- Интуиция. Не сбрасывай ее со счетов. У меня просто было удивительное чувство по поводу этого участка.
Интуиция? Мэгги не знала, как назвать свое чувство, но она принимала его как дар, полученный ею во время недавнего любовного ритуала. Она не хотела ставить этот дар под сомнение, задавая слишком много вопросов. Он был важным доказательством того, что ее силы крепнут.
- Что ж, завтра я собираюсь бросить на этот раскоп еще пару человек. Посмотрим, есть ли там еще что-то путное.
С Алексом всегда было проще, когда работа у него шла хорошо. И за это Мэгги тайно благодарила свои ритуальные масла (даже в эту минуту вбиравшие мягкий свет луны). Конечно же, ей приходилось идти окольным путем, чтобы вернуть расположение мужа, но для нее было важно одно: средство работает. И хотя Алекс вряд ли бы в этом признался, он испытывал благодарность к Мэгги, ведь она помогла ему отвлечься от основных раскопок, зашедших в тупик.
Прежде чем встать из-за стола, Алекс поцеловал жене руку, и она снова подумала о бутылках с маслом, стоящих на подоконнике в спальне. Мэгги поняла: теперь ей кое-что известно о невероятной легкости - и окольных путях - магии.
- Так это ритуальный нож?
Анита Сузман была заинтригована. Алекс и Мэгги пригласили Сузманов на ужин. Алекс потчевал их подробностями раскопок - тех, что велись на главном участке, - и прервался, чтобы рассказать о новейшей находке.
Все поднялись из-за стола и сели вокруг камина, в котором гудел огонь. Алекс пожал плечами.
- На мой взгляд, безусловно. Но кто знает, для какого ритуала он был предназначен?
- А почему ты отвлекся от основных раскопок? - спросил Билл, поглаживая Аниту по руке.
Мэгги с раздражением заметила, что муж откинулся в кресле, сунул руки в карманы и придал своему лицу проницательное выражение.
- На земле вокруг этого места были вмятины. Такое впечатление, что кто-то там уже копался, но достаточных свидетельств у меня нет.
- А может, это, что называется, предчувствие? - подсказала Анита.
Мэгги обратила внимание, что гостья не может отвести от Алекса глаз. Вид у него стал застенчивый.
- Кому еще вина? - спросила Мэгги.
- Что ж, придется выложить вам всю правду. Это Мэгги сказала нам, где копать.
Внимание Аниты и Билла переключилось на Мэгги, как перескакивает минутная стрелка на городских часах.
- Я не могу это объяснить, - сказала она.
- В последнее время Мэгги немного чудная.
- Чудная? - озадаченно переспросил Билл.
- Ого, - сказала Анита, слегка поддразнивая, - Может, она все-таки ведьма?
Мэгги стало интересно, что значит - "все-таки". Она бросила взгляд на Алекса.
Билл покраснел от вина. Его веки отяжелели.
- Пясть лягушки, - вяло пробормотал он. - Глаз червяги.
Голос Мэгги зазвучал чуть резче:
- Что значит - глаз червяги?
- А?
- Так я и знала. Все эти вещи, вроде глаза червяги, - это кодовые названия разных трав и растений. Глаз червяги - это ромашка. Кровавые пальцы - наперстянки. Пуговицы нищего - просто-напросто лопухи. Вот и все. И никаких тайн. Разве что для невежд.
- Считай, что тебя предупредили, - сказала Анита.
- Угу, - буркнул Билл.
- Теперь наша кухня напоминает обитель гербалиста, - угрюмо промолвил Алекс, - Кабинет алхимика.
Мэгги встала из-за стола.
- Пойду мыть посуду.
Анита последовала за ней на кухню. Она настояла на том, чтобы помочь Мэгги, пока мужчины допивали остатки вина и прыскали от смеха, точно школьники.
- Я хотела бы кое-что узнать о травах, - призналась она.
- Да ну? - Мэгги пожала плечами. - Я и сама-то мало о них знаю.
Анита помахивала кухонным полотенцем. Вид у нее был раздраженный.
После ухода Сузманов Мэгги поднялась наверх и ждала Алекса. Было уже за полночь. Прошло семь дней с тех пор, как она смешала масла для любовного ритуала. Луна за окном была четкой и яркой. Мэгги поднесла одну из бутылочек к глазам, и сквозь матовое стекло лунный свет показался ей лучистой звездой. Преломляясь в стекле, серебряное сияние превращалось в капли ртути.
- Да, - выдохнула Мэгги. - Это возможно.
Она перелила масло из одной бутылочки в другую. Потом взяла пустую бутылочку и спрятала ее в потайном сундуке. Раздевшись в мягком свете луны, Мэгги слегка натерлась новой смесью. Она понюхала масло, блестевшее у нее на теле: аромат был насыщенный, чувственный. Он щекотал ей нервы, а мышцы содрогнулись от невольного спазма.
Аромат действовал. Мэгги почувствовала себя сильной.
- Что ты делаешь в темноте? - спросил Алекс, входя в спальню.
- Не включай свет.
Алекс был слегка навеселе. От вина его тело покрылось испариной и хорошо пахло. Это был притягательный мужской запах, который Мэгги, казалось, перестала ценить, потому что слишком к нему привыкла. Стоя у постели, Алекс возился с пуговицами на рубашке.
Мэгги обрушилась на него.
Алекс судорожно вдохнул и подпрыгнул на матрасе, когда Мэгги его оседлала. Она сорвала с него рубашку так, что пуговицы разлетелись по всей комнате. Он сдавленно протестовал, пока она осыпала его укусами и поцелуями, распиная его на постели. Странный звук вырвался у нее из горла. Алексу стало смешно. Хихикая, он попытался сбросить Мэгги, но она оказалась на удивление сильной. Она шумно, урывками хватала воздух в паузах между укусами и поцелуями и ставила засосы ему на шее и плечах. Одной рукой Мэгги надавила мужу на грудь, а другой рывком стащила с него брюки, царапая его острыми ногтями.
Наконец он был полностью обнажен, и Мэгги легла на него. Казалось, кто-то открыл заслонку раскаленной добела печи. В ушах у Алекса зашумело. Мэгги была пропитана потом и каким-то невероятно сильным запахом. Ее влажная кожа блестела в лунном свете. И снова она издавала странные хрипы, когда лизала, и целовала, и втягивала ртом кожу по всему его телу, от головы до пят. Язык у нее был шершавый, как у кошки. Алекс решил, что она как будто не понимает, кто они и где находятся.
Ярость и смелость этой атаки вызвали у Алекса мощную эрекцию. Он попытался перевернуть Мэгги, поставить на колени, чтобы войти в нее сзади, но у него не хватало сил сдвинуть ее.
- Мэгги, - шептал он. - Мэгги!
Она взяла его член в рот и сосала до тех пор, пока ему не стало больно, и бороздила его кожу острыми ногтями. Она так и сыпала искрами, точно электрический разряд. Мэгги покачивалась из стороны в сторону, и Алекс почувствовал исходящий от нее печной жар, когда она опустилась на него и откинула назад голову, принимая его целиком. В момент проникновения она вздрогнула, ее груди затрепетали в жидком свете, а соски поднялись навстречу луне. В воздухе был всепоглощающий запах секса, и пота, и масла, и в какой-то момент Алексу показалось, что он теряет сознание. Руки Мэгги крепко держали его, а пальцы охлаждали его тело. Она прижалась к нему, и прикосновение ее сосков вызвало у него короткую галлюцинацию: в его глазах Мэгги превратилась в кольца теплого света.
- Что ты со мной делаешь?
Все это продолжалось до полного Алексова изнеможения. Он лежал на кровати, тяжело дыша, а Мэгги, уже кончив, все еще сидела на нем верхом и тоже тяжело дышала; спина и бока ее блестели от пота, а капли сверкали в лунном свете, точно жемчужины. Лицо Мэгги было погружено в тень, но острые зубы заметно белели. В глазах ее играли лунные отблески, мерцавшие в темноте. Она выглядела устрашающе - как богиня или демон.
- Слушай, - сказала она, придя в себя, - и давно ты трахаешься с Анитой?
15
Алекс все отрицал. Он сказал Мэгги, что она обезумела. И что она могла ответить? Что об этом ей рассказали деревья? Что ветер в кустах нашептал ей это в один прекрасный день, когда она сидела в лесу нагишом? И что она знала - иногда деревья лгут, чтобы помочь, но в этот раз она им поверила? Мэгги не могла предъявить Алексу никаких вещественных доказательств и руководствовалась только своими инстинктами.
Но она твердо решила все выяснить.
- Будьте осторожны, - сказал Эш. - Только будьте осторожны.
Он опустил щеколду на двери магазина, чтобы Сэм при всем желании не мог выбраться на площадку. Эш вовсе не хотел повторения недавних событий.
- Всю свою жизнь я была осторожной. В этом-то и проблема.
- Но сейчас вы вступаете в опасную игру. Это не то же самое, что смастерить травяную подушку.
- Вот я и прошу вас о помощи.
Эш пристально посмотрел на Мэгги. Вид у нее был бледный. Ее медные волосы были убраны назад и заплетены в косу на скандинавский манер. Голубые глаза увлажнились.
- Речь не о том, чтобы продать вам что-то из-под прилавка. Я в принципе не держу таких вещей. Это яды.
- Послушайте вот что.
И Мэгги зачитала фрагмент дневника:
На все вопросы будут найдены ответы, и все дела будут улажены. Собирать следует только в новолуние, как я уже говорила, и совершить ритуал изгнания, который, по словам А., сохранит нас от злобы демонов. Почитай Гекату, говорит А., и она полюбит тебя ради самой себя. А если используешь ее во зло, она подвергнет опасности твою душу. И все это я могу подтвердить. На все вопросы будут найдены ответы, и все дела будут улажены, но для этого нужно полететь.
Мэгги отложила дневник. Сэм повис у нее на руке, заглядывая Эшу в глаза.
- Вы же видите, правда? Это летательная мазь. Она способствует ясновидению, верно? Они ведь это имеют в виду, говоря о полетах. И всегда только это имели в виду!
- Все это я знаю, Мэгги, но поймите, эти ингредиенты очень ядовиты, даже смертоносны. Все эти записи о Гекате говорят ведь только об одном: осторожно, она убьет вас!
- Только не тех, кто относится к ней с уважением, - настаивала Мэгги.
Эш еще никогда не видел ее такой оживленной.
- Так или иначе, вы и сами это делали. Один или два раза.
- Откуда вы знаете? - спросил изумленный Эш. Она посмотрела на него прищурившись. Взгляд был странный, соблазнительный.
- Деревья мне рассказали.
Эш отвернулся, его щеки горели. Ее интуиция была сильна и не подводила ее. Да, однажды он экспериментировал с летательной мазью и опалил себе крылья. Но покраснел он совсем по другому поводу. Если интуиция Мэгги по отношению к нему была так сильна, то, должно быть, она догадывалась и о тех инстинктах, которые сама пробуждала в нем.
- Полетели со мной, Эш.
Он повернулся к ней спиной и, поспешив заняться делом, начал расставлять банки на полках. Он не мог смотреть ей в глаза.
- Эш, вы могли бы меня научить.
Алекс вернулся к раскопкам и попытался выбросить из головы события прошлой ночи. О том, что обнаружены ритуальные кинжалы, сообщили в местных газетах, и на раскопки устремился очередной ручеек любопытных. Но появление новых посетителей раздражало Алекса еще больше. Шагая вдоль специально проложенного настила в тяжелых, заляпанных грязью сапогах, он говорил: "Извините", а сам едва ли не расталкивал посетителей, возникавших у него на пути.
Алекс ощущал царапины, и синяки, и укусы, которые Мэгги оставила у него на теле. Той ночью она вела себя точно дикая кошка; он впервые видел ее такой. Она была одержима какой-то сверхъестественной силой. Да вдобавок настаивала на его связи с Анитой. Он неоднократно это отрицал, но она была непреклонна. В первый раз за все их супружество Мэгги совершила нечто, заставившее Алекса ее бояться.
Нет, неправда. В Мэгги всегда было нечто, слегка его пугавшее. Нотка безрассудства. Склонность к хаосу, разъедавшая ее цельную натуру и способная, как чувствовал Алекс, когда-нибудь забрать ее у него. Этот дьявольский червь сомнения точил его годами, несмотря на все попытки отрицать его существование.
Некоторые из тех вещей, что она проделала над ним прошлой ночью, приводили его в восторг. Ему пришло в голову, что, возможно, Мэгги научилась им у кого-то другого.
- Нет, - сказал Эш, - я не могу вам помочь.
- Тогда я сама это сделаю. - Мэгги побарабанила пальцами по дневнику. - Все, что надо, я уже узнала.
- Вам грозит опасность. Оставьте эту затею.
- Вот поэтому я и попросила вас помочь.
- Я не собираюсь вам помогать. Больше не спрашивайте.
- Идем, Сэм.
Мэгги бросила дневник в сумку и встала, собираясь идти. Она попыталась открыть дверь, но не справилась со щеколдой. Эшу пришлось ей помочь.
- Погодите. Если вы затеяли это всерьез, я вот что предложу.
Он бросился к прилавку, достал адресную книгу и что-то переписал на клочок бумаги.
- Знаете деревню Черч-Хэддон? Там живет одна дама, с которой вам стоило бы повидаться. Старая Лиз. Она немного с приветом, но вы ее не бойтесь. По крайней мере она может уберечь вас от беды. Просто сперва послушайте, что она вам скажет. Пожалуйста.
Пожав плечами, Мэгги положила адрес в карман плаща. Эш смотрел, как она тащит Сэма к лестнице, и ему стало грустно.
16
На следующий день Алексу было поручено забрать Сэма от психолога. Де Санг придерживался политики открытых дверей, чтобы родители не думали, будто от них утаивают некий эзотерический процесс. Секретарша улыбнулась Алексу, когда он миновал приемную и вошел в кабинет Де Санга.
Доктор восседал в центре комнаты на стуле с жесткой спинкой. Руки его были связаны спереди, лицо размалевано разноцветными красками, а брюки спущены до лодыжек. Сэм, тоже раскрашенный, с улюлюканьем бегал вокруг стула, размахивая ножом для бумаги, найденным на столе у Де Санга.
- Сюда! Сюда! - крикнул Де Санг. - Берите стул!
Сэм уже схватил свободный стул и притащил его отцу, визжа от восторга. Изумленный, Алекс плюхнулся на предложенное сиденье.
- Руки, папочка! Руки! - закричал Сэм.
Алекс посмотрел на психолога.
- Руки! - сердито завопил Сэм, запасаясь веревкой.
- Лучше его послушаться. - посоветовал Де Санг. - Похоже, мы в его власти.
Видимо, Сэм очень сердился на отца. Алекс протянул ему руки, и мальчик столько раз обмотал их веревкой, что уже не потребовалось завязывать узел.
- Не шути с Питером Пэном. - театрально прошептал Де Санг. Лицо его казалось цветной мозаикой.
- Питер Пэн! Питер Пэн! - взревел Сэм. - Питер Пэн! Брюки!
- Сегодня Сэм сделал открытие. Он сходил в туалет и так торопился назад, что забыл натянуть брюки. В результате упал. И мы превратили это в учебный эксперимент: оказывается, человек в брюках, спущенных до лодыжек, никуда не сможет уйти.
Алекс пытался не моргать.
- Брюки! - зарычал Питер Пэн.
- Он Питер Пэн. Я Сми.
- А я кто? - спросил Алекс.
- Ну, один из этих злодеев.
Питер Пэн угрожающе помахал ножом для бумаги.
- Лучше его послушаться, - повторил психолог.
- Как я могу спустить брюки, если у меня руки связаны? - серьезно спросил Алекс.
Вид у Сэма был раздраженный. Он положил нож.
- Иди сюда, папочка. И без шуток! Без шуток!
- Он уже знает все шутки, - пояснил Сми, - так что даже не пытайтесь что-либо сделать.
Мальчик развязал веревку, опутавшую руки отца. Тот спустил брюки к лодыжкам, снова сел на стул и позволил связать себе руки. Вооружившись гримерными карандашами, Сэм принялся разрисовывать лицо Алекса.
Тот чувствовал себя не слишком-то удобно.
- Какие успехи на сегодня? - спросил он, маскируя неловкость.
- Ничего особенного. Мы в основном играли, - непринужденно ответил доктор. - Правда, сначала мы немного поспали, да, Сэм?
- Поспали? - не понял Алекс.
- Сидеть смирно! - взревел Питер Пэн.
Тут Алекс обратил внимание, что на стене среди рисунков, оставленных детьми, висит в рамке диплом врача-гипнотерапевта.
- А, - догадался Алекс, - Сон из серии "посмотри мне в глаза"?
- Простите?
- Гипноз.
- Боже упаси, что вы. Я имел в виду нормальный сон. Просто я немного устал, и Сэм тоже, поэтому мы легли вот здесь на пол и минут десять подремали.
Алекс чувствовал себя дураком.
- То есть вы хотели увидеть сны... или что?
- Нет, мы просто хотели вздремнуть. Боже упаси, - сказал Де Санг (его улыбку можно было различить под завихрениями смазанной краски), - никто не станет гипнотизировать трехлетнего или анализировать его сны. Пока что у него все на поверхности, а вглубь уйдет уже с годами. Боже упаси...
Алекс хотел спросить, что же там такое на поверхности. Ему как раз вспомнилось, сколько он платит Де Сан-гу за эти сеансы, но им пришлось прерваться, потому что в кабинет вошла секретарша. Даже если она и удивилась, обнаружив обоих мужчин со спущенными брюками, то сумела скрыть свое удивление.
- Ваши следующие клиенты уже здесь. Вероятно, вы хотите умыться?
- Спасибо, Шейла! - пропел Де Санг, - Пора домой!
- Нет! - закричал Питер Пэн.
- Сэм, - сказал доктор, - Капитан Крюк!
Мальчик пристально посмотрел Де Сангу в глаза,
прежде чем весело ему уступить, и развязал руки психолога, а потом неохотно освободил и отца. Не дожидаясь, пока его попросят, он потрусил за своей курткой.
Алекс и Де Санг натянули брюки.
- Так у нас есть успехи? - спросил Алекс.
- Рановато еще, - ответил Де Санг, глядя на него внимательно, с улыбкой.
Присмирев под взглядом этих улыбающихся глаз, Алекс почувствовал необходимость хоть что-то сказать:
- Дома он ведет себя получше.
- Правда? Великолепно.
Алексу вовсе не нравилось, как Де Санг улыбается под слоями грима. Тут доктор дотронулся до его локтя и улыбаться перестал.
- Ваша жена, Мэгги. Она очень умная дама, с хорошей интуицией. Мне кажется, ей не хватает жизненного стимула и она чувствует себя недооцененной.
Алекс тут же ощутил, как сместилась хрупкая ось, на которой держится огромная тяжесть. Вся вина целиком легла на его плечи.
- Значит, это я виноват, да?
- Остановитесь. Вот здесь и остановитесь. Вы и Мэгги, как большинство людей, очень здорово умеете перекладывать вину на других и считать, что кто-то пытается возложить вину на вас. Речь идет не о вине. Речь идет о жизни. Я говорю вам это как друг.
- Я думал, что речь, вообще-то, идет о Сэме, - запротестовал Алекс.
- Конечно о Сэме. Ну вот что... Почему бы нам с вами не пойти умыться?
На следующий день Мэгги получила временную свободу, потому что ей удалось оставить Сэма у няни. Она решила навестить старую Лиз.
До деревни Черч-Хэддон было пятнадцать миль. Мэгги без особого труда нашла указанный адрес. Она припарковалась на улице и прошла около ста ярдов до небольшого серого дома с черепичной крышей, к которому вела гаревая дорожка. Старая колли с лаем выскочила ей навстречу из приоткрытой калитки, и Мэгги в нерешительности остановилась.
До серого домика было всего лишь несколько ярдов. Дверь стояла полуоткрытая. Мэгги надеялась, что, услышав шум, хозяйка выглянет из своих мрачных покоев, но та не появлялась. Собака отчаянно лаяла, загораживая гостье дорогу.
Мэгги посмотрела колли в глаза.
- Не валяй дурака, - сказала она.
Колли тут же прекратила гавкать, выбежала из калитки и принялась лизать Мэгги ноги. Мэгги почесала ее за ушами и пошла по дорожке, сопровождаемая собакой.