Она берет в руки умолкнувший наконец аппаратик и быстро меняет настройку звонка. Ей давно хотелось слышать именно эту нежную песенку без слов, когда кто-то хочет обменяться с ней парочкой слов. Красивая песенка! Вот под эту музычку она и говорит сама себе то, что никогда не скажет своему прошлому.
– Я много лет подряд вела сумрачное существование. Меня словно и не было вовсе. Или главная часть меня пряталась где-то в темноте, не высовываясь, чтобы не помешать любви. Хм. Такая вера в любовь была! Полная уверенность, что ты – это человек, который совпал со мной полностью.
Как же я старалась соответствовать! Я с детства слышала: ты обязана быть самостоятельной, сильной. Ну вот – я сильная. То есть – с виду хрупкая, тоненькая, грациозная. Но нет! Я сильная. Я носорог. Тяжелой поступью иду я по жизни. Мои шаги отзываются в моем мозгу. Каждый шаг. Топ. Топ. Топ. Обдумано и предусмотрено все. Мой сильный хребет выдерживает любые нагрузки и передряги. Мой рог повергает всех твоих врагов в ужас, любимый. Моя кожа непрошибаема. Копье, пущенное в меня, не достигнет цели. Оно оттолкнется от моего закаленного тела, вернется к противнику и поразит его. Я научилась быть носорогом, живя с тобой, годами упорных тренировок. Сейчас мне даже не нужно упражняться. Я – носорог.
Ты не оказывался рядом именно тогда, когда был особенно необходим. Ну и что? Ты вовсе не обязан читать мои мысли и улавливать все мои чувства. Ты есть, убеждала я себя, и это главное. Да! Ты жалел потратить на меня свое время. Ты был постоянно занят. Ты почему-то бываешь так занят! Так занят, что ни минутки… Нет, я, конечно, была в твоей жизни. Конечно, есть! Но ты часто занят. Ничего-ничего, любимый. Я же сильная, самодостаточная. У меня есть подруги. У меня тоже есть неотложные дела. Мне всегда есть чем себя занять. И мои чувства к тебе неизменны. Я люблю тебя! И ты – да? А свободное время – оно будет. Когда-нибудь. Главное, мы есть друг у друга. Хорошие у меня были установки, ага?
Ты, похоже, пренебрегал мной? Ты унижал меня. Отшвыривал порой от себя, как лежащую на пути тряпку. Что-то оставшееся от меня на самом дне души протестовало. Но слабо. Ведь сильная я обещала себе: ничего, потерплю. Тебе надо вытереть об меня ноги? Ну, бывает. Жизнь твоя сложна. Вытирай. Главное – не поскользнись. Я потерплю. Я не возражаю. Ради любви я принимаю и это. Ради нашей с тобой такой большой любви.
Мои ключевые слова последних лет: "Ничего. Ничего. Я сильная. Я все смогу. Я счастлива. Мое счастье – такое. У каждого счастье свое. А мое – такое". Отпечатки пальцев не совпадают, так? Лики счастья тоже не совпадают. Лики счастья. Образы счастья. Морды счастья. Хари счастья. Счастья? А это вообще о чем? Синоним слова "счастья" – это что же может быть? Претерпевание? Угнетение себя ради тебя, любимый? Боль? Одиночество? Счастье, счастье! Я к тебе сейчас обращаюсь, загадочное мое! Ты правда такое мне нужное нечто? А если без тебя, счастье? Что я потеряю? Я потеряю любовь, да? Лучше дальше не думать.
Годами длились мои раздумья. Годами! Годами я объясняла себе, что любовь – самое ценное. Что если не сберегу, зачем жила тогда? Я повторяла, что счастлива. Ты есть. Ты со мной. Мы с тобой. Я потерплю еще. Я выстою. И ты поймешь! То есть – ты почувствуешь все, что чувствую я. Произойдет такое проникновение, и ты поймешь. Моя любовь откроет твои глаза и душу.
Нет, конечно, я предпринимала что-то для того, чтобы защитить себя и спастись от невыносимого страдания, причиняемого мне моим счастьем. Мои носорожьи лапы вытаптывали в почве глубокую яму, чтобы было, куда спрятаться от нестерпимой боли. Она почему-то становилась все сильней и сильней, даже при моей непробиваемой коже и в моем защитном окопе. Наконец ни с того ни с сего наступил такой необъяснимый миг, когда мне сделалось невыносимо больно и в моем убежище. И вот тогда я вылезла наружу и, помогая себе рогом, принялась закапывать свою опустевшую могилу. Я хоронила свою боль, свой ледяной страх, свою тоску.
Осталось только утрамбовать образовавшийся холмик. Ничего. Я справлюсь и с этим. Ради… Ради…
И вдруг я ощутила что-то новое. Кажется, я похоронила не только боль и страх. Кажется, любовь моя тоже осталась в той яме. Кажется, я и от счастья отказалась. Мне хорошо без него. Я чувствую легкость и свободу. И мне совсем не нужен мой рыцарский носорожий панцирь. Я дышу полной грудью и не оглядываюсь, когда удаляюсь от места, где покоятся отжившие свое останки. Скоро я забуду о них совсем. Уже забыла.
Не задавай мне лишних вопросов.
Телефон, словно отозвавшись на ее мысли, начал проигрывать однообразную, но милую песенку. Ну и пусть поет свою песню без слов. Хорошая мелодия, долго не надоест.
А потом… Потом Варя быстро собралась и сбежала к Марусе на дачу, оставив телефон дома. Имела право. У нее отпуск. И новая жизнь начинается. Она всегда начинается так: внезапно. Иначе не получится. Духу не хватит.
Настоящий Дед Мороз
Маруся несколько дачных дней подряд особо опекала Альку и Варю. Бедные девочки! Как они зависят от собственных чувств и ожиданий. Все мы зависим от того, что сами себе намечтаем.
Они лежали втроем на Марусиной башне, загорали и делились воспоминаниями детства.
– Аль, я тебе сейчас важную тайну расскажу, – сообщила Маруся. – Не многие знают. Но мы с Варей – точно!
– Ты про что, Марусь? – лениво поинтересовалась Варя.
– А помнишь – про настоящего Деда Мороза? Альке пора про него узнать.
– О! Это да! Давно пора. Ты еще не рассказывала?
– Да все времени не было. И, казалось, забыла. А сейчас, за разговорами, вспомнилось.
Алька с улыбкой ждала очередную мамину историю.
* * *
– Ну что? Уже начало декабря! Ты не забыла, что надо Деду Морозу написать? – спросил папа, широко улыбаясь.
– Не забыла, – нахмурилась Маруся.
– А чего так мрачно? – встревожился отец.
– Ничего не мрачно. Все в порядке. Я напишу.
– Не, ну ты смотри сама, конечно. Дело твое. Но обычно Дед Мороз любит приносить то, что детям больше всего хочется, сама же знаешь.
– Знаю, – подтвердила Маня скупо.
– Что происходит, не пойму? – взялся допытываться родитель. – Случилось у тебя что? Так ты же знаешь, достаточно нам сказать, мы поможем. Мы всегда с тобой. Всегда рядом. Не забудь.
– Я помню, папуль. Все у меня в порядке. Ничего не случилось. Я напишу.
– Собственно, я просто так напоминаю. Это не моя забота. Просто хочется, чтобы у тебя все было, как обычно: радостный Новый год. И чтоб Дед Мороз успел.
– Я напишу, пап, – повторила Маруся и уткнулась носом в учебник.
– Ладно, не буду мешать. Учи свои уроки.
Папа закрыл дверь, оставил наконец ее одну.
Маруся отодвинула учебник и задумалась.
Ей девять с половиной лет. Она практически взрослая. И сами родители ей это повторяют и повторяют. И что же? Они думают, она будет всю оставшуюся жизнь верить, что подарки по списку ей действительно приносит Дед Мороз? Да, конечно, она была совсем маленькая, когда на это все купилась. В четыре года научилась читать. Писать было трудно. Но первое, что накарябала, после слов "мама", "папа", "баба", "молоко" и "собака" (почему именно такой набор – совершенно непонятно до сих пор), так вот, после этого было "пЕсьмо ДедмАрозу". Мама-папа и предложили: раньше, мол, Дедушка Мороз тебе сам приносил подарочки. А теперь ты большая девочка, теперь ты сама напишешь ему, положишь в тайное место, которое только ты и будешь знать, а он прилетит ночью, прочитает твое письмо и все желания исполнит! Потому что он может все! Куклу, мишутку, игру любую, платьице, туфельки – все, что пожелаешь. Если, конечно, ты была весь год хорошей, послушной девочкой. При этом условии.
– Плохим не носит? – уточнила тогда Маруся деловито.
– Совсем плохим – нет, не носит. Исключено.
– А если немножко плохой? Ну, не всегда слушается? Бывает же, случайно?
– Немножко плохим носит. Но не все желания исполняет.
Марусины желания исполнялись все. Хотя она, конечно, не была идеальной и особо послушной. Однако Дед Мороз оказался стариком снисходительным, он на многое закрывал глаза, многое прощал и спускал на тормозах.
И так уж повелось, что каждый год в начале декабря она доверяла свои заветные желания листочку бумаги, который потом прятала под свой матрас. Сначала она хотела было под подушку письмецо укладывать, но подумала, что оно там помнется. Ей было неудобно перед Дедом Морозом и не хотелось, чтобы к невольным ее просчетам прибавлялись еще небрежность и неуважение к старшим.
Каждый год под елкой оказывались именно те подарки, о которых она просила в письме! Вот это и было самое настоящее чудо! Совершенно невозможное, немыслимое чудо, которое не давало ей покоя! И главное: она не понимала, как удается Деду Морозу прочитать ее просьбы! Ведь письмо ее всегда оставалось лежать именно так, как она его и засунула под матрас! И второе чудо: она не сводила глаз с елки, а подарки оказывались под ней! В комнате никого-никого не было! Она почти не отвлекалась! Ну на полминуты в туалет – это же не считается. А так – сидела как пришитая. И все равно подарки оказывались под елкой! И третье чудо. Вернее, вопрос. На некоторых дарах доброго Дедулечки Мороза имелись ценники! Что сразу хотелось выяснить? Дед М. покупает детям вещи в обычных магазинах? Если да, это значило, что он чрезвычайно, фантастически богат! Ведь ему приходится выполнять желания всех детей планеты. А если не богат, то тогда как? Тогда (даже страшно подумать) он что же? Крал их для нее? Ну да. Проникал незаметно в магазины, как он умел, раз незаметно читал ее, Манины, письма, например, – и запихивал с полок в свой мешок все, что ему было заказано, по списку. Но ведь воровство – преступление! За это в тюрьму сажают! Не мог Дед Мороз, требующий от детей примерного поведения, сам оказаться грабителем. Нет, скорее всего – он богач! И какой!
Ах, как же она мечтала хоть раз встретить его! Думала, если всю ночь не спать, обязательно подкараулишь, как он появляется и читает ее письмо. Но, с другой стороны, он же мог и днем прилететь, когда ее дома нет.
Все это были радостные загадки. От них жизнь делалась счастливой и удивительной.
Хотя не всегда на самом деле жить было приятно. Особенно в школе. Особенно в этом учебном году. Прямо в сентябре начались неожиданные расстройства. Их класс в порядке эксперимента перевели на "кабинетную систему". Теперь учила их не Наталья Анатольевна, которую они все любили с первого класса, а разные училки. Каждая – своему предмету. Вообще-то им еще год можно было с первой учительницей заниматься, но судьба им выпала стать подопытными кроликами. На них всякие начальники проверяли, как лучше: сидеть детям под крылом учительницы начальных классов еще год или начинать взрослую суровую жизнь после трех классов.
О таком повороте узнали они только первого сентября. Пришла чужая недобрая тетка и неприязненно представилась их новой классной, к тому же еще и математичкой. Все огорчились ужасно, некоторые даже взялись в открытую реветь. Они за лето соскучились по своей Наталье Анатольевне, все их первосентябрьские букеты предназначались ей. А собрала их непонятная Валентина Дмитриевна, которую в классе очень быстро стали звать Монстричка. Она отличалась недобрым нравом, отсутствием снисхождения к тем, кто не сразу понял ее туманные объяснения, а также удивительной некрасивостью, от которой уныние охватывало. Совсем не хотелось попадать во взрослый мир, если там фигурируют такие уродливые персонажи.
Марусе казалось, что Монстричка больше всего ненавидит именно ее. Может, она ошибалась, и ненавидела училка всех поровну. Но легче от этого не делалось. Стоило вызванной к доске Марусе чуть-чуть замешкаться, как ВэДэ многозначительно, с нажимом декламировала:
– "Жил-был поп, толоконный лоб!"
И не придерешься. Маруся прекрасно знала, что это Пушкин. Что обидного может быть в словах великого русского поэта? Но почему-то было ужасно обидно. Тем более, в классе сразу поднималась волна смеха. Видимо, вся убийственная суть поэтической строки концентрировалась в словосочетании "толоконный лоб". Что это за лоб такой, Маруся не знала, да и не стремилась узнать. Но явно ничего хорошего. Иначе бы кто стал смеяться?
В общем, уже в октябре при слове "математика" у Маруси начинали дрожать руки и отключаться мозги.
А проблема номер два носила имя Руслан. Как и почему из незаметного и вполне тихого малыша вырос подлый тип – это, конечно, вопрос интересный. Но ответа на него не было. И не в ответе суть, а в том, что лез он к Марусе с недетским упорством. То в волосы вцеплялся, то сыпал конфетти за воротник, то орал какие-то частушки дурацкие, то книгой по голове бил. Просто неистощимый на выдумки шалун. Это так про него его собственная мамаша сказала на родительском собрании, когда Марусины родители попытались с ней поговорить, чтоб повлияла на сына.
– Он у меня шалун, что ж я могу поделать? – удивлялась мать Руслана.
Понятное дело, он же ее не бил учебником по голове. Вот она и думала, что ее карапуз способен только на малышовые шалости.
От всей этой школьной нервотрепки о Деде Морозе как-то подзабылось. Не до того стало Марусе. И тут подоспело открытие, полностью ее мир перевернувшее. Подруга Варя, с которой они с детсада были неразлейвода и которой можно было полностью и во всем доверять, поведала умопомрачительную тайну.
Оказывается, никакого Деда Мороза, который прилетает в твое отсутствие и читает старательно составленный списочек, а потом по списочку этому приносит под елочку все, что твоя душенька пожелала, не существует!
Да, время от времени и до этого приходилось Марусе слышать из разных источников эту версию. И она, охваченная легким сомнением, еще старательнее отслеживала момент появления подарков под елкой. Но лично ее опыт свидетельствовал, что подарки появляются сами собой! Неожиданно. Буквально вырастают из ничего! Она верила своему опыту, своим глазам. Поэтому и продолжала надеяться на чудо. И вот Варвара, добрая, тихая и положительная девочка, ни разу Марусю ни в чем не обманувшая, вдруг со слезами на глазах поведала ей страшную и унизительную правду.
– Нет никакого Дед Мороза! – шептала Варя, глотая слезы. – Теперь я точно знаю!
Дело было так. Варя, как и Маруся, годами писала списки подарков своей мечты и, разумеется, незыблемо верила, что добрая невидимая сила, выполняющая ее желания, несомненно существует. И вот неделю назад она, как обычно, составила свой список, засунула его в наволочку подушки (у каждой из них имелись свои предпочтения при выборе тайников) и стала спокойно ждать праздника. Прошло дней десять. И вот однажды осталась Варя дома совсем одна. Это случилось, кажется, первый раз в ее жизни. Обычно, когда родители уходили на работу, дома с ней была бабушка. Но пришлось бабушке уехать в Питер на три дня, потому что у нее там заболела сестра. Родители решили, что Варвара вполне уже взрослая и сможет три дня сама возвращаться из школы и пару-тройку часов пребывать в одиночестве. Ребенок вполне положительный и без вредных привычек, организованный, аккуратный и дисциплинированный.
Варя их, конечно же, не подвела. Приходила домой, разувалась, мыла руки, переодевалась в домашнее, перекусывала тем, что оставляла ей мама, садилась за уроки. Родители не учли только одну маленькую, но существенную деталь. Их дочь при всей своей положительности была живым человеком, а не тщательно запрограммированным роботом. Да, она делала уроки. Но в промежутках она отдыхала. Отдых же ее заключался в исследовании шкафов в родительской спальне. Ей просто хотелось по-тихому примерить кое-какие мамины наряды. Кому от этого будет плохо, если она на минуточку оденется в мамино, посмотрит на себя в зеркало, а потом все аккуратно развесит в шкафу? Это же не преступление? Хотя да. Рыться в чужих вещах – признак беспардонности. Так всегда говорила ей бабушка. Но все-таки эти вещи не казались Варе совсем уж чужими. Это же мамины вещи, а не незнакомой тетеньки с улицы!
В общем, примерка состоялась. Варя быстро развесила мамины платья на вешалки, пристроила их в шкаф, стараясь сохранить прежний порядок. И тут одно платье соскользнуло с плечиков и упало на какой-то тюк. Девочка подхватила мамину вещь, взгляд ее упал на упакованное нечто. Повинуясь безотчетному побуждению, она заглянула туда и с изумлением обнаружила все то, о чем просила Деда Мороза! Но это еще не самое страшное! Среди подарков лежал ее список! Нет, не тот, который она собственноручно написала и спрятала в подушку. Тот так и покоился на том же месте, она немедленно проверила. Этот же список был переписан папиной рукой (она хорошо знала особенности его почерка). Причем некоторые пункты в перечне были зачеркнуты! Это, как Варя догадалась, означало, что предмет куплен и помещен в тюк.
Она, конечно, все прибрала, замаскировала и после долгих раздумий позвонила старшей подруге. Той было на целый год больше. Они когда-то вместе лежали в больнице и иногда после этого созванивались. Марта как раз и говорила Варе о том, что подарки под елку приносит не Дед Мороз. Разуверяла ее в глупых мечтах. А Варвара упорно держалась за свои иллюзии. И вот она, рыдая, поделилась с Мартой своим открытием.
– А я тебе о чем! – снисходительно засмеялась взрослая подруга. – Это же все не настоящий Дед Мороз. Это они, взрослые, придумывают, непонятно зачем. Развлекаются, что мы покупаемся на их приколы.
– Они хотят, как лучше, – вступилась за своих справедливая Варя.
– Может, они и хотят, как лучше, но из-за них я долго не знала, что существует настоящий Дед Мороз! – жестко отрезала Марта.
– Существует настоящий Дед Мороз? – эхом отозвалась Варя, боясь верить в то, что услышала.
– Да, представь себе! И вот он-то исполняет настоящие желания. Не эту всю чепуху: платьица, игрушки-побрякушки, – а настоящие, серьезные, важные желания! Главное вот что: надо на узком листочке мелким почерком написать серьезное желание, потом сжечь бумажку, а пепел съесть. И все. Он выполнит.
– Правда? – обрадовалась Варя.
– У меня сбывалось, – весомо заявила Марта.
– А что у тебя сбывалось, расскажи, – взмолилась Варвара.
– Нельзя рассказывать. Иначе вообще сбываться перестанет. Я вот сейчас рискую тоже. Рассказала тебе, чтобы ты правду знала. Больше ничего выдать не имею права.