- Хорошая сучонка. Породистая. - "Шкипер" рассматривал Нюрку. - И хозяйка хороша, - добавил он. - А за выгул в неположенном месте штраф десять рублей.
Она лихорадочно искала деньги.
- У меня только четыре рубля с мелочью…
- Тоже деньги.
"Шкипер" взял у нее деньги и отшвырнул Нюрку. Нюрка бросилась к ней, прижалась к ноге. Она прицепила поводок к ошейнику и потащила ее из кустов. Испуг у Нюрки прошел, и она зарычала на "шкипера", как взрослая собака.
Нюрка проходила общий курс дрессировки среди овчарок, эрдельтерьеров, колли, черных терьеров.
Дрессировкой руководил мужчина лет тридцати в поношенных джинсах и куртке. Нюрка плохо поддавалась дрессировке. Она не хотела подниматься по лестнице на вышку. Дрессировщик некоторое время наблюдал за ее ежедневными усилиями, потом подошел и сказал:
- Вы поднимитесь сами. Тогда она пойдет.
Ей пришлось подняться. Нюрка внизу забеспокоилась и, преодолев страх перед высотой, взлетела на вышку и уже без боязни спустилась вниз. Теперь спускалась она. Она тоже не привыкла к крутым лестницам и уже совсем перед концом спуска все-таки поскользнулась и полетела вниз. Дрессировщик подхватил ее. И она от страха обхватила его. Он улыбнулся ей.
- Меня зовут Борисом, - сказал он.
Она наконец отпустила руки.
- А меня Анной…
Потом она ловила на себе его взгляды. Да и сама посматривала, как он управляется с собаками. Собаки его слушались.
Они вошли в подъезд. Трое мужчин распивали на ступеньках портвейн. Среди них был и знакомый им "шкипер".
- Подросла сучонка, - прокомментировал он, оглядев Нюрку.
Она пыталась пройти, но мужчины сидели плотно. "Шкипер", посмеиваясь, протянул ей бутылку, предлагая выпить… Нюрка, считая, что это веселая игра, прыгала рядом. Все-таки она прорвалась и бросилась вверх по лестнице. Нюрка весело бежала с ней рядом…
В квартире она закрыла дверь на два замка. Села. Нюрка села напротив, заглядывая ей в глаза.
- Подруга, - сказала она, - что ж ты не защищала меня? Мы должны помогать друг дружке. Мы с тобой одни и рассчитывать можем только на себя.
Нюрка, выслушав почти понимающе, заворчала.
И снова были тренировки на площадке. Нюрка плохо ходила по буму. Сделали перерыв.
- Простите, - подошла она к Борису. - Не подрессируете ли вы мою Нюру? Я заплачу. А то через две недели экзамены, и я боюсь провалиться.
- Все будет нормально, - успокоил Борис. - Она способная. - Он улыбнулся. Улыбался он хорошо. - Завтра меня не будет. Начнем послезавтра. Встретимся здесь в семь вечера.
Она гуляла с Нюркой по берегу Москва-реки. Нюрка носилась в стае собак. Были среди них беспородные, но были и легкие на ногу пойнтеры, впереди неслась русская борзая.
Здесь же, среди собачников, делал бизнес молодой человек, продавая ошейники с насечкой, гребенки, тримлинги. Она выбрала для Нюры красивый ошейник. Заколебалась: покупать - не покупать. Все-таки купила. Собаки носились вдалеке.
И тут она увидела "шкипера". Он шел явно к ней.
- Здравствуйте. - "Шкипер" улыбнулся. - Я прошу у вас прощения.
Она промолчала.
- Понятно, - сказал "шкипер". - А я ведь с самыми лучшими намерениями. Я узнал вашу собаку, мальчишки прицепили к ней поводок и потащили. - Он махнул в сторону домов. - Собака же молодая, еще глупая, могут и увести.
Она посмотрела в сторону, куда показал "шкипер".
- Спасибо, - вынуждена была сказать она и бросилась за мальчишками.
Она догнала их у самых домов. Нюры у них не было. Она бросилась назад. Увидела, что от пляжа отъехала "Волга". Ей показалась собачья морда в салоне машины, но "Волга" уже выехала на дорогу. Впереди был светофор-мигалка, перед которым машины притормаживали, но "Волга", не притормаживая, пронеслась и скрылась за поворотом.
Она добежала до берега, посвистела, позвала:
- Нюра! Нюра!
Нюрка не подбегала. Она спросила нескольких собачников. Все видели ее собаку. Только что была здесь.
Она прошла вдоль берега. Начало темнеть. Она вернулась к своему дому. Спросила у старушек возле дома. Те Нюрку не видели. Она поднялась по лестнице, осматривая каждую площадку: а вдруг все-таки прибежала сама?
И, что было уже совсем бессмысленно, осмотрела свою квартиру: заглянула под стол, под кровать, открыла ванную. Посидев несколько секунд, она набрала номер телефона:
- Пропала Нюра. Я не знаю, что делать. Я тебя умоляю. Приезжай.
- Без паники! - ответил мужской голос. - Отключите электроэнергию. Я выезжаю.
Она печатала объявления, обещала вознаграждение тому, кто найдет или сообщит, где находится сука ризеншнауцер, возраст один год, в красном ошейнике.
Он вошел, прочитал объявление и усомнился:
- Вознаграждение? Надо писать: за большое вознаграждение. Или конкретную сумму. Скажем, триста рублей. За триста рублей можно и подсуетиться.
- У меня сейчас нет трехсот рублей, - сказала она.
Он достал кошелек и выложил на стол три кредитки по сто рублей.
- Я тебе отдам, - сказала она. - В квартальную премию.
- Перестань, - отмахнулся он. - И успокойся. Завтра перед работой расклеишь объявления.
- Почему завтра? Я расклею сейчас.
- Сейчас ночь. Ночью объявления никто, кроме пьяных, не читает. А у пьяного любая поступившая информация вымывается следующей. - Он обнял ее и попытался расстегнуть блузку.
- Я не могу сегодня… Она наверняка где-то сидит и ждет, что я ее найду.
Он вздохнул и пошел с нею, захватив свой кейс-атташе.
Они расклеили объявления. Он сел в свои "Жигули". Она спросила:
- А почему ты сказал по телефону, чтобы я отключила электроэнергию?
- Рядом стояла моя жена. Я ей объяснил, что у меня на стройке авария. А когда авария, в первую очередь надо отключить электроэнергию.
- У меня не авария, у меня катастрофа.
- Найдется она, - заверил он и тронул машину.
Она пошла по привычному маршруту, по которому гуляла с Нюркой. Было темно. Где-то громыхнул лист железа. Она съежилась от страха и остановилась. Сержант из патрульной службы отметил ее медленный проход. Когда она прошла еще раз, кому-то сообщил по рации.
Она вернулась домой.
На следующий день она договорилась в отделе множительной техники, и ребята ей отпечатали сотню объявлений на ксероксе и даже воспроизвели контуры Нюркиной морды с торчащими ушами. Взяли десятку.
После работы она расклеила дополнительные объявления и села у телефона. Телефон молчал. Она попыталась читать - не получалось. Наконец зазвонил телефон. Ошиблись. Потом позвонил он. Она сообщила, что пока без изменений. Но обрадовалась, что он позвонил.
Не выдержав ожидания, она вышла на улицу. Прошла по маршруту, где гуляла с Нюркой. Наступало вечернее собачье гулянье. Прошел мимо невысокий мужчина, с трудом сдерживая московскую сторожевую… Модно одетая молодая женщина спустила с поводка красиво остриженного пуделя… Трех борзых провела в своре странного вида женщина… Вывели гулять бассета… Она сообщила владельцам о своей потере, просила позвонить, если увидят или узнают что-либо, называла номер своего телефона. Ей обещали.
Во дворе магазина "шкипер" грузил ящики в кузов грузовика. Увидел ее.
- Я вам сочувствую, - сказал он. - Хорошая была собака.
- А почему была? - спросила она.
- А вы разве ее нашли? - спросил "шкипер" и замолчал, явно чего-то не понимая.
Она смотрела на него не отвечая, "шкипер" усмехнулся, не нашел, по-видимому, подходящей фразы для завершения разговора и продолжил погрузку ящиков. А она почему-то не уходила, наблюдала за его работой. И "шкипер" явно занервничал.
Участковый - молодой лейтенант - прочитал ее заявление.
- Будем искать, - пообещал он и положил заявление в папку. - Зайдите через неделю.
- Как через неделю?! - ужаснулась она. - Это же живое существо!.. У нее сейчас сердце разрывается от тоски!.. Она ждет меня…
- Вы сколько за собачку заплатили? - спросил участковый.
- Мне ее… в общем, подарили…
- Значит, бесплатно получили. А вот во втором подъезде вашего дома "Жигули", седьмую модель, угнали. На рынке она сейчас сорок тысяч стоит. Ладно, у спекулянта какого. У труженика угнали. Пятнадцать лет копил. Трагедия. Сегодня ко мне его жена приходила. Говорит, совсем тихим стал. Вы "Шинель" Гоголя читали?
- Читала.
- Так там Акакий Акакиевич из-за шинели тронулся. А здесь седьмая модель. А что - и тронешься. У вас машина есть?
- Нет.
- И слава Богу, что нет. Спокойно спать будете. Очень часто угоняют машины. И вскрывают. И приемники тащат, и запаски, и лобовые стекла вынимают. Детские коляски - и те тащат. Я уже не говорю о велосипедах. Тридцать два заявления у меня. Есть разбойные нападения…
- Я понимаю, у вас много забот… Но вы мою собаку будете искать? - спросила она.
- Собаку искать не будем. Будем искать преступника, который произвел кражу личного имущества. Собака ведь личное имущество. А "шкипер", как вы его называете, это рабочий магазина Сысоев. Второй - Виктор Викторов, по кличке Витек, торгует с лотка у метро. Третьего не знаю. В воровстве собак замечены не были…
Лейтенант глянул на часы.
Она вышла из подъезда. У магазина стояла привычная очередь за спиртным, тянулись очереди к лоткам за яблоками, за колбасным фаршем, очередь была у газетного киоска, у будки с мороженым. Люди стояли терпеливо. Привыкли.
Сидела с подругами у себя в квартире. Покуривали. Пили кофе.
- Купи себе другую, - сказала Вера. - Нет выхода. В Москве собаку не найти.
- Буду искать, - сказала она.
- До конца жизни, - заметила Вера.
- Из нее уже шапку сделали, - сказала Надя.
Она заплакала. Пришлось утешать.
- Что ты, как старая дева, собачку завела, роди ребенка! - сказала Надя.
- От кого? - спросила Вера. - Девки, надо что-то делать.
- Что? - спросила она.
Подруги молчали.
- Мне пора, - сказала Надя. - У Мишки по алгебре не получается…
- А у меня вообще ничего не получается, - сказала Вера. - Извини. Но я вечерами боюсь одна ходить…
Распрощалась с подругами. В передней висел Нюркин поводок. Всплакнула.
Потом сполоснула лицо, припудрила, села за стол, взяла лист ватмана, разграфила очень аккуратно и начала вписывать адреса, заглядывая в справочники:
1) ветеринарные поликлиники;
2) собачьи площадки;
3) клубы собаководства;
4) ветстанция;
5) виварии;
6) птичий рынок.
Был второй час ночи, когда она закончила работу и приколола ватман на стену. И тут зазвонил телефон. Она сняла трубку:
- Да. Черная. Ризеншнауцер. Да. Красный ошейник. Нет. Муж не может. Я сама. Я сейчас. Это где? Записываю.
Она почти бежала по микрорайону. В этот ночной час прохожих не было. Она нашла дом, сверилась с записью на листке. Многоэтажный дом был темен, светилось только два окна.
Она поднялась на лифте, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл небритый мужчина.
- А где собака? - спросила она.
- Здесь все псы, - усмехнулся мужчина.
Она прошла через переднюю. В комнате было еще двое мужчин, которые встретили ее радостными возгласами. Они были пьяны.
- Проходите, - пригласили ее, - разделите нашу трапезу, а мы разделим ваше горе.
- Где собака? - спросила она и позвала: - Нюра!
- Я Вася. - Мужчина, который открыл дверь, подтолкнул ее в комнату.
Она попятилась. Вася обхватил ее и попытался уже втащить в комнату. Она ударила его локтем, оттолкнула, бросилась к двери, за ней бросились уже все трое. Она справилась с защелкой, распахнула дверь и бросилась вниз по лестнице. Зашумел лифт и пополз вверх. Хлопнула дверь лифта. Лифт пошел вниз. Она сбросила туфли. Выскочила из подъезда, забежала за дом, пронеслась через детскую площадку и выскочила на освещенное место у аптеки. Она надела туфли и пошла, выравнивая дыхание. И тут она увидела, что к ней приближаются двое мужчин. Она огляделась, подняла кусок кирпича и, прижимая его к груди, торопливо свернула в сторону.
Она вошла в свою квартиру, перевела дыхание, сняла с антресолей старый чемодан, набитый изношенной обувью, и достала из него старую финку в потрепанном кожаном чехле. Финку она положила в свою сумочку, проверила все три дверных замка, набросила цепочку и легла спать, положив рядом сумочку, в которой лежал нож.
На следующий день после работы она начала объезжать районные ветеринарные лечебницы.
На улице Юннатов в лечебнице сидела очередь из хозяев и собак.
Собаки задирались, хозяева молча пересаживались. Были здесь и кошки, и хомяки, и морские свинки, но больше все-таки собак.
Из кабинета врача выходили люди с перевязанными животными. Самых маленьких выносили на руках.
Она прошла к заведующему, молодому мужчине в хорошем костюме, при дорогих японских часах.
- Извините, - сказала она. - У меня пропала собака, сука, ризеншнауцер. Если вдруг…
- Давайте, - сказал заведующий.
- Что? - не поняла она.
- Объявление.
Она достала листок. Заведующий кнопкой прикрепил его на картонный щит. Таких объявлений было несколько десятков.
В следующей поликлинике пожилой ветеринарный врач приклеил ее объявление на стенку. Здесь тоже были десятки объявлений. Ее объявление легло на другое, в котором была мольба сообщить о пропавшем коккер-спаниеле.
Вечером она возвращалась домой. На пустыре гуляли несколько собачников. Двое мужчин курили, а их собаки резвились рядом. Борис занимался с двумя эрделями, которые не хотели влезать на вышку. Она поспешила пройти мимо, Борис ее не заметил.
В воскресенье она ходила по Птичьему рынку. Продавались щенки - породистые и беспородные, продавались котята, птицы, рыбы. Шел дождь со снегом. Мокрые щенки жались друг к другу. Их накрывали целлофановой пленкой. Под полупрозрачной пленкой они казались странноватыми, почти неземными существами.
Рядом с ней в модном, но холодном плаще ходил он.
- Поехали домой, - предложил он.
Она тоже замерзла и молча прошла вперед. И вдруг она увидела Нюрку, мокрую, дрожащую. Бросилась к ней:
- Нюра, Нюрочка! - и стала ее обнимать. Собака шарахнулась от нее.
- Ты чего, выпила? - спросил ее продавец. - Какая Нюра, это же кобель. Бест.
- Извините, - сказала она.
- Поехали домой, - снова предложил он. - Это же бессмысленно… Прошло столько времени…
- Ты поезжай, я останусь.
- Ну и оставайся!..
Он энергично зашагал к выходу. Она надеялась, что он оглянется, но он не оглянулся.
Вечером она сидела с подругами на кухне. Пили чай.
- Кстати, есть щенки, - сказала Вера. - Шпицрутены.
- Ризеншнауцеры, - поправила Надя.
- Я так и сказала. Покупай. Мы тебе одолжим денег.
Она промолчала. Она уже приучила себя не отвечать, просто молчала. Зазвонил телефон. Она сняла трубку и начала записывать.
- Спасибо. Я сейчас приеду. Девочки, посидите, я подъеду в Химки. Очень похоже, что там Нюрка.
- Мы с тобой, - встала решительно Вера. - В такую темень мы тебя одну не отпустим.
Но их решимость заметно поубавилась, когда они вышли из такси на неосвещенной улице у домов барачного типа. Чиркая спичками, они нашли нужный им дом, вошли в подъезд. Вверху что-то загрохотало.
- Надо ездить с мужиком, - сказала шепотом Вера.
- Нет мужика, - ответила она и начала стучать в дверь.
После работы она выстояла очередь за колбасой. Но когда подошла к тележке, колбаса закончилась. Очередь мгновенно распалась и так же мгновенно выстроилась у другой тележки. Она оказалась в самом конце очереди, не стала испытывать судьбу и вышла из магазина.
В универсаме давали колготки. Очередь была громадная. Была очередь и на автобусной остановке, здесь она покорно встала, ехать-то надо.
У себя в квартире, не раздеваясь и не зажигая света, она поплакала. Телефон молчал. Телевизор не работал.
В воскресенье она снова была на Птичьем рынке. Шел дождь со снегом. Ризеншнауцеров на этот раз не предлагали. И тут она увидела Бориса. Он покупал корм для рыб. Она тут же повернула назад, но он уже ее заметил.
- Анна! - Он явно обрадовался. - Я вас давно не вижу, вы раздумали дрессировать Нюрку?
- У меня ее украли…
- Как? Когда?
- Три месяца назад.
- Можете уже не ходить сюда, - сказал он. - Продают или сразу, или выдерживают чуть больше месяца, когда владельцы теряют надежду найти.
- Я надежды не потеряла. Если она жива, я ее найду.
Он внимательно посмотрел на нее. В ее отрешенности была непреклонная воля.
- Замерз как цуцик. Выпьем чего-нибудь горячего, - предложил он.
В кафе ничего горячего не было, только лимонад.
- Поехали по домам, - предложил он.
Он остановился у старого "Запорожца", первой еще модели, прозванной народом и "горбатым", и "ушастым".
- Мой "мерседес", - усмехнулся он. - Я патриот. У меня все советское.
Она села в машину. Обогрев едва работал.
Они ехали по Москве.
- Сейчас особенно крадут сук, - говорил Борис. - Производить щенков выгодно. Особенно от крупных собак. Цены подскочили втрое. Посчитайте! В среднем семь щенков. Без родословной по пятьсот рублей. Значит, три пятьсот. В год до семи тысяч. Покупают кооператоры для охраны. Да и вообще спрос на сторожевых собак сильно увеличился. Люди чувствуют себя спокойнее под охраной зверей.
Помолчали.
- Когда у нее должна быть следующая течка? - вдруг спросил Борис.
- Прошла два месяца назад, - ответила она. - А почему вы об этом спросили?
- Если ее повязали в последнюю течку, щенки могут появиться через несколько дней или уже появились. Их надо будет реализовать. Конечно, они могут разойтись по знакомым. Но, во-первых, ни у кого нет семи знакомых, которым нужны собаки, у меня, например, таких знакомых только двое. Значит, обязательно повесят объявления. Через клуб без родословной продавать не будут. Объявления на Птичьем рынке появятся обязательно. Или привезут щенков. В общем, пора перекрывать все ходы и выходы.
- Как? - спросила она.
- Это мы разработаем, - пообещал он.
Они остановились у ее дома.
Борис подрулил к тротуару, заглушил двигатель, вышел, открыл дверцу машины, подал руку, помогая ей выйти.
- Спасибо, - сказала она и улыбнулась.
Он достал блокнот, написал свой телефон.
- Звоните. В следующее воскресенье начинаем операцию под кодовым названием…
- "Месть женщины".
- Устрашающее название, - сказал он.
- Этим людям я ничего не прощу.
- Простите, - сказал Борис. - Русские отходчивы, а русские женщины особенно… Мы все и всем прощаем…
Она вышла из своего солидного учреждения и заспешила к метро. Ее обогнал мужчина, пошел впереди нее, потом внезапно остановился. Она налетела на него. Мужчина обернулся. Это был Виктор.
- Девушка! - Он улыбнулся. - Вы мне очень нравитесь. Предлагаю пойти в кино.
- Билеты есть? - спросила она.