– Бабушка, а почему, когда ты сказала "мышка", ты сразу сморщилась? – спросила Ксюша. – Она же помогла репку выдернуть! Без нее бы им не справиться.
– Ой, внученька, не люблю я мышей! – пожаловалась бабушка.
– А почему? Что они тебе сделали?
– У них хвост длинный и лысый, – попыталась объяснить бабушка, но прозвучало это неубедительно.
– Ну и что? – удивилась Ксюша. – У дедушки голова тоже лысая, но ты же его все равно любишь. И вон у тебя веревка на балконе еще длиннее, чем мышкин хвостик, но ты же ее не боишься! Расскажи, почему ты не любишь мышей!
Бабушка явно не ожидала такой настойчивости. Она сразу как-то беспомощно сникла, в глазах ее отразились обида и боль. Она начала рассказывать:
– Во время войны всю нашу семью эвакуировали на Урал вместе с заводом, на котором работали мои мама и папа. Барак, где мы жили, стоял рядом с помойкой, а на этой помойке всегда было множество крыс. Времена были голодные, и на помойку выбрасывали все меньше и меньше продуктов. Тогда голодные крысы начали атаковать ближние бараки. Особенно нам доставалось. Они грызли все, что было, порой оставляя нас голодными, и даже сапоги моего отца съели. От них не было никакого спасения, а однажды… они загрызли и съели кошку. Мою любимую кошку! – И бабушка разрыдалась…
Вдруг Оксана переместилась из квартиры бабушки в заводской барак. Она обнаружила себя стоящей в грязном подъезде с деревянными стенами и лестницами. В руках у нее была кружка молока. Ей очень хотелось выпить его, но надо было поделиться с Муськой – пушистой, серой с белыми полосками кошкой.
Оксана открыла дверь и вошла в комнату. Картина, которая предстала перед ее глазами, парализовала сознание. Кружка выскользнула из руки и как в замедленном кино падала на деревянный некрашеный пол. Молоко выплеснулось от удара об пол и забрызгало ее туфельки и носочки.
Крысы!
Крысы просто кишели на полу вокруг лежащего посередине комнаты окровавленного трупика кошки. У нее уже были отгрызены лапки, ушки, хвост. Маленькие крысята глодали мордочку.
Оцепеневшими ногами Оксана попыталась отогнать крыс от кошки, но вдруг услышала грозное шипение. Огромная серая тварь, поднявшись на задние лапы, предупреждала, что они не собираются отдавать свою добычу и будут драться. Такое же шипение послышалось сверху. Подняв глаза, Оксана увидела еще несколько крупных крыс, готовых к прыжку, на шкафу и на антресолях. Сердце замерло от ужаса, и в этот момент она почувствовала укус чуть выше пятки. Все потемнело…
Оксана снова оказалась в квартире бабушки в образе маленькой Ксюши и одновременно на топчане в избушке Александра. Сердце бешено колотилось.
– Бабулечка, не плачь! – пыталась успокоить бабушку Ксюша, но Оксана понимала, что после такого зрелища успокоиться довольно сложно.
Как бы бабушке после этих воспоминаний валидол не понадобился.
"Что же мне делать?" – в панике задала вопрос Оксана в глубину себя, туда, откуда появлялись все эти образы.
"Во-первых, возьми себя в руки! – услышала она все тот же ровный волевой голос, который убедил ее остаться в избушке. – И попытайся изменить ситуацию".
Перед глазами Оксаны появился образ той женщины, которая приснилась ей в первую ночь в подземном санатории. Это была сама Оксана, только намного сдержаннее и мудрее, чем Оксана теперешняя. Она абсолютно не боялась крыс, и похоже, вообще ничего не боялась.
"Изменить ситуацию? Это как? Что мне, кошку оживить, что ли?"
"А возьми да оживи, это же в твоей власти! Ведь это твои воспоминания!"
"По-моему, это мои фантазии – бабушка никогда не рассказывала про съеденную кошку!"
"Наш разум способен блокировать страшные воспоминания, чтобы жизнь не превратилась в сплошной кошмар. Но эти воспоминания живут в нас и передаются по наследству как предупреждение об опасности. Поэтому любая крыса тобой воспринимается как потенциальная убийца. Но на самом деле крысы опасны только тогда, когда они доведены до голодного отчаяния. Они не со зла съели кошку, а чтобы прокормиться и спасти от голода своих маленьких крысят. Они же не виноваты, что люди довели свой мир до такого состояния".
"Ну, оживлю я кошку – они же снова ее съедят!"
"Конечно! Значит, надо искать другое решение проблемы".
"Какое? Какое?!!"
"Это твоя задача, Оксана. Ты сама должна ее решить!"
Снова комната бабушки. Бабушка лежит на диване и держится за сердце.
Маленькая Ксюша вместо того, чтобы броситься к аптечке за валидолом, бежит на кухню и вытаскивает из тумбочки самую большую кастрюлю.
– Бабушка, я сейчас сварю кашу и отнесу ее крысятам, чтобы крысы не стали есть твою кошечку. Не переживай, я быстро.
Ксюша наливает в кастрюлю воды и сыпет пшено.
– Сейчас, я сварю кашу и накормлю всех! И тебя, бабулечка, и твоего папу, и маму, и всех твоих братиков и сестренок, и еще останется, чтобы на помойку выбросить крысятам.
Пока Ксюша варит кашу, Оксана перемещается в утро того дня, когда произошла трагедия с кошкой. Она видит, как десятилетняя бабушка собирается в школу.
Как только квартира осталась пуста, Муська, красивая кошка-крысоловка, заняла свое место возле дыры в полу и замерла, как египетский сфинкс. Здесь знаменитый Хичкок обязательно вставил бы тихую низкочастотную музыку, заставляющую нервы натягиваться до риска порваться. Оксана замерла вместе с Муськой.
Вот из дырки появилась серая острая морда. Внимательно оглядев комнату, она скрылась обратно. Муська чуть приподнялась на лапах, приготовившись к прыжку. Из норы вылезла крупная крыса и беспечно направилась к ящику с продуктами. Муська прыгнула и опрокинула ее ударом лапы. И тут из норы одна за другой начали выскакивать крысы помельче. Они вцепились в кошку со всех сторон, несколько тварей оседлали ее сверху. Муська превратилась в огромный шевелящийся серый ком, а крысы все продолжали и продолжали выпрыгивать из норы.
"Они что, со всего квартала здесь собрались? – подумала Оксана. – Что же делать?"
– Стоп! – закричала она, и вся картинка остановилась, как в стоп-кадре.
Оксана вышла из своего укрытия и медленно, превозмогая брезгливость, отцепила застывших зверьков от застывшей кошки.
– Нам надо поговорить, – обратилась она к вожаку стаи.
Вожак ожил и обернулся крысиной королевой, которую Оксана видела в мультике про Щелкунчика.
– Давай поговорим, – согласилась королева и, подобрав юбку, величественно села на трон, который для нее быстро выстроили крысы из своих мохнатых телец. – Я слушаю тебя.
– Оставьте кошку, – попросила Оксана. – Я дам вам другой еды.
– Спасибо, конечно, но это не решит проблему.
– Почему?
– Понимаешь, – королева повела когтистой лапкой, усыпанной мультяшно сверкающими кольцами, – дело ведь не только в том, что крысам нечего есть. Проблема в том, что люди считают нас виновниками своего голода. Даже если мы не убьем эту кошку, ненависть к крысам все равно останется в генах твоего рода. Найди настоящего виновника голода, и тогда, возможно, проблема будет решена. А кошку… Хорошо, не будем мы ее есть, – улыбнулась королева, показав острые зубки, и сделала повелевающий жест подданным.
Крысы, как в обратной перемотке видеокассеты, запрыгнули в нору.
– Спасибо за кашу, – сказала королева маленькой Ксюше, которая уже стояла рядом с Оксаной, держа в руках кастрюлю прихваткой, чтобы не обжечь руки.
Королева взяла у нее кастрюлю и величественно прошествовала к норе. За ней тянулся длинный, около метра, гладкий розовый хвост. Надо сказать, что это не было безобразным зрелищем. Скорее, это было красиво.
– Ну, что будем делать? – спросила Оксана у Ксюши, когда кончик хвоста скрылся в норе. – Надо найти виновника голода. Где будем его искать?
Ксюша задумчиво пожала плечами. Оксана тяжело вздохнула:
– Пойдем сначала дадим бабуле валидол, а потом продолжим наши поиски. Хорошо?
И они вернулись в комнату бабушки.
Бабушка спокойно сидела на диванчике и штопала Ксюшины колготки. Никакого сердечного приступа у нее не было. Обрадованная Ксюша залезла к ней на колени и сунула в руки книжку про репку.
– Бабушка, почитай! – потребовала она.
Бабушка, улыбнувшись, отложила колготки и взяла книжку. Когда они дошли до мышки, лицо бабушки брезгливо сморщилось, но за сердце она не схватилась.
– Бабушка! Почему ты из-за мышки морщишься? – строго спросила Ксюша. – Она же помогла репку выдернуть! Без нее бы они не справились.
– Ой, внученька, не люблю я мышей! – расстроенно сказала бабушка.
– А почему? Что они тебе сделали?
– Помнится, во время войны голод был сильный. Очень нам крысы докучали. Только успеет отец продукты по карточкам выкупить, так они стаей нападают на наш барак. Даже кошка не спасала.
– Бабушка… – Ксюша сощурила глазки и задала серьезный вопрос: – А кто был виновником голода? Разве крысы? Они ведь тоже есть хотели, им надо было как-то крысят своих кормить.
– Да, я понимаю, что не крысы, – засмеялась бабушка. – Война была виновата, внученька. Война!
И вдруг Оксана почувствовала яркую вспышку света. Все тело ее резко согрелось, и мурашки побежали по спине. Когда глаза привыкли к свету, она увидела, как бабушка читает Ксюше сказку:
– Позвала кошка мышку. Тянут, потянут и вытянули репку! – Бабушка улыбнулась.
– Ого! – захлопала в ладошки Ксюша. – Ну-ка, а про курочку Рябу расскажи! Мышка бежала, хвостиком махнула…
Бабушка снова хитро улыбнулась:
– Ай да мышка! Хулиганка!
Счастливая Ксюша прижалась к бабушке и уснула.
Оксана проснулась, когда светящийся квадрат окна уже слегка отливал розовым закатным сиянием. Она села на кровати и потянулась.
"Надо же, какая получилась трансформация ситуации! – весело подумала она и опустила ноги на пол. Никакого ожидания укуса ее щиколотки не ощущали. – Интересно, что я почувствую, если сейчас увижу крысулю, которая такого страха на меня позавчера нагнала?"
Стало смешно, когда Оксана вспомнила свою истерику по этому поводу. А бедная крысочка, она, наверное, так перепугалась, что сейчас лежит где-нибудь в своей норке с инфарктом, а ее крысята за ней ухаживают и слушают душераздирающий рассказ о взбесившемся человеке. Возможно, этот испуг крысята передадут по наследству своим детям и внукам. Нет, этого нельзя допустить.
Оксана снова закрыла глаза и вернулась в памяти на два дня назад.
Вот она входит в дом. Со света в темной комнате почти ничего не видно. Постепенно глаза привыкают к темноте, и Оксана тянет руку к своему белому комбинезону.
Вот она, красавица, сидит, улыбается, чешет лапкой за ушком. Милый забавный зверек приветливо смотрит на Оксану черными бусинками-глазками. Она пришла поздороваться с Александром, а здесь какой-то другой человек. Крыса удивлена, но не прочь познакомиться.
Оксана достала с полочки сухарик и протянула зверюшке. Осторожно приблизившись, та схватила корочку и бросилась удирать. Оксана оделась и вышла из домика. Александр стоял на том же месте с обращенными к солнцу ладонями. Она подошла к нему и встала рядом.
"Ну, все. Теперь ситуацию можно считать исправленной окончательно", – решила Оксана и открыла глаза. Она встала с топчана, еще раз осмотрела все углы в надежде увидеть крысу и вышла во двор.
Солнце висело низко над горизонтом. Багровые облака складывались в причудливые узоры. Оксана посмотрела на закат и ощутила знакомое щемящее беспокойство.
"Не сегодня, – сказала она себе. – Придет время, я и с этим разберусь, но не сегодня".
Оксана нажала кнопку звонка рядом с табличкой про злую собаку. Калитку открыла Галина и с порога эмоционально воскликнула:
– Ну слава богу! Где ты была?!
– Я? – Оксана удивилась. – А вы что, потеряли меня, что ли?
– Ну а как ты думала? – засмеялась Галина, провожая ее к крыльцу. – Сашка с Вовками до сих пор бегают по окрестным лесам, тебя ищут.
– Да ты что? – забеспокоилась Оксана. – Я даже и не подумала, что меня могут потерять.
– И мы не думали, что ты можешь потеряться. – Галина махнула рукой. – Ладно, ты проходи в столовую, я сейчас дойку закончу и тоже приду. Расскажешь, что с тобой произошло.
Оксана поднялась в столовую и села в кресло. Ей было ужасно неудобно, что из-за нее возник такой переполох. Да и чего она теперь должна рассказывать? Что спряталась в избушке Александра и уснула там? И как она это объяснит? Они могут подумать, что всю эту историю с крысой она разыграла, чтобы перебраться в дом с более комфортными условиями проживания. Рассказать правду, как все было? Тогда придется и про свои полеты во времени упомянуть. Ну, тут они точно подумают, что у нее не все дома. Что же делать?
В этих раздумьях она и дождалась возвращения поисковой группы. Когда они вошли в столовую, Оксана сидела в кресле, поджав ноги и виновато выглядывая из-за собственных коленок.
– Извините меня, пожалуйста, за то, что я потерялась, – сказала она, не дожидаясь вопросов.
– Ты где была?! – Вопрос ей все-таки задали, причем все трое в один голос.
– В Сашином домике, – жалобно ответила Оксана.
– Где? – Александр переспросил так, будто она сказала: "На луне".
– Я погружалась в свой страх перед крысами, – выпалила Оксана, – чтобы осознать свою болезнь! – И тихо добавила: – Ну, по аналогии, как в реку погружалась.
Александр хлопнул себя ладонью по лбу и застонал:
– Ну, я даю! Как же я сразу-то не догадался? Всю деревню обыскали, а в мою избушку заглянуть не удосужились, хотя я на ее месте тоже пошел бы прямиком туда.
Все трое расселись, облегченно улыбаясь.
– Ну и ладно, – пожал плечами Владимир, – подумаешь, прогулялись по лесу! Это только на пользу. Сейчас поужинаем… Где там девчонки?
– Ну, и как прошло погружение? – спросил Александр.
– Удивительно! – только и смогла проговорить Оксана. – Но крыс я больше не боюсь.
– Да? – Владимир пристально посмотрел на нее. – Правда не боишься? Или просто научилась контролировать и подавлять свой страх?
Оксана, прежде чем ответить, еще раз представила себе сцену встречи с крысой и не ощутила ни единой отрицательной эмоции.
– Правда не боюсь, – уверенно заявила она. – Даже могу уже обратно в избушку Александра переехать.
– Не надо! Верю на слово, – быстро сказал Владимир. – Оставайтесь у нас. А ты нам подробно расскажешь, как тебе это удалось за столь короткое время. Хорошо?
– Конечно, расскажу, если вам интересно, – робко пообещала Оксана.
– Нам интересно все, что касается психологии, эзотерики и прочей ерунды, – улыбнулся Владимир. – Только давайте Галину дождемся.
Есть и рассказывать одновременно у Оксаны не получалось. После вынужденной голодовки из-за приступа и без того вкусная еда казалась просто фантастически вкусной.
Наевшись, Оксана откинулась на высокую спинку стула и вдруг поняла, что ела все без разбору, не ковыряясь в еде, как обычно, не сортируя на то, что можно и что нельзя. Удивившись подобной своей беспечности, она попыталась вспомнить, что именно успело побывать в ее тарелке. Кое-что из съеденного настораживало, но Оксана решила не уточнять состав блюд. Ну, начнется так начнется, теперь уже все равно поздно.
Когда все поужинали и девочки взялись убирать со стола, Александр, Владимир и Галина вопросительно уставились на Оксану.
Оксана глубоко вздохнула и принялась рассказывать все как было, с того момента, когда она поговорила с образом Василия Сергеевича и поняла, что надо делать, чтобы осознать болезнь. Оценив реакцию на начало рассказа, Оксана убедилась, что ее воспринимают всерьез.
– Я тоже часто с дедом Ефимом таким образом советуюсь, – сказал Владимир.
– И я, – кивнула Галина, – бывает.
Тогда Оксана, почувствовав себя увереннее, продолжила рассказ.
В доме Кузнецовых не было обычая скрывать от детей разговоры взрослых. Конечно, были интимные темы, но их обсуждали, запершись в своей комнате и шепотом. На секреты имели право и дети. Но все, что говорилось в столовой, было по определению дозволено к свободному прослушиванию и обсуждению. Другое дело, что детям не всегда было интересно то, о чем болтают взрослые.
Обычно, если Александр, Галина и Владимир оставались поговорить после ужина, Вовка убегал по своим делам и девочки тоже уходили, сделав синхронный реверанс. Но на этот раз, когда Оксана рассказывала о путешествии по своей, как она это назвала, генетической памяти, Вовка внимательно слушал из своего угла, хотя и делал вид, что его больше заботит нитка, которая тянется из носка. Маша и Даша тоже стояли возле раковины с посудой и, не скрывая интереса, слушали Оксану.
– Вот тебе и лабиринт времен, – задумчиво сказал Александр, когда Оксана закончила рассказ.
Особенные способности
Все зашевелились. Маша и Даша молча взялись за посуду, Вовка продемонстрировал матери распущенный носок. Владимир почесал в затылке.
– А не этот ли способ дед Ефим имел в виду, когда говорил, что надо найти корни проблемы? – задумчиво спросил он.
– А способ оказался прост, как все гениальное, – покачала головой Галина.
– Сдается мне, что все не так просто, – усомнился Владимир, – как кажется с первого взгляда. Ведь если все так просто, то почему этого не мог делать сам дед Ефим? Может быть, тут нужны какие-то особенные способности?
И все дружно посмотрели на Оксану, гадая, какими такими качествами она обладает, раз у нее получилось то, чего не мог делать сам дед Ефим.
Оксана пожала плечами:
– У меня как-то случайно все получилось. Я просто фантазировала, просто… не подвергала критике те образы, которые сами собой всплывали из памяти. Я не сортировала видения на то, что помню и что придумываю. Я принимала всё. Например, если бы я отмела уютную квартиру бабушки как нечто противоположное "крысиному царству", то не вышла бы на бабушкину память, которая привела меня прямиком к корню проблемы.
– Скажи, Оксана, а бабушка действительно рассказывала тебе про то, как крысы загрызли ее кошку? – спросила Галина.
– В том-то и дело, что нет! Это рассказывал образ бабушки, но, к сожалению, узнать, было это или не было на самом деле, мы уже не сможем.
– А какая разница, было или нет? Важно то, что результат-то есть, – высказал свое мнение Александр. – Ведь не могло быть такого ужаса без причины. И если где-то в файлах мозга хранилась информация об опасности, то что за дело, какими образами эта информация расшифровалась? Важно, что в расшифрованном состоянии она может быть отредактирована и перезаписана в новый файл, который будет отвечать современным требованиям, что Оксана и сделала.
– О-о-о! – одобрительно произнес Владимир. – Саня начал оперировать компьютерными терминами! Вовка, ты оказался отличным учителем!
– Кстати, о компьютерах. – Вовка многозначительно посмотрел на Александра. – Дядя Саша, ты, между прочим, обещал.
– Ну, Володя! – возмутился Александр. – Уже поздно! Давай завтра с утра.