Она проспала до полудня. Едва открыв глаза, Анна почувствовала ноющую боль во всем теле. Казалось, болит каждая клеточка ее организма, а более всего – правое бедро. Но на душе почему-то было хорошо и радостно. "Нюточка, – вспомнила Анна. – Мне снова приснилась Нюточка. И это опять был такой правдоподобный, такой логичный сон. Я помню в подробностях весь наш разговор. Это было, как наяву. Стоп… А вчера на МКАД… Это что, тоже сон? – У Анны перед глазами вспыхнула картинка – Нюточка, прокалывающая шпильками подушку безопасности и вытаскивающая ее из машины. – Но… Авария… Авария была? – Услужливое подсознание тут же извлекло из запасников и развернуло перед ней полотно страшного пожара, которым полыхал ее "Жучок". – И эта ужасная черная фигура на фоне пожара… Это было? – Анна вскочила со своего дивана и бросилась к окну. "Жука" на том самом месте, где она его обычно оставляла, не было. Точно. Меня вчера кто-то подвозил к дому. – Ей припомнился вчерашний водила, слупивший с нее три тысячи. – Значит… И авария, и этот страшный человек, и… Нюточка – это все не сон?"
В дверь постучали.
Анечка-а, – раздался голос отца. – Ты еще спишь? Давай, деточка, просыпайся…
Я уже встала, – отозвалась она. – Сейчас иду…
Доброе утро, – поздоровалась Анна, уже умытой и одетой появившись на кухне.
Добрый день… Привет… Завтракать будешь? Что с тобой произошло? – вразнобой ответили ей родители.
Нет, мам, спасибо. Что-то не хочется. Я только кофе…
Все у тебя не как у людей. И завтракать она не будет, и с Вадимом с этим… – вдруг неожиданно для всех принялась ворчать мать.
А что с Вадимом? – тут же взвилась Анна. – По-твоему было бы лучше, если бы я терпела? Да? Он будет мне изменять, а я буду терпеть?
Я тебя к нему не толкала, – пробурчала мать. – Наоборот, я категорически была против этого бесстыдного сожительства. Я тебя предупреждала… И чем кончилось?
Если я вам надоела, так и скажите! – вконец разобиделась Анна. – Тебе не нравится, что я живу с вами? Хорошо… В понедельник я сниму квартиру и…
Стоп, стоп, стоп! Куда-то вас не в ту степь понесло, барышни. – Отец переводил удивленный взгляд с одной на другую. – Что это с вами?
Мать, отвернувшись к плите, махнула рукой, а Анна попыталась сострить:
Наверное, съели что-нибудь…
Спишем ваш эмоциональный срыв на бессонную ночь и чрезвычайное нервное напряжение, – окончательно восстановил мир на кухне отец. – Ладно, деточка… Рассказывай и, пожалуйста, со всеми подробностями.
Ну, я вчера с Иркой отправилась болтаться по магазинам. В Химки… – Мать поставила перед ней чашку с кофе. – Спасибо. Прости, мам. – Анна сделала глоток. – Мам, сделай бутербродик, пожалуйста.
Что, прямо с утра и на весь день – по магазинам? – не выдержав паузы, задал вопрос отец.
Да нет же. С утра я отправилась по делам, а с Иркой мы встретились в середине дня. В час-два, наверное. Точно не помню. Может быть, чуть раньше.
Какие у тебя сейчас могут быть дела? – удивился отец. – Ведь ты же уволилась…
Какой ты у меня старорежимный, папуля. По-твоему, раз я ушла из фирмы, так у меня и дел никаких нет?
Хорошо, хорошо. Не отвлекайся, – попросил ее отец.
Ну… Походили по магазинам, кое-что купили, потом зашли в кино, поужинали. Я отвезла Ирку и поехала по кольцу домой. Вот тут все и началось, – Анне казалось, что она уже оправилась от вчерашнего стресса, но стоило только начать вспоминать, как у нее затряслись руки, а к горлу подкатил приступ тошноты. – Сначала он тормознул перед самым моим носом, я еле успела среагировать…
Кто он?
Джип. Большой, черный. А может быть, темно-синий или… Плохо видно было. Типа "Форда-Бронко".
Номер успела заметить?
Нет. А потом… Потом он начал прижиматься слева. Один раз, второй… Я попробовала от него удрать. Вроде бы получилось. По крайней мере, мне так показалось. Наверное, надо было бы съехать с кольцевой, но до нашего поворота минут пять оставалось, и я решила не сворачивать. На всякий случай, решила спрятаться за фурой. Встала в крайний правый. Слева – фура, справа – отбойник. И вдруг прямо передо мной стоит машина. Я – по тормозам. А дорога скользкая… Меня кидает сначала вправо, а потом влево, под фуру. Хорошо, что удар пришелся в колесо, а то… – Анна замолчала, перевела дух, сделала несколько глотков кофе. – Я чувствую, что мой "Жук" оторвался от дороги и летит, летит… Как меня выкинуло наружу, сама не могу понять. А "Жук" пролетел еще метров двадцать и загорелся.
О, боже! – всплеснув руками, воскликнула мать.
Ударилась о землю правым боком. Попробовала встать… Все болит, но идти вроде бы могу. Ощупала себя, кости, кажется, целы.
Ты сознания не теряла? – спросил отец.
Так, – не выдержала мать. – Собирайся и вези ее в травмпункт.
Подожди, мам. Не надо в травмпункт, – остановила ее Анна. – У меня нет никаких переломов, небольшой ушиб только.
Это ты сама себе диагноз поставила? Ты, конечно, великий специалист в области медицины, – постаралась замаскировать свою тревогу язвительностью мать.
Это еще не все… Я собиралась подойти к "Жуку", посмотреть… А тут на фоне огня – человек. Весь черный. Мне так стало страшно… – Анна не выдержала и заревела. Родители дружно повскакали с мест; мать принялась утешать ее, а отец бросился к аптечке за валерьянкой. Но Анна быстро взяла себя в руки, не дав эмоциям захлестнуть себя с головой. – Я испугалась и побежала. Добежала до заправки и остановила машину. Домой добралась без приключений. Вот и все.
Да… – только и смог сказать отец. Он замолчал, осмысливая услышанное.
Нет, вы как хотите, – взяла на себя инициативу мать, – а я звоню Ляле. Она человек в этих делах опытный, она разберется.
Да, – снова сказал отец, игнорируя высказывание супруги. – Можно сказать, что ты родилась в рубашке. Во всяком случае, вчерашний день можешь считать своим вторым днем рождения. Скажи, а почему ты решила, что тот человек, ну, тот, которого ты увидела на фоне пламени, представляет для тебя угрозу?
Н-не знаю, – про Нюточку Анна решила никому не рассказывать. Еще не хватало, чтобы ее сочли сумасшедшей. – В тот момент мне все казалось угрожающим. А как бы ты себя повел, если бы тебя ни с того ни с сего начали таранить на дороге?
Д-да… А ты никого не подрезала случайно? Знаешь, как бывает…
Знаю, знаю. Никого я не подрезала. Ехала, как паинька, со скоростью восемьдесят и даже ни разу не перестроилась, пока этот придурок не начал на меня давить.
Д-да… Наверное, надо сообщить в милицию. – Отец казался растерянным. Его жизненный опыт в такой ситуации оказался бесполезен.
Сейчас Ляля придет, – полным надежды голосом сообщила вернувшаяся на кухню мать.
Ляля, жившая по соседству, не заставила себя долго ждать. Одним своим появлением она сумела вселить оптимизм в души перепуганных родителей. Ляля полгода, как вышла на пенсию и мучалась от вынужденного безделья, не зная, как убить такую уйму свободного времени. К случившемуся с Анной она отнеслась со всей серьезностью человека, знающего толк в подобных вещах. Сначала она выслушала ее рассказ о происшествии, потом долго выспрашивала, уточняла, задавая самые неожиданные вопросы. Особенно ее интересовало – не попадался ли вчера им с Иркой на глаза несколько раз один и тот же человек? Анне даже пришлось позвонить Ирке, чтобы задать этот вопрос. Заинтригованная Ирка принялась было ее расспрашивать, но Анна оборвала ее, пообещав рассказать все позже.
Ты полагаешь, за ними могли следить? – спросил встревоженный отец.
Ну… Сейчас ничего нельзя исключать. По сути дела, информации никакой. Одни эмоции и предположения. Ведь ты даже не можешь твердо сказать, что машина, из-за которой ты вылетела с дороги, этот тот самый джип, подрезавший тебя несколькими минутами ранее? – Ляля посмотрела на Анну. Та утвердительно кивнула головой. – Да и прятаться за фурой тебя никто не вынуждал. Все очень похоже на случайность. Конечно, в милицию с таким рассказом соваться глупо. Но… Я на своем веку повидала столько подобных случайностей…
Что же нам делать? – растерянно спросила мать.
Для начала позвонить в банк. Ты уже аннулировала карточки? – обратилась она к Анне.
Сегодня же суббота, тетя Ляля.
У них и в выходные должна специальная служба работать. Дальше… Пиши заявление о выдаче паспорта в связи с утерей. Я в понедельник с ним схожу и сделаю тебе новый паспорт. Да… Тащи фотографии. Так… Права потом сама восстановишь. В ГАИ в понедельник отца отправишь, пусть он на себя аварию возьмет. А ты, милочка, посиди-ка пока дома. Без моей команды никуда не выходи.
Хорошо, – охотно согласилась Анна, но тут же, вспомнив про Нюточку и ее просьбу, предложила: – А может быть, мне пока куда-нибудь уехать из Москвы?
Может быть, может быть… – Ляля о чем-то глубоко задумалась.
Ляля, Ляля… – задергала ее мать. – Карточки, паспорт – это ладно… Но с Аней-то как? Ты считаешь, что ей угрожает опасность? Что же делать? Ведь надо же что-то делать…
Надо что-то делать… – повторила Ляля, все так же пребывая в состоянии глубокой задумчивости. – Нам бы пару толковых наружников с машиной… – Мечтательно произнесла она. – Но наружников мне не дадут.
Почему? – удивился отец.
Потому, что их гораздо меньше, чем заявок на них, – пояснила Ляля. – И в прежние времена не часто меня баловали, а теперь-то – тем более. Ладно. Попрошу человека у моего бывшего зама. Пусть походит денек за Анной, может, и прояснится что-нибудь. Но… Скорее всего это ничего не даст.
Почему? – снова изумился отец.
Во-первых, потому что злоумышленник, если таковой наличествует, вовсе не обязательно повторит попытку в тот день, когда мы его соберемся вычислять. А больше, чем на день, да что там на день… На пару-тройку часов. На большее время бывший зам мне человека не даст.
А во-вторых?
Во-вторых, далеко не факт, что порученную ему работу этот человек сделает хорошо. Разве ты не заметил, что работать добросовестно нынче не в моде?
Ну да, – нехотя согласился отец. – У нашей милиции низкая зарплата, плохое оснащение…
При чем тут это, – с досадой махнула рукой Ляля. – Ты, прямо, как мой зам. Он как-то, еще будучи майором, заявил: "С такой зарплатой с нас вообще никакой работы нельзя требовать. Вон, у меня соседка проституткой работает. С каждого клиента по сто баксов имеет. А сколько у нее таких за день… А я, майор милиции, собственной шкурой рискую, а получаю копейки". Я ему тогда ответила: "Что же ты не идешь в проститутки? Иди. Бери с каждого клиента по сто баксов. Пусть тебя имеют во все…"
Ляля! – перебила ее мать. – Ну не при ребенке же…
Хм-м, – хмыкнула Ляля. – Это Анна что ль ребенок? Ладно. Ну вот. Я ему говорю: "Государство считает, что майор милиции должен получать вот столько. И не наше с тобой дело митинговать и торговаться. Не нравится зарплата – уходи. А раз ты сидишь на этом месте, то будь добр, работай на совесть". В свое время, когда я еще только пришла в милицию, наставник мой, Кузьмич, честнейший человек, царство ему небесное, говаривал: "Дело надо делать хорошо, а плохо само получится". – Она перевела дух. – Ты не думай… Это я не про милицию. Это я про всех. Исчезла… Исчезла куда-то этика труда. Нынче вот даешь задание человеку, объясняешь, что ему нужно сделать, а у него в глазах не понимание светится, а цифирки прыгают, как в окошке кассового аппарата.
А как же ты хотела, дорогой мой товарищ полковник? – Тон отца сразу же стал таким, как будто ему приходится вновь растолковывать нерадивым студентам непонятые ими азбучные истины. – За работу надо платить. Прошли те времена, когда люди задарма работали. Мы теперь живем в рыночном обществе…
Ой, только не надо… – Ляля скривилась, как от зубной боли. – Задарма вы работали… Я тебя умоляю… Во всяком случае, мой жизненный опыт свидетельствует о следующем: если человек умеет и хочет работать, он будет работать за любые деньги, а если он не умеет и не хочет работать, то хоть озолоти его, он работать не будет. А сегодня, тем более… Все только и глядят, как бы кусок пожирней ухватить.
Здесь, Лялечка, ты не оригинальна, – улыбаясь, сказал отец. – Еще фараон Хеопс жаловался на то, что молодежь-де нынче не та пошла.
А я не о молодежи, – жестко сказала Ляля. – Зачем на них чужие грехи вешать? У них, – она ткнула пальцем в сторону Анны, – и своих грехов предостаточно, за которые им придется отвечать перед Богом. Я говорю о нас с тобой. О нашем поколении. Ведь это мы первые задали вопрос: "А что я с этого буду иметь?"
А что ты… – начал было отец, но мать, укоризненно глянув на него, строго приказала:
Замолчи, ради бога, – и тут же сменила тон на просительный: – Лялечка, милая, я тебя прошу, давай по делу, а?
По делу, так по делу, – охотно согласилась Ляля. – Сидим дома, никуда не выходим. В понедельник зайду, сообщу, когда можно выходить. Пригласишь на прогулку еще кого-нибудь. Вот хотя бы Ирку ту же самую, чтобы лишних людей не привлекать. Быть все время на людях, не уединяться. Ну, подробные инструкции я тебе дам в понедельник. Да… Еще кое-что. Никого не принимать, кроме меня, разумеется. По телефону – ни с кем ни-ни. Мобильники лучше пока вообще выключить и засунуть подальше.
А мобильник остался там же, где и паспорт.
Ну, да ладно.
Ляля ушла к себе. Остаток уик-энда прошел без особых приключений, если не считать телефонного звонка. Звонивший посоветовал держать Анну дома… Родители перепугались окончательно, мать тут же убежала к Ляле – советоваться.
Но время шло своим чередом, и понедельник наступил точно в установленный для него срок. Мать, как всегда опаздывая, умчалась в свою библиотеку, а отец отправился принимать экзамен у студентов. Перед уходом они разбудили Анну и в течение получаса, нервничая и перебивая друг друга, давали советы и наставления; частью банальные и наивные, частью нелепые и взаимоисключающие.
Хлопнула дверь, и в квартире воцарилась тишина. Анна, довольная тем, что наконец-то ее оставили в покое, попробовала снова уснуть, но сна как ни бывало. Она опустила руку вниз, пошарила под диваном и извлекла оттуда трубку радиотелефона.
Ирка, привет! – поприветствовала она лучшую и единственную подругу.
Привет, подруга. Так ты расскажешь, в конце концов, что там у тебя приключилось? – Иркин голос с трудом пробивался через какие-то посторонние шумы и помехи.
Ты что сидишь на дне самого глубокого в мире колодца?
Угадала, – засмеялась Ирка. – Еду в метро. Ну что? Будешь рассказывать?
Ир, у меня к тебе просьба. Сможешь сегодня отпроситься с работы и проболтаться со мной целый день? Тогда и расскажу все.
Какие могут быть вопросы? Я сегодня и так собиралась фонды объезжать. На работу только за документами заеду… Но с тебя обед. В "Фабио". Идет?
Несмотря на осиную талию, Ирка была еще той чревоугодницей. А "Фабио" был ее большой и чистой любовью. Она могла ему с кем-нибудь изменить, закрутив бурный, но недолгий романчик. Однако, всегда возвращалась в своих предпочтениях к старому, испытанному другу.
Идет, идет, – охотно согласилась Анна. – Где и когда встречаемся?
Мне на Малую Грузинскую надо… Давай через два часа у входа в храм Непорочного зачатия.
Какого еще зачатия? – не сразу сообразила Анна. – Это в католический, что ли? Хорошо. Через два часа.
Едва успела Анна нажать кнопку отбоя, как раздался телефонный звонок. Звонила Ляля.
Ну что, ты уже готова?
К чему? – Анна не ожидала такого напора.
Действовать. Собирайся побыстрей, я уже иду к тебе.
Лялю Анна встретила почти в полной боевой готовности.
Теть Ляль, у нас есть десять минут? Подкраситься?
У нас есть еще полчаса, – успокоила она Анну. – Красься спокойно. Успеешь даже чаю попить. Только слушай меня внимательно, что можно делать и как себя вести.
Инструкции тети Ляли были просты и логичны и диктовались не столько какими-то специальными знаниями, сколько обыкновенным здравым смыслом и богатым жизненным опытом.
На всякий случай запомни портрет молодого человека, который будет тебя сегодня сопровождать. Рост – метр восемьдесят два. Телосложение плотное. Черты лица правильные, крупные. Стрижка короткая. Белобрысенький такой крепыш, – предупредила Ляля перед тем, как они покинули квартиру. – Да… Одет в светло-серые брюки, такая же рубашка. Чуть посветлее.
* * *
Слава следил за подъездом от противоположного дома. Приехал он рано, когда двор еще был забит машинами жильцов, и ему пришлось покрутиться, прежде чем удалось найти удобное для наблюдения место. Внедорожник свой он уже умудрился засветить перед объектом, поэтому для сегодняшней операции пришлось приобрести старенькую, но на вид вполне добротную "Ниву".
Готовясь к выполнению этого заказа, Слава не предвидел никаких сложностей (подумаешь, девчонка какая-то). Он решил не тратить ни времени, ни средств на подготовку, поэтому теперь он был глух и слеп, не ведал ни долгосрочных планов, ни сегодняшних намерений объекта. Он даже не был уверен, дома ли она. В пятницу, после неудачной попытки он примчался сюда в надежде перехватить ее перед домом. Но объект так и не появился. Или успел попасть домой раньше Славы. Слава пронаблюдал всю ночь, потом ненадолго отъехал – отдохнуть и сменить машину. То, что в квартире кто-то есть, Слава знал точно, но ни в субботу, ни в воскресенье объект на улице так и не появился. Слава попробовал применить наружную прослушку, но двор был старый, густо засаженный разросшимися деревьями. Вот и окна объекта были перекрыты несколькими могучими тополями и кленами. Слава попробовал и с одной точки, и со второй, и с третьей, результат везде был нулевым. Оставалось дождаться понедельника и либо установить аппаратуру в квартире, когда все уйдут, либо, не затягивая, закончить работу тогда же, в понедельник. В квартире или на улице. В квартире, конечно, нежелательно. Смерть от сердечной недостаточности или самоубийство молодой, довольной жизнью девушки может вызвать совсем ненужные Славе подозрения.
Слава зафиксировал, как вышли из подъезда родители объекта. "Подожду еще пару-тройку часиков, – решил он. – Если она за это время не появится, то придется мне подняться к ней". Но ждать так долго ему не пришлось. В девять сорок пять объект вышел из подъезда в сопровождении какой-то женщины лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Они вместе двинулись к выходу из двора. Слава запустил двигатель и дал ему немного поработать на холостых. Женщины уже скрылись из виду, и тут Слава обратил внимание на качка, торопливо шагавшего по двору. "Интересные дела", – подумал Слава. Он дождался, пока качок скроется из виду и только тогда тронулся с места. Он выехал на улицу и остановился, чтобы оценить обстановку. Вдалеке маячили две женские фигуры. Качок топал в том же направлении. "Что это? Совпадение или?.. Работать стал спустя рукава, обормот, – обругал себя Слава. – Подготовку нормальную провести ему, видите ли, было лень. Вот тебе и простая девчонка… Объект принял контрмеры".
Пятничная неудача раздражила его, но не более. То, что объекту каким-то чудом удалось выбраться из машины и сбежать с места аварии, он посчитал чистой воды случайностью. Сегодняшнее же появление этого белобрысого бандита в качестве замаскированного охранника Слава воспринял как серьезную неудачу. Такого в его карьере не было еще ни разу.