- Привыкли к дамам в номера заглядывать, да? Ну, если это была ошибка, слишком долго вы собираетесь за нее извиняться. Мисс Келли что-то еще говорила, будто вы стихи читали, чтоб пустить дьявола в ад, чего-то там такое. Ну, я, возможно, по вашему мнению, просто невежественный пилот, однако читал эту штуку про дьявола в аду. "Камерон" называется. - Многие пассажиры напряженно прислушивались, хотя моторы громко гудели. Впрочем, капитан О’Шонесси тоже повышал голос.
- "Декамерон", - поправил Эндерби. - Слушайте, она вам наврала.
- Мы никогда раньше не жаловались на поведение пассажиров. Не хочется неприятностей, только я, как пилот самолета, должен честно вас предупредить. Если и дальше будете приставать к мисс Келли, придется попросить вас закончить тур. Очень жаль, но вот так.
- Сплетение лжи, - заявил вспыхнувший Эндерби. - Требую извинений.
- Вот так. Я полностью несу ответственность. Так что больше никаких безобразий. Понятно?
- Я вот вам покажу безобразия, - вскричал Эндерби. - Если можно сейчас же сойти, я сойду. В любом случае, в Марракеше сойду. Оскорбление, несправедливость, вот что это такое. - Капитан О’Шонесси козырнул мисс Боланд и пошел назад к своим моторам. - Сплошные недоразумения, - сообщил Эндерби мисс Боланд. - Меня просто тошнит.
- Сплошные, - согласилась мисс Боланд. - Тошнит.
- Правильно. Я сказал, просто ошибся номером.
- Сказали. А теперь будьте любезны куда-нибудь пересесть. Или я закричу. Буду кричать, кричать и кричать. Буду кричать и кричать и кричать и кричать и кричать.
- Не надо, - очень сосредоточенно попросил Эндерби. - Дорогая, - добавил он.
- Как вы смеете. Как вы смеете. - И тут она нажала верхнюю кнопку звонка.
- Зачем вы это сделали? - спросил Эндерби.
- Если не хотите уйти, вас заставят. Мне даже сидеть рядом с вами противно. - Мисс Келли мудро не явилась на вызов. Пришел мистер Мерсер, опечаленный, обеспокоенный, в вязаной шапке. - Слушайте, - сказала мисс Боланд. - Пусть этот мужчина куда-нибудь пересядет. Я отправилась в тур не затем, чтоб меня оскорбляли.
- Слушайте, - обратился к Эндерби мистер Мерсер. - Про другой случай я ничего не скажу. Это не моя обязанность, а капитана. Но я не позволю подобных вещей. Я сделал большую ошибку, взяв вас в поездку. Ну, может быть, образумитесь?
- Если ничего не сделаете, - предупредила мисс Боланд, - я закричу.
- Не беспокойтесь, - сказал Эндерби. - Ухожу. Вон туда пойду, в уборную. - Встал, взял из багажной сетки сумку и берет. В сумке еще лежали игрушки. Он торжественно вывалил их на колени мисс Боланд - черепаху, гуся без клюва, куклу фламенко, заводного коричневого медвежонка с кимвалом в лапах. Она сразу похудела, озлобилась, готовая все это в него швырнуть, и вскричала:
- Он омерзителен. Рядом с ним ни одна женщина не может спокойно себя чувствовать. Вышвырните его. - Многие пассажиры с интересом следили, хотя не вполне понимали и даже не слышали, что происходит. Позади мужчина с женой, лишним весом и презервативами сидели застыв и по-прежнему не разговаривая друг с другом. Они не желали интересоваться проблемой мисс Боланд, хотя дело происходило прямо перед ними, ибо, проявив интерес, попали бы в общую сферу внимания, что могло привести, и действительно привело бы к возобновлению разговоров друг с другом. Эндерби окаменело стоял в проходе, покачиваясь заодно с самолетом в легкой воздушной турбулентности (может быть, Лунные горы или еще что-нибудь), в ожидании указаний. Мистер Мерсер обратился к жене мужчины с презервативами, сидевшей у прохода:
- Разрешите спросить, миссис э-э-э, не возражаете ли поменяться местами вот с этим вот э-э-э. Фактически, совсем ненадолго. Марракеш уже близко.
- Мужчина в отпуске. Можно сказать, вылезает животная сущность. Знаю. Не возражаю, если она не против. - Вставая, женщина окинула Эндерби убийственным взглядом, который тот посчитал несправедливым, ибо в конечном счете при его посредстве вылезла животная сущность ее мужа, то есть истина. Когда она, ворча, уселась с мисс Боланд, Эндерби увидел у нее в руке английскую газету, сложенную на каком-то простеньком кроссворде. Она держала шариковую ручку, но, кажется, еще ничего не вписала. Он склонился над ее грудью, прищурился на дату, увидел, что газета, насколько можно судить, вчерашняя. Значит, все в порядке. До произошедших событий. Потом разглядел, что это "Ивнинг стандард", значит, не все в порядке. И сказал женщине, наклонясь еще глубже:
- Где вы ее взяли? Дайте мне поскорей. Очень нужно. Посмотреть кое-что.
- Слушайте, - сказал мистер Мерсер. - Идите и тихонько сядьте позади рядом с мужем этой леди. Нам неприятностей больше не надо, правда?
- Вот наглость, - сказала женщина. - Кто-то с Гибралтара оставил ее в аэропорту в женском туалете. У меня на нее столько же прав, сколько у него.
- Ох, проходите, пожалуйста, - твердил расстроенный мистер Мерсер. - Не умеете пить, не пейте. Многая заграничная дребедень крепче, чем мы привыкли.
- Возможно, вон она пьяна, - Эндерби дернул плечом в сторону мисс Боланд, - а я нет, большое спасибо. Хочу только взглянуть на газету. Есть там кое-что. Книжное обозрение, очень важное. Потом уйду в уборную, там буду тихо сидеть. - Видя, как мисс Боланд набирает много воздуху для новых поношений, он схватил газету. Жена мужчины с презервативами крепче в нее вцепилась.
- Ради бога, - не по-агентски взмолился мистер Мерсер, - покажите ему, что он хочет, и пусть идет своей дорогой.
- Я хочу сам найти, - возразил Эндерби. - Не надо, чтоб она показывала.
- Кто это "она"? - возмутилась женщина.
- Дайте я посмотрю, - коварно предложила мисс Боланд. - Есть тут что-то весьма подозрительное. Он сказал, что бежит от жены.
- Правда? Он вам так сказал?
- Дайте мне посмотреть. - И мисс Боланд, неумело, подобно всем женщинам, обращаясь с газетой, раскрыла "Ивнинг стандард". Тихая заводь коротких объявлений, комиксов и кроссвордов сменилась в шуршащей суете решительно ужасающими известиями на первой странице. Вот так вот. Эндерби все это вдохнул, как озон.
- Ох, - охнула женщина. - А я и не видела. Ох, ужас, ох, я вам скажу.
- Да, - подтвердила мисс Боланд. - Ужас.
Визгливый транспарант объявлял о выстреле в Йода Крузи. В час триумфа. В присутствии премьер-министра. В покушении подозревается официант. Крупный размытый снимок Йода Крузи с растянутым, как дыра в бублике, ртом, только не указано, застреленном или просто поющем. А еще фотография ошеломленного премьер-министра, найденная, вероятно, в архивах. Слава богу, ни единого изображения подозреваемого в покушении официанта. Однако мисс Боланд живо читала. Эндерби понял - сейчас или никогда. Дотянулся через жену мужчины с презервативами и рванул. Газета не порвалась, а досталась ему целиком.
- Очень важное обозрение, - сказал он. - Книжная страница, книжная страница, - шурша и листая. - Ох, как глупо с моей стороны. В другой день книжная страница. - И, будто номер без книжной страницы оскорблял литератора, скомкал в шар "Ивнинг стандард".
- Это уж слишком, - заметил мистер Мерсер.
- Скотина невоспитанная, - сказала женщина. - И бедный парень умер.
- Пока нет, - неблагоразумно поправил Эндерби. - Еще не умер.
- Хогг, - провозгласила мисс Боланд.
- А? - Эндерби с горьким восхищением посмотрел на нее. Значит, он был прав; всегда знал, что так оно и будет.
- Хогг. Пуэрко. Вот почему вы бежите.
- Она с ума сошла, - объяснил Эндерби мистеру Мерсеру. - Я пошел в уборную. - И принялся разворачивать, разглаживать газету. Фамилию Хогга она уже видела, теперь можно только настаивать, что он не Хогг. Бессмысленно скрывать факт розыска Хогга, чтобы он помог полицейскому следствию. Если то есть человек не Хогг. А он нет, о чем ясно сказано в паспорте. Эндерби чуть не вытащил паспорт, но поспешная попытка доказать, что он не Хогг, выглядела бы чересчур подозрительно. Масса народу не Хогги, однако не лезут сейчас же показывать паспорта в доказательство.
- Полиция, - сказала мисс Боланд. - Отправьте по радио сообщение в аэропорт. Это он сделал. И поэтому убежал.
- Я к этому никакого отношения не имею, - заявил Хогг, изображая усталость.
- Все время говорил, что ненавидит поп-певцов.
- Неправда, - возразил Эндерби. - Я только говорил, что не обязательно видеть во мне врага поп-искусства.
- Зависть, - заключила мисс Боланд. - Плохой поэт завидует хорошему. А что вы недавно про пистолет говорили? Я вполне уверена, мне не приснилось. - Теперь она выглядела спокойной, сияющей, хоть и тяжело дышала.
- Я вот вам дам, плохой поэт, - пригрозил Эндерби, готовясь закричать. - Если в его книжке есть что-то хорошее, то лишь то, что украдено у меня. Сука. Плагиат. Надеюсь, он умрет, ибо вполне заслуживает смерти.
- Слушайте, - сказал мистер Мерсер. - Не надо нам никаких неприятностей, правда? Круиз должен доставлять удовольствие, вот что. Перестаньте вы оба кричать во все горло. Если надо о чем-нибудь позаботиться, я позабочусь, идет?
- Если нет, я сама, - пообещала мисс Боланд. - Впрочем, в любом случае. Он убил его, тут нет сомнений. И все равно что признался.
- Кто это "сука"? - запоздало спросила жена мужчины с презервативами. - Кого он сукой назвал? Потому что, если я имелась в виду…
- Я пошел в уборную, - объявил Эндерби. Мистер Мерсер не пробовал остановить его, а фактически пошел следом. Скомканная "Ивнинг стандарт" каким-то путем дошла до мисс Келли. Она по слогам читала первую страницу, придерживая реакцию, пока все не усвоит. У самой двери в уборную мистер Мерсер спросил:
- Что это с ней там происходит? Рехнулась, или что?
- Сексуальные проблемы, - объяснил Эндерби. - Я ее авансы отверг. По-моему, неприлично, когда у меня в Марракеше мать умирает.
- Слушайте, - без всякого сочувствия сказал мистер Мерсер. - Вы вообще не имели права лететь в этом самолете, как вам отлично известно, и я чертовски жалею, что вас сюда пустил. Подпольная сделка, и, думаю, мне это будет уроком в подобных делах. Теперь она вас называет опасным преступником, по-моему, бред собачий. Вы же никого не убили?
- У меня хватит проблем, - веско заявил Эндерби, - когда мать умирает.
- Ну и ладно. Я ее успокою, скажу, сам все сделаю. Полиция и прочее. Клиенты должны быть довольны, записано в правилах. Ну, до Марракеша уже недолго, поэтому я вам скажу, что с вами сделаю. Вы исчезнете первым, понятно, потому что я вас выпущу.
- Большое спасибо, - поблагодарил Эндерби.
- Остальных придержу, дам вам время убраться. Не хочу, чтобы она опять завелась, вопила об убийстве, волновала других дураков, - откровенно признал мистер Мерсер. - Поэтому найдете три такси, специально заказанные для тура. Везут одних в отель "Марокко", потом возвращаются за другими. Сядете, скажете водителю, чтоб отвез вас куда пожелаете, потом отправите его обратно в аэропорт, ладно? Вам ехать далеко?
- Рядом с тем местом, где всегда останавливался Уинстон Черчилль, - с внезапным вдохновением сообщил Эндерби.
- Значит, недалеко. И на этом, - заключил мистер Мерсер, - все кончится, для вас, для меня, для всех прочих, кто к этому причастен. Понятно?
- Меня вполне устраивает, - одобрил Эндерби.
- Тогда заходите-ка лучше. Слушайте, видно, она собирается требовать немедленных действий. Суммарное наказание и все такое прочее. Вы попали в кровавый поток. Уверены, что ничего плохого не сделали?
- Я, - возмутился Эндерби, - когда мать у меня умирает?
- С виду, в любом случае, не похоже. Идите. Если еще кто-то захочет зайти, скажу, пускай терпят до Марракеша. Хорошо бы, - с полной откровенностью признался мистер Мерсер, - в глаза никогда вас не видеть, будь я проклят. - Эндерби повесил голову. - Загадочная тяга к женщинам, да? Ну, идите, закройтесь.
В уборной было лучше, милый временный мир и покой. Эндерби слышал только моторы, кроме краткой фазы отчаянного воя мисс Келли. Должно быть, она оплакивала подстреленного Йода Крузи. Потом, видно, пережила.
3
Мята, мята, мята. Слишком легко в голову приходила мысль, что, хотя служащий визового отдела взмахом руки пропустил его, крикнувшего: "Ma mère est mortellement malade", - хотя головное такси ловко перед ним открылось при упоминании monsieur Mercer, он обречен на плаху. Солнце прошло по небу почти полпути, но стояло еще высоко над Регуло Марк, 4; кругом сплошная мята. В памяти заклубилась предпринятая однажды попытка зажарить в газовой духовке миссис Мелдрам ножку жирного новозеландского барашка. Ножка вытащилась не совсем готовая, пришлось варить из нее похлебку. С похлебкой фактически не ошибешься. Впрочем, снялось много жира. Водитель, как понял Эндерби, мавр, дымился под мышками, как похлебка, нет, скорей, как шотландский бульон в банке. И к тому же окуривался, - такси представляло собой самокрутку, разившую благородными травами, правда, может быть, наркотическими. А еще шофер вращал глазами. Скоро, думал Эндерби, наступит момент расставания с паспортом Эндерби. Скоро мисс Боланд откроет полиции клички. Нельзя быть ни Хоггом, ни Эндерби. Непотребный внешний мир с большим успехом лишает его всего. Кроме таланта, кроме таланта.
Хорошая дорога с деревьями; кажется, бугенвиллеи, эвкалипты и прочее. Сплошная мята. Люди в тюрбанах, кафтанах, полосатых ночных рубашках и, как-их-там, джелабах. Шофер вел машину с автоматизмом везущего поклажу пони, только гораздо быстрее, не задумываясь, почему Эндерби должен попасть в отель раньше всех остальных. Пора назвать другое место назначения.
- Je veux aller à Tanger, - сказал Эндерби.
- Demain?
- Maintenant.
- Impossible.
- Regardez, - сказал Эндерби, - я не поеду в отель, черт возьми. - Une femme. Une question d’une femme. Il faut que j’évite une certaine femme.
Водитель осторожно свернул на следующем углу, притерся к бровке тротуара. Страдальчески заскрежетал ручной тормоз.
- Une femme? - Симпатичная жилая улица, полная мяты. Однако по ней голоногий мужчина в шляпе Санчо Пансы, в коричневых лохмотьях погонял нагруженного ослика. - Tu veux une femme?
- Как раз наоборот, - объяснил Эндерби, хмурясь на фамильярность. - J’essaie à éviter une femme, comme j’ai déjà dit.
- Tu veux garçon?
- Ну-ка, разберемся, - крикнул Эндерби. - Я хочу уехать отсюда. Comment puis-je попасть в распроклятый Танжер?
Таксист призадумался.
- Avion parti, - сказал он. - Chemin de fer… - И содрогнулся. А потом спросил: - Чарли, у тебя деньги есть?
- Так и знал, что этим все кончится, - буркнул Эндерби. И вытащил комочек старых международных чаевых. Какая тут валюта? Нашлась пара бумажек с правителем в мягкой шапочке и хламиде, Banque dul Maroc, целая куча арабекого. Что это такое? Дирхемы. Кажется, набирается десять дирхемов. Он не имел понятия, чего они стоят. Все равно, запасливый Эндерби, - наготове наличные для любой неотложной нужды в путешествии. Шофер быстро сграбастал десять дирхемов, прижал их, как женщину, к распахнутой коричневой груди, поросшей завитками волос. И вновь радостно завел мотор.
- Куда мы? - полюбопытствовал Эндерби.
Шофер не отвечал, просто ехал.
Впрочем, Эндерби давно перестал волноваться. В конце концов, что ему остается, кроме попытки выиграть время, отдалив неизбежность? Если Йод Крузи умрет, что ж, тогда его мнимый убийца может только надолго попасть в тюрьму при милостивой отмене смертной казни. В тюрьме можно стихи писать. Похлебка там жуткая, но ему насчет этого все отлично известно. В тюрьме были написаны великие вещи - "Путешествие пилигрима", "De Profundis", сам "Дон Кихот". Нет причин для беспокойства. Помои. Вот твоя похлебка, ты, гнусный убийца. Свиное рыло. За что сидишь, приятель? Я убил представителя грязного и аморального искусства. Стало быть, сделал доброе дело. Только сначала курица, потом яйцо (сколько мяты, сплошная мята); надо еще кое-что сделать. Сначала его должны поймать, а он, по правилам игры, должен заставить их потрудиться. Ехали по большому ровному хайвею, свернули направо. Везде царил французский колониализм: приличные официальные здания, зеленые газоны, пальмы. Маленькие марокканские девочки, весело вереща, выбегали из школы, кто-то мчался домой, предположительно к мятному чаю, в наглых приземистых автомобилях. Вскоре характер дороги сменился. Вместо свободно простреливаемой артерии, машина попала в грязные, чисто мавританские капилляры.
- Куда мы едем? - снова спросил Эндерби.
- Djemaa el Fna, - буркнул шофер.
Эндерби ничего не понял.