– Ну, ладно, – разрешила одна из девушек, – В следующий раз оденетесь подобающе.
Александр, на всякий случай убедившись, что вилки здесь держат в правой руке, приступил к еде. Содержимое тарелки он проглотил, даже не заметив, что там было. Утолив первый голод, обратил внимание на различные салатики и деликатесики, стоявшие посреди стола, и, наложив в тарелку всего понемножку, с удовольствием продолжил трапезу. Уже забытый вкус копченой скумбрии, еще не знакомый вкус красной икры, а это что? Салат с креветками. М-м-м, какая вкуснятина!
– Слушайте, ребята! У вас сегодня праздник, что ли? Или это у вас каждый ужин так?
– Да нет, не каждый, – отозвалась Маша или Даша. – Иногда вместо красной икры – черная.
– А иногда никакой нет, – подхватила ее сестра. – Это когда мы ее уже видеть не можем…
И обе девушки в унисон пропели:
– Прокля-а-ту-у-ю-у-у!
Услышав это слово, Александр вздрогнул. Сразу вспомнился убитый проклятием Радуга. Видимо, его реакция не осталась незамеченной, потому что девчонки мигом замолчали.
– Это же из "Белого солнца пустыни", – начала оправдываться одна из сестер. – Вы что, не смотрели, что ли?
– Да нет, смотрел, конечно…
– А что вы тогда так побледнели? – удивилась другая.
– А я разве побледнел? – Александр посмотрел на Владимира, потом на Галину.
– Ну, вообще-то да, – кивнула Галина. – Что случилось, Саш?
Александр задумался, стоит ли сознаваться в своем преступлении или… Да какая связь между словом, в сердцах даже не сказанным, а подуман-ным, и нападением лисы на петуха? Никто ж не отнесется к этому серьезно. И вообще непонятно, почему он сам решил взять на себя ответственность за действия какой-то рыжей хищницы.
– Да ничего не случилось, с чего вы взяли?
– Ну ладно! – вмешался Владимир. – Чего пристали к человеку? Ешь, Сань, не отвлекайся.
Но Александр уже наелся. Даже более того – в желудке ощущалась неприличная тяжесть от обжорства.
– Ой, спасибо, ребята, накормили. Не могу больше. – И он откинулся на спинку стула.
– Как?! – возмутился Владимир. – Даже козьего сыра не попробовал!
– Ой, нет! – Александр сделал страдальческое лицо. – Заверните мне с собой, пожалуйста.
Поняв, что ужин закончен, близняшки встали, синхронно сделали изящный реверанс и выпорхнули из комнаты. Вовка-младший тоже пошел куда-то по своим делам. Галина начала убирать со стола.
– Рассказывай, Сань, – коротко произнесла она, складывая тарелки в посудомоечную машину.
– Что рассказывать? – насторожился Александр.
– Ну, мы же целую вечность не виделись! Неужели нечего рассказать? – И она посмотрела на него своим сканирующим взглядом, от которого даже в детстве не могла укрыться никакая ложь.
– Ой, долго рассказывать. – Александр почесал в затылке. – Закончил школу, поступил в институт, закончил институт, забрали в армию, потом остался служить по контракту, был ранен, комиссовали. В городе не получилось приспособиться к новым условиям жизни, сдал квартиру, переехал в деревню, решил здесь остаться.
– И чем планируешь заниматься? – спросил Владимир.
Александр пожал плечами.
– Ну, летом огород, пчелы, грибы, ягоды… А зимой… Не думал пока. Ну, чем-то дед ведь здесь занимался.
– Ты не сравнивай, Сань. У деда дом был с печкой, хозяйство, куры яйца несли, уже быт был налаженный, да и лечил он… К нему постоянно народ отовсюду ехал, даже иногда очередь была возле калитки. А ты?
– Да если честно, я пока в эту сторону даже не думал. – Александр озабоченно поглядел в окно. – А ведь правда, зима-то не за горами…
– Ну, если не думал, то давай сейчас вместе и подумаем, – предложил Владимир. – Пришло время, когда нам в хозяйстве понадобились помощники, не успеваем уже своими силами. Заказов все больше и больше становится. Работником я тебя называть не хочу, как-то не нравится мне это слово, а вот прошу, чтобы ты нам помог. А мы тебе за это соответственно поможем и дом построить, и быт наладить.
– А в чем работа… то есть помощь заключается? – заинтересовался Александр.
– Ой, ну это так вот сразу и не расскажешь. Давай постепенно. Будешь приходить, вживаться потихоньку. Сейчас-то мы сами справляемся. Козы пасутся себе тихонько, девчонки их доить успевают, я молоко развожу. Разве что вот поможешь потом кормов заготовить.
– Сенокос – это пожалуйста, это я люблю.
– Да нет, сено мы покупаем, – объяснил Владимир, – но козам, кроме сена, еще веников надо заготовить березовых, осиновых…
– Ну, это тоже могу.
– А вот осенью у коз начнется детородный период, и тогда придется решать, увеличивать поголовье или всех козлят продавать. Если возьмешься нам помогать, то будем расширяться. А это значит строительство новых стойбищ, и так далее…
Предложение Владимира не вызвало у Александра того неприятного чувства потери свободы, которое он испытывал каждый раз, приходя устраиваться на работу. Даже наоборот – появилось ощущение избавления от проблемы зимы, о которой он пока даже задумываться боялся. Но на всякий случай он решил не давать сразу окончательного согласия, а последить за своими внутренними реакциями на мысли об этом предложении. Александр слишком хорошо знал себя и не хотел, чтобы однажды его отношения с этой милой семьей испортились, как неизбежно случалось со всеми его предыдущими работодателями.
– Я подумаю, – сказал он. – Но скорее "да", чем "нет".
Галина тем временем закончила убирать со стола и подсела к мужчинам, подперев голову рукой. Она с детства обладала удивительным женским даром, которого после нее Александр не встречал ни у одной женщины. Каким-то чудом она умудрялась общаться со множеством ребят, да так, что каждый из них считал себя избранным, но никогда не возникало неурядиц, связанных с ревностью или обидами. Вот и сейчас она согревала Александра полным любви взглядом, но это не было тем женским кокетством, от которого мужья обычно начинают нервничать.
– А ты что, Сань, не был женат?
– Представь себе, не получилось, – грустно усмехнулся он, – да и слава богу. Какой из меня муж? Так, декоративный мужчина.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Галина. – Ну-ка немедленно возьми свои слова обратно!
Она вскочила со стула и сделала движение, как будто бы поймала повисшую над собеседниками реплику и протянула ее Александру. Он, подыгрывая, сделал вид, что взял "слова" из ее рук и засунул себе обратно в рот.
– Вот так вот! – успокоилась Галина. – А то ляпнул тоже!
– А что, разве неправда? – удивился Александр. – Дожил до тридцати трех лет, а ни дома нет, ни денег, ни семьи, ни здоровья. Одни только внешние данные. Кому такой мужчина нужен? Разве что в стриптизе танцевать.
– Замолчи немедленно! – Галина стукнула по столу ладонью со всей силы.
– Да что с тобой, Галь? – Александр смотрел на нее, явно не понимая, почему подруга детства так разозлилась.
– Володя, да объясни же ему! – со слезами в голосе крикнула Галина.
– Слушай, Сань, – вступил в разговор Владимир, – ты разве не знаешь, что любые слова, даже сказанные в шутку, сбываются?
Александр посмотрел на Владимира настороженно, потом перевел взгляд на Галину.
– Ну что ты так на меня смотришь? – ехидно спросила она. – Все с нами нормально, а истину эту нам дедушка твой объяснил, царствие ему небесное. И вот это все, – она повела вокруг себя рукой, – появилось потому, что однажды мы с Володей просто сказали: "У нас будет все, что нам надо для достойной жизни. И жить мы будем долго и счастливо и нарожаем еще троих детей".
– И где же еще двое? – оглядываясь вокруг, пошутил Александр.
– Не переживай, успеем, – улыбнулась Галина. – И не уходи от темы. Немедленно возьми свои слова обратно.
– Ну ладно, беру-беру. – И снова Александр вспомнил о Радуге. – Слова, говоришь, сбываются? А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
– Не ерничай, – серьезно сказала Галина, – это факт, уже сотню раз проверенный.
– Сто один…
– Что?
– Сто один, говорю, раз проверенный.
– Ну, тем более… А что ты имеешь в виду?
– Слышали, что сегодня лиса петуха загрызла?
– Ой, конечно, слышали. – Галина изменилась в лице. – Так Марию Федоровну жалко. Так она этого петуха любила. А какой был красавец!
– Так это, получается, я его убил.
– Что? – Галина удивленно захлопала глазами. – Это как?
И Александр рассказал им утреннюю историю. Исповедь принесла небольшое облегчение душе. Закончив, он поднял глаза на Галину, потом перевел взгляд на Владимира. Выражение лица у него было как у преступника, написавшего чистосердечное признание и ожидающего вынесения приговора.
– Вот это скорость! – шепотом произнесла Галина.
На приговор ее заявление не было похоже. Скорее это было восхищение.
Владимир просто покачал головой и похлопал в ладоши.
– Тебе нужны еще какие-нибудь доказательства? – спросил он.
– Вы что, воспринимаете это серьезно? – криво улыбнулся Александр.
– А ты что, думаешь, это все хаханьки? – Галина вскочила и забегала по комнате. – И кто это говорит! Внук деда Ефима! Да ты же своим бесконтрольным языком полдеревни погубить можешь! Ты же обезьяна с гранатой! Ты опасен для общества с таким подходом к своим способностям!
– Каким способностям? Вы о чем, ребята? – залепетал Александр. – Нет у меня никаких способностей!
Галина села напротив и посмотрела на него как на психа:
– Нет способностей, говоришь? А с какой это стати лиса из леса – заметь, не голодной зимой, а почти летом! – приперлась на середину деревни, чтобы загрызть петуха?
– Ну, бывает…
– В сказках – да, бывает, а вот у нас в деревне первый раз за всю историю.
Александр задумался.
– А вы считаете, что эти способности передаются по наследству? – спросил он.
– Нет! Эти способности так, просто с неба на людей падают! – возбужденно воскликнула Галина.
– Но все равно же, наверное, учиться надо?
– Конечно, надо. Что толку от инструмента, которым ты не умеешь пользоваться?
– Ну, наверное, любой человек может овладеть этим инструментом, если захочет.
– Ты думаешь, Володя не хотел? Только что-то прикосновением рук, как твой дед, лечить так и не научился.
– А зачем лечить?! – возмутился Владимир. – У нас же никто не болеет!
– Ну, ладно, – опомнилась Галина. – Это я так, к слову.
– Хотя, конечно, – подтвердил Владимир, – многому я так и не научился, хотя старался. Теоретически вроде бы понятно, а практически… не получается.
– Володя, я согласен стать твоим учеником, – сказал Александр, – если ты мне сможешь рассказать, что тебе понятно теоретически. А уж практически я сам как-нибудь попробую.
– Вот-вот, правильно, – обрадовалась Галина, – а то к нам в деревню все еще народ по старой памяти едет, а знахаря-то нет уже. Ты бы его и заменил потихоньку.
Эта идея песней отозвалась в душе Александра, пробежала мурашками по спине и свернулась клубочком вокруг сердца, создав в груди необычное тепло и комфорт.
Но Александр грустно вздохнул:
– Да куда там других лечить. Себя бы вылечить.
– А что с тобой? – спросил Владимир.
– А! Целый букет. И желудок, и печень, и все остальное тоже. – Александр махнул рукой.
– Ну, во-первых, надо не так говорить.
– А как?
– "Я абсолютно здоров, только желудок немного барахлит да печенка внимания требует. Ну и еще по мелочам…"
– Ага, по мелочам… – Александр вспомнил перечень диагнозов, с которым он выписался из госпиталя.
– Что ты о себе думаешь, тем ты и являешься, – медленно произнес Владимир. – Считай, что я уже начал преподавать тебе теорию. Если ты думаешь, что ты больной, то ты подпитываешь болезнь. Если думаешь, что здоровый, подпитываешь здоровье. Ты можешь сколько угодно лечить болезнь, но она от этого будет только сильнее.
– Так что, получается, что лечить не надо?
– Получается, что не надо.
– Не понимаю. Но вы же сами говорите, что дед – лечил.
– Ну неправильно говорим, извини. Он ИСЦЕЛЯЛ.
– А какая разница?
– Исцелять – означает "возвращать целостность", а лечить… Даже и не знаю, что это слово означает. – Владимир задумался. – Наверное, что-то от слова "лечь"…
– И помереть, – добавила Галина. Владимир строго посмотрел на жену. Галина снова сделала движение рукой, как будто поймала слово, вылетевшее из уст, и затолкала его обратно, потом прожевала и выплюнула.
– Больше не буду, – пропищала она голосом Пятачка из мультика. И погрозила пальцем Александру: – Вот видишь, заразилась от тебя пессимистическим отношением к жизни. Ладно, я пойду, еще куча дел у меня.
Князь
Оставшись одни, Владимир и Александр некоторое время посидели молча. У них с детства хорошо получалось молча дружить. Потом Александр сказал:
– Проводи меня до калитки.
– А что, самому еще раз слабо? – улыбнулся Владимир.
– Спасибо, не хочется.
– Так Князь не достанет до тропинки, там система надежная.
– Все равно. Слушай, я же никогда собак не боялся, даже если они вообще без привязи, а тут… Просто всю душу твой пес из меня вынул.
– Так он ведь на это и обучен.
– На что?
– На психологическую атаку. А прикоснуться к человеку он никогда не посмеет.
– То есть ты хочешь сказать, что твой пес гипнотизирует жертву?
– Ну, гипноз – это несколько другое понятие. Правильнее сказать: он возбуждает в человеке вибрации страха.
– Это как?
– Как бы тебе объяснить, чтобы в двух словах, но понятно?… Ты когда-нибудь смотрел фильмы ужасов?
– Ну конечно, смотрел.
– Помнишь, какие моменты там самые жуткие?
Александр задумался, вспоминая.
– Когда кто-нибудь идет по какой-нибудь темной комнате, и…
– И?…
– Играет страшная музыка.
– Точно!
– А когда уже маньяк начинает всех крошить бензопилой, весь зал облегченно вздыхает и успокаивается.
– Абсолютно точно! – И Владимир продолжил объяснение: – Князь обучен своим негромким рычанием создавать "страшную музыку". Ты знаешь о том, что собаки по запаху могут почуять человеческий страх?
– Ну да. Дед в детстве говорил: "Ты, – говорил, – Сань, собак не бойся, они кусают только тех, в ком страх чуют. Раз боится, значит что-то натворил". Так ведь я с детства собак и не боюсь, и они ко мне действительно равнодушны.
– Ну, вот поэтому ты и проигнорировал табличку про злую собаку.
– Наверное…
– А Князь может не просто чуять страх человека перед собакой, он вычисляет твой страх вообще и начинает генерировать частоты, воздействующие на тот страх, который в тебе есть. Вот ты, когда на крылечке сидел, о чем вспоминал? Александр мысленно вернулся на крылечко и остолбенел:
– Ого! Вот это да! Я же вспомнил о минном поле… И кто эту собачку обучил таким штучкам?
– Я. – Владимир скромно поковырял паркет носком тапка. – Считай, что это применение на практике той самой теории.
– О-бал-деть! – Александр чувствовал, как перед ним открывается тайная дверь в иной, не знакомый ему до сих пор мир. И мир этот манил его к себе все сильнее и сильнее.
– Он еще не такое может. Пойдем, покажу. Владимир и Александр вышли во двор. Князь скучал возле своей будки, сделанной в форме старинного княжеского терема, только в миниатюре. Увидев хозяина, он оживился, но с места не двинулся. Расстояние до пса было метров пятнадцать.
– Смотри, что сейчас будет. Александр приготовился смотреть.
– Встать, – сказал Владимир тихо.
Какой бы ни был слух у собаки, услышать шепот на таком расстоянии она может едва ли. Но Князь встал.
– Теперь голос, – сказал Владимир. Причем говорил он это больше для Александра.
Пес громко гавкнул.
– Лапу.
Князь поднял лапу.
– Другую.
Пес поменял лапу.
– Ко мне.
С грохотом бряцающей цепи Князь рванул в сторону хозяина. Через три секунды он резко затормозил в двух метрах от них.
– А теперь смотри, – продолжал представление Владимир. – Лапу.
Пес громко гавкнул.
– Голос.
Пес улегся, положил голову на лапы и закрыл глаза.
– Не понял, – пробормотал Александр.
– Да нет, все он правильно понял.
– Это я ничего не понял, – уточнил Александр.
– А-а-а! – Владимир засмеялся, погладил пса по мохнатой голове. – Он выполняет команды, ориентируясь не на голос, а на образы, которые я представляю. Я могу управлять им, даже находясь вне зоны его видимости, но это сложнее. Для меня сложнее.
– О-бал-деть! Этому тебя тоже дед научил?
– И да, и нет. Он научил меня основам, а это частный случай. Это я уже сам додумался.
– Ну ты, Володь, даешь! Да это же… открытие в дрессировке животных!
– Никакое это не открытие. Все известные дрессировщики этим давно пользуются. А открыл этот метод, кажется, Дуров, потом секрет передавался только по династии.
– А ты взял и разгадал?
– Ну, вроде того. Только мало понять, надо научиться этим владеть.
– Научишь?
– Тебя? Легко. Если будешь хорошо учиться.
– Буду.
– Ну, тогда давай, до встречи.
– Пока. – И Александр пошел к себе на окраину.
Встреча
Власова, вас к телефону, – окликнула Оксану медсестра, – зайдите в кабинет к главному врачу.
Оксана вскочила и побежала по коридору в ту сторону, куда указала девушка.
Коридор закончился лестницей, которая вела вниз. Спустившись на один этаж, Оксана обратилась к молодому человеку в серой льняной униформе:
– Подскажите, где здесь кабинет главного врача?
– Оксана Власова? – поинтересовался санитар.
– Да.
– Вам вниз, на первый этаж.
– А мы на каком?
– На шестом.
– Спасибо.
И Оксана пошла вниз, отсчитывая этажи. По мере спуска ступеньки расширялись. На втором этаже она уже шла по парадной лестнице, застеленной красным ковром и огороженной лакированными резными перилами из черного дерева. Положив руку на перила, Оксана заметила на своем пальце кольцо с прекрасным фиолетовым камнем. Опустив взгляд, она поняла, что одета в сверкающее темно-синее вечернее платье.
"Ну слава богу, – подумала Оксана, – а то неудобно появиться в приличном месте в том наряде, который был на мне до этого".
До первого этажа оставался один лестничный пролет, но уже был виден сверкающий зал, украшенный колоннами, картинами и огромной хрустальной люстрой. Звучала музыка. Какие-то люди общались между собой, держа в руках фужеры с вином.
Оксана замедлила шаг, слегка робея от вида всего этого великолепия. Группа мужчин в смокингах о чем-то весело беседовали, стоя ближе других к лестнице. Она подошла к ним и спросила, где здесь кабинет главного врача. Мужчины удивленно посмотрели на нее и рассмеялись.
– Новенькая? – спросил один из них.
– Наверное, – ответила Оксана.
– Ну, добро пожаловать! – улыбнулся он.
И мужчины вернулись к обсуждению какой-то интересной темы, не обращая больше на Оксану внимания.