Тем временем Климова продолжает беседу с Катей.
Климова. У тебя папа, наверное, начальник?
Катя. У меня папа архитектором работает. Он всякие дома рисует, а потом их дядя Саша строит. Они с дядей Сашей уже много домов построили. Красивые! Меня на один водили - там прямо на крыше купаться можно. Только когда водили, еще воды не успели налить.
Климова. Роскошно! Бассейн на крыше! Живут же люди!
Катя. Там будет только одна старушка жить. У нее сын в правительстве. Я писать хочу.
Климова. Ноу проблем - за машину зайди и пописай.
Катя. Нет, мне перед дамами стыдно будет.
Климова. Перед дамами... Ну, подальше отойди, вон туда, к кусточкам.
Катя. Ладно.
Девочка выходит из машины и идет к растущему неподалеку кустарнику.
Петрович через плечо Бильбо замечает ребенка, но виду не подает и продолжает торговаться.
Петрович. И что за товар есть у вашего учреждения в ассортименте?
Бильбо. Все есть.
Петрович. И все по двести?
Бильбо (кивая). Все по двести.
Петрович. И эта по двести? (Показывает на выходящую из-за кустов девочку.)
Бильбо (оборачиваясь в указанном направлении). Не. Эта не продается пока.
Петрович. Вроде как на "вырост"?
Бильбо. Вроде того.
Петрович. А если две цены дам?
Бильбо (после недолгих размышлений и предварительно оглянувшись по сторонам). Да бери.
Петрович (Кате). Девочка! Девочка! Иди-ка, родненькая, сюда, я тебе чего скажу.
Катя подходит к незнакомому человеку у огромной машины.
Катя. Чего скажете?
Петрович. Не хочешь, малышка, на моей машинке покататься?
Катя. А можно?
Петрович. Еще как можно. Давай я тебя подсажу.
Петрович помогает девочке залезть в кабину и оборачивается к ожидающему денег Бильбо.
Хорошая у тебя, браток, работа.
Бильбо. Не жалуемся. Деньги давай. Петрович. Деньги?! Ах, деньги! Как же без денег...
Петрович отводит Бильбо чуть в сторону, чтобы ребенок из кабины не мог видеть их, и одним мощным ударом кулака в лоб валит Бильбо на землю. Потом принимается лупасить его ногами.
Ох же вы и суки! Много чего видел, но чтобы младенцев под шоферов подкладывать!..
На их потасовку обращают внимание стоящие чуть поодаль девицы и что-то кричат.
(Нанося последние два удара лежащему Бильбо.) Повезло тебе, говноед. Дел много. Эх, и пера нет, нарисовал бы свое полное мнение на твоей толстой жевалке.
Петрович оставляет скорчившегося от боли охранника, вскакивает в машину, и грузовик, оглушительно рявкнув мотором, мчится прочь.
Стройка где-то в районе Нового Арбата
Второй бандит (перегибаясь через бетонный парапет и заглядывая в темный котлован). Попал вроде. Вон валяется в песке.
Первый бандит. Где?
Второй бандит (показывая рукой). Да вон. Не шевелится. И высота здесь приличная. Небось башка всмятку.
Первый бандит. Шмальни для контроля еще парочку. Да-с!
Второй бандит (прицеливается и несколько раз стреляет по темному пятну внизуу прислушивается). Хрипнул.
Первый бандит. Может,спустимся?
Второй бандит. Резону нет. Две обоймы засадили, и такая высота.
Первый бандит (напевая). Есть одна у летчика мечта - высота, высота...
Второй бандит. Ты чего?
Первый бандит. Вспомнил. Я когда из дома уезжал, по телеку старый фильм шел, а мамик рулет с маком печь поставила. Может, заедем?
Второй бандит. Далеко. Мне выспаться нужно. С маком?
Первый бандит. С маком.
Второй бандит. Твоя мама здорово их печет, а моя не умеет. Пробовала, но сухие они какие-то, горчат.
Первый бандит. Это потому, что в микроволновке, а надо в духовке. На живом огне. Микроволновка лучами насквозь шпарит, а в духовке сверху, постепенно пропекается. Да-с.
Второй бандит (хмыкает). На живом огне!
Первый бандит. Белоруса вспомнил.
Второй бандит (тожехмыкает). А! Белоруса! Ему грех жаловаться. Даже орган включили. Прямо праздник напоследок устроили. В следующей жизни будет что вспомнить.
Первый бандит. Слушай, меня грузят твои телеги про следующую жизнь. Где ты этой тряхомундии набрался?
Второй бандит. Ты на меня не дави. У меня есть личные религиозные убеждения. Они для моей кармы чисто в размер.
Первый бандит. Ты хочешь сказать, что у меня нет религиозных убеждений?!
Второй бандит. Ты мне о них ничего пока не говорил.
Первый бандит. Потому что я их внутри коплю. Я ортодокс.
Второй бандит. И чего, скопил?
Первый бандит. Наверху что-то есть, и оно все знает.
Второй бандит. Как-то это... Ну... Неперспективно.
Первый бандит. У тебя перспективно.
Второй бандит. У меня перспективно. Я у одного гуру из Новосибирска был на сеансе в Доме культуры на Таганке. Он мне сказал, что в следующей жизни я буду жить в теплой стране и нужды не знать.
Первый бандит. В какой стране?
Второй бандит. Он не сказал точно. Карма не упаковалась до конца.
Первый бандит. Может, в Африке?
Второй бандит. Что ты имеешь ввиду?
Первый бандит. Слона или бегемота.
Второй бандит. Без мазы. Я точно человек буду. Во мне много человеческого астрала.
Первый бандит. Согласен - астрала до жопы. Поехали к маме. Да-с! К маме.
Второй бандит. А бьюик?
Первый бандит. Днем поглядим.
Бандиты покидают стройку и скрываются в одном из ближайших переулков. Когда стихают их голоса, на дне котлована слышится шевеление, и в свете строительного прожектора возникает Серж. Отряхивая рубашку от пыли, он поднимает с груды песка простреленный пиджак.
Серж (разглядывая на свет пиджак). Коллекционный френч. Еще одна жертва на алтаре прогресса и эволюции. Шесть дырок. Надо признать - мир по-прежнему на мне не экономит.
Серж идет к стоящей в тени лестнице, прислоненной к стене котлована.
Кабина грузовика
Некоторое время Петрович ведет машину, стараясь не смотреть на сидящего рядом ребенка. Да и Катя молчит, с огромным интересом разглядывая многочисленные наклейки, сплошь покрывшие крышу кабины. Первым не выдерживает взрослый.
Петрович. Ты как, ангелок, на дороге оказалась в половине четвертого ночи?
Катя (смотрит на свои часы). Я к бабушке шла. Сейчас уже без двадцати четыре.
Петрович. Это без разницы. Так что, у тебя и бабушка работает?
Катя. Нет, бабушка на пенсии. Она на даче летом ягоды собирает, а зимой варенье делает.
Петрович. В смысле - варенье?
Катя. Из крыжовника варенье, из клубники. У бабушки есть такая штука, которая на банки крышки накручивает.
Петрович. Тогда, значится, мамка работает?
Катя. Нет, мама с папой тоже сейчас не работают. Им отпуск дали, и они на море уехали.
Петрович. Выходит - ты одна работаешь?
Катя. Что вы глупости такие говорите? Я пока не могу работать, я во втором классе учусь.
Петрович. Темнишь, подруга. Если ты во втором классе учишься, то как ты с теми тетями и дядями оказалась?
Катя. Какой же вы непонятливый - меня мама с папой на вокзале оставили, и я к бабушке домой пошла, а меня одна тетя обещала к бабушке подвезти, но потом ей нужно было куда-то подружку быстро свозить, и я с другой тетей сидела.
Петрович. Ну, твою мать!
Катя. Не выражайтесь, пожалуйста.
Петрович. Не буду. Случайно сорвалось.
Катя. У нас в школе один дядя, который трубу в классе чинил, так вот выразился, и его Тамара Сергеевна выгнала насовсем.
Петрович. Тамара Сергеевна - это кто?
Катя. Директор школы. Она еще в старших классах учитель истории.
Петрович. И правильно выгнала. При детях ни за что нельзя так выражаться. Вот у меня в школе так многие выражались, и вся жизнь наперекосяк.
Катя. Вам какой урок в школе больше нравился? Мне - рисование.
Петрович. Урок пения нравился. Я до сих пор петь люблю. У нас в каме... в пансионате магнитофон был и две кассеты. Одна с немецким языком, а другая с песнями на итальянском языке. Я их все наизусть выучил. Теперь, когда на душе хорошо, то я пою.
Катя. Спойте, пожалуйста.
Петрович. Ты серьезно?
Катя. Честное слово.
Петрович. Как знаешь. Только там не все слова внятно... Старая кассета была. Не смейся.
Катя. Ни за что.
Петрович (откашливается и поет на итальянском языке).
Море чуть дышит, в сонном покое,
Издали слышен шепот прибоя.
В небе ночные звезды зажглися.
Санта Лючия.
Санта Лючия.
Катя. Как вы поете хорошо!
Петрович (явно застеснявшись). Правда, что ли?
Катя. Честное слово. Мы с папой на концерте были. Там один дядя тоже пел. Ему все долго, очень долго хлопали и много цветов приносили. А вы лучше поете.
Петрович. Мне-то цветов никто за песни не носил. Правда, один раз начальник тюрь... пансионата в бане для друзей из столицы попросил спеть. Две банки тушенки и одну бутылку во... лимонада дали.
Катя. Вот видите. Вам нужно чаще петь, тогда вам и цветы носить будут.
Петрович. Думаешь?
Катя. Я просто уверена. Так бабушка любит говорить - я просто уверена!
Петрович. Во - бабушка! И где же твоя бабушка живет? Надо бы тебя к ней поближе доставить, пока те тети с дядями опять не подобрали.
Катя. Они такие красивые дамы.
Петрович. Спорить не буду, но тебе к ним не надо. Где, говоришь, бабушка живет?
Катя. В городе живет, у нее под окном трамвай ходит. Ночью искры бывают от проводов.
Петрович. Усек. Нет адреса.
Катя. В милиции можно спросить, только не нужно в детскую тюрьму возить. Папа говорил - оттуда могут не отпустить.
Петрович. Верно - из тюрьмы могут не отпустить. Такие встречаются тюрьмы. Лютые. Только чего делать, не смекну. Решим хитро - я тебя прямо к городу подвезу и высажу у иностранной бензоколонки с магазином. Ты туда войдешь и все по порядку продавцу расскажешь. Лады?
Катя. Вы что, стесняетесь к бабушке ехать?
Петрович. Очень стесняюсь. И к бабушке стесняюсь, и вообще, я страсть какой стеснительный.
Катя. И очень напрасно. Вы так хорошо поете, что вам совершенно нечего стесняться. Если что, вы спойте, и все.
Петрович. План ничего, но пока рано так уж сразу и петь. Могут подумать то-сё.
Катя. Очень даже зря вы так. Мама говорит - умей самовыражаться, иначе так будешь жить чужой жизнью.
Петрович. Ты умная девочка. И мама у тебя очень умная. Правильно все говорит. Надо самовыражаться, этить твою... прости. Я хотел сказать, что вредно жить чужой жизнью. Вот бабочка сначала в коконе болтается, формирует, так сказать, свою красоту, а время приходит, и появляется этакое чудо природы. Красивое, полезное. И полетела. Но есть украшение природы, а есть паразиты. И ведь тоже очень красивые! "Мертвая голова", например.
Катя. Бабочка?
Петрович. Ну, само собой. Только она у пчел мед тырит. Пчелы - трудяги, бывает, ее и кончают на месте преступления.
Катя. Кончают?
Петрович. Зажаливаютнасмерть. Беспощадно.
Катя. Пчелам так меда жалко?
Петрович. И меда, и для порядка. Как иначе?! Другие паразиты налетят.
Катя. Почему тогда эта "Мертвая голова" другие продукты не ест?
Петрович. Не может. Да и времени нет меняться. Бабочки мало живут. От рассвета до заката.
Катя. "Мертвой голове" до заката потерпеть надо.
Петрович. Зачем же ей тогда жить вообще, без удовольствия единственного?
Катя. Для красоты только.
Петрович. Для красоты. Легко сказать - для красоты. Другие вон и для красоты, и с удовольствиями.
Катя. Вот это и значит - уметь самовыражаться. Другие и так, и так, а она только для красоты.
Петрович. Не знаю. Может, правильно. Почему нет? Идите вы все...
Катя. Вы с кем разговариваете?
Петрович. С жизнью, дочка. Ты вздремни. До города еще час трястись. В обход чуть пойдем. Мимо постов.
Катя. Вы еще песни знаете?
Петрович. Десять штук. Слово в слово. Три года учил. Например, такая...
И Петрович поет опять, а Катя делает вид, что старается уснуть, но на самом деле из-под чуть приоткрытых век продолжает любоваться проносящимися мимо грузовика звездами, горящими в ночном небе.
Шоссе
Вера припарковывает машину на привычном месте. Они с Зоей выходят наружу и тут же оказываются окруженными со всех сторон девицами.
Климова. Девочку дальнобойщик залетный забрал. Бильбо отмутузил и забрал.
Вера (сплевывая в сердцах). С Бильбо один геморрой. Куда повез?
Климова. На столицу пошел.
Вера. Что за машина?
Климова. КамАЗ. Номера не разглядели. Синий тент.
Бильбо (робко подавая голос из-за спин девушек). Пятьдесят семь - последние.
Климова (Зое). Твой звездный час, подруга, о тормозах забудем. Ночь удалась. Давайте скорее, телухи, пока девчонка цела.
Вера. Климова, помпу и патроны тащи.
Климова быстро притаскивает из джипа ружье и набитый патронтаж. Зоя садится за руль, Вера с ружьем рядом, и машина, взвизгнув тормозами, срывается с места.
Зоя (ожесточенно крутя баранку). Банзай! Вера. Экономь силы, чую, он в обход попрется, там ни постов, ни милиции.
Зоя. В милицию будем звонить?
Вера (мрачно). Не буди лихо, пока оно тихо. Попробуем сами отбить. Может, у водилы со страха совесть проснется.
Зоя. Стрелять будешь, если не проснется?
Вера. Буду.
Кабина грузовика
Петрович (глядя в боковое стекло). Боюсь - не хотят тебя дяди и тети бабушке отдавать.
Катя. Не хотят?
Петрович (успокаивая ребенка). Скучать будут.
Катя. Придумала - давайте тогда к ним еще раз заедем, я с ними попрощаюсь.
Петрович. Отличная идея. Как же я сам не допетрил!
Катя. А как вас зовут?
Петрович. По-граждански - Михаил Петрович, но я люблю, когда меня называют Мигель. Есть еще один нормальный певец с таким именем. Нас обоих зовут Мигелями. А тебя?
Катя. Катерина Андреевна.