* * *
Анжелика попала в неё не сразу. А полюбила с первой улыбки. Ей понадобился год, чтобы найти хорошее жильё в хорошем месте. И это неудивительно, потому что хорошее редко лежит на поверхности. Лучше Столешникова переулка в Москве не было и нет. Анжелика любила Москву, пока была в состоянии любить. Она любила столичный спёртый воздух центра и провинциальный свежий воздух окраин. Московские бульвары и театры, необозримые современные проспекты и тесные старинные улочки. Обитателей родной коммунальной квартиры и публику родной улицы Горького. Но больше всего она любила Столешников переулок. Он ей снился много лет – до иностранных снов. Вместе с Гиляровским, подземным кафе, обсыпными пирожными и муравьиной толпой. Вместе с коммунальной квартирой, которую она откапывала целый год. Как археолог. До Столешника были другие районы Москвы. Там Анжелика жила более или менее хорошо. В зависимости от процента хороших и плохих людей. Везде находились люди, которые обманывали и обижали. Но хороших было намного больше. От одних Анжелика ушла, потому что в её комнату приехал их племянник. От других – потому что не хотела участвовать в сложных взаимоотношениях жены, мужа – алкоголика и взрослой дочери. С третьими рассталась, потому что было неудобно перед замечательной матерью замечательного сына, которому Анжелика не ответила взаимностью. У матери Флоры не задержалась, потому что не хотела шпионить за подругой и её любовником. Следующая хозяйка была инвалидом, и от этого тяжёлого зрелища Анжелика убежала быстро и далеко. К очаровательной старушке, которую разборчивая студентка покинула по той меркантильной причине, что до института было два часа пути. Анжелика перекопала всю Москву и докопалась наконец до Столешникова переулка. Она искала идеал и нашла его. Изолированная квартира была бы ещё идеальнее, но на неё не хватало денег. За комнату Анжелика платила двадцать пять рублей. Через год в гости приехала мама. Она узнала про двадцать пять рублей, и ей стало стыдно. Между ней и хозяйкой произошла следующая дискуссия:
– Октябрина Цезаревна, мне Анжелика сказала, что она вам платит двадцать пять рублей.
– Да, Ольга Николаевна, это я предложила.
– Вы меня извините, Октябрина Цезаревна… Давайте мы будем платить сорок.
– Ну, что вы, Ольга Николаевна, этого вполне достаточно.
– Мне даже неудобно, Октябрина Цезаревна. Пусть будет сорок со следующего месяца.
– Не стоит, Ольга Николаевна. Совершенно не о чем беспокоиться…
И так далее. Минут через сорок они сошлись на тридцати пяти рублях. Анжелика прожила в коммунальной квартире одиннадцать лет и никогда об этом не жалела. Кроме неё, в коммуналке жила всего одна семья из двух человек и всего четыре одиночки. Средний возраст жителей был весьма почтенный. Коммунальные страсти перегорели вместе с молодостью, пожилая квартира стала тихой и хорошей. Её обитатели тоже стали хорошими. Но не одинаково хорошими. Они имели разные слабости. Роза Изольдовна была ответственной квартиросъёмщицей и старой девой. Кроме того, у неё жил одноглазый кот, которого она любила, как сына, брата и мужа в одном лице. Люся Оскаровна была второй и любимой женой. К ней приходил воскресный муж, который привёз её в Москву из Одессы восемнадцатилетней красавицей. Устроил в институт, сделал доктором наук. Аделаида Карловна любила петь и декламировать Пушкина. Больше она ничего в жизни не признавала. Кроме того, она имела незаконную дочь, которую тоже не признавала. Об этом Анжелике сообщила по секрету Лилия Нарциссовна, которая была больна, доживала последние годы и дарила Аделаиде Карловне золото за то, что та стирала её бельё. Напротив Анжелики жила супружеская пара. Вероника Адольфовна любила обедать в ресторане, мирить сына с невесткой и по мелкому воровать. Руслан Дормидонтович не любил в душе Аделаиду Карловну и рабочие часы, когда он был трезв, как стёклышко.
Их отношения с Анжеликой начались с инцидента.
Роза Изольдовна сказала с виноватой улыбкой, что Анжелика должна сделать генеральную уборку. В ближайший выходной она попыталась её сделать. На следующий день к ней подошла Роза Изольдовна с той же улыбкой. Она сказала, что, несмотря на молчание, по лицам заметно, что уборка никому не понравилась. Анжелика передала её слова Октябрине Цезаревне. Та молча пришла и молча повторила уборку. Так она делала все одиннадцать лет. Инцидент был исчерпан, улыбка Розы Изольдовны изменилась. Когда она не была виноватой, она становилась лучезарной. Улыбка передалась Анжелике. С этой улыбкой она прожила в коммуналке одиннадцать лет. За это время одни слабости исчезли или умерли, другие родились. Роза Изольдовна неожиданно для всех вышла замуж, а её одноглазый кот исчез. Люся Оскаровна превратилась в первую любимую жену, потому что её соперница умерла. Аделаида Карловна продолжала признавать песни разных авторов и стихи Пушкина. Кроме того, она стала признавать свою незаконнорождённую дочь. И сразу же признала Эдика за настоящего мужчину. Она влюбилась в него по уши, но на взаимность не рассчитывала. Лилия Нарциссовна не успела изменить слабости, она умерла первой. Вероника Адольфовна продолжала обедать в ресторане и по мелкому воровать. Она перестала мирить сына с невесткой, которые окончательно разошлись. После чего у них родился ребёнок, в котором бабушка души не чаяла. Кроме того, она стала посещать могилы знаменитостей и приторговывать дефицитом. Руслан Дормидонтович полюбил в душе Аделаиду Карловну. Как только она признала свою незаконную дочь. Он стал следить за женой, чтобы не воровала, и совсем перестал пить водку. Анжелике нравилось общаться с соседями. Обычно за день она успевала пообщаться со всеми. С Розой Изольдовной она обсуждала достоинства и недостатки любимого кота, а также новости столешниковых магазинов. Вероника Адольфовна делилась с ней впечатлениями о любовных похождениях театральных и кинознаменитостей. Лилия Нарциссовна рассказывала, как она в бильярдных искала себе мужа, и советовала Анжелике почитать Михаила Чехова. Люся Оскаровна показывала новое откровенное платье и предлагала сходить втроём на открытие театра Сац. С Аделаидой Карловной они читали по очереди Пушкина и обсуждали предложение Люси Оскаровны сходить на открытие театра Сац. С Русланом Дормидонтовичем Анжелика ничего не обсуждала, а только слушала. Как хорошо было бы ей за сыном Руслана Дормидонтовича.
* * *
Да, именно так всё было. Она заметила, что воспоминания стали укладываться на полочки. На нижнюю полочку легли воспоминания о коммунальной квартире. За одиннадцать лет Анжелика ни разу не пожалела, что выбрала эту светлую жизнь, а не другую. Потом жизнь стала темнеть. Но Эдика, благодарение богу, она нашла в светлой, русской жизни. Французское воспринималось, как чужое, которое надо было очень хорошо знать. А французские стихи, которые Анжелика писала для Эдика, на самом деле были русскими. Только написанными на чужом языке. Она переводила их Эдику. Трудно было сказать, как он к ним относился. Скорее всего, как истинный джентльмен. Она ждала его двадцать семь лет. Вернее, искала – с перерывами на младенчество и подвиги. Лилия Нарциссовна предлагала искать в бильярдных. Но Анжелика не умела играть в бильярд. Она умела танцевать и искала в дискотеках. Очень долго. Однажды отчаялась найти и написала стихи:
Музыка воздух сотрясала,
Тела и души охмуряла,
Всё, вздрагивая, танцевало.Я, как и все, кричала: "Мало!"
Зачем-то топала, рычала
И от других не отставала.Шеф уступил, боясь скандала,
Цветомузыка замигала,
И вновь певица завизжала.Я ловко телом управляла,
Себя лепила и ваяла
И в такт музыке трепетала.Ужель об этом я мечтала?
И в зыбкой темноте танцзала
Я встретить принца ожидала?Концом венчается начало -
Музыка хрипнула устало,
Пролаяла – и замолчала.Средь шумного не в меру бала
Щемяще – остро ощущала
Я одиночество вокзала.Как будто что-то потеряла,
Напрасно мучилась, искала.
Иль просто – перетанцевала?…
Надо было раньше отчаяться. Нашла совсем в другом месте. Он, как истинный джентльмен и рыцарь, предложил Анжелике поднести тяжеленную посылку. Она, разумеется, не отказалась. И сразу влюбилась по-настоящему. И вся коммунальная квартира – тоже. Но больше всех – Аделаида Карловна. Лилия Нарциссовна не могла влюбиться, она уже умерла. Если бы Анжелика знала, что Эдик её не спасёт, она бы не влюбилась. А может быть, всё равно бы влюбилась… Пора было влюбиться по-настоящему…
Она знала по Алжиру, что такое ненастоящая, нерусская любовь. Русские там тоже любили не по-русски. Они не стали африканцами, но перестали быть русскими. Африканская жизнь всё больше определяла их поведение и сознание. В самом начале она их смешила, потому что казалась карикатурно ненатуральной. Анжелика не уставала посмеиваться два года. Она не хотела приспосабливаться к берберским африканцам. К своим африканцам – тем более. Она решила жить в Алжире собственной жизнью. Решение пришло после того, как её поселили на третьем этаже. Они с Ирадой присмотрели себе квартиру на первом. Но шеф объяснил, что переводчицы должны жить повыше, подальше от алжирцев. После чего Анжелика решила подняться как можно выше. Каждый день после работы они с Ирадой удалялись в горы, которые начинались сразу за Центром образования. Оттуда открывался прекрасный вид на прекрасную страну. Шеф поддался на интриги и устроил переводчицам "разборку". Целый час девушки молча выслушивали, как они должны вести себя в Алжире. Через час не выдержали, разрыдались и убежали. Ирада убежала доплакивать в свою комнату. А Анжелика перестала плакать и убежала в горы. В горах решение окрепло. Она стала строить в Алжире собственную жизнь. Её обижали. А она боролась и писала стихи. Потом в её жизнь стали стучать и алжирцы, и свои. Она впускала не всех. Своих решила совсем не пускать. Особенно после того, как они ринулись к ней толпой, одержимые африканской страстью. После отъезда жён они забыли, как должны вести себя в Алжире. Огнедышащее африканское солнце раскалило их головы, и Анжелика стала мерещиться им "маркизой ангелов". Пришлось "маркизе" устроить "ангелам" "разборку". Выволочка была короткой, потому что Анжелике было некогда. Она спешила исчерпать свою любовь к Омару. Омар не стучал в её жизнь. Он вырывал оттуда Анжелику и притягивал к себе. Всё ближе и ближе. Любовь получилась отвратительной, какой-то иностранной. Но она была сильнее Анжелики. Наверно, потому что Омар был сильнее. Сначала он соблазнил её платонической любовью. Потом пытался соблазнить физической, но Анжелика устояла. Она чувствовала, что физическая любовь будет ещё более иностранной и отвратительной. И сумела с ней справиться. А платоническую любовь черпала долго. Вероятно, Омару помогли русские классики. Зато Анжелике, благодарение богу, помог Аладдин. Сначала он смотрел на неё равнодушно, потом – заинтересованно и наконец – страстно. Анжелика привыкла к таким взглядам. На неё так смотрели чуть ли не все учащиеся и преподаватели Центра образования. И это было неудивительно. Учитывая, что Центр был абсолютно мужским, за исключением нескольких русских и берберских женщин. Анжелика бросалась в глаза европейской цивилизованной красотой. И страстные африканские взгляды искали её повсюду. Но Аладдин не просто смотрел, он влюбился. Как потом выяснилось, по-мужски серьёзно. Но его любовь была чужой, иностранной и, конечно, менее опытной, чем у Омара. Зато она помогла Анжелике освободиться от опостылевшей зависимости. Анжелика тоже себе помогала – стихами:
Есть разные рода любви…
Одна, как бабочка, прозрачна, легкокрыла,
Мелькнёт, порхнёт – и весело, и мило,
Её, как бабочку, ты не лови.
Незвана прилетит – нежданно упорхнёт,
Свободна и вольна,
Ни в чём не виновата,
И в самом деле, не её вина в том,
Что она крылата.
Есть разные рода любви…
Мне люба та, что рождена в крови
И из меня уйдёт лишь вместе с кровью.
Пронизан нестерпимой, жгучей болью
И счастьем,
С благодарностью живи.
А если в пламенной любви горишь,
Себя жалея, ноешь и скулишь,
И мрачен, трудным счастьем недоволен,
На поле жизни – жалкий трус, не воин,
То, ни любви, ни жизни не достоин, -
Умри.
Анжелика постепенно возвращалась в свою жизнь, где была работа, а также горы, сабантуи, поездки в другие города и на пляжи. И множество мелочей, из которых, в основном, складывается жизнь. Анжелика истратила много борьбы и стихов, прежде чем ей удалось наладить эту жизнь. Но она была уверена в успехе. Анжелика догадывалась, что свои когда-то были хорошими. Но в Алжире они жили чужой, плохой жизнью. Когда хорошие люди живут чужой жизнью, они перестают быть собой. И становятся чужими и плохими. Даже ещё хуже. Анжелика оттолкнула чужую жизнь. Она хотела остаться хорошей и самой собой. И такой вернуться в родную страну, в родную, хорошую жизнь. Она догадывалась, что свои, вернувшись, превратятся в хороших. И станут своими среди своих. И это было хорошо, потому что хороших людей должно быть всё больше и больше. Но она не хотела быть своей среди чужих ни в чужой стране, ни в родной. В Алжире Анжелика придумала и осуществила собственную русскую жизнь. Сначала она была очень далека от идеала. "Разборки" больше не повторялись. Но ещё долго Анжелике пришлось бороться за каждый самостоятельный шаг. В конце концов свои поняли очень простую вещь: гулять в горах приятно и полезно. И не только в горах. В компании – веселей, а в одиночку – романтичней. Свои стали барабанить в её жизнь. Но она их не впускала. Ей было приятнее и полезнее общаться с алжирцами. Среди них попадались бывшие свои. Это были русские женщины, вышедшие замуж за алжирцев. Они держались тихо, особняком, часто исчезали, растворясь в мужьях. Потом появлялись и выглядели экзотикой на алжирской почве. Они перестали быть русскими и не стали алжирками. Анжелика очень быстро потеряла к ним интерес. Зато к настоящим алжирцам она сохранила интерес до самого конца. Они были экзотикой в её жизни. Их мусульманская вежливость ласкала, а экзотика раздражала на каждом шагу. И притягивала, как олеандр. Впрочем, попадались алжирцы, которые не вызывали головную боль. Они владели маленькими и не совсем бутиками. Казалось, больше ничего не делали. Только владели и думали об учтивости. В Москве они научились не оскорблять русских экзотикой. Анжелика не оставляла попыток их разговорить. Но из всей московской науки они вспоминали лишь несколько русских слов. А в Алжире, должно быть, научились только любезности. Как везде, вежливость возрастала с возрастом. Учащиеся Центра образования до неё ещё не доросли. А их экзотика била ключом не только по голове Анжелики. Они хвастались тем, что читают эротические романы. Объясняли Анжелике алжирскую любовь. Причём под любовью понимали постельные отношения. Доказывали месье Анатолю, что лучше его разбираются в радио и телевидении. Просили его бесплатно починить аппаратуру, а потом ругали за это "дураком". С удовольствием обсуждали "захудалые" сандалии месье Александра. Восхищались большим и тяжёлым американским кулаком, по которому плачет глупая русская голова. Сравнивали пиво с другими напитками, о вкусе которых не имели никакого понятия. Учили Анжелику французскому языку с берберским акцентом. На их фоне во всех отношениях выигрывал Аладдин. В нём не было экзотики. Разумеется, он влюбился в Анжелику не по-русски, но очень серьёзно. Она долго вспоминала его с чувством вины. До тех пор, пока не разучилась чувствовать. Она единственный раз в жизни выговорила Аделаиде Карловне, которая выставила Аладдина за дверь. Анжелика подозревала, что причиной был не отупляющий страх, а ослепляющая ревность с примесью возрастного маразма. Достигнув определённого возраста, Аделаида Карловна стала влюбляться по уши. Эдик был не единственной жертвой. Романтическая поездка Аладдина не могла на неё не подействовать. Её возрастная влюбчивость началась с Евгения Онегина, а закончилась Эдуардом. Больше она просто не успела. В промежутке было ещё несколько жертв, среди которых, несомненно, Аладдин. Судя по всему, Аделаиду Карловну, склонную к любви с первого взгляда, поразила не только своеобразная североафриканская внешность. Немаловажным раздражителем оказался самолёт, который нанял Аладдин, чтобы встретиться с возлюбленной. Список женщин, недостойных такой дорогой любви, пополнила Анжелика. Таким образом, она оказалась рядом с пушкинскими героинями – Авдотьей Самсоновной и Марьей Ивановной. Между тем, Аладдин, вместе с самолётом, ждал её неделю. Она приехала из Ялты через неделю после его отъезда. На все расспросы Анжелики Аделаида Карловна отвечала страстным описанием внешности молодого человека. А также ужасов, которые подстерегали на каждом углу любовь Аладдина к Анжелике. Анжелика не удержалась от выговора, который Аделаида Карловна остановила пространной речью. Два часа любвеобильная соседка разъясняла Анжелике, что "русская арабу не пара". Откровенно говоря, Анжелика была с ней согласна. Она не испытывала к Аладдину ничего, кроме чувства вины. Анжелика слушала Аделаиду Карловну молча. Время от времени она думала о том, что, благодарение богу, впавшая в юность соседка не в состоянии разлучить Наташу Ростову с Пьером Безуховым. Ей пришлось смириться с очередной слабостью Аделаиды Карловны. Чего только она не прощала хорошим людям!