– А он стал искать и приводить домой каких-то идиоток. Не думайте, что я так говорю о них из ревности. Он приводил двух, и обе страшные дуры, даже Сашенька это заметила.
– А он что вообще не разбирается в женщинах?
– Я думаю, что он до сих пор имел дело только с определенным типом женщин, ну, таких, у которых ноги от шеи, бюст до носа и куриные мозги. А если они и были умные, то весь ум их был направлен только на одну цель, как бы его на себе поскорее женить.
– Такой красавец?
– Такой миллионер.
– Тогда понятно.
– Ну и красавец тоже, – неохотно прибавила она.
– Ага, – глубокомысленно произнес он.
– Ну вот, а теперь, когда он решил жениться, то стал искать среди обыкновенных женщин, а не среди охотниц за миллионами.
– А такими остались только совсем уже записные дуры, – подхватил Сергей, и они оба захохотали.
– Слушай, ты можешь хоть к чему-нибудь отнестись серьезно? – успокоившись спросила Наташа, даже не заметив, что перешла с ним на ты.
– Наташа, – преувеличенно трагически воскликнул он. – Да я еще в жизни не был так серьезен. Я только что высказал одно из самых глубокомысленных замечаний в моей жизни. Ты что не согласна со мной?
– Ну, наверное, согласна. Только мы-то должны думать о другом.
– Мы и думаем. Сейчас мы составили, так сказать, психологический портрет Стаса и теперь, когда с ним все более или менее ясно, мы переходим к тебе.
– А что, мы должны составить и мой портрет?
– Обязательно, – с громадной убежденностью сказал он. – Более того, как врач психоаналитик или даже скажу больше, как психотерапевт…
– Так ты что действительно психотерапевт? – удивилась Наташа.
– Ну, как сказать.
– Что значит как сказать? Ты врач или нет?
– По специальности я компьютерщик, программист, но по призванию, душевной склонности и таланту – психотерапевт, – гордо сказал он.
– Ну, ты и подлец, – сказала Наташа, когда они снова перестали смеяться. – Почти что убедил меня, еще немного, и я бы тебе поверила.
– И правильно бы сделала, потому что тебе сейчас придется отвечать на вопросы о тебе самой. Но помни, ты должна говорить правду, всю правду и ничего кроме правды.
– Что, все так серьезно?
– Запомни, адвокату и врачу лгать нельзя, иначе нам успеха не добиться. Итак, поехали, вопрос первый. Как у вас вообще стали складываться отношения с самого начала?
– Да никак. Я его, конечно же, сразу возненавидела из-за Сашеньки, а он был такой перепуганный, потому что не знал, что ему с ней делать, а тут еще, как оказалось, и доктор вмешался.
– Стоп, стоп, стоп. Так я и думал, что здесь замешаны какие-то тайны. Так, давай присядем, и ты мне подробно расскажешь, почему ты должна была его ненавидеть из-за Сашеньки, почему он был перепуганный, и кто такой доктор, конечно.
– Да понимаешь, это, в общем-то, долгая история, и я не уверена, что тебе…
– Нужно это знать?
– Нет, что тебе это будет интересно.
– Ладно, ты не увиливай, а начинай рассказывать.
– Ну, хорошо. Когда Саша родила Сашеньку, я уже развелась с мужем…
– Опять стоп. Саша родила Сашеньку, что сие означает?
– Ну, Саша, это женщина, которая родила Сашеньку, я назвала девочку в ее честь, и Стас со мной согласился.
– А, так вы были знакомы со Стасом еще до того?
– Ну конечно, нет, откуда? Я просто работала в роддоме, где Саша рожала. Когда она так неожиданно умерла, доктор позвонил Стасу, она успела дать его номер телефона, когда ей стало плохо. Стас начал отпираться, что, мол, это не его ребенок, ему все знакомые женщины стараются приписать своих детей, и, в общем, все такое. А я тогда как раз с мужем разошлась…
– Так ты была замужем?
– А по-твоему, я до таких лет дожила, и меня даже никто и замуж не взял?
– Нет, нет, я наоборот, удивлялся, что ты до сих пор не замужем.
– Ладно, не важно, так рассказывать дальше или нет?
– Блин, ну конечно, рассказывай.
– Так вот, с мужем я развелась, детей у нас не было, и я решила, что жизнь моя кончена, а тут ребенок, сирота, никому не нужен, Стас ведь не был женат на ее матери. В общем, я решила забрать ее себе, удочерить и вырастить, Стас не хотел даже видеть ее, и я стала считать ее своей дочкой. Но Юрий Николаевич, то есть, наш зав отделением, все-таки настоял, чтобы Стас сделал генетическую экспертизу. Стас и сделал, и прибежал сразу как сумасшедший с криком, что это его ребенок, и чтобы мы отдали ее немедленно. Для меня это был такой удар, я уже мечтала, как мы с ней будем жить вдвоем, она будет моей доченькой…
Наташин голос задрожал, на нее снова нахлынули все переживания, и она испугалась, что сейчас расплачется. Сергей виновато посмотрел на нее.
– Ну вот, из-за меня ты расстроилась. Извини, я ведь не знал, как все было, а то бы не стал спрашивать.
– Да нет, ты абсолютно прав, тебе надо действительно все знать, а то еще скажешь что-нибудь не то. Так вот, Юрий Николаевич предложил Стасу, чтобы я пошла к нему работать няней у Сашеньки. Я согласилась, потому что не хотела с ней расставаться и вообще боялась за нее. Вдруг она ему надоест, и он захочет от нее избавиться, тогда я ее и заберу. Ну и все. Но Стас оказался прекрасным любящим отцом, так что никакой надежды у меня практически нет, а теперь если он еще и на ком-нибудь женится, то у Сашеньки появится и мама. Но я не верю, что ее кто-нибудь будет любить, так как я. Она для меня самый родной ребенок и потом, она же меня тоже любит, а другая женщина ведь может не захотеть, чтобы я с ней была, и мне придется уйти. Как же я буду без нее жить? А если она еще и будет обижать ребенка?
– Так, теперь я понимаю, в чем тут у вас дело. Я думал дело касается только Стаса, а тут оказывается еще и ребенок замешан. Тогда все, конечно, гораздо серьезнее.
– Так как ты считаешь, тут можно чем-нибудь помочь?
– Можно я тебе задам еще несколько вопросов?
– Давай, задавай, какая уже разница.
– Ну, хорошо. Я вот хотел спросить, ты только не сердись, если я спрошу глупость.
– Да ладно, давай.
– Ну, Сашенька, она ведь все-таки не твой ребенок. А ты можешь выйти замуж, у тебя будут свои дети…
– Что? – спросила Наташа голосом, в котором звучало столько едва сдерживаемой ярости, что Сергей запнулся.
– Ты считаешь, что можно так легко заменить одного ребенка другим?
– Все, все, – он примирительно поднял руки, как бы сдаваясь. – Все, понял, сказал действительно глупость.
– Да нет, – все таким же голосом продолжила Наташа. – Я могу тебе раскрыть еще один секрет, потому что одним секретом больше, одним меньше, разницы уже никакой. Так вот, у меня не может быть детей. Поэтому и муж оставил меня, поэтому я и Сашеньку хотела удочерить, а сейчас у меня вообще нет выбора, потому что она для меня мой один единственный ребенок.
Она замолчала, понимая, что сейчас уж точно расплачется. Сергей виновато погладил ее по руке.
– Наташа, ну прости меня дурака, а?
– Да чего там, ты же не мог это знать. Да уж, вот такие у меня проблемы. Ну, ладно, еще вопросы есть?
– Были, но теперь уже и не знаю…
– Давай.
– Ну, хорошо, только один, но пообещай, что перенесешь его спокойно.
– Обещаю, давай.
– А Стас?
– Что Стас?
– Ты… любишь его?
Наташа молчала.
– Я понимаю, это, наверное, очень личное, если не хочешь, можешь не отвечать.
– Да нет, не в этом дело, – медленно сказала она.
– А в чем же?
– А в том, что я и сама не знаю.
– Как же так может быть? – недоверчиво спросил он.
– Понимаешь, он как раз такой человек, которого стоит и любить и восхищаться им. Ну смотри, он и красивый, и богатый, и успешный, и у него очень сильный характер, в общем, образец настоящего мужчины, а только…
– Что только?
– Только, как такого любить? Любить, это значит жалеть, сострадать, утешать, видеть все слабости, но только больше любить за это и знать, что ты нужна ему, потому что без тебя он будет еще слабее, и только ты ему надежда и опора. А когда человек настолько сильный, что почти и неуязвим, он ни в жалости, ни в сострадании не нуждается. За что его тогда любить?
– Ну, это ты типично русская женщина. Только у русских баб есть эта неизбывная вековая бабья жалость к никчемным мужикам, это стремление обязательно тащить на себе кого-то, да еще жалеть его и утешать. Да ведь не стоит нас жалеть, Наташа. Мы, мужики, все сволочи, разве вы не знаете этого?
– Да, знаем, знаем, только что с сердцем поделаешь, если оно такое?
Они оба надолго замолчали, думая каждый о своем. Потом Сергей покрутил головой, и сказал.
– Знаешь, я думал таких женщин уже нет, а они оказывается, вот, существуют. Теперь, если мне кто-нибудь скажет, что все красивые бабы стервы, я его вызову на дуэль, или просто морду набью, хотя всю жизнь и сам так считал.
– Ну, я думаю, что вообше-то это верно, но только для специфически красивых женщин.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну что есть женщины, которые всю жизнь знают и помнят только одно, они красивы, а значит, больше ничего им ни делать, ни знать не требуется, а только холить и лелеять свою красоту, и стараться как можно выгоднее пристроить ее. А у меня всю жизнь были другие заботы, да и в том, что я красивая, я никогда не была уверена.
– Ладно, Наташа, я все понял и теперь постараюсь придумать, как тебе помочь. А от тебя требуется сообщить мне, когда твой Стас будет дома, без него мне ведь нет смысла приезжать.
– Понятное дело, вот только в этом и есть самая большая трудность.
– Не понял, в чем?
– В том, чтобы знать, когда он будет. Он же мне не докладывает о своих планах, приезжает и уезжает, когда хочет.
– Так он еще и весь такой непредсказуемый?
– И еще весь такой порывистый. Сидит, разговаривает, и вдруг ему позвонят, он вскакивает и уезжает. Говорит, дела.
– А на самом деле бабы?
– Да кто ж его знает.
– Так что же делать будем?
– Ну, я постараюсь что-нибудь придумать, подключу Сашеньку, он делает все, что она хочет.
– Ладно, в общем, если узнаешь, что он будет дома, сразу звони, а я к тому времени подготовлюсь.
– А ты можешь в любое время приехать? А как же работа?
– Наташа, я же вольный стрелок, фрилансер, слышала о таких?
– Да слышала, и что это действительно кормит?
– И даже очень неплохо, поверь мне.
– А как же аутсорсинг? Я читала, что теперь все заказывают в Индии или в Китае, там дешевле.
– Там было дешевле, а сейчас они уже тоже цены знают. И, кроме того, с ними не так просто работать.
– Почему?
– Тебе вправду интересно?
– Конечно, так почему?
– А ты, мать, оказывается, даже очень продвинутая женщина. Ну, тогда слушай. Предположим, ты придумала хорошую игру, и тебе нужен программист, чтобы сделать ее. Ты можешь найти в интернете только индуса или китайца, потому что, например, таиландцы на чужих почти не работают, да и стоят дорого. Ну вот, ты с ним договорилась на определенную цену за всю игру. Он делает тебе демо, то есть отрывок, ты берешь его, проверяешь, все хорошо. Теперь ты должна ему заплатить все деньги, иначе он не отдаст тебе всю игру. Так положено по договору, потому что он тебе не доверяет, а ты ему. И правильно делаешь, потому что после того, как ты ему заплатишь, он начнет тебе голову морочить и тянуть с заказом или пошлет тебе сайт, а там половина не работает. Ты ему шлешь назад, он снова тебе и снова не работает, и так тянется месяцами.
– А почему же он не делает как положено? Ему же нужно поддерживать свою репутацию.
– Да потому, что он одновременно еще на десять человек работает, и у него элементарно нет на тебя времени, а ты уже деньги заплатил и назад их не вернешь, потому что он сидит где-то в Индии, и ты туда не поедешь. А я свой, родной, сижу тут же недалеко, ко мне на метро доехать можно, поэтому я не обману. Теперь понятно?
– Понятно, и не только это.
– А что еще?
– Что в каждом бизнесе есть свои подводные камни, и на все нужно иметь взгляд изнутри.
– Естественно, а ты разве хочешь бизнесом заняться?
– Да, но пока только думаю об этом.
– А как же Стас и Сашенька?
– Так ведь это на тот случай, если он все-таки женится на ком-нибудь другом, и мне придется уйти. Я не смогу вынести, если Сашка будет кого-нибудь другого мамой называть, или если та будет ее наказывать, и вообще, она тогда уже будет не моей.
– Наташа, я тебе обещаю, что мы с тобой будем отчаянно бороться, чтобы не допустить этого, и или победим, или умрем сражаясь.
– Сережа, теперь я у тебя хочу спросить, а зачем тебе это? Почему ты собираешься так сражаться?
– Да потому что этот дурак Стас сам не понимает своего счастья. Живет столько лет и не видит, что рядом с ним пропадает такое сокровище, я имею в виду тебя.
– Ну, раз не видит, значит, не такое уж и сокровище. И потом, насильно мил не будешь.
– Еще как будешь. Помнишь, как в Красной Шапочке? Мы его излупцуем плетками, и он залюбит тебя, как миленький. Шучу, шучу, мы возьмем его хитростью. Так, все, твоя задача вызвать меня в нужное время в нужное место. Договорились?
– Договорились, то договорились, а вот только выйдет ли из этого что-нибудь?
– Обязано выйти. Ну, жду звонка.
* * *
Ожидание удобного случая затянулось надолго, и за это время Стас успел познакомиться с Тамарой и даже привести ее домой. В этот день Наташа решила пробежаться по магазинам, а потом заехать за Сашенькой в детский сад. В одном из бутиков ей удалось купить сногсшибательный наряд, а по дороге сам собой сложился в голове хороший план: скоро ее день рождения, она расскажет об этом Сашеньке и постарается внушить ей мысль, что хорошо бы им отметить этот день втроем с ее папой. Стас, скорее всего не откажется, а тогда и Сережа как бы случайно придет в это время, и, может быть, что-нибудь и завертится. Очень довольная, она заехала в детский сад, но тут ее ждал первый удар: Стас уже забрал Сашеньку. Наташу сразу же кольнуло нехорошее предчувствие, неужели он опять кого-то нашел и привел знакомить с дочкой? Всю дорогу она молилась, чтобы это снова оказалась какая-нибудь дура, вроде Инги и Ляли. Она уже набралась достаточно опыта с двумя предыдущими и сможет поставить ее на место. Или пусть это будет просто не очень красивая женщина, тогда она быстро переоденется в новое платье, и он сам увидит разницу между этой мымрой и ею, Наташей. Понемногу ей даже удалось внушить себе, что все именно так и будет, и она даже повеселела и приготовилась сразить их обеих наповал, но, когда она вошла в гостиную и увидела Тамару, сразу поняла: это все, игра проиграна. И дело даже, наверное, было не в том, что соперница была молода и красива. Да, она была высокой и стройной, с полной округлой грудью и соблазнительными бедрами. И лицо у нее было молодое, с туго натянутой бело-розовой кожей, тонким прямым носиком и полными губами, а большие зеленые глаза казались бездонными. Дело было в ней самой. Она вся лучилась оптимизмом и энергией, двигалась быстро и решительно, говорила звонким уверенным голосом, и вся была воплощенным дружелюбием и искренностью. И Наташа сразу поняла, что это не наигранное, что она действительно такая, простая, веселая, доброжелательная. И одета она была просто: ладные, хорошо обхватывающие ее фигуру джинсы без каких-либо "прибамбасов", и такая же обтягивающая футболка с большим, но не чрезмерным вырезом, подчеркивающим ее загорелые округлые плечи и высокую красивую грудь.
Увидев Наташу, она дружелюбно улыбнулась и, подойдя к ней, застывшей на пороге с кучей, мешающих ей свертков, просто протянула руку и сказала самым товарищеским тоном:
– Так ты и есть та Наташа, о которой Стас мне столько рассказывал?
И бедной Наташе ничего не оставалось, кроме как, неловко высвободив руку, так же просто и по-товарищески ответить на крепкое и добросердечное рукопожатие своей соперницы. Более того, ей даже удалось так же искренне и приветливо улыбнуться в ответ, хотя больше всего на свете в этот момент ей хотелось сказать какое-нибудь проклятие, чтобы эта очередная невеста исчезла с лица земли или умерла самой лютой смертью. Но никаких проклятий она, к сожалению, не знала, поэтому сохраняя все ту же улыбку, произнесла единственное, что смогла придумать.
– Ну, не знаю, что он обо мне говорил, но я точно Наташа, Сашенькина няня.
Сашенькина няня, эти слова эхом прозвучали у нее в голове. Ну да, всего лишь Сашенькина няня. Не женщина, не соперница тебе, не личность, полное никто и ничто, всего лишь приложение к Сашеньке. Ненавижу, изнемогая от ярости и унижения, думала она о Тамаре, продолжая улыбаться ей. Ненавижу и тебя, и Стаса. За что мне это? Чем я хуже всех остальных женщин, у которых есть и муж и дети?
– О, Наташа, а мы тебя ждем. Давай, клади свои вещи и пойдем обедать, – вдруг услышала она голос Стаса, и он вошел в комнату. Если бы ярость и обида так не ослепляли ее, она, может быть, и заметила бы, что он улыбается ей виноватой улыбкой, и какая-то надежда у нее бы осталась, но ей не хотелось даже смотреть в его сторону. Она только кивнула и сказала, что сейчас вот только положит вещи и сразу приведет Сашеньку обедать. И быстро пошла по лестнице вверх, опять-таки не видя, что он задумчиво смотрит ей вслед.
В детской она обнаружила Сашеньку, которая сидя за своим маленьким столиком для занятий, что-то усердно рисовала. Наташа без сил остановилась на пороге, глядя на девочку. Вот если бы Стас и его Тамара вдруг умерли, она могла бы спокойно растить Сашеньку, и никто, никто ей больше в этом мире не нужен. Но, к сожалению, они оба были живы и здоровы, Наташа слышала их шаги и голоса внизу. Они ждали ее и Сашеньку, и она должна была им подчиняться, поэтому она сказала:
– Сашенька, заканчивай рисовать, нас ждут обедать.
И тогда Сашенька тоже предала ее, как будто ей мало было предательства Стаса.
– Наташа, – радостно закричала она, – Ты же не знаешь, Тамара научила меня рисовать котиков и лягушонков. Вот смотри, как здорово.
Подбежав к Наташе, она протянула ей лист бумаги. Вверху были очень профессионально всего несколькими штрихами изображены кот и лягушка, а ниже не очень умелые, но похожие, были Сашины рисунки.
Ну вот, вздохнув, подумала Наташа, вот и ребенок, которого я считаю своим, предает меня.
– Да, здорово, – вынуждена была сказать она. А что скажешь, действительно здорово, она так не умеет.
– А теперь она еще научит меня рисовать собачков, мальчиков и девочков, – не замечая ее состояния, продолжала восторгаться Саша. – Знаешь, она настоящая художница, она рисует картины.
– Что ж, тебе и твоему папе повезло, – устало сказала Наташа. Она действительно чувствовала себя полностью опустошенной. Ну что она, простая медсестра, может сделать против всей этой блестящей армии научных сотрудников, балерин, художниц. Кому она может быть интересна. Даже, наверное, подрастающей Сашеньке уже становится скучно с ней, и просто любящее сердце никого не удержит.
Но она ошиблась. Сашенька вдруг отложила лист с рисунками и, подняв голову, тревожно посмотрела на нее.
– Что, Сашенька? – она нашла в себе силы улыбнуться ребенку, но улыбка получилась грустной. – Что ты так смотришь на меня?
– Наташа, ты заболела? – девочка смотрела на нее испуганно.