- Итак, я посвятил вас в наше предприятие в Симферополе. И это все, детушки-голуби, из тех бумаг, которые мы приобрели у пасечника Стратиона Карповича. Из них следует, что сам пасечник, как и его родитель, были поставщиками меда графскому дому. Вот почему, как я додумываю, в последнее свое посещение графского дома, в девятнадцатом, Стратиону Карповичу и передал управляющий графским домом письмо своему брату Приозерскому. В письме говорится: "Все ценности графа Воронцова надежно спрятаны в тайнике до лучших времен, дорогой брат. Советую и тебе так же сделать…" - держал в руке письмо Остап и изучающее посматривал на своих компаньонов. - Письмо писано на гербовой бумаге, и ему верить можно, камрады.
- А какие ценности в письме указываются, командор? - без энтузиазма спросил Балаганов.
- Перечня нет, друг Шура, но говорится…"… А ценности графские, дорогой брат, как тебе известно, превеликие, и никак не могут идти в сравнение с нашими. Достаточно напомнить тебе о тех золотых предметах, которые были тобой увидены в прошлый твой приезд на отдых…" - Вот какой клад ожидает нас в Крыму, детушки, - сложил пожелтевшую бумагу Бендер.
- Ох, Остап Ибрагимович, не окажется ли это очередным блефом, как и подводный клад? - крутнул свой ус Козлевич.
- Да, если по справедливости, командор. Не остаться ли нам спокойненько жить в Мариуполе? Дом есть, море рядом, курортницы, рыба, фрукты. Можно продолжить коммерцию антиквариатом, - выступил убеждающим тоном Балаганов. - Что нам еще надо?
- Надо? - презрительно взглянул на рыжеголового компаньона Бендер. - А как же наше Рио? Или другой сказочный город, Шура? Мечты в кусты? Ну, нет, камрады, и еще раз, нет. Это не по мне. Я не позволю развеять по ветру обывательщиной свою хрустальную голубую мечту детства и сделаться пижоном.
- Нет, нет, если по справедливости, то и я, командор, разве против, - загорячился Балаганов. - Но после неудачи…
- Какой неудачи? - обвел своими восточными глазами друзей Бендер. - Какой неудачи? Искали - нашли. Энкавэдисты и сами были в неведении. Золото, бриллианты, драгоценности, долбил их источник информации. А оказались мешки негодных бумажек. Так кто виноват?
- Конечно же, не вы, Остап Ибрагимович, - солидно заявил Козлевич, преданно глядя на него.
- Вот именно. Не точная информация у властей, сказалось и на нас, - прошелся по веранде великий искатель сокровищ.
- А если и крымская окажется не точной информацией? - лукаво взглянул на своего беспокойного друга бывший сын лейтенанта Шмидта.
- Все может быть, Шура, все. Но у меня почему-то уверенность, что это дело из ряда вон выходящее. Оно обеспечит нам успех. Что касается дома… - задумался Остап. Он подошел к Козлевичу и погладил за ушками собачку, любимицу "семьи", Звонка, которая уютно устроилась на коленях автомеханика. Затем сказал: - Продавать дом не стоит. Он будет нашей базой здесь, в Мариуполе, куда мы сможем вернуться в случае надобности. А для того, чтобы он был в сохранности, поселим здесь уволенных из морклуба Кутейникова и Мурмураки. А свое жилье они будут сдавать курортникам.
- Оставляем обоих? Или одного из них? - уточнил расчетливый Балаганов.
- Нет, обоих. Так лучше. Один отсутствует, другой дома на хозяйстве. И за Звонком присмотрит, - произнес Козлевич.
- Мы им положим небольшое жалование за труды, - решил Бендер.
- Это можно. Это будет по справедливости, - кивнул Балаганов.
- Вот так и решим, - подвел черту совещания Бендер.
На следующий день вечером перед днем отъезда компаньонов в Крым, бывший начальник морского клуба "Два якоря" и его друзья устроили прощальный банкет в самом лучшем ресторане города.
Присутствовали не только Исидор Кутейников, Савва Мурмураки, но и наставник Бендера по водолазному делу Федор Николаевич Прихода.
Все много ели и пили. Бендер заказал самые лучшие закуски, напитки и блюда к ним. Вечер шел не в прощально-грустном настроении, а в веселом обнадеживающем тонусе.
- Капитан! - воскликнул Козлевич, когда в ресторане начал играть оркестр. - Не возражаете, если я закажу свою любимую музыку?
- Какие могут быть возражения, Адам! Заказывайте, и мы послушаем.
После заказа Козлевич поднял палец, призывая друзей слушать. Оркестр заиграл полонез Огинского. И хотя музыканты исполняли его фальшиво, неискушенным слушателям мелодия понравилась. А когда прозвучали последние аккорды, Адам Казимирович растроганно сказал:
- Это бессмертная музыка, - обвел он взором всех сидящих за столом. И неожиданно воскликнул: - Ой, ще Польска не сгинэла!
Остап, изрядно захмелевший, взглянул на него и подтвердил:
- Не сгинэла… Как и мы не сгинем, Адам, - и поднял наполненную рюмку.
- Не сгинем, капитан! - воскликнул Прихода. Он был в наилучшем настроении. Хотя Бендера и уволили из морского клуба, Приходу, как инструктора по водолазному делу, оставили на службе в ОСВОДе с той же хорошей зарплатой. И он благодарно и преданно посматривал на бывшего своего начальника, а теперь друга. И еще раз провозгласил: - Не сгинем, друзья-товарищи! Будем жить! - и выпил вместе со всеми.
Для его отличного настроения была еще одна причина. Поскольку катер "Алые паруса", при передаче его портом, Бендер оформил непосредственно на свое имя, то он и принадлежал ему. Великий предприниматель оставлял этот катер Приходе для временного пользования. И для того, чтобы с ним на рыбалку могли ходить верные друзья Бендера Савва Мурмураки и Исидор Кутейников.
- Если он нам не понадобится, камрады, - сказал Остап после принятого такого решения своим компаньонам, - то мы выгодно его продадим. В любом морском городе моторный баркас для рыбаков - мечта!
Рано утром, подготовленный к дальней дороге непревзойденным автомехаником Адамом Козлевичем, "майбах" вырулил из своего гаража и помчался к выезду из Мариуполя в сторону Бердянска.
Его провожали Мурмураки и Исидор Кутейников со Звонком на руках. Они стояли на улице и долго махали руками, пока автомобиль с их друзьями-хозяевами не повернул за угол.
Остап был одержим новой идеей. Он развалился на заднем кожаном сидении и, разложив на коленях карту, изучал самый краткий маршрут в Крым. Рядом с ним лежал путеводитель по европейской части России, издания 1913 года.
- Если по справедливости, - говорил Балаганов, - так я счастлив. Едем на мягкой машине навстречу новому делу. По пути будем знакомиться с новыми городами, людьми…
- Людьми, - передразнил его Остап. - Если нужными и полезными, то неплохо, Шура. Но энкавэдисты и огэпэушники тоже относятся к двуногим, именуемым людьми. И подобные им легавые, как вы обычно называете милиционеров.
- Да, командор, я таких и не имею ввиду, - замотал головой Балаганов. Он сидел рядом с Козлевичем и мог уже заменить его, если тот устанет.
Несмотря на то, что дорога была вся в выбоинах и колдобинах, они вскоре достигли Бердянска, портового города на северном побережье Азовского моря.
Остап раскрыл путеводитель и прочел вслух своим друзьям:
- Город основан в 1827 году. Назывался тогда Кутур-Оглы, после - Ново-Но-гайск и сейчас - Бердянск. Славится своими целительными грязями и рапой с трех лиманов. Много солнца, море - курорт. Познакомились? - спросил он своих компаньонов.
- Вот видите, я же говорил, новые города… интересно, - тряхнул своими кудрями Балаганов.
- Познавательно, капитан, - гуднул Козлевич на собаку, сдуру выскочившую на дорогу.
- Адам, Шура, вы пробовали когда-нибудь шоколад "Сюшар"?
- Откуда, командор! - замотал головой Балаганов.
- Не приходилось, Остап Ибрагимович, - не оборачиваясь к нему ответил Козлевич.
- В путеводителе реклама его. Гранд-Прикс, Париж… И адреса, если изволили бы заказать: Санкт-Петербург, Караванная улица, 12. А в Москве на Тверской, 76. И Одесса!.. - пришел в восторг Бендер. - Отрадная, 1!
Запасной водитель-бортмеханик обернулся, с любопытством взирая на своего командора, которого одесский адрес почему-то развеселил. Мельком взглянул на Остапа и Козлевич, с тем же желанием узнать причину восклицания его. Но их предводитель молчал.
- Так чем знаменита одесская Отрадная, командор, - не удержался от вопроса бывший уполномоченный по рогам и копытам.
- Да, что вы так… - прошелся легонько рукой по своим кондукторским усам водитель "майбаха".
- Ох, не касайтесь вопросами моего прошлого, детушки, - ответил сын турецко-подданного.
Не задерживаясь, они проехали Бердянск, свернули от моря и помчались к Мелитополю.
- Мелитополь расположен на реке Молочной. Основан в 1816 году на месте Ново-Александровки, камрады, - прочел вслух в путеводителе Остап и спросил:
- Шура, я не сомневаюсь, что вы побывали в этом городе, как сын лейтенанта Шмидта?
- Ой, командор, это не тот город, где можно было добывать хлеб насущный, - обернулся к предводителю компании молочный брат, которого так когда-то определил Бендер.
- Ясно. Не распространяйтесь о своем незавидном пижонстве в прошлом, брат Коля, - засмеялся Остап. А после сказал: - Есть предложение, Адам Казимирович. Заночевать в этом городе, навевающем грустные воспоминания на нашего молодого друга. Бывшего бортмеханика "Антилопы", а сейчас запасного шофера нашего роскошного "майбаха". Ищите гостиницу, Адам, по пути следования.
- Вы с Шурой в гостинице, а я ночую в машине. Неровен час, тут может оказаться такая публика, что все кожаные сидения срежут.
- Это возможно, дорогой автомеханик. Наше детище надо беречь, - согласился Бендер.
Они остановились у дороги возле невзрачной гостиницы с вывеской "Мелитополь". Остап и Балаганов заняли двухместный номер и устроились. Поужинали компаньоны в ресторане.
Утром первым проснулся великий предприниматель и, растолкав своего рыжеголового друга и помощника, сказал:
- Проснитесь, граф, нас ждет дорога в солнечный Крым, - и пошел умываться.
Козлевич уже занимался автомобилем. Заливал из бидонов бензин, масло, подкачивал камеры колес и, увидев Бендера, приветствовал его и доложил:
- Наш "майбах" к дороге готов, Остап Ибрагимович.
- Прекрасно, Адам. Заедем на базар, купим еды и позавтракаем в самом живописном месте нашей дороги. В путь, мои верные визиры! - улыбнулся Бендер.
- Я хочу вас спросить, Остап Ибрагимович, как ваши суставчики после болезни?
- Вы знаете, Адам, уже никакой боли не испытываю. Хорошо, что глубина была небольшая, благодарение Богу.
Балаганов, услышав последние слова своего "молочного брата", тут же вставил:
- Вот-вот, командор, именно благодарение Богу, а он милостив к нам, как к людям, которые ничего не делают плохого другим. Так говорил всегда отец Никодим, - и под взглядами Бендера и Козлевича трижды осенил себя крестным знамением. - Светлая память, если он жив, а если нет, то царствие небесное ему, - промолвил он и отошел в сторону.
Заехав на шумный городской базар, компаньоны накупили фруктов, помидор, огурцов, рыбы, ветчины и домашней колбасы. Остап долго и придирчиво осматривал колбасу, принюхивался к ней и, наконец, решился купить. Завернули в полотенце высокую хлебину домашней выпечки, залили походные фляги мелитопольской водой, которой знатоки приписывали целебные свойства, и тронулись в дальнейший путь. Солнце было уже высоко, освещая дорогу и радужные надежды мчавшихся к заветной цели путешественников.
Они расположились на живописном берегу небольшого озерца и устроили великолепный завтрак.
- Видите, мои верные визири, - говорил Остап, - природная душа человека тянется к движению, к путешествиям, к изменению обывательской обстановки. Посмотрите, какая кругом красота, как спокойна гладь озера. И главное, отличное настроение, как я вижу, и у вас, и у меня.
После завтрака Бендер встал и театрально провозгласил:
- Вперед! Труба зовет!
И автомобиль понесся к Геническу. Остап раскрыл карту, путеводитель, затем сообщил:
- Геническ старше Бердянска, а тем более Мелитополя. Он возник в 1784 году на юго-западе Азовского моря, для добычи поваренной соли. От города к Керченскому полуострову тянется полоса суши в 100 километров и шириной в 2–3 километра. Это так называемая Арабатская стрелка…
- А дорога там есть, Остап Ибрагимович? - спросил Козлевич.
- Должна быть, Адам. Это естественная дамба между Сивашом и Азовским морем. Но мы не поедем по этой дамбе, а свернем вправо, к полуострову Чонгар. Там въезд уже в Крым, камрады.
После Чонгара путешественники миновали ничем не примечательный Джанкой, разве только - железной дорогой, соединяющей Крым с другими городами, да железнодорожной веткой с городом-портом Керчь, расположенном в восточной конечности Крыма на стыке двух морей, Азовского и Черного.
Глава II. В СИМФЕРОПОЛЕ
Проехав одноэтажный и знойный Джанкой с его серыми станционными постройками, Остап сообщил:
- Впереди нас ждет Симферополь. Он расположен в центре Крыма в долине реки Салгир. Железнодорожные и шоссейные дороги связывают его не только с другими городами Крымского полуострова, но и России, Украины. Около шести столетий в юго-восточной части Симферополя находилась столица позднескифского государства Неаполь. Это был центр ремесленничества, торговли и культурной жизни. А сам город Симферополь основан в 1784 году, но лишь с 1874 года, благодаря железной дороге, он начал развиваться… - прочел командор справку в путеводителе.
- Ясно, капитан, куда едем? - спросил Козлевич, когда автомобиль въехал в город одноэтажных домиков с садами.
- Для начала на базар, Адам, затем… - замолчал, размышляя Остап, - затем расспросим местных, и я скажу куда поедем.
Уточнив как проехать к базару, они миновали синагогу и гостиницу "Московская", возле которой нарядный нэпман помогал даме в сиреневом платье сойти с экипажа. Увидели вывеску: "Торговый дом братьев Шостаковых" и вереницу пролеток в ожидании седоков.
На пути к базару выстроились лавчонки и кустарные мастерские сапожников, шорников, жестянщиков, слесарей. Много было закусочных, чебуречных, шашлычных, кофеен и винных ларьков.
Подъехав к шумному базару, Остап с Балагановым вошли в его толчею, оставив Козлевича отдыхать в машине.
Торговки расхваливали свой товар на разные голоса и сыпали прибаутками. Проталкивались с большими кувшинами продавцы пенной бузы и простой воды, призывая покупателей криками:
- Буза! Буза! Свежая хмельная пшенная буза!
- Родниковая холодная вода!
- Сладкая вода! - перекрикивали разносчики один другого.
- Попробуем бузы, Шура! - сказал Остап своему спутнику, проталкиваясь к молодому татарину. - Мой отец, как вам известно, был турецко-подданным и очень хвалил этот напиток.
- Это как пиво, командор, я пил когда-то, - подтвердил тот.
Торговец в тюбетейке наполнил им две глиняные чашки пенящимся напитком. Они выпили и Бендер отметил:
- Хороший напиток, отец был прав, утоляет жажду, граждане татары.
Компаньоны прошли ряды точильщиков, стекольщиков и, наконец, пробились к рядам, где торговали всеми съестными продуктами. Чего здесь только не было! Все виды отборных фруктов, овощей, разного вида орехов, гранатов. А дальше - мясные, молочные и хлебные продукты на выбор. И мед. Многих сортов меда в бидонах и банках.
- Вот это нам и надо, камрад Балаганов, - указал на банки с медом Остап.
И к удивлению своего рыжеголового друга, не торгуясь, он купил трехлитровый бидончик душистого майского меда.
Когда отошли от довольного продажей торговца, Балаганов спросил:
- Зачем так много, командор? Будем питаться медом?
- Терпение, дорогой приятель, и вы поймете что к чему. Протолкавшись через шумную базарную суету, друзья добрались до машины, изрядно вспотев то ли от жары, то ли от повторных чашек понравившейся им бузы. Но они пришли не сами, а привели татарчика с графином на голове. Указав на него, Бендер сказал:
- Адам, вкусите этого освежающего напитка и вы поймете, что такое восточное наслаждение в знойный день.
Адам Казимирович последовал совету своего предводителя. Когда выпил пенящегося напитка, то тут же попросил юного продавца налить ему еще, украсив усы белой пеной.
- Да, буза, значит, говорите? - удовлетворенно спросил он, когда они поехали.
- Буза! - засмеялся Бендер. - Резкий напиток, хмельной вроде, а?
- Еще какой, - замотал головой Балаганов. - Я же чувствую, друзья, если по справедливости…
Еще на базаре Бендер расспросил, как им проехать к нужному месту города и сейчас командовал, где ехать прямо, куда сворачивать, чтобы выехать на шоссе, ведущее в Ялту.
- Так что, в Ялту? - взглянул на Бендера Козлевич.
- Пока нет, Адам. Вначале поработаем здесь, а уж потом, - уклонился от прямого ответа Остап.
Выехали на Ялтинскую и Бендер попросил Козлевича ехать медленно, а сам внимательно смотрел по сторонам улицы.
Так они ехали как бы на выезд из города в сторону Ялты. И, наконец, Остап увидел с левой стороны на воротах вывеску: "Парк Салгирка", а дальше от дороги, в глубине парка - дом-дворец в стиле "ампир", а рядом еще корпус, стилизованный под Бахчисарайский дворец.
- Как сказано в путеводителе, эти здания построены в 1827 году архитектором Эльсоном, друзья, - указал на них. - Остановитесь, Адам. Нам как раз и надо туда. Отсюда и начнем свои поиски, мои верные визиры. Адам в машине, Балаганов со мной. И прихватите, Шура, бидончике медом, - распорядился великий искатель кладов.
Они вошли в парк и Бендер спросил проходящего мимо мужчину:
- Товарищ, это загородный дом графа Воронцова?
- Он самый, он самый, только там графьев этих уже нет, граждане, - усмехнулся он, не то сожалея, не то одобряя, что "графьев" уже нет.
- Ясное дело, нет, - промолвил Остап.
Бендер с Балагановым подошли к кухонному корпусу и Остап спросил вышедшую из кухни женщину:
- Нам нужен бывший садовник графа Воронцова Кузьма Афанасьевич. Не подскажете, где я могу его видеть. Сказали, что он здесь проживает.
- Верно сказали, проживал.
- Как проживал? - подался к ней Остап.
- Атак, жил он здесь в полуподвальном помещении, а годов два тому и помер Кузьма Афанасьевич, - вздохнула женщина. - А вы кто ему будете? Родственник, или как? Если родственник, то жена его живенькая еще, Клавдия Алексеевна. Вот так спуститесь по ступенькам чуток, - указала она на раскрытую дверь, - да постучитесь. Она должна быть дома в такую жарынь.
- Спасибо, уважаемая, спасибо, - раскланялся Остап, и они с Балагановым спустились в полуподвал загородного графского дома.
Через несколько ступенек вниз компаньоны увидели справа дверь из мореного дуба, покрытого лаком, а рядом шнурок с львиной головкой на конце. Дернув за шнурок, великий предприниматель услышал в глубине помещения дзиньканье колокольчика. Дверь отворилась и перед Остапом предстала пожилая женщина, назвать которую старухой было еще нельзя. В ситцевом платьице, невысокая, худощавая, в очках, с книгой в руках, она вопросительно смотрела на пришедших.
- Клавдия Алексеевна? - с обворожительной улыбкой, на которую только был способен, спросил Бендер.
- Слушаю вас, - сухо ответила хозяйка. - Чем обязана?
- Вам низкий поклон от пасечника Стратиона Карповича, Клавдия Алексеевна, вот… - Остап взял из рук своего подчиненного бидончик с медом и протянул его женщине. - Передал он вам, уважаемая, - продолжал улыбаться он.