - сказал женский голос.
- Рэнди нет.
- А где он?
Коротышка придвинулся вплотную. Чуть не наступая ему на ноги. Разглядывал его лицо, открыв рот.
- Я не знаю.
- Кто это?
Он не ответил.
- Когда Рэнди будет дома?
- Я не знаю.
- А Гилберт знает?
- Гилберт?
- Это он снял трубку.
Он взглянул на коротышку. Тот кивал, как бы говоря: давай-давай, я слушаю.
- Нет, Гилберт не знает.
Услышав свое имя, Гилберт улыбнулся. Короткие, в никотиновых пятнах, зубы. Кивнул и спросил:
- Ты кто? - Теперь он проявлял к нему больший интерес. - Это Пэтти. - Он показал на трубку. И громко позвал: - Пэтти, это ты, да?
- Передайте ему, чтобы он позвонил Пэтти, - попросила женщина иронично-сумрачным тоном.
- Передам.
- Вы его друг?
- Да.
- А я и не знала, что у Рэнди есть друзья. - Она дала отбой. Это было шуткой. То, как она произнесла эти слова.
- Я могу заварить чай, - предложил Гилберт.
Он положил трубку на рычаг.
- Я могу поджарить тост. Где Рэнди? У него сигареты.
- Рэнди уехал.
- Куда? Куда уехал?
- Я не знаю.
- Тогда сигареты у тебя. - Гилберт толкнул его в грудь, сильно толкнул. - Что ты сделал с Рэнди?
Он невольно начал злиться.
Гилберт замер. Уставился ему в лицо.
- Тебя показывают по телевизору. - Он сделал два шага назад. - Ты кого-то убил. Нет, говорят, что это не ты. Правда? Я видел тебя на картинках. Вот где я тебя видел. На картинках. - Гилберт потыкал в сторону комнаты Рэнди.
Обернувшись, он оказался лицом к буфету. Когда он открыл дверцу и заглянул внутрь, Гилберт сказал:
- Это буфет Рэнди.
Там была еда. Консервированные бобы. Тушенка. Банка джема. Пачка печенья. Батон хлеба.
- Это еда Рэнди. Не трогай ее. - Гилберт покачал головой. Он все качал головой, тыча пальцем. Другой рукой он тер рубашку у себя на груди. Вверх-вниз.
- Рэнди не рассердится. - Он взял банку бобов. Открыл крышку.
- Это еда Рэнди.
Он съел консервированные бобы холодными. Вилкой.
Гилберт смотрел на него круглыми глазами. Его голова до сих пор покачивалась. И не только. У него отвисла челюсть.
Закончив, он швырнул пустую банку в мусорное ведро. Положил вилку в раковину.
Теперь Гилберт уставился на мусор. Будто не мог поверить в случившееся.
Он вернулся в квартиру Рэнди.
Вскоре пришел Гилберт.
- Кого ты здесь собираешься убить? Миссис Хайнс?
- Никого. - Он поднял с пола одеяло и подушку. Положил все на кровать. Он не понимал, к чему это все. Болела голова. Вроде как с похмелья, но не совсем.
- Где твои сигареты? Вон там внутри? - Гилберт указал на кладовку. Подошел к двери. Подергал за ручку. - Там. - Постучал в дверь. Позвал, прижавшись лицом к дереву: - Рэнди? - Шлепнул по двери ладонью. - Рэнди? Рэнди там. - Обернувшись, усмехнулся ему. - Рэнди сидит там с сигаретами и красками. Пусти меня к Рэнди.
Снизу кто-то застучал в пол как раз у него под ногами.
- Миссис Хайнс, - полушепотом пояснил Гилберт и опасливо посторонился. Как будто в полу образовалась трещина. Или оттуда вырвался сноп огня.
Он вынул из кармана связку ключей.
Гилберт выхватил у него связку и стал перебирать ключи. Мигом нашел нужный. Вставил в замок. Повернул. Дверь открылась, и Гилберт вошел. Он тотчас начал рыться в пепельнице, стоявшей на столе у стены. Раньше этот стол был в баре. Он помнил, как однажды ночью Рэнди взял его. Шел по улице, держа стол на голове, и кричал: "Грузовые переноски! Заберем вашу старую мебель!"
На стенах висели рисунки, выполненные красками. Портреты разных людей. Один человек был похож на Гилберта. Был портрет женщины. Были рисунки старых кирпичных домов. Океана и побережья. У маленького окна стоял мольберт. Сверху была прикреплена фотография из газеты. Его фотография. С надписью "Смертник", которую Рэнди вывел чернилами по нижнему краю.
Увидев это, он рассмеялся. Посмотрел на свое незаконченное лицо. Ему понравилось, как ложится краска: каплями и широкими мазками. Он чувствовал себя таким. Интересно, будет ли портрет когда-нибудь закончен? Хотя он и так был хорош. Улыбка соскользнула с его губ.
Гилберт сунул в рот окурок, добытый в пепельнице. Закурил.
- Это я. - Он ткнул пальцем в свой портрет. Потом в мольберт. - Это ты. - Показал на стену. - Это Пэтти. - В другое место. - Я. - Его палец носился в воздухе. - Пэтти. - Перемещался в пространстве. - Папа Рэнди.
Он взглянул туда, куда показывал Гилберт. На дальнюю стену без рисунков. Посередине пустой белой стены помещалась черно-белая фотография. Держалась на кнопке. Он подошел ближе. Фотография молодого человека. Стоит во дворе какого-то дома и улыбается. В белой футболке и черных брюках со стрелками. Держит руки в карманах.
- Это папа Рэнди, - пояснил Гилберт. - Он был хороший человек. Рэнди говорил.
Он рассматривал фотографию.
- А у меня нет папы, - сказал Гилберт. - Даже когда я был маленький, не было. - Он показал пальцем на фотографию. - У меня должен быть папа. Нужно, чтобы был папа. Куда делся мой папа? Никто не знает. Они не знают. Почему они не знают, куда делся мой папа?
Адвокат сказал ему, что дела у Рэнди паршивые. Остались свидетели. Гром и Сквид лежали в коме. "Спят, точно парочка милых ангелочков", - сказал Рэнди, когда он пришел навестить его в тюрьме. Рэнди хотел посмешить его, но лицо его выдало. Он знал, что это не смешно. По крайней мере, для него.
Уиллис отделался сломанным носом. Он выкрутился. Он всегда выкручивался. Всегда он был прав. Прав перед всеми. Он и выступал главным свидетелем. Он и барменша. Уиллис уж даст показания. Он любил давать показания. Против кого угодно.
- Мне нужны ваши показания.
- Это они вас просили.
- Они знают, что я вас представляю. Осторожничают.
- Боятся, может быть?
- Вас?
- Нет. Закона.
- Расследования?
Он кивнул.
- Они сказали, чем быстрее, тем лучше. Возможно…
- У тебя есть сигарета?
Адвокат посмотрел на Гилберта, сидевшего на соседнем стуле.
- Нет, я не курю.
- Ха-ха, - сказал Гилберт. Как будто это было смешно. Он даже показал на адвоката пальцем. - Почему на тебе хорошая одежда?
Адвокат неуверенно улыбнулся:
- Я не знаю.
- Потому что так надо.
- Наверное. - Адвокат перевел взгляд с Гилберта на него. - Мы сделаем для Рэнди все возможное. К сожалению, так или иначе, ему грозит тюремный срок.
- Как тебя зовут?
Адвокат назвал Гилберту свое имя.
- Назови по буквам.
Адвокат отчетливо произнес свое имя по буквам. Он сидел, слегка подавшись вперед и сцепив руки перед собой на столе. Он был хороший парень. Он не обижался. Он не торопился. Он привык людям все растолковывать.
Тюремный срок.
Жутко было даже представить. Только не это. От одной мысли становилось дурно. Охватывал страх. Страх, а затем мертвый покой. Но Рэнди выдержит. Он станет играть в карты и шутить. Во все игры будет выигрывать. Он выбьет все дерьмо из самого большого парня в тюрьме. Будет бить его и смеяться. Они отстанут от него. Он знал, потому что они когда-то сидели вместе. Давно. Рэнди будет в порядке. Вот так он думал.
- Я умею пи́сать сам.
Адвокат не смотрел на Гилберта.
Гилберт поднял руки.
- Всегда мой руки. Не ешь что ты напи́сал.
Он поднялся.
Гилберт, сидя на стуле, дотянулся и потрогал маленькую статуэтку женщины с повязкой на глазах, держащую весы.
- Ха-ха, - сказал он. - Что это с ней?
- Пойдем, Гилберт, - сказал он.
Гилберт встал.
- Что с ней такое?
- Ее считают слепой, - ответил адвокат.
- У нее глаза завязаны. - Гилберт показал. Перевел взгляд с адвоката на него. Словно они не понимали очевидных вещей. - Это глупо. Ясно? Вот почему она слепая.
Адвокат поднялся из-за стола. Застегнул пиджак. Начав с нижней пуговицы.
- Когда вы дадите показания?
- Не знаю. У меня есть время?
- Они могут потребовать завтра.
- Хорошо. Завтра.
- Давайте прямо с утра. В девять часов?
Он кивнул.
- Мы можем поехать отсюда. - Адвокат протянул руку.
Он пожал руку адвоката.
- Почему она слепая?
Адвокат посмотрел на Гилберта.
- Так нужно.
- Сними с нее эту штуку.
- Ее нельзя снять, - ответил адвокат, изо всех сил пытаясь объяснить. - Это символ справедливости.
- Тогда она сможет видеть. - Гилберт взял статуэтку и грохнул ею о край стола. Маленькая голова отскочила и упала на ковер. - Смотри. - Он поднял статую вверх. - Смотри. Ха-ха. Она снялась. Я выиграл приз.
Он держал статуэтку над головой, когда они шли по длинному спуску Слаттери-Хилл, возвращаясь к себе в квартиру. Адвокат подарил ее Гилберту. Может быть, она была ему дорога. Может быть, это был подарок от дорогого ему человека. Но адвокат хотел, чтобы Гилберт взял ее. Адвокат сказал Гилберту, что он вручает ему этот приз, потому что он умный. Очень мило. Но с другой стороны, не очень-то. Не стоило говорить Гилберту, что он умный.
- Смотрите! - кричал Гилберт прохожим на улице, тряся безголовой статуэткой. - Я выиграл приз. Я умный.
Он смотрел на Гилберта и думал о своих показаниях. О подробностях. Какие там подробности. Я не помню. Я ничего не помню. Я был пьяный. Набрался. Ничего не видел. Вот все, что они от него услышат.
- Смотрите! - Гилберт демонстрировал свой приз каждому встречному.
Многие знали Гилберта. Соседи. Улыбались ему. Кивали. Трогали за руку: "Молодец".
Ему нравился Гилберт. Но он его смущал. Он ничего не мог с этим поделать. Все внимание было направлено на них.
Мимо проходила ватага мальчишек. Один из них подпрыгнул, пытаясь выхватить статуэтку. Гилберт поднял ее выше и засмеялся:
- Ха-ха, ты не умный.
В ответ мальчишка выругался:
- Чертов дебил.
Он взял Гилберта за руку и повел прочь.
- Нет. - Гилберт внезапно остановился. Его белое лицо запылало огнем. Он вцепился пальцами ему в грудь. - Я не чертов дебил. Я выиграл приз. А ты не выиграл приз. - Но он тут же засмеялся: - Ха-ха. - Снова развеселился. Потому что был умный.
Он понимал, что нужно найти другое жилье. Он слишком долго оставался в квартире Рэнди. Тесно. И Гилберт не давал ему покоя, ходил за ним по пятам. Приставал с вопросами. Ты откуда? Что ты здесь делаешь? Передышка наступала только тогда, когда Гилберт ездил на машине в больницу на какое-то лечение. "Коррекция", - говорил он. Ну и словечко. Гилберт и выговаривал-то его с трудом. Коррекция.
Он был не из тех, кто повсюду сует свой нос. Но однажды ему пришлось. Потому что он знал, что пожитки Рэнди выкинут из квартиры, если только он там не останется. Интересно, кто платит за комнату Рэнди. Как Рэнди за нее платил? Может, это социальное жилье?
Копаясь в комоде Рэнди, он думал о том, что ему нужна работа. Тогда он сможет здесь остаться. Найти работу. Ему нравилась квартира Рэнди. Тихо. Никто не дерется. Ни в доме, ни по соседству. В стенах не было насилия.
Верхний ящик был забит бумагами и мусором. Старые часы, кнопки, батарейки, провода, пакетики с уксусом из закусочных. Были листы бумаги с печатным логотипом и названием сверху. Галерея "Истерн-едж". Взяв один лист, он увидел на нем имя Рэнди. Сумма денег. Это был счет. Может быть, за краски. Взглянув внимательнее, он увидел на листе название в кавычках: "Сидящий номер 2". Цена была четыреста долларов. Рэнди купил картину. Откуда он брал деньги, чтобы покупать картины? Он стал рассматривать другие счета. Вместе получалась приличная сумма. На одном из них, под названием в кавычках, он заметил слова: "Автор Рэнди Мерфи".
Он остолбенел с бумагой в руке. Он не знал, что делать. Он не мог понять. Он обернулся и взглянул в сторону кладовки. Когда это началось? Он ничего об этом не знал. А Рэнди ни словом не обмолвился. Он бы ни за что не сказал. Он был не из таких.
- Здрасте-здрасте, - кивал Гилберт. - Здрасте.
Все в галерее "Истерн-едж" знали Гилберта. Звали его по имени. Люди были, кажется, рады его видеть.
- Где Рэнди? - спросила молодая стриженая женщина в маленьких очках.
Гилберт пожал плечами.
Он узнал ее голос. Этот голос звонил по телефону в квартиру Рэнди. Тайная жизнь Рэнди. Он отошел в сторону, пока Гилберт и женщина разговаривали. Большой прямоугольный зал. Высокие потолки. Просторное помещение с конторой на дальнем конце. На стенах висели картины.
- У тебя есть сигареты?
Женщина ответила, что сигареты есть, и пошла с Гилбертом за дверь. Может быть, эта дверь вела в другую комнату. В курилку. Или на улицу.
Он стал рассматривать картины. От вида красных и черных косых линий ему стало не по себе. Раны и завитки волос. Это было совсем не похоже на то, что он видел у Рэнди. Он двинулся дальше, аккуратно переступая и глядя на картины. Многие вещи никуда не годились. Он умел отличать. Он ничего об этом не знал, но понимал, что они дурные. Он чувствовал. Будто мазня подростков.
- Могу я вам помочь? - Молодая женщина вернулась. Шагала к нему через зал. Ее голос эхом отдавался в большом пространстве.
Он обернулся.
На ней была коричневая водолазка. Узкие черные джинсы. Щербина на одном из передних зубов.
Он вспомнил о Рут. Молодая женщина была совсем на нее не похожа. Но она заставила его вспомнить о Рут. Но не внешним сходством.
- Нет. Спасибо.
- Вы друг Рэнди.
У женщины нервно дергалось лицо. От неуверенности в себе. Или от травмы. Ее рот был слегка опущен с одного конца, но речь от этого не страдала. Инсульт, наверное. Не слишком ли она молода для инсульта? Потом он разглядел едва заметный след шрама.
Он рассматривал ее лицо. Она перевела взгляд на стену с картинами, осторожно потирая друг о друга кончики пальцев.
- Гилберт мне рассказывал, - сказала она и отчего-то опустила голову. Затем она снова посмотрела на него. - Где Рэнди?
- Я не знаю.
- Понятно. - Она вдруг рассердилась. Сложила руки на груди.
- Где тут его картины?
- Он умер? - спросила она с безумным выражением, наполнившим лицо болью. Она чуть не плакала. Ее немного повело набок.
Он фыркнул.
- Нет, он не умер.
- А зачем вы тогда пришли?
- Взглянуть на его картины.
- Они все проданы.
- Эй! - Гилберт, волоча ноги, торопился к ним с другого конца зала. Во весь дух. Прямо на них. Изо рта у него торчала сигарета. Дунув в нее, он вынимал ее и зажимал в пальцах, будто не понимал, что делает. - Пэтти.
Пэтти обернулась и посторонилась, чтобы Гилберт мог стать рядом. Она смотрела вниз, на деревянный пол.
- А я здесь курю.
Пэтти огляделась.
- Ничего.