А чтобы мне не было скучно, возил с собой Хоменко Любовь Семеновну, во-первых, как технолога, во-вторых, как живое напоминание: что ни день, она увольнялась, на следующий - рвалась в бой, и я не хотел уподобляться ей, ни потерять самоиронию и - чувство юмора. Не надо терять чувство юмора - даже если у Президента компании все признаки шубной шизофрении.
Между тем, у нас на фирме - иллюзия деловой активности. Борис является каждую неделю, как к себе домой, рисует какие-то модели, пишет служебные записки, пачками забирает документы, листовки и все, что разработал маленький менеджер - и требует фильтры, фильтры, фильтры. Кроме того, он требует ведро.
С ведром - о котором я еще не говорил - геморрой тот еще.
Есть на свете фабрика Reinfresh, которая производит очистные устройства в виде ведер - модели М2 и М4.
Ведро ставится на ведро, кран ввинчен в нижнее ведро, в котором есть еще и картриджи, и вы своими глазами можете видеть, какую воду вы налили и какую получили. Такой вот фокус. Ведра красные. Размером с обычное ведро. Вся сеть МЛМ заждалась этих ведер, я - со своей стороны - довольно быстро прорабатываю контракт с Reinfresh, которые сперва артачатся - никто не любит грамотные и обязывающие контракты, - затем сдаются, и мы согласуем отдельные пункты.
"Машец" за свои кровные купила пару ведер и прислала нам. Борис уже готов продавать ведра - не за горами дачный сезон, и ведра должны отлетать, но есть несколько "но".
При всех своих замечательных технологических свойствах, ведро есть ведро. Это не фильтр с синей лампой, железками, стаканами, весь в лейблах и канадских листьях - ну кто же, спрашивается, будет платить триста долларов за ведро, если оно не золотое? Что ни говори, кастрюли "Zepter" были в таком исполнении, что народ выставлял их в сервантах вместо хрустальных горок. Словом, на ведра я не очень-то рассчитываю и - позиция за позицией, - составляю ассортимент, начиная с тестов на здоровье - производства Biomerica - десятка два наименований, начиная с тестов на овуляцию и кончая тестами на рак и СПИД. Это пойдет. Люди мнительны, не доверяют врачам, ни их паршивым диагнозам - врачи так и норовят отчекрыжить тебе или мошонку или бумажник или полечить на все твои сбережения. Да что там! Я нашел все, от филиппинских чудодейственных таблеток, до магнитных сидений в автомобили - любых очистителей воздуха, воды, помещений, только что не живую воду и не Фаустовский эликсир! Что толку, когда у нас нет денег на сертификацию продуктов, закупку минимальных партий - словом, нет оборотных средств и системы распределения? У меня нет персонала. Я один. У меня две руки, в сутках - двадцать четыре часа. Я не могу объять необъятное!
Лера теперь генеральный директор. Время от времени я слышу указания - найди, например, компанию, которая будет осуществлять установку и послепродажное обслуживание наших фильтров. Легко! За сорок минут я нахожу "Мосремжилсервис" - муниципальную контору, производящую отделку, элитный и неэлитный ремонт жилья, с хорошим малым - руководителем, готовым не только обсуживать, но продавать наши фильтры и создать под это целое подразделение. Башка у него варит, но не это важно. Я не могу показать ему договор с "Машец" - поняв, что у нас нет ни соглашения с производителем, ни права на замену, он вышибет мне лучшие зубы - и будет прав. Я говорю и повторяю это Иришке - от которой мои увещевания отскакивают, как градины от куполов храма Христа Спасителя. Я нашел три такие конторы. Прекрасные организации - и все готовы. Да мало ли, кого я нашел - вплоть до поставщиков в Европе!
У Леры нейтральное лицо. Мы не ведем разговорах о блинчиках, пицце, second hand и прочих грандиозных начинаниях. Мы сосуществуем в параллельных мирах.
И, разумеется, настает момент, когда прибывают фильтры - сто штук, как заказывали, и на фирме начинается национальный праздник. Щебечут птицы. Все пляшут и поют. Кроме маленького менеджера, понимающего, что нам нужны три-четыре поставки в месяц, чтобы сделать оборот - который не даст сеть МЛМ, от которой не откажется Иришка.
Борис образуется тут же - и забирает двадцать пять. Двадцать пять фильтров. Якобы его люди будут чувствовать себя увереннее при наличии складского запаса. Вот это мне по-настоящему не нравится. У меня собственные мысли на сей счет, но - может быть, я ошибаюсь. По крайней мере, я выпускаю директиву, позволяющую им не просто продавать фильтры в первую очередь тем, кто оплачивает их полностью - но стимулирующую такие продажи.
Это - временная мера, позволяющая нам создать оборот. Потом мы все это переиграем, упорядочим. Знаю, как.
И наконец, мир облетает сногсшибательная новость - в Москву рядами и колоннами прибыл мистер Ушаков, муж "Машец", в пришествие которого я верил, признаюсь, меньше, чем в сошествие кометы. Вот на кого мне любопытно поглядеть - так это на мистера Ушакова. Иришка, конечно же, окружает его ореолом - у него было три миллиона долларов, которые сплыли и в прошлой жизни - в бытность гражданином РФ, он был банкиром. Воображаю. Теперь я слышу только сетования и жалобы - "Машец" нечем платить за телефон, дом забирают за долги, детей гонят из школы. Так проходит слава мира.
Такова печальная повесть о падении дома Ушаковых.
Таковы реалии сегодняшнего дня.
Мистер Ушаков изволит посетить нас на дому, в сопровождении Иришки - которой хреново так, что она ложится на нашу постель в комнате и лежит пластом во все продолжение наших консультаций. А еще мистера Ушакова сопровождает некто Петров, его партнер, тип с бородой, основательный во всех отношениях и, несомненно, умудренный. Похож на онаниста-истязателя. Приглядывается. Из тех, кто все видели, все слышали, все знают. Прибыл к нам с инспекторской миссией. Мы садимся на кухне - напротив этой парочки, Лера и я. Мы у себя дома.
Ушаков выглядит моложе меня лет на пятнадцать, хотя старше, как выясняется, на пять. Канада пошла ему на пользу. Позер тот еще - но время, когда эмигрант мог кого-то впечатлить позами и апломбом, вышло.
Первые его слова: денег нет.
Нет так нет. Его бизнес.
А где, спрашиваю я, те двести тысяч, которые вложил он - не считая денег Бори и Саши? Каким образом он вкладывал их, против чего, почему они нигде не обозначились?
Небрежный жест: подумаешь, дали двести тысяч "девчушкам на колготки".
Ну, тогда, может быть, не следует жалеть, что девчонки промотали деньжонки? Инспектор Петров из своего угла что-то бурчит про санацию.
- Какая санация, - говорю я, - вы кто - ангелы, у вас есть деньги?
Вообще они хотели бы проверить положение дел на фирме. Это пожалуйста.
И еще они хотели бы получить планы развития - только не очень длинные.
Вот это - нет.
И я объясняю, что меня наняли для одной-единственной задачи: получить положительный баланс. Как только сальдо будет плюс один доллар США, моя миссия окончена. Пусть ищут другого менеджера. Инспектору Петрову, который норовит вставить свои три копейки, я цитирую народный фильм: "У нищих слуг нет". Петров замолкает - что тут скажешь. Нет денег. И я говорю - мне не интересно, куда и как их растратили - важно, что их в бизнесе нет. Уже неделя, как я знаю судьбу этих злосчастных двухсот тысяч долларов. Иришка в припадке откровенности проболталась Лере, под строжайшим секретам - чтобы, не дай Господи, не дошло до меня.
Как выяснилось, Иришка с "Машец", накупили на эти деньги канадские шубы на продажу, не посоветовавшись даже с "челноками", как раз, когда на наш рынок вошли греки, турки и итальянцы со своими шубами, дубленками и лейблами - и дамы заехали с этими шубами тут же. Шубы лежат не проданными. Возможно, о сей день. Почему нет? Неделю я исправно прикидываюсь олухом. Обожаю розыгрыши. В восторге от семейства Ушаковых.
Еще, узнав, что у него какие-то дела на Украине - не то с поставками леса, не то гробов, я предлагаю помочь моими связями. Снова небрежный жест: на Украине все схвачено. Где-то я это уже слышал. Я предлагаю им кофе - намек, что переговоры окончены. Ушаков идет в комнату к Иришке и что-то ей тихо втолковывает. Возвращается. Нервно и зло говорит, что если дела не пойдут в гору, он прихлопнет эту фирму. На что я отвечаю: он просто обяжет всех нас, если сделает это завтра же. И привезет супругу объясняться с клиентами. Этого я не говорю, и так сказано достаточно, для первого раза.
И действительно, назавтра мне звонит Петров - и просит разрешения ознакомиться со всей внутрифирменной документацией, и я с ходу понимаю, что он затеял выяснить - не обворовывают ли их? После того, как все уже украли. "Что вы еще хотите получить?" - спрашиваю нейтральным тоном. Ну, он хотел бы посмотреть "экономику фильтра". Вот это я люблю. Что значит - экономику фильтра? Калькуляцию себестоимости? Тут он мне говорит, чтобы я бросил свои американские штучки - про сети распределения и планирование продаж. Нужно брать фильтр в зубы и бежать продавать. Кто, спрашиваю я, мешает ему взять фильтр в зубы? Фильтры на складе, зубы - при нем. У них для этого целая сеть наготове. Взяли, да побежали. И все дела.
Петров действительно прется на фирму и пытается произвести там ревизию. Я аккуратно и молча снабжаю его всем, чем пожелает.
И тут, наконец, до них доходит, что раз нам наплевать, значит, Генеральный директор и Генеральный менеджер готовы развернуться и уйти на все четыре.
А где еще найдешь профессиональных и порядочных людей, вкалывающих на совесть?
С нами явно перегнули палку, это надо исправлять.
И нас снова вызывают в "Пекин". Предстоит решить вопрос с акциями. Мистер Ушаков пребывает без эскорта, за ним подтягивается Иришка, нас сажают за круглый стол, с нами все вежливы, обходительны и предупредительны. Карта козырная у меня есть - и не одна, - и для начала я выкладываю на стол все бумаги Вольдемара. Смотреть их некому не хочется, все кривятся и куксятся, но - деться некуда, надо смотреть. Всем противно - но почему противно должно быть только мне? Хороню, денег нет, вложить нечего - но что нам нужно? Мне нужно, чтобы меня слушали и перестали вставлять палки в колеса. Я говорю, что утомился бороться с ними - и вдруг мне становится нехорошо. Ах, как это некстати - впрочем, это всегда некстати. Меня тут же тащат в соседний модуль - в смежные номера, где обретается брат Бориса Львовича, мануальный терапевт, и, сразу видно, хороший. Он велит мне раздеться до пояса, нагнуться, давит болевые точки железными пальцами и говорит, что у меня - запущенный остеохондроз. Что мне и так хорошо известно. И я даю ему слово стать его пациентом - когда он будет мне по карману. Но: работая на "УЛЬТРА Плюс", я знаю, что в ближайшее время обо всем можно забыть. Забыть про все. Про здоровье, задыхания, мнимые и блуждающие боли.
Нет, нет, у меня не будет денег ни на бассейны, ни на докторов, ни на квартплату, - ни на что.
Потому что мы с Лерой решили причитающиеся нам деньги вложить в новые сто фильтров.
Все потому что Лере жаль эту клиническую дуру Ирину Еремину, записавшую ее в лучшие подруги.
И за это я люблю Леру.
Или думаю, что люблю.
20
И мы делаем так, как решили.
Перечисляем деньги "Машец" - с которой вдруг начинают творится странные вещи.
Это, впрочем, происходит не сразу.
В начале случается вот что: фильтры - а разлетаются они у нас мгновенно! - начинают течь. В разных местах и по разным причинам. Текут они один за другим - и заливают квартиры наших весьма респектабельных клиентов и их весьма респектабельных соседей, проживающих ниже этажами. Я тут же понимаю, что канадцы поставили нам брак. А, почему, собственно, не поставить брак в Россию, которой продают дерьмо со всего света - тем более, что юридических отношений с нами нет - чуть что, все претензии к "Машец". Та присылает нам по факсу чертеж - фильтр в разрезе, с просьбой пометить места протечек - для чего и для кого? На всякий пожарный я отбираю у клиентов заявления со ссылками на статьи Закона о правах потребителей, каждая бракованная запчасть, с трещинами, свищами, закладывается ими в отдельный пакет - и пломбируется. Главное, чтобы все было сделано по форме. Наш поставщик, R-Can - в сущности, отверточное производство. Картриджи они закупают у американцев, мы понятия не имеем, где - поскольку Иришка, вместо того, чтобы дать мне возможность закрутить их в соглашения, велела удалить со всех частей и компонентов фабричные клейма - и теперь иди докажи, что это произведено R-Can. Кроме того, у нас заводится один установщик-изобретатель по фамилии Земсков, который вкручивает нам сутками, что мы неправильно устанавливали фильтры - вода должна идти наоборот. Оказывается, - это было до меня, - какие-то идиоты под руководством нашего Юры неверно перевели нашу скверно отпечатанную инструкцию. Далее, оказывается, что адреса R-Can у нас нет - и писать можно на деревню деду. И, наконец, - это выясняется позже - наши картриджи вообще не идут к нашим фильтрам. Картриджи просто не оттуда, зато они дешевле. Дешевые картриджи отыскала "Машец". Мы, знаете ли, прямо-таки достали фабрику - достала "Машец", - чтобы фабрика ставила именно такие. Что канадцы и делают. Картриджи становятся криво, болтаются в стаканах, они на несколько миллиметров больше по размеру, чем положено. Естественно, в стаканах протечки.
Естественно, маленький менеджер все это узнает последним. Обманутый муж. Поскольку Иришка, у которой покаянная истерика, умоляет Леру на коленях все это не говорить мне. Она, несомненно, знает, что я считаю ее законченной идиоткой, но идиотизм все же подразумевает некий конечный предел, Иришкин идиотизм беспределен, как просторы Вселенной.
Не знающий до поры до времени всех пикантных подробностей, я урезониваю клиентов и наших представителей, - но поставьте себя на их место, продайте за восемьсот долларов знакомым людям устройство, обошедшееся дополнительно в пару-тройку квартирных ремонтов им - и соседям снизу Представители боятся продавать наш сногсшибательный фильтр - и абсолютно правы. Вот когда я перекрестился, что не занял пятидесят тысяч у Бориса Львовича - хорош бы я был, вложив их в брак и рекламации!
И тут - точно всего этого мало - начинается новая клоунада: Борис, гонявший в Германию за автомобилем и "распустивший" свою сеть, решил ее почистить, в связи с чем необходим немедленный приезд в Ярославль руководства компании - для чего не пойму, но раз он так просит, надо ехать. Договоров от них практически нет. Что-то вообще надо делать с этим ярославским представительством. Но что? Еще Борис просит кучу писем - к мэру, губернатору, представителю Президента, другим персонам, принимающим решения в его городишке - и я исправно снабжаю его ими. Все для Бориса. Еще ему нужно ведро - в качестве образца, разумеется.
И мы едем - Любовь Семеновна, и я. Ярославль - маленький городок, из которого, похоже, вчера выбили немцев. Сплошь руины и кривые домики. Мы проводим в Ярославле день, нахваливая этого стервеца и урезонивая его менеджеров. Я привселюдно обещаю ему полное содействие, вплоть до контактов с телевидением - у меня есть возможность получать в Посольстве США сериалы WorldNet, кроме того мы можем помочь с поставками, инвестиционными проектами и прочим - и все это я пишу местным властям. Тут Борис открывает мне душу: он хочет быть депутатом, надо помочь нынешнему мэру, его дружку - словом, надо, надо, надо. Ради Бога. Я готов для него горы своротить, лишь бы он выполнял план по продажам. Плана нет. Вот в чем беда. И товарищ Хоменко, натасканный в ФСБ, в один прекрасный день вдруг спрашивает Бориса: какие еще дела он крутит помимо наших продаж? Борис синеет, краснеет, начинает заводиться, но - внутренний голос мне подсказывает, что Хоменко - прав. Слишком уж много дядя Борис задает работы нам - не делая своей. Я мастер запрягать начальство и хорошо знаю каждую фигуру этой кадрили. Борис делает это для отвода глаз. И я знаю, что раньше ли, позже, я поймаю его на горячем, но еще не знаю, на чем.
Зал обучения пуст по-прежнему, и чета Хоменко просится в неоплачиваемый отпуск, в санаторий ФСБ. Чтобы развеяться и отдохнуть от "УЛЬТРА Плюс".
Понимаю и приветствую. Из-за всей этой кутерьмы им не платили с Нового года, и мы не получили ни доллара, а деревья у института уже выгнали листву…
И тут происходит нечто непредсказуемое. Иришка в куски ссорится с "Машец". Официальная версия - они поссорились из-за Ушакова, который, как я и предполагал, не просто банкрот - он должен полтора миллиона, пытается стать посредником в чужих делах, продает рыбу и видеокассеты, живет на холостяцкой квартире Иришкиного бывшего мужа Пети и голодает неделями. Бывает и так. Мне, собственно, все ясно. Прежде всего, ясно то, что наш договор с "Машец" не работает, и что нового нет. Что мы лишились базового продукта, нашего несравненного фильтра 1Q, о котором моими стараниями заговорил город.
Еще мне ясно, что нам немедленно нужно либо соглашение с R-Can, либо другой производитель - и что поиски и переговоры займут месяца полтора. И что, поскольку подходят сроки поставки клиентам, мы вынуждены выкупить еще одну партию брака. Вот что мне ясно, как день Божий.
Никого не спросясь, я готовлю в R-Can письмо, где последовательно излагаю претензии и предлагаю соглашение, но куда его направлять? У Иришки якобы нет адреса, адрес - у "Машец", которая забилась под плинтус и не подходит к телефону неделю. Отыскать эту чертову фабрику для меня дело получаса - я звоню в коммерческий офис посольства Канады, и через двадцать минут мы получаем факс, где есть все: адрес, телефон, факс, количество служащих, дата основания, фамилия президента фирмы. Мне нужно немедленно выяснить: раз - заменят ли они брак, два - подпишут ли они с нами соглашение, поскольку в конце мая в Москве ожидается выставка производителей очистительных систем, в которой, как я уже прослышал, они намерены участвовать, три - вывести неизвестно куда канувшую "Машец" из наших деловых отношений. Я посылаю факс с соглашением и письмом, и ближе к вечеру - погожим канадским утром, звоню в R-Can. Их президент что-то мямлит: они скоро ответят на наш факс, но меня поражает другое - они не получили наши деньги за сто фильтров.
Вот это - самое интересное.
Иришка, у которой тут же находятся все данные фабрики, клянется, что, дескать, запретила "Машец" перечислять им деньги, пока не разберутся с браком, но я знаю, что это - ложь. Обычное бессвязное Иришкино вранье, не способное обмануть саму Иришку.
Прелесть нашего положения я понимаю мгновенно. И в состоянии оценить осторожность полученного нами massage, в котором нет ни слова ни о соглашении, ни о претензиях - явно поработал канадский юрист. Они обещают посетить нас в конце мая.
Итак, у нас нет договора, о чем - о возможности чего - я сто пятьдесят раз предупреждал этого шута в юбке. Фильтры текут, клиенты звонят и лезут на стену, договоров - ноль, нашу несчастную контору парализует намертво.
И это - не последняя новость.