* * *
Кшиштоф открыл дверь своего сверкающего "вольво" и сунул на заднее сиденье две упаковки пива и бутылку вина. Предстоящая встреча с друзьями его радовала. Только Буба опять будет его задирать… вот ведь мигрень ходячая. И все-таки здорово, что раз в две недели можно наконец скинуть опостылевший костюм и хотя бы на пару часов забыть о биржевых индексах.
Пан директор, как вы думаете, стоит размещать средства в векселях и паях…
Макроэкономическая ситуация в ряде стран показывает, что.:.
Ликвидность фондов и минимизация риска обесценивания активов акционеров…
Муниципальные ценные бумаги 3,05 %…
Раз в две недели, в стороне от подчиненных и начальников, Кшиштоф мог делать что заблагорассудится. Пить, если захочет. Но он не пил - ему нравилось водить свою машину. На банкетах он тоже никогда не пил. Не до этого.
Это шеф компании "Бринмарен", с ним предстоит решить вопрос задолженности…
Министр преобразований собственности, вам с ним следует…
Хорошо бы вам, пан Кшиштоф…
Пан директор, председатель правления фонда "Эхосонд" хотел бы с вами обсудить…
Вы поосторожнее с председателем совета акционеров…
Главный любит выпить, а потом на все соглашается, так что вы уж, пан Кшиштоф, будьте так добры…
А здесь осторожность без надобности, неважно, кто что скажет, не надо защищать ничьи интересы, брать на себя обязательства… Не надо ничего знать заранее, предусматривать, прогнозировать, иметь конструктивные идеи.
В пятницу можно подурачиться (не заходя слишком далеко, а то Буба прицепится), сыграть с мужиками в бридж и потанцевать. Роза потрясающе танцует! И ничего ей от него не нужно - ни должности, ни повышения оклада, ни решения вопроса.
К тому же Кшиштоф был рад, что Роман, единственный свидетель его прошлого, оказался настоящим другом и не сказал никому ни слова. Есть еще на свете люди, кому можно доверять.
* * *
Себастьян возвращался с занятий на велосипеде. Ветер дул ему прямо в лицо, руки мерзли, перчатки он забыл дома, а весна в этом году все никак не наступала. Ну что еще предложить своим подопечным? Хорошо хоть Роза не знает, чем он занимался последние два часа.
Он только зайдет домой, переоденется и поедет к Розе на такси. На ночь останется, вот и вся радость. Проклятая погода, все из-за этой погоды. Слава богу, можно вырваться с каторги. Смыться из дома. Забыть, что его ждет изо дня в день.
Себастьян, если у тебя нет других дел, не мог бы ты…
Не хотела бы тебя перетруждать, но…
Извини, пожалуйста, можно тебя попросить…
Ты за меня не волнуйся, я справлюсь…
Ты не обязан этого делать…
Нет, нет, что это тебе взбрело в голову…
Разумеется, я не против, чтобы ты отлучился…
Опять уходишь?..
Сегодня у него выходной.
Он может забыть обо всем, что связано с болью, муками, долгом, однообразными манипуляциями, повторяющимися по многу раз изо дня в день, чуть ли не ежеминутно, бывает, даже Розе некогда позвонить.
Пятница снимает с него все обязанности.
Какая радость!
* * *
Никто ее не предупредил, что такое может произойти. Она сидела в ванне, намочила волосы, нанесла шампунь, потом погрузилась с головой, только груди торчали, и немножко полежала. Она любила нежиться под водой, слушать таинственные звуки ниоткуда, глухое неземное эхо, колеблющее трубы, в такие секунды она была сразу рыбой и дельфином, чей слух воспринимает частоты, недоступные для людей. Вынырнув, она набирала в грудь побольше воздуха и вновь скрывалась под водой либо погружала только уши и вслушивалась в подводную симфонию, постукивала по дну ванны ногтями, на мгновение затыкала пяткой слив, - сама себе оркестр и композитор. Но вот она подняла голову - надо было нанести питательную маску, - включила душ и смыла шампунь. Так было написано в инструкции: нанести тонким слоем на тщательно промытые волосы. И тут ее пронизало ощущение, что к шее и груди что-то прилипло. Глаза у нее были закрыты, остатки шампуня стекали по лбу и щекам, она только провела рукой по животу и содрогнулась от омерзения - все тело было облеплено какой-то гадостью, неизвестно откуда взявшейся скверной.
Она разжмурилась - и не поверила своим глазам.
Это были ее волосы, вода смыла их с головы, будто им не на чем было держаться. Никто ее не предупредил.
* * *
Бася пришла к Розе раньше всех. Ей хотелось покалякать с Розой с глазу на глаз. Кое о чем при всех говорить не след.
Бледная Бася сидела на диване и грела руки о кружку с дымящимся чаем. Роза обнимала ее за плечи.
- Ты звонила Петру?
- Да, сказала, что задержусь на работе и сразу приеду к тебе.
- Может быть, ты просто делаешь из мухи слона?
- Роза, я ведь не идиотка! Говорю тебе, у него кто-то есть… Я это чувствую… просто чувствую… Раньше все было по-другому… Мы даже… - Бася проглотила слюну, до того нелегко давалось ей столь смелое признание, - редко стали спать друг с другом, вот! Он уходит из дома и не говорит, когда вернется. А если я его спрашиваю, отделывается пустыми фразами. - Теперь слова хлынули потоком. - Я не могу так жить, он ни о чем меня не спрашивает, мы не разговариваем, его постоянно нет, а если он дома, то его как бы все равно нет, сидит и пялится в свой дурацкий компьютер, а сегодня…
- А я тебя спрашиваю, - Роза привстала и долила себе чаю, - не даешь ли ты волю фантазии? Это точно была машина Петра? Или только похожая?
- Дело не в машине, а в женщине, понимаешь?
- Так спроси его по-человечески.
- Если между ним и этой сучкой что-то есть, он просто отопрется.
- А если он скажет, что подвозил знакомую по работе, ты ведь не поверишь. Что в лоб, что по лбу.
- Знакомую по работе? Которую я не знаю? И что он делал в Матечном, если у него фотосессия в Новой Хуте?
Бася вытерла глаза. Роза с облегчением вздохнула. Будучи прагматиком, она не понимала, как себя вести, когда кто-то плачется тебе в жилетку.
- Пусть он тебе все объяснит. А то ты напридумываешь небывальщины. Баська, на холодную голову все это тебе самой покажется чепухой.
- Ты так считаешь? - Бася с надеждой посмотрела на подругу. - Что я все выдумала?
- Ну наверное, не все. Но у тебя талант сочинять продолжение к каждому событию. Сочинишь - и сама веришь. Просто спроси его насчет той женщины, и все. Только заранее настройся, что он скажет тебе правду. Какой бы горькой она ни была. Баська, ревность в состоянии разрушить любые отношения.
- Я дурочка, да? - Баська шмыгнула носом и улыбнулась Розе.
Какое счастье, что ее окружают доброжелательные люди и ей есть с кем поделиться своими горестями! Разумеется, она спросит, что он делал в Матечном с этой расфуфыренной рыжей девицей, может, это все случайность. Главное - не врать друг другу.
- Розочка, давай откроем вино, вот поговорила с тобой, и мне так хорошо!
Бася и Роза улыбаются друг другу. Роза ловко вкручивает штопор в пробку и разливает вино по двум из семи подготовленных бокалов, все уже в порядке, и Бася не одна на всем белом свете со своими подозрениями, напряжение ослабло, и Роза ей улыбается, не станет она Петра ни о чем спрашивать, еще подумает, что она за ним следит, нет, она просто примет к сведению, что все хорошо. Бася залпом выпивает вино, и на душе делается радостно. Какие у нее замечательные друзья!
На какое-то время Бася забывает о том, что больше не верит в случайности.
* * *
В пятницу никому ни от кого ничего не нужно. Можно расслабиться.
* * *
Кшиштоф изо всех сил крутил педали. По спине у него стекали тоненькие струйки пота, но его это ничуть не смущало.
- Давай, давай, старик! - Роман сосредоточенно смотрел на спидометр. - Ты уже на Рыцарской улице.
- Закурить бы, - простонал Кшиштоф и наддал. Прибор показал сорок шесть километров в час.
- На Рыцарской одна лавочка работает допоздна, - сообщила Буба, - притормози и купи трубку.
- Пульс - сто пятьдесят, - объявил Себастьян и глотнул пива.
- В нашем возрасте такие подвиги противопоказаны, - простонала Бася.
- Какие еще подвиги? - Петр стоял у Романа за спиной и с интересом наблюдал за состязанием наперегонки со временем.
- Ну как же? Домчаться отсюда до Рыцарской. В марте.
- Да еще и ночью, - добавила Роза.
- И уж особенно на велотренажере, - заключила Буба. - Вы - психически больные.
- Знаешь что, Буба? - Кшиштоф сполз с тренажера и вытер пот со лба. Сердце стучало как бешеное, но прилив энергии был налицо. Может, это не так уж и глупо, потренироваться время от времени. - Ты мне напоминаешь Idolomantis diabolica.
- Какую-какую дьяволицу?
- Вредную, - промычал Петр и смолк под укоризненным взглядом Баси.
- Семейство Empusidae. Живет в Африке. Очень хорошо маскируется среди листьев, поскольку цветом и формой тела напоминает цветок.
- Кшисек, ты уж точно хватил лишнего, если я в твоих глазах похожа на цветок, - фыркнула Буба и убрала ноги со столика.
- На цветок охотно садятся бабочки…
- Ну, тебе до бабочки далеко…
- И цветок их съедает. Idolomantis diabolica - один из видов богомола.
- Один - ноль в пользу Кшиштофа, Буба! - крикнул Роман.
- А теперь прошу к столу, дамы и господа. - Роза беспомощно оглядела комнату. Порядок, где ты? Свитера и рубахи кучей валялись на диване, банки из-под пива выстроились вокруг тренажера. - Убрать хлам - и за стол!
- Самка богомола съедает партнера post coitum, - сказал Себастьян и нагнулся за банками.
- Кшись, спи спокойно. В партнеры ты не годишься. - Буба тряхнула рыжей гривой и невинно улыбнулась.
- Один - один, в ход пошла тяжелая артиллерия, - констатировал Петр.
- Самки богомолов - не дуры. - Роза положила на стол салфетки с белыми ангелами на зеленом фоне. - Женщинам тоже пора научиться пожирать партнеров post coitum.
- Только если коитус был прерван, - пробурчал Петр.
- Слушайте, давайте поговорим о чем-нибудь приятном, например… - Себастьян обвел взглядом всех женщин, - о том, что представляет наибольшую важность для дам.
- Это о чем же? - воинственно осведомилась Роза.
- Ну ты меня поняла…
- О чем? - не отставала Роза.
- О диете, что ли… - Себастьян обнял Розу и поцеловал в щеку.
- Болван. - Роза выскользнула из объятий Себастьяна и села к столу.
- Но, дорогая, я целую неделю только и слышу, что о новой чудесной диете…
- О какой? - Бася не заметила издевки на лицах своих друзей мужского пола. - Что за новая диета?
- Раздельного питания. Кушайте и питайте серые клеточки. - Роза пододвинула чудо-печку, от которой шел восхитительный запах, поближе к Себастьяну. - А то клетки головного мозга у тебя явно на голодном пайке. Вот и несешь всякую чушь.
- Раздельного? - не унималась Бася. - Что с чем надо разделять?
- Завтрак надо есть отдельно от обеда, а обед - от ужина. - Кшиштоф улыбнулся, снял крышку, чуть заметно поморщился и поставил чудо-печку перед Петром.
Петр принюхался.
- Базилик, чеснок, картошка. А красное и зеленое - это что?
- Красное - это гномики. - Буба протянула свою тарелку. - Не любишь - не ешь.
- Ну а зеленое?
- Пришельцы, - фыркнула Роза. - Розочка, что ты ешь раздельно? - взмолилась Бася. - Расскажи мне.
- В самых общих чертах суть этой диеты в том, что до двенадцати ты ешь фрукты…
- Почему именно фрукты?
Кшиштоф тщательно выгреб перец и лук, баклажаны и помидоры. Картошку он ненавидел.
Готовила Роза прекрасно. К сожалению, следующая святая пятница должна была пройти у Кшиштофа, а он в кулинарном плане был ни на что не способен. Разве что воду вскипятить. В электрическом чайнике. А то поставит обычный чайник на газ - и забудет.
- Боже, Кшись, совсем из головы вон, для тебя у меня есть макароны, сейчас принесу. - Роза вернулась из кухни с кастрюлькой и банкой тресковой печени. - Держи, ты любишь, я знаю. А что касается диеты, - обратилась она к Басе, - если сперва есть фрукты, а потом - все остальное, то у тебя в желудке ничего не будет киснуть.
- Можно не за едой? - застонал Себастьян. Бася внимательно смотрела на Розу.
- До которого часа надо есть фрукты?
- До двенадцати.
- Строго до двенадцати? - Буба протянула руку с бокалом.
Петр с видом знатока разливал вино.
- Ну, если встать пораньше, можно и до десяти, - дала поблажку Роза. - Уже будет как бы двенадцать.
Рука у Петра дрогнула.
- Тогда ладно. - Бася подставила свой бокал. - Я возьму у тебя эту диету. Буду вставать в шесть, ничего страшного. Что ты на меня так уставился? Наливай!
Петр никак не мог уразуметь, как двенадцать может наступить на два часа раньше положенного, пусть даже дама на диете будет вставать не в восемь, а в шесть. Это было выше его понимания. Иногда Бася просто ставила его в тупик, не помогало ни образование, ни ум, вроде электрические импульсы между нейронами в мозгу и бегали, но толку от них не было никакого. Беззащитному перед женской логикой, не дано ему было понять, что полдень может наступить утром, а вечер - днем, в зависимости от того, когда ты лег спать.
Краешком глаза он приметил, что логика Баси озадачила не его одного - Кшиштоф, Роман и Себастьян так и застыли над своими тарелками, а потом переглянулись, как бы в поисках подтверждения, что с ними все в порядке.
Себастьян слегка подмигнул, и Петр поставил бутылку на стол. Пару капель он при этом пролил на скатерть, рука дрогнула.
- Чего это вы все так вылупились? - Бася посмотрела на мужчин. - Что они так таращатся, девочки?
- А они ни на что больше не способны, - прощебетала Буба. - Рыбы в аквариуме тоже как уставятся… Да, кстати, Ромек, как там твои картины? Поверь ты наконец, что однажды тебя кто-нибудь непременно откроет.
- Надеюсь только, что не post mortem.
- Что это значит? - наклонилась к Петру Бася.
- Посмертно, - объяснил Петр. Буба скривилась.
- Если к чему-то изо всех сил стремишься, то обязательно добьешься своего. Ей-богу.
- А как насчет примеров? - Кшиштоф постарался скрыть издевку.
- Я вам приведу пример. - Себастьян встал и постучал вилкой по бокалу. - Я верю, что если кто-нибудь может дать тебе под зад, то обязательно даст. По-другому никак. На собственной шкуре испытал, и не раз. Заявляю со всей ответственностью.
- Какие вы все несерьезные. А ты, Буба, просто веришь в чудеса. Только жизнь устроена вовсе не так, как тебе хочется. Жизнь есть жизнь. С действительностью следует примириться.
- Вот уж не собираюсь мириться со всякой пакостью.
- Ты никак не хочешь повзрослеть.
- Не хочу превратиться в истлевший труп еще при жизни.
- И всю свою энергию вкладываешь в перемену внешности. Светлые волосы идут тебе больше. Вот облысеешь - узнаешь, почем фунт лиха.
- В наше время краски для волос почти безвредны.
- У тебя на голове такое сокровище, а ты его совсем не бережешь. За такую гриву другие отдали бы состояние.
- Могу продать, - тряхнула рыжей копной Буба. - Если кому-нибудь позарез нужно.
- Минуточку, минуточку, - вмешался в спор Петр. - Есть вещи, которые от нас не зависят. Помните Джеймса? Так вот, он пережил ураган "Эндрю". Джеймс рассказывал мне, как они с женой и детьми просидели тринадцать часов в ванне, укрывшись одеялами. И ничего нельзя было поделать, ну что ты противопоставишь урагану? Поверь мне, Буба, им очень хотелось, чтобы все поскорее закончилось, как и тысячам других людей в благословенной Калифорнии, о которой мы все мечтаем. В этом земном раю ураганы и землетрясения - обыденное явление, а мы еще жалуемся на наш чудесный климат, хотя у нас не трясет, ближайший вулкан - в Италии, ветра умеренные, ядовитые змеи представлены единственным видом, и тот под охраной…
- Ad rem, Петр!
- Я просто хочу сказать, что на многие явления мы никак повлиять не можем. В точности как Джеймс. Когда они вылезли из ванны, в гостиной у них обреталась изувеченная фура вместе с тягачом… Вот так. Но они выжили. А многие другие - нет.
Петр смолк.
- А почему в ванне? - спросила Роза.
- Понятия не имею. Наверное, самое безопасное место. Когда ураган приближался, рев стоял невыносимый, а потом вдруг стих. Это был самый центр тайфуна. Небольшая пауза - и все началось по новой. В общем, переживание на грани и за гранью. После этого Джеймс стал относиться к жизни совсем по-другому, уж вы мне поверьте.
Наступившее молчание прервала Бася: - А как же он узнал, что пора вылезать из ванны?
- Вода остыла, - моментально отозвалась Буба и рассмеялась.
- Какое-то у тебя странное отношение к серьезным вещам. - Кшиштоф заглянул Бубе прямо в глаза: - Может, тебе в какую-нибудь политическую партию записаться?..
- …все равно, в левую или правую, хреновину несут все, и с таким апломбом!