Содержание:
I. Сисс и Унн 1
II. Заснеженные мосты 8
III. Трубачи 17
I. Сисс и Унн
Юный белый лоб вырисовывается во мраке. Одиннадцатилетняя девочка. Сисс.
Вечер еще не наступил, но уже темно. Морозная поздняя осень. Светят звезды, но нет луны, и нет снега, который бы отражал свет, поэтому тьма густеет, несмотря на звезды. По обеим сторонам дороги замер лес - в этот час в нем затаилось и зябнет все, что есть живого.
Сисс шла, тепло одетая по случаю мороза, и ее одолевало множество мыслей. Она направлялась - впервые - к малознакомой девочке по имени Унн, навстречу неизвестному, и в этом было что-то захватывающе интересное.
Она вздрогнула: ее мысли, ее ожидание нарушил громкий треск. Он катился и катился вдаль, пока наконец не замер. Это трещал лед там, внизу, на большом озере, и в этом не было ничего страшного, напротив, треск радовал: значит, лед стал еще крепче. Грохот звучал как ружейные выстрелы, а от поверхности льда глубоко вниз убегали длинные, узкие, как лезвие ножа, трещины - и все же с каждым днем лед наутро становился крепче, надежнее. Осень в этом году была необычно холодная и бесснежная.
Стоял трескучий мороз. Но он не пугал Сисс. Не его она боялась. Ей стало немного не по себе от грохота во мраке, но она взяла себя в руки и вновь твердо зашагала по дороге.
Путь до Унн был недолог. Сисс его знала: в школу она ходила почти так же, только здесь надо было свернуть немножко в сторону. Поэтому ей и разрешили пойти одной вечером. Родителей темнота не пугала. Дорога широкая, сказали они, когда она отправлялась в путь. Ладно, раз они так считают. Но сама она боялась темноты.
Широкая дорога. И все же идти одной было страшновато. Поэтому она шла, так высоко подняв голову, поэтому сердце ее билось сильнее обычного. Она чутко вслушивалась: уж слишком тихо было по обеим сторонам дороги, и она знала, что там, в лесу, кто-то еще более чутко прислушивается к ее шагам.
Поэтому идти надо уверенно, твердо ставя ногу на окаменелую от мороза дорогу, надо, чтобы стук твоих шагов был хорошо слышен. Если ты поддашься искушению и попытаешься двигаться бесшумно, ты пропала. И уж совсем не дай бог потерять голову и пуститься бегом. Тогда совсем обезумеешь от страха.
Сегодня Сисс идет к Унн. Вечера длинные, и времени у нее достаточно. Стемнело так рано, что она может подольше посидеть с Унн и не поздно вернуться домой, чтобы вовремя лечь спать.
Интересно, что я узнаю у Унн? Ведь наверняка что-нибудь да узнаю. Я ждала этой встречи всю осень, с того самого дня, когда новенькая, Унн, пришла в наш класс. Ждала, сама не знаю почему.
Это так ново, так необычно - первая встреча. И вот сегодня это свершится. Как-то разом, вдруг, после долгого ожидания.
На пути к Унн. С легкой дрожью нетерпения. Гладкий лоб рассекает морозный воздух.
На пути к новому, увлекательному. Сисс вышагивала по дороге, высоко подняв голову и стараясь подавить в себе страх перед темнотой. Она вспоминала, что ей известно об Унн.
Знает она о ней мало. Расспрашивать народ тоже было бы без толку, люди едва ли знают больше.
Унн живет здесь недавно, она приехала прошлой весной - из далекого селения, с которым никто из здешних никак не связан.
Говорят, весной Унн переехала сюда, потому что осталась сиротой. Мать ее в родном селении заболела и умерла. Она была не замужем, и близких родственников у нее там не было, а здесь живет ее старшая сестра, она-то и забрала Унн к себе.
Тетя ее живет здесь давно. Сисс едва знакома с ней, хотя дом ее стоит неподалеку. Тетя живет одна-одинешенька в маленькой избушке, и никто ей не помогает. Ее почти никогда не видно, разве что встретишь по дороге в лавку. Говорят, она очень обрадовалась, что Унн будет жить у нее. Давным-давно, когда Сисс еще и не ведала, что есть на свете Унн, она ходила к ее тете вместе с мамой: у мамы что-то там не ладилось с вязаньем. Сисс помнит, что эта одинокая женщина была с ней ласкова. И никто никогда не сказал о ней дурного слова.
Когда Унн переехала в эти края, она тоже поначалу держалась особняком, не сдружилась с девочками, как те того ждали и хотели. Они иногда видели ее на дороге или в других местах, где обычно встречается народ. Они и она смотрели друг на друга словно чужие. Ну что ж. Она сирота, и это будто бросало на нее особый свет, необъяснимый отблеск. Но они знали, что скоро она перестанет чуждаться их: осенью они встретятся в школе, и все будет иначе.
Сисс тоже ничего не делала летом, чтобы сблизиться с Унн. Иногда она видела Унн в обществе старой ласковой тети. Когда они встретились, она заметила, что они примерно одного роста. Удивленно взглянув друг на друга, они разошлись. Чему они удивились, они и сами не знали, но какая-то причина, видно, была.
Говорили, что Унн застенчивая. Как интересно. Все девочки ждали встречи в школе с застенчивой Унн.
У Сисс была особая причина ждать этой встречи: она верховодила в классе. Сисс привыкла к тому, что все затеи предлагала она - так уж получалось, и ей это нравилось. Она никогда не задумывалась над тем, почему это так. Сисс радовалась тому, что когда Унн придет и будет принята в их круг, она увидит, что Сисс - вожак в классе.
В день, когда начались занятия в школе, весь класс, мальчики и девочки, собрался вокруг Сисс. Она явственно почувствовала, что ей это по-прежнему нравится, и, возможно, кое-что сделала, чтобы остаться вожаком.
Застенчивая Унн стояла поодаль. Они испытующе оглядели ее, и она сразу им понравилась. Вроде бы все в порядке. Славная девочка. Симпатичная.
Но Унн не двигалась с места. Напрасно они на разные лады пробовали привлечь ее к себе. Сисс стояла в своей компании и ждала ее. Так прошел первый день.
Так прошло много дней. Унн продолжала держаться особняком. Наконец Сисс подошла к ней и спросила:
- Не хочешь быть с нами?
В ответ Унн покачала головой.
Но обе сразу почувствовали, что нравятся друг другу. Словно искра проскочила между ними. С ней я хочу подружиться! Не понимаю почему, но это так.
Сисс удивленно повторила:
- Не хочешь быть с нами?
Унн смущенно улыбнулась.
- Н-нет…
- Но почему?
Снова Унн смущенно улыбнулась.
- Не могу…
Сисс показалось, что они играют в какую-то игру, будто манят друг друга.
- Ты нездорова? - спросила она напрямик и тут же горько раскаялась, задав этот глупый вопрос. Было ясно видно, что Унн вполне здорова.
Унн зарделась.
- Нет, не в этом дело, а…
- Да я так и не думала. Но как было бы хорошо, если бы ты была с нами.
- Не спрашивай больше об этом, - сказала Унн.
У Сисс было ощущение, словно ее окатили холодной водой. Она замолчала, обиженно отошла к своей компании и рассказала о разговоре.
Больше они не звали Унн, оставили ее в покое. Она стояла на прежнем месте, не принимая участия в играх. Кто-то сказал, что она задирает нос, но его не поддержали, и дразнить новенькую не стали: было в ней нечто такое, что всех останавливало.
На уроках скоро выяснилось, что Унн одна из самых сообразительных в классе. Однако держалась она скромно, и все прониклись к ней невольным уважением.
Сисс все это хорошо замечала. Она чувствовала, что в Унн, стоящей особняком на школьном дворе, есть какая-то сила, что Унн совсем не бедненькая и жалкая. Сисс стремилась верховодить, и это у нее получалось - и все же у нее было ощущение, что стоящая поодаль Унн сильнее ее, хотя та ничего не делала и никого с ней не было. Она начала проигрывать Унн; возможно, ее подруги тоже так считали и просто не решались подойти к новенькой. Унн и Сисс как бы образовали две партии, но тихо, без слов, это касалось только их.
Вскоре Сисс во время уроков начала чувствовать на себе взгляд Унн. Та сидела сзади нее через несколько парт, так что ей было удобно смотреть на Сисс.
У Сисс при этом мурашки радости пробегали по телу. Ей было так приятно, что она с трудом скрывала это. Виду она не подавала, хотя чувствовала, что в ее жизнь вошло что-то новое и хорошее. Взгляд Унн не был испытующий или ревнивый: если Сисс быстро оборачивалась и встречалась с ней взглядом, она читала в нем стремление. И ожидание. Когда они выходили из класса, Унн вела себя как обычно - стояла одна у стены.
Но Сисс снова ощущала мурашки радости: Унн сидит и смотрит на меня.
Она почти всегда старалась не встречаться взглядом с Унн, еще не решалась, лишь, забывшись, иногда бросала на Унн быстрый взгляд.
Чего же хочет Унн?
Когда-нибудь она скажет это.
На дворе она стояла у стены и никогда не участвовала в играх. Стояла и спокойно смотрела на всех.
Ждать. Надо ждать, и когда-нибудь этот миг наступит. А пока пусть все будет как есть - так тоже удивительно и прекрасно.
Нужно, чтобы никто ничего не заметил. Сисс казалось, что это у нее получается. Но вот одна из подруг сказала ей с ревностью в голосе:
- Как тебя эта Унн занимает!
- Ничего подобного!
- Разве нет? Ты прямо глаз с нее не сводишь, мы же видим.
Неужели? - растерянно подумала Сисс.
Подруга язвительно засмеялась.
- Мы все, Сисс, давно это видим.
- Значит, так оно и есть, и это мое дело.
- Ха.
Сисс шла и думала. Вот ожидание и кончилось. Сегодня. Поэтому она и идет к Унн.
Сегодня утром Сисс, садясь за парту, обнаружила первую записку:
Сисс, я хочу дружить с тобой.
Подпись: Унн.
Словно неведомо откуда пришедший луч.
Она обернулась, и их взгляды встретились. Проникли друг в друга. Удивительно. И больше ничего. Хватит думать об этом.
В этот славный сегодняшний день записочки летели от парты к парте. Их передавали доброжелательные руки.
Я тоже хочу дружить с тобой.
Подпись: Сисс.
Когда мы можем встретиться?
Когда хочешь, Унн! Можно сегодня.
Тогда давай сегодня!
Пойдем после школы ко мне домой, Унн?
Нет. Ты приходи ко мне домой, иначе я не согласна.
Сисс быстро обернулась. Что это значит? Она встретилась взглядом с Унн, та кивнула, подтверждая сказанное в записке. Не задумываясь ни на секунду, Сисс кивнула в ответ: пойду к тебе.
На этом обмен записками кончился. Больше они не разговаривали. После уроков подошли друг к другу и заговорили - быстро и смущенно. Сисс спросила, не пойдет ли Унн все-таки к ней.
- А почему? - спросила Унн.
Сисс ответила не сразу. Она понимала, почему ей хочется, чтобы Унн пошла к ней: она и показать ей может такое, чего нет в доме у тети Унн, да и привыкла она, чтобы подруги ходили к ней, а не она к ним. Этого она сказать Унн не могла. Ей стало стыдно.
- Да нет, так просто, - ответила она.
- Ты же сказала, что придешь ко мне, так что…
- Хорошо, но я не могу сейчас сразу пойти с тобой, мне надосначала забежать домой, чтобы мама с папой знали, где я.
- Ну конечно.
- Тогда я приду вечером, - смущенно сказала Сисс. Смущало ее то непонятное, что в ее глазах окружало Унн.
Вот и все, что Сисс знала об Унн. Сейчас она шла к ней, побывав дома и предупредив родителей.
Мороз щипал щеки. Под ногами скрипела мерзлая земля, внизу на озере трещал лед.
Показалась избушка, где жила Унн с тетей. Свет из окошек падал на заиндевелые ветви берез. Сердце Сисс билось в радостном ожидании.
3. Один-единственный вечер
Унн, наверное, стояла у окна, поджидая Сисс, потому что она вышла на крыльцо еще до того, как Сисс подошла к дому. Она была в брюках: не переоделась после школы.
- Темно было идти? - спросила она.
- Темно? Ничего страшного, - ответила Сисс, хотя идти через темный лес было жутковато.
- И холодно? Мороз сейчас такой, что просто ужас.
- Тоже ничего страшного.
Унн сказала:
- Хорошо, что ты пришла к нам. Тетя говорит, что ты приходила сюда раньше всего раз, еще маленькой.
- Я помню. Тогда я о тебе ничего не знала. Разговаривая, они приглядывались друг к другу. Тетя вышла к ним и приветливо улыбнулась.
- Вот и моя тетя, - сказала Унн.
- Добрый вечер, Сисс. Заходи скорее в дом, здесь холодно стоять. Заходи, грейся, раздевайся.
Тетя говорила спокойно и приветливо. Они вошли в маленький теплый дом. Сисс сняла с себя промерзшие сапоги.
- Ты помнишь, как здесь было, когда ты сюда приходила? - спросила тетя.
- Нет.
- Да тут ничего и не изменилось, все как было. Ты приходила сюда с мамой, я хорошо это помню.
Тете явно хотелось поговорить - у нее ведь редко бывала такая возможность. Унн ждала, пока останется наедине с гостьей. Но тетя еще не выговорилась.
- А потом, Сисс, я только случайно встречала тебя. Конечно, какие у тебя могут быть дела ко мне, но вот теперь, когда у меня живет Унн, будет иначе. Да, повезло мне, что Унн со мною.
На лице Унн было написано нетерпение. Тетя сказала:
- Вижу, Унн. Но не торопись. Пусть Сисс, попьет горячего.
- Я не замерзла.
- У меня все на плите, - сказала тетя. - По-моему, тебе лучше было бы прийти в воскресенье, а то сейчас и холодно и поздно.
Сисс посмотрела на Унн и ответила:
- Как же можно, раз мы договорились на сегодня.
Тетя рассмеялась. Слова Сисс ее развеселили.
- Ну, если так…
- Я успею вернуться до того, как родители лягут, - сказала Сисс.
- Хорошо, идите сюда и попейте.
Питье было вкусное, и они согрелись. Приятное, манящее нетерпение охватило Сисс. Скоро они останутся наедине. Унн сказала:
- У меня своя комната. Пойдем туда.
Сисс вздрогнула. Сейчас начнется.
- У тебя тоже своя комната?
Сисс кивнула.
- Пошли.
Приветливой и разговорчивой тете явно хотелось пойти с ними в комнату Унн. Но не тут-то было. Унн пресекла все дальнейшие, разговоры, и тётя осталась сидеть в кресле.
Комнатка у Унн была крохотной и; как Сисс показалось в первые мгновения, странной. Ее освещала две небольшие лампы. На стенах висело множество картинок, вырезанных из журналов, и фотография женщины, так похожей на Унн, что и. спрашивать, кто это, было излишне. Вскоре Сисс увидела, что ничего странного в комнате нет, а что она, напротив, похожа на ее собственную. Унн полувопросительно посмотрела на Сисс. Та сказала:
- Уютная у тебя комнатка.
- А y тебя какая? Больше?
- Нет, примерно такая же.
- Да больше и не надо.
- Верно.
Чтобы освоиться, им нужно было немного поболтать о пустяках. Сисс сидела на единственном в комнате стуле, вытянув ноги. Унн уселась на краю кровати и болтала ногами.
Они подобрались. Испытующе посмотрели друг на друга. Смерили друг друга взглядом. Начать разговор было совсем не просто - что-то непонятное мешало им. И еще их смущало то, что обе так стремились друг к другу. Их взгляды встретились - понимающие, жаждущие и в то же время глубоко смущенные.
Унн спрыгнула с кровати, подошла к двери и потянула ручку. Затем повернула ключ.
При этом звуке Сисс вздрогнула и быстро спросила:
- Ты это зачем?
- Ну, она может войти.
- Ты боишься?
- Боюсь? Нет, конечно. Не в этом дело. Просто мне хотелось, чтобы мы побыли только вдвоем - ты и я. И чтобы никто сюда не входил!
- Да, чтобы никто сюда не входил, - повторила Сисс и почувствовала, что ее охватывает радость. Почувствовала, что между Унн и ею протянулась первая нить. Вновь воцарилось молчание. Затем Унн спросила:
- Сисс, тебе сколько лет?
- Одиннадцать с небольшим.
- Мне тоже одиннадцать.
- Роста мы примерно одинакового.
- Да, примерно, - ответила Унн.
Они чувствовали, как их влечет друг к другу, и все же разговор не клеился. Они сидели, бросали взгляды по сторонам, бесцельно шарили пальцами по близлежащим предметам. В комнате было тепло и уютно. Наверное, это ощущение создавала гудящая печка, но едва ли только она. Гудящая печка ничего бы не дала, не будь у них этого одинакового настроя.
Сисс спросила:
- Тебе у нас хорошо?
- Да, мне хорошо у тети.
- Конечно, но я не об этом. Я про школу спрашиваю и… Скажи, почему ты никогда…
- А, вот ты о чем. Я же тебе говорила, чтобы ты об, этом меня не спрашивала, - резко ответила Унн, и Сисс сразу же пожалела, что задала этот вопрос.
- Ты сюда насовсем? - быстро спросила она: этот-то вопрос, пожалуй, безопасный. Или тоже опасный? Наверное, нет, но ведь никогда нельзя быть уверенной.
- Да, я буду здесь жить, - ответила Унн, - у меня никого на свете не осталось, кроме тети.
Снова воцарилось молчание. Наконец Унн спросила испытующе:
- Почему ты меня о маме не спрашиваешь?
- А? - Сисс отвела взгляд и уставилась в стену, как будто ее уличили в чем-то нехорошем: - Не знаю.
Вновь встретилась взглядом с Унн. Не могла иначе. И на вопрос нельзя было не ответить: Унн спрашивала о том, что для нее очень важно. Запинаясь, Сисс произнесла:
- Ну, потому что она умерла этой весной. Мне так говорили.
Унн сказала четко и громко:
- Мама не была замужем. Поэтому-то здесь и нет никого…
Она умолкла.
- Сисс кивнула. Унн продолжала:
- Весной мама заболела и умерла. Проболела всего неделю. И умерла.
- Вот как…
Хорошо, что эти слова уже сказаны. В комнате стало словно легче дышать. Все соседи знали то, что сейчас рассказала Унн, тетя ее говорила об этом - и о многом другом, когда Унн приехала сюда весной. Разве Унн это не известно? И все же сейчас, когда завязывается их дружба, об этом нельзя было не сказать. Но это еще не все. Унн спросила:
- Ты знаешь что-нибудь о моем папе?
- Нет!
- Я тоже ничего - кроме того, что мама рассказывала, самую малость. У него была машина.
- Наверное.
- Почему ты так говоришь?
- Ну… у многих ведь есть машины.
- Да, конечно. Я его никогда не видела. У меня только тетя осталась. Я буду всегда жить у тети.
Да! - подумала Сисс. Унн всегда будет здесь жить. У Унн ясные глаза, от которых ей, Сисс, как и в самую первую их встречу, не оторваться.
Больше о родителях не говорили, отца и мать Сисс даже не упомянули. Сисс была уверена, что Унн все о них знает: они живут в хорошем доме, у отца хорошая работа, ни в чем они не нуждаются, так что, собственно говоря, рассказывать-то нечего. Унн и не задала ни одного вопроса. Как будто это у Сисс не было родителей, а не у Унн.
Но о братьях и сестрах она вспомнила.
- Сисс, а братья или сестры у тебя есть?
- Нет, я одна.
- Это хорошо, - сказала Унн.
Сисс вдруг поняла, что значат слова Унн: она будет здесь жить всегда. Их будущая дружба открылась ей, словно уходящая вдаль ровная дорога. Произошло что-то очень важное.
- Ясное дело, хорошо. Тем больше мы сможем видеться.
- Мы видимся и теперь каждый день в школе.
- Это-то конечно.