Кабина машины Веры
Зоя. Я его вижу. Синий тент, номер девятьсот пятьдесят семь. Зуб даю, он.
Вера. Подрули поближе, мигай дальним, потом я в воздух бахну, оценим реакцию.
Зоя. Если он остановится, что тогда?
Вера. Тогда?! Катю заберем - и в город.
Зоя. А с извращенцем что?
Вера (опуская стекло). С извращенцем? Пожурим немного.
Зоя. Ногами?
Вера. Используем все варианты. Начинай мигать.
Кабина грузовика
Петрович (глядя в боковое стекло). Всё! Угадал. Твои тети и дяди нам мигают.
Катя. Будете знакомиться?
Петрович (еще крепче сжимая руль). Это само собой, только мы с ними в одну игру поиграем - у кого клиренс выше.
Катя (восхищенно). Здорово!
Петрович. Ия говорю - здорово. Держись, дочка, на взлет идем.
Грузовик съезжает с основной дороги на проселочную и громыхает по ней.
Кабина машины Веры
Зоя. С трассы сошел. Он паскуда.
Вера. Сомнений нуль, только через два километра такие ухабы пойдут, что мы на дно сразу сядем, а он не заметит.
Зоя. Стреляй сейчас, пока не ушел.
Вера (целится, потом опускает ружье). Не попаду. Трясет. Разворачивай.
Зоя. То есть?
Вера. Я все дороги в районе наизусть знаю. Он все равно пойдет к трассе, только дальше, за пансионатом. Иначе никак. Другая дорога в реку упирается. Коровий брод там.
Зоя. Ну?!
Вера. Чего - ну? За пансионатом выезд, развилка через пятнадцать километров. Если на педали жать сильно будешь, то у моста догоним, перед развилкой.
Зоя. И?!
Вера. Зойка, у тебя какой пояс был по карате?
Зоя. Черный, второй дан.
Вера. По голове часто били?
Зоя. Бывало, но редко. У меня предчувствие. Уходила. Сэнсэй говорил, что такое предчувствие у одного бойца на сотню. Ты к чему это?
Вера. Забудь, подколоть хотела. Короче говоря, так: гонишь прямо, проедешь под высоковольтной линией, и будет поворот направо. Не проскочи.
Зоя. Не бойся, не проскочу.
Вера. Зой, никогда не спрашивала - ты чего в проститутки подалась? Спорт оставила?
Зоя. Со спортом - всё. Мы с девчонками из зала в общагу шли, и к нам хулиганы пристали. Ночной магазин рядом был. Пьяные, злые.
Вера. Бедные хулиганы.
Зоя. Бедные не бедные, а один успел меня "бабочкой" по ноге цепануть. Сухожилие задел. И спорт - до свидания.
Вера. Домой надо было ехать, на работу устраиваться.
Зоя. Нельзя было. Меня отец растил. Он бывший мор-пех. Капитан. Ему почку на войне прострелили. На искусственной живет. Деньги нужны.
Вера. Работа?!
Зоя. Нет у нас в городе работы. Завод был, соки делал. Закрыли четыре года назад, а деньги доктору вынь и положь.
Вера. Много у тебя клиентов было?
Зоя. Два за год. Мужики меня не берут, потому что я в очках. Да и те два - так. Не умею я. Всё у девчонок спрашивала: как правильно, чтобы нравилось? Они мне всё по пунктам. И рычала, и по-матерному - один фиг.... Тухло у меня с сексом. На ринге проще было. Спасибо, девчонки за охрану платят.
Вера. Видишь - нет худа без добра. Вон поворот!
Зоя. Не слепая.
Кабина грузовика
Петрович (продолжая поглядывать в стекло бокового вида). Ишь как! Отстали. Великая штука - высокий клиренс!
Катя. Что такое клиренс?
Петрович. Клиренс - это сколько сантиметров от дна машины до дороги. Чем выше клиренс, тем легче через ямы проезжать. Тут никакие дяди с тетями не помогут.
Катя. Значит, мы выиграли?
Петрович. Выходит, так. Если они, конечно, нас в объезд не возьмут.
Катя. И что тогда?
Петрович. Плохо тогда. На шоссе догонят они нас, рано или поздно. Догонят. Вот что: я сейчас тебя у остановки, вон видишь - впереди остановка, высажу, а сам чуть проедусь. Если никого нет, то вернусь через полчаса. А коли дяди с тетями обмануть захотят - я их долго еще покатаю. Подальше чтобы отсюда.
Катя. А я?
Петрович (доставая из-за сиденья телогрейку и протягивая ее девочке). А ты жди. Если я не вернусь, то автобуса жди. Здесь ходит автобус. Деревня вон рядом. Огоньки горят. Что не так - на свет беги со всех ног. Не побоишься? Иначе проиграем.
Катя. Я ничего не боюсь.
Петрович. Даже волков не боишься?
Катя. Здесь волки на людей не нападают. Я по телевизору видела.
Петрович. Ох и грамотная ты у нас, прям Ломоносов! Я тоже хотел летчиком быть.
Катя. Ломоносов летчиком не был. Тогда еще самолеты не придумали.
Петрович. Главное, что он водку придумал. Хорошо, что ты волков не боишься. Я боюсь, страсть. Я за Уралом жил, у меня папу туда сослали.
Катя. Как сослали?
Петрович. Не важно как. Сослали, и баста. Он недолго протянул, больной был. Вот мы с матерью одни и куковали на хуторе. Даже в поселке не разрешили жить. Такие времена были суровые. Про что это я? А - про волков. Однажды я пошел в поселок через лес. Зимой иду. Мороз - жуть. Ночью еще пошел - мать слегла, фельдшера нужно позвать. Доктор такой на Урале главный. Смотрю, из кустов здоровый волчище вышел. С бычка ростом. И на меня смотрит. Напугался я, побежал, а потом на дерево залез. До утра зверюга меня стерегла. Утром лесник выручил.
Катя. И вы к маме пошли?
Петрович. Пошел, да не дошел - умерла она.
Катя. А вы?
Петрович. Что я?! Дальше стал жить. Десять лет - один на хуторе. Жрать нечего. Кору варил. Портфель кожаный, отцовский. И портмоне тоже слопал. Портфель вкуснее был, как сейчас помню. Четыре месяца один куковал. В поселок не разрешили переселиться. Сын врага народа. Как выжил - не знаю. Весной до железной дороги добрался и в Ростов-папу. Там люди добрые, и накормили, и к делу пристроили.
Катя. Добрых людей много.
Петрович. Не знаю, может, легче было бы, кабы тот волк догнал. И ему ужин, и мне райские кущи - реки молочные, кисельные берега.
Катя. Папа говорит, что, пока человек жив, он может все изменить.
Петрович. Пока жив - это верно. Но кто знает, сколько еще крыльями махать. (Останавливая грузовику остановки.) Все, приехали. Запомнила, как делать? Или проиграем. Стыдно будет, ужас как. Не подведешь?
Катя (вылезая из кабины). Не подведу.
Петрович (отъезжая, кричит из окна). Если что - на свет лети. До скорого, Катерина Андреевна!
Грузовик ревет двигателем и, быстро набирая скорость, несется вперед.
Салон машины Веры
Вера (пристально вглядываясь в окно). Кажется, мы его догоняем.
Зоя. Он это, он.
Вера (высовываясь с ружьем из окна). Догонишь, и сбоку пристраивайся. Пусть нас видит. Мигать не забывай. (Стреляет в воздух.)
Кабина грузовика
Петрович. А вот и тети с дядями. (Напевает.) Не подвело чутье вора, ментов в кусте не пробакланил! (Обычным голосом.) Что же вы такие прилипчивые, ребятишки?! Облава, да и только. Тады пристегните ремни, иду на форсаж. (Резко крутит рулем вправо.)
Грузовик едва не сбивает преследующую его машину с шоссе.
Салон машины Веры
Зоя (выравнивая машину). Во гад! Столкнуть хочет. По колесам стрелять надо.
Вера. Без тебя знаю. (Стреляет по колесам.) Елки! Мимо! Качает, не прицелишься толком. Веди ровнее. Через километра два мост будет.
Кабина грузовика
Петрович (бурчит себе под нос). Гляжу, на патроны не жадные тети и дяди. Видно, козырно с младенцами работать. Большие деньги большие люди платят. Видик смотрим. Скучают большие люди. Все у больших людей - и положение, и средства финансовые, и от всего им уже изжога. А дети - как интересно! Только всякая шелупонь, вроде меня, им праздник поганит. Терпите, большие люди. Если она по колесам хорошо попадет, я уступлю дорогу. Мне бы только подальше отъехать, а там и к ангелам на пересылку не обидно. Ангелы - не менты, чужого не пришьют. (Достает мобильный телефон и набирает номер.) Светка! Светка, дура, слушай! Да я это, Петрович. Нет, Санька не спит. Саньке твоему я по башке монтировкой шлепнул. Кровью он истекает. Какое шучу, дура! Я его на старой заправке в плитах бросил и весь груз увел. Какой груз! Компьютеров фуру. Вот какой груз. Скачи, коза, туда, пока твой Санька не окочурился. Четыре часа лежит уже. Нет, прощенья не прошу. (Отключает телефон и начинает петь по-итальянски.)
Море чуть дышит в сонном покое,
Издали слышен шепот прибоя.
В небе ночные...
Слышен выстрел, и машину резко бросает в сторону.
В руце Твои...
Грузовик заносит, он несколько раз переворачивается и на огромной скорости летит на бетонную опору моста впереди. Через мгновенье раздается мощный взрыв.
Салон машины Веры
Зоя (резко останавливая машину). Вот это да! Ты попала!
Вера (смотря в одну точку). Я ее убила.
Зоя. Ты же не хотела. Так вышло.
Вера. Вышло... Да, так вышло. Удавилась бы, но уже смысла нет. Надо выйти, поискать. Вдруг уцелела?!
Зоя. Какое - уцелела? С минуты на минуту милиция сюда примчится. Мотаем скорей! Посадят ведь!
Вера (машинально повторяя). Надо поискать.
Зоя. Ты тронулась, что ли? Там сгорело начисто на сто метров вокруг. Взрыв такой, как бензоколонка рванула. (Хлопая ладонью по рулю.) Мотаем - говорю! Баста! Рвем по проселочным.
Вера (осоловело). Баста. Наверно, ты права. Прости.
Их автомобиль разворачивается, выключает фары и мчится прочь. Скоро он съезжает с шоссе на проселочную дорогу, и только там опятьвключаются фары.
Зоя. Не переживай ты так. Меня саму колотит. А что - были какие-то другие варианты? Уж лучше в огонь, чем с этим извращенцем. Я так считаю.
Вера. Надо было в милицию звонить.
Зоя. Надо было. Не успели! Некогда!
Вера. Как все это грустно...
Зоя. Грустно?! Чего там грустно - да вообще кошмар! Грустно. Скажешь тоже.
Вера. Выпить срочно.
Зоя. Доберемся, сама нажрусь в дерьмо. У Студентки два литра вискаря есть. (Вглядываясь в темноту.) Кажется, что ли? Вер, гляди!
Вера. Куда?
Зоя. Вперед гляди.
Вера. И чего?
Зоя (поправляя очки). Очки купи. Чего?! Вон остановка и фонарь. А под фонарем кто?
Вера (вглядываясь в указанном направлении). Быть не может!
Зоя. Вдруг привидение?
Вера. Тормози, привидение! Она это.
Машина тормозит рядом со стоящей у остановки Катей.
(Выскакивая из машины навстречу ребенку.) Ты как здесь оказалась?
Катя. Дядя Мигель проиграл?
Вера. Кто такой дядя Мигель?
Катя. Дядя на большой машине, который хотел меня в милицию, которая рядом с бабушкой, отвезти.
Вера (после непродолжительной паузы). Почему проиграл? Выиграл на все сто. Просто мы договорились, что твою бабушку искать сами будем. Без милиции.
Катя. А дядя Мигель?
Вера. Дядя Мигель?! Дядя Мигель?! С дядей Мигелем мы скоро встретимся.
Катя. Обещаете?
Вера. Обещаю. Я встречусь точно. Поехали ко мне. Чаю с тортиком попьем. (Зое.) Закинь нас с путешественницей ко мне домой. Хочу дух перевести.
Переулок неподалеку от Нового Арбата
Серж без пиджака подходит к припаркованной у какого-то посольства машине. Из будки у входа в посольство выглядывает милиционер.
Милиционер. Конференция закончилась?
Серж. Давно. С банкета еле убежал. Австралийский посол сейчас "Марсельезу" поет.
Милиционер. Выпил, наверно, крепко.
Серж. Выпил, само собой. Имеет право - такая дата!
Милиционер. Какая дата?
Серж. Стыдно не знать.
Милиционер. Виноват.
Серж. День знаний. Ты мне данные свои записал?
Милиционер (c готовностью протягивает исписанный листок бумаги). Всё записал.
Серж (забирая листок). Молодец. Иди завтра звездочку покупай. Через неделю-другую. Жду приглашения на банкет, товарищ младший лейтенант.
Милиционер. Всё по высшему разряду сделаем, товарищ консул. Только у меня вашего телефона нет.
Серж. Три семерки четыре нуля. Очко. Легко запомнить. Всё. Аривидерчи.
Милиционер. Вы где-то пиджак оставили.
Серж. Я его там оставил. Французский атташе по культуре мне рукав "Божоле" шесть раз залил. Перебрал на радостях, что теперь в австралийских школах Камю изучать будут. Теперь пусть сам отстирывает. С ними только так.
Милиционер. Совершенно с вами согласен, товарищ консул. Этих интуристов распускать нельзя.
Серж садится в свой пурпурный бьюик и уезжает прочь.
Квартира Веры
Вера, Зоя и Катя входят в квартиру. Девочка тут же принимается разглядывать висящие на стенах акварели с изображениями улиц и каналов Венеции, интерьеров венецианской квартиры Веры и карнавальные маски. Одну стену практически полностью закрывает огромная панель телевизора.
Вера (на ходу скидывая кофту в кресло и подходя к заставленной разными бутылками стойке у стены). Нереальный день. Зоя, что пить будешь?
Зоя. Ничего пока. Я все-таки к девчонкам заеду. Надо всех проинструктировать. Вдруг милиция нагрянет. Очень в тюрьму не хочется.
Вера. Ты как всегда права. Звякни, как доберешься.
Зоя. Позвоню и где-нибудь через часик вернусь. Может, раньше. (Кате.) Пока, малыш.
Катя. Счастливо.
Зоя выходит, а Вера наливает себе в стакан скотча и берет в руки телевизионный пульт. Включает телевизор. Экран озаряет картинка вечерней венецианской улицы: неторопливо плывут нарядные гондолы, горят фонари и большие витрины кафе, за которыми сидят люди и пьют кто кофе, кто вино.
Вера. Мое окно. Катя. Кино так называется?
Вера. Да нет - действительно мое окно. Я купила месяц назад квартиру в Венеции и попросила снять на видеокамеру вид из окна моей новой квартиры. Возвращаюсь с работы здесь и смотрю в окно там. Забавно?
Катя. Волшебно. Только из настоящего окна, наверно, еще лучше смотреть?
Вера. Через денек-другой так и будет, а пока только видео. Да и тебя к бабушке доставить нужно.
Катя. Очень нужно. У меня бабушка хорошая. Раньше она была физиком, а сейчас поет в церкви. Мама говорит, что бабушка человек крайностей.
Вера. У тебя необычная семья. (Одним глотком выпивает скотч.) Сама-то кем хочешь стать, когда вырастешь?
Катя. Не знаю. Или с лошадьми работать или военным летчиком.
Вера. Очень необычная семья, с очень необычными взглядами на жизнь. Но почему военным летчиком? Военными летчиками обычно мальчишки хотят стать.
Катя. В космонавты берут только из военных летчиков.
Вера. Вон оно что! В космонавты. Тянет тебя, подружка, покинуть старушку Землю и улететь к далеким, прекрасным мирам?
Катя. Тянет. Только мама с папой говорят, что я легкомысленная.
Вера. А бабушка что говорит?
Катя. Бабушка поддерживает.