- В ноги кидаются, обувь целуют.
- Обойдёшься.
- Совсем оборзел народишко, - вздохнул двойник, - никакого трепета перед Небожителями не осталось.
Бурмакин почесал затылок, с сомнением посмотрел на близнеца и пробурчал:
- Так ты, значит, Бог?
- Да, - скромно кивнул брат два, - славянский Бог по имени Переплут.
Ваня хотел подойти, рассмотреть славянского Бога поближе, но поскользнулся и вновь очутился в пивной луже.
- Та-а-ак, а кто тут порядок наводить будет? - поинтересовался Бурмакин из положения лёжа, - напортачил, Небожитель, - будь добр, прибирись.
- Тебе надо, ты и прибирайся. А моё дело - сторона, я только пакостить умею.
- Не понял?! - повысил голос Бурмакин, - ну-ка, быстро всё убрал!
- Мне опять что ли, в чудище о трёх головах превратиться? - кротко поинтересовался Переплут, - только на этот раз я тебя, грубияна, не пощажу, запеку как окорочок в микроволновке. Будешь таким молчаливым, тактичным и аппетитным окорочком. К тому же, от тебя будет приятно пахнуть, не то, что сейчас.
- Я не хочу быть окорочком, - закапризничал Ваня, поднимаясь на ноги и обнюхивая свою пропитанную пивом рубашку.
- Никто не хочет, а как по-другому с вами, с неслухами бороться? Только с помощью кулинарии - вот так запечёшь одного баламута, остальные будут как шёлковые.
Ваня, матерясь на чём свет стоит, залез на стул и принялся вытирать стену полотенцем. Стул опасно покачнулся и чуть не опрокинулся.
- Я сейчас навернусь! - завопил Бурмакин, - подсоби! Подержи стул, Небожитель хренов!
- Рождённый ползать упасть не может, - отмахнулся Переплут, - сгонял бы ты лучше, Ивашка, вниз, проверил затопленный подпол.
Глава 3. Интернациональное счастье
Ваня рванул в подвал. Вид подсобки, открывшийся его взору, поражал сказочным размахом и приучал к мысли, что чудеса всё-таки существуют. Двенадцать работников ДЭЗа: сантехники, газовщики, электрики, лифтёры разных национальностей и вероисповеданий плавали на надувных баллонах из-под КАМАЗа по пивным волнам и ловили ртами последние капли, капающие с потолка. Они обнимали свои чёрные круги и энергично бултыхали по пене волосатыми ножищами. Ваня автоматически отметил, что дэзовцы рассекали по пивным волнам в одних семейных трусах и были в дымину пьяными. Бурмакин настолько обалдел от происходящего, что не нашёл ничего лучшего, чем спросить?
- Мужики, а у вас до скольки рабочий день?
Ване никто не ответил, все только презрительно посмотрели на назойливого посетителя и промолчали. Чувствовалось, что работу здесь любят и по домам не торопятся.
- Мужики, а кто у вас главный? - задал Бурмакин ещё один неуместный вопрос.
Вопрос был настолько бестактен, что в подсобке повисло молчание, прерываемое негодующим сопением.
- А ты хто такой? - голосом, обещающим незваному гостю скорые неприятности, поинтересовался один из мужчин.
Ваня сообразил, что если он сейчас сморозит очередную глупость, то будет сейчас же наказан. В него, как в плохого актёра полетят вещественные знаки недовольства, но не гнилые овощи и фрукты, а ошмётки пивной пены. Бурмакин зажмурил глаза и признался, что является хозяином квартиры на первом этаже.
- Шо ж ты сразу нэ сказав. Мы цэ думали, ты очэрэдной хорлопан из подъэзда, а ты наш блаходэтэль. Прыхай в пыво, - разрешил бригадир.
- Как-то неудобно, - замялся Бурмакин.
- Шо неудобно? - подивился бригадир, - такому олихарху, як ты, усё удобно. Надувной круг нашему блаходэтэлю.
Ване тут же подогнали баллон, предлагая присоединиться к их гоп компании. Бурмакин оседлал камеру из-под КАМАЗа, и тринадцать кругов, подобно чёрным лебедям, заскользили по "клинскому" озеру. Русские и украинцы, белорусы и молдаване, узбеки и таджики, наконец-то, слились в единую, интернациональную семью на фоне пивного изобилия. Присутствующие время от времени отхлёбывали пивка, пели песни и вели интеллектуальные беседы, каждый сам с собой и на своём наречии. Иван опять быстро закосел и, как водится, начал разбирать чужие языки и диалекты. Он вынес из пьяных базаров, что тут работают и бывшие актёры, и военные, и наркоманы, и дехкане, и пастухи, и даже смотритель арыка. Их идиллию прервал низенький дядечка с портфелем, вломившийся в подсобку и заявивший служебный протест.
- Ты хто? - оторопел бригадир.
- Я государственный чиновник, работник санэпиднадзора, - приосанился плюгавый мужичонка, - я способствую процветанию нашей страны и фильтрую вино водочную продукцию, поступающую к нам из-за рубежа.
- Поглядите на него, он из СЭС, - хохотнул майор в отставке, - "эсэсовец", значит? Так что тебе от нас нужно, дружище?
Я должен сделать контрольные замеры и проверить пиво на соответствие всем пищевым нормам Российской Федерации. Вы не имеете права пить не сертифицированный напиток и нарушать гражданский кодекс! Я требую немедленно прекратить, употреблять внутрь несанкционированное пиво!
Работник санэпиднадзора достал из портфеля телефон и стал куда-то названивать.
- Окунуть его в пыво! - приказал бригадир.
- В пиво его!!! - завопили остальные работники ДЭЗа.
- Устроим день Нептуна "эсэсовцу"!
- Он, видите ли, вино водочную продукцию фильтрует! Не верю!
- Замухрышка, лучше бы ты базар фильтровал. Толку было бы куда больше.
Могучие, пролетарские руки ухватили чиновника за обе штанины и повлекли в пивной омут.
- Я плавать не умею, - пискнул чиновник, роняя телефон в пучину.
- То ж не вода, то ж пыво, - укоризненно крякнул бригадир, - в ём даже мобылы не тонуть.
- И, тем не менее, я должен заметить, что мой телефон утонул! - стал надрываться клерк, - и я утону! Граждане, помогите! На помощь! Спасите!
- Экскременты не тонут, - напомнил бывший торчок, - а и утонешь - не велика потеря.
Государственного чиновника столкнули в пиво и стали участливо наблюдать, за его попытками научиться плавать.
- Шо это там шаволится? - бригадир подозрительно уставился на свой баллон.
Никто не обратил внимания на его вопрос, настолько работники ДЭЗа были увлечены пенным барахтаньем "эсэсовца".
- Уй, Шайтан! Отстань да?! - завизжал молодой узбек и беспорядочно замахал руками.
Тут уж все были вынуждены посмотреть в его сторону.
- Свят, свят, свят, - закрестился военный в отставке, - сгинь, нечистая сила.
Бурмакин увидел, что по чёрным кругам скачут два плешивых, рогатых существа около тридцати сантиметров в длину. Тела мальков покрывала густая шёрстка серебристого цвета от головы и до хвоста, носы у них были вытянуты в виде пятачков, а глаза совсем прозрачные, как у чухонцев, и неимоверно шкодливые. Существа стали протыкать камеры гвоздиками, и воздух с шипением устремился наружу. Круги тут же пошли ко дну, и работники ДЭЗа окунулись в пиво. Два маленьких рогоносца начали прыгать по их головам и хохотать тоненькими голосками. Ваня обратил внимание, что на ногах у существ не было пяток.
- Шо ж вы творите, паразиты?! - рассвирепел бригадир.
- Сгинь, нечисть, - продолжал судорожно креститься отставной вояка, - это нам за грехи наши тяжкие. Вы как хотите, а я с бухлом завязываю.
- Прости, Аллах, не будем больше сыпертное пить! Не будем твои заповеди нарушать! - таджик и узбек, держась друг за друга, стали давать торжественную клятву своему Всевышнему.
- А пиво-то того, с мухоморами, - убеждённо заключил бывший наркоша, пытаясь согнать со своей головы рогатую нечисть, - отвалите, децлы.
- Ты думаешь? - засомневался актёр, - и что тебя подвигло на подобные мысли?
- А с чего нам такие глюки мерещатся? Олигарх, признавайся, из Амстердама у тебя пивко, да? Зуб даю, оно не хилыми галлюциногенами заряжено.
Бурмакин промолчал и быстро погрёб к выходу.
- Я же вам говорил! Я же вас предупреждал! - заверещал слуга гигиены, вцепившись мёртвой хваткой в смотрителя арыка, - нужно срочно созвать межведомственную комиссию и проверить это пиво на наличие психотропных препаратов!
- Заткнись, жлобяра! - прикрикнул на чиновника торчок, - пиво без грибов - деньги на ветер.
Глава 4. Диалектика и власть
Из подвала Ваня вернулся тихим и задумчивым. Он подошёл к зеркалу, высунул язык и внимательно ознакомился со своей ротовой полостью.
- Ну, и как, впечатляет? Если ты хочешь получше рассмотреть свою грешную душу, то должен тебя огорчить - она располагается значительно глубже, - предупредил Переплут.
- Отлезь, удод.
- Не понял? - обиделся брат два, - ты сейчас оскорбил меня, да? Ты что, холоп, на славянского Бога наехал?
- Тебя не существует, - проблеял Бурмакин, - ты глюк, фантом, плод действия галлюциногенных грибов.
- Ах, вот оно что, - расхохотался Переплут, - что ты сегодня курил, обдолбыш?
- То-то и оно, что ничего! - взбесился Ваня, - я и "колёсами" не закидывался! Я, вообще, не по этому делу, это твоё пиво чем-то заряжено.
- Сам додумался, или пролетарии подсказали?
- Пролетарии, - сознался Ваня, - представляешь, сейчас в подвале два рогатых децла все баллоны нам прокололи и по головам скакали как по паркету.
- Это Еря и Спиря, - усмехнулся Переплут.
- Кто?!
- Ермолай и Спиридон, - пояснил брат два, - анчутки.
- А это ещё что за зверь?
- Выпороть бы вас хорошенько, потомки свободных славян, - рассердился Переплут, - зомби, вампиры и оборотни у вас за здрасьте проходят, а про обыкновенных анчуток напрочь забыли. Неужели тебе в детстве бабушка про анчутку безпятую не рассказывала?
- Где-то я это слово уже слышал, - стал припоминать Ваня, - и, действительно, от своей бабуси. Так кто ты такой, если не глюк?
- Я тебе уже говорил, что я - Бог Переплут, славянский Бахус, покровитель забулдыг, пьянчуг и ендовочников.
- Ты, небось, никогда с похмелья не хвораешь, поэтому и считаешь себя Богом, - захихикал Ваня.
- Не смешно, - скривился Переплут, - что-то ты, Ивашка, слишком резво себя ведёшь.
- В смысле, резво?
- В смысле, фамильярно. Я Бог, как никак.
- А я атеист, - ухмыльнулся Бурмакин, - а ещё точнее, агностик.
- Баклан ты безмозглый, Ванюшка, а не агностик.
- А почему ты, собственно, ко мне заявился?
- Должок. Мне твой пра-пра-пра-прадедушка Велеслав должен остался. Точнее, подставил он меня когда-то, лиходей этакий.
- Я-то тут причём? Когда-то, где-то, какой-то там древний пращур накосячил, а мне его долги выплачивать? Фигушки. У нас говорят, что сын за отца не ответчик. За отца, понял?
- У кого это, у нас?
- У людей.
- Так-то у людей, а у нас, у Богов, срока давности не бывает.
- Ваши проблемы, - отрезал Иван.
- О тебе же жандоблюсь.
- Что делаешь?
- Жандоблюсь. Забочусь, радею, по-старинному. Тебе же хочу, оглоеду, помочь, чтобы снять с тебя родовое проклятье.
- А не надо мне помогать, - заупрямился Бурмакин, - без сопливых обойдёмся.
- Что ты всё время копырзишься?
- Не понимаю я твоих слов! - окончательно разгневался Ваня, - по-русски говори!
- Я по-русски и говорю. Копырзишься, значит, упрямишься. Так в древности говаривали. Купи древнеславянский разговорник и учи слова, если такой невежа уродился.
- Сам учи, - огрызнулся Бурмакин.
Переплут побродил по квартире, полистал отсыревшие мужские журналы и пробурчал:
- В кого же мне превратиться? Твоя простецкая рожа мне изрядно надоела.
- Полегче, оборотень.
- Чем ты мне, Ивашка, нравишься, так это своей несусветной борзостью. Ты, вахлак, с кем разговариваешь? С Богом, однако!
- И что? Теперь тебе можно всякие непотребства творить?
- Конечно, можно. Это основное моё занятие.
Переплут пролистал ещё один журнал и определился с новым имиджем.
- В ДиКаприо превращусь, - заключил он, - вот, Леонардо, действительно, красава. Сразу чувствуются славянские корни.
Переплут на глазах Вани из его двойника превратился в Леонардо ДиКаприо. Бурмакин разинул рот и простонал.
- Ты что, всех голливудских звёзд знаешь?
- Естественно.
- И в любого можешь превратиться?
- Без проблем. Я же продвинутый Бог.
- А откуда ты столько современного сленга знаешь? Можно подумать, ты по ночным клубам тусовался.
- Да сколько у вас там новых слов, кот наплакал. Можно все выучить на шесть секунд. Мы же наверху не просто так сидим и дремлем, мы за вами наблюда-а-аем.
- Значит, мы у вас все под присмотром? - поразился Бурмакин.
- Под колпаком, - подтвердил Переплут, - но я решил не просто сверху на вас глазеть, а спуститься на Землю, встретиться с тобой и поквитаться. Правда, Верховные Боги были против, и мне пришлось пойти в самоволку.
- Э-э-э, Переплут, да ты хулигаа-а-ан.
- Не без этого. Люблю пошалить и набедокурить.
- И не трогают тебя Верховные Боги?
- Не а.
- Врё-ё-ёшь. Каждую неделю, небось, на ковёр вызывают.
- На ковёр из облаков, - хохотнул Переплут, - у нас, как и у вас, пока не рвёшься к власти, не устраиваешь митингов и не выносишь сор из избы - никому ты на фиг не нужен.
- А есть такие, что рвутся?
- Сколько угодно. Таких Божков мёдом не корми, только дай к власти пробраться. Их уж и под землю низвергают, и в морскую пучину командируют, и на Эверест зафутболивают. А им, дурням, всё равно неймётся.
- А тебе, типа, власть не нужна?
- На черта она мне сдалась? "Мама - анархия, папа - стакан портвейна".
- Ты что, и Витю Цоя слышал? - ороговел Бурмакин.
- Конечно. Я и Сашу Башлачёва знаю. Все, кто пишет и поёт о хмельных напитках - мои друзья. Это и Ваня Барков, и Гена Шпаликов, и Веничка Ерофеев, и Серёжа Довлатов, и Володя Высоцкий, и Майкл Науменко, и Боря Гребенщиков, и Миша Кочетков. У меня много друзей.
- Насчёт власти я с тобой согласен, - умудрёно прищурился Бурмакин, - я, что такое власть, ещё в четвёртом классе прочухал, а некоторые дундуки до седых волос доживают, а всё никак не могут разобраться.
- А ты, значит, уже в десять лет всё просёк? - усмехнулся Переплут, - вундеркинд ты, Ванятка.
- Я был развитым ребёнком, - отчеканил Бурмакин, - на уроке истории я спросил учительницу, чтобы случилось, если бы решающую битву выиграл не Красс, а Спартак? Римские легионы наголову разбиты, а бывшие рабы берут власть в свои руки. Знаешь, что она мне ответила?
- ?
- Ничего бы кардинальным образом не переменилось. Бывшие рабы сидели бы на трибунах в белоснежных тогах и показывали большим пальцем вниз, а вчерашние патриции рубились бы и гибли вместо гладиаторов на арене. И всё. Рабовладельческий строй бы не пошатнулся, система товарно-денежных отношений не пострадала и осталась той же.
- А если бы Спартак захотел устроить коммунизм уже тогда? - подмигнул Переплут.
- Я задал тот же вопрос. Историчка была лаконична: "у него ничего бы не получилось, а если бы он стал настаивать, его бы задушили свои же. Нельзя перепрыгивать из одного общественного строй в другой по человеческой прихоти".
- Правильно сказала. Люди ничего не решают, всё решают Боги.
- Ты не забыл, что я агностик?
- Ещё помню. Но без Богов всё равно нельзя, самим вам не управиться, дефективным.
- С чего ты взял?
- Вы же, люди, как дети неразумные, - укорил Переплут, - вас в ежовых рукавицах нужно держать. Вам же каждый шаг нужно подсказывать, от ошибок предостерегать и мировоззрение навязывать.
- А мы всё равно будем отстаивать свои взгляды, - набычился Бурмакин.
- Дети обычно отстаивают свои взгляды, стоя в углу, - отрезал Переплут.
Глава 5. Припекала
В дверь позвонили. Ваня, понурив голову, пошёл открывать. Он решил, что это пришли возмущённые соседи, или брошенный в набежавшую волну государственный чиновник, или участковый, или квартирная хозяйка… Да мало ли кто мог прийти к нему после невиданного доселе пивного потопа. Однако за дверью оказался незнакомый молодой человек приятной наружности в джинсовом костюме. Он бесцеремонно оттолкнул Бурмакина и ворвался в квартиру.
- Ну, что, не ждали?! - завопил он с порога.
- Вы кто? - открыл рот Иван.
- Припекала, - представился незнакомец, - славянский Бог любострастия, покровитель ходоков и половых агрессоров.
- Кто?! - обалдел Бурмакин, - ещё один Бог?! Вам что здесь, Пантеон что ли?!
- Ну, вот, явился, не запылился, - нахмурился Переплут, - чего припёрся?
- Не одному тебя по самоволкам шастать, - осклабился Припекала, - ну, как тут местные девы? Заждались меня?
- Им только и дела, что тебя ждать, - съязвил Переплут.
Припекала взял с журнального столика мокрый журнал "Playboy", деловито полистал и, кажется, остался доволен.
- Ух, ты, какие ляльки, - потёр он руки, - работы у нас с вами, браты, - непочатый край. Так, в кого же мне превратиться? Насколько я помню, сейчас главный секс символ - Брэд Питт. Им, пожалуй, и обернусь.
Припекала, мгновенно обернулся голливудской звездой, теперь его даже родная мать не отличила бы. Конечно, имеется ввиду родная мать Брэда Питта. В дверь снова протяжно позвонили.
- Кого там ещё чёрт принёс?! - взбесился Бурмакин.
- Ещё одного славянского Бога, - схохмил Припекала.
- Боги, а туда же. И все ведь в Москву лезут, провинциалы опереточные, - проворчал Ваня, отпирая дверь, - понае-е-едут, понимаешь. Достали вы меня уже, замкадыши.
Наконец, дверь отворилась, Переплут и Припекала с интересом выглянули из прихожей. За дверью стояла симпатичная девушка в халатике, с пустым мусорным ведром в руке.
- Богиня, гадом буду, богиня, - облизнулся Припекала, - проходите, девушка, мы вам несказанно рады.
- Я вышла, на лестничную клетку мусор выбросить, а дверь захлопнулась, - пожаловалась соседка, - вы мне не поможете?
- Конечно, поможем, - в один голос заверили Переплут и Припекала.
- Баба с пустым ведром - это не к добру, - блеснул Ваня знанием народных примет.
- Глупые суеверия и устаревшие предрассудки, - отмахнулся Переплут, проводя хорошенькую гостью в комнату.
- Что это с вашей квартирой стряслось? - оторопела соседка.
- Да сверху затопили, - возвёл на соседей напраслину Переплут, - нужно им, злодеям, гамбургский счёт выставить.
- Хороший сосед - мёртвый сосед, - поддержал его Припекала, - о соседках, естественно, речь не идёт.
- Ой, как же вы на американских артистов похожи, - всплеснула руками девушка, приглядевшись к соседям поближе, - вы их двойники, да?
- Мы - они и есть, - расплылся в плотоядной улыбке Припекала, - я - Брэд Питт, а он - Леонардо ДиКаприо. А вас как звать-величать.
- Юля.
- Очень приятно.
- А почему вы так чисто по-русски говорите? - закокетничала девушка, - объясните мне, пожалуйста.
- А мы полиглоты, - подмигнул Припекала, находясь в лощёной шкуре Брэда Питта, - да, Леонардо? У нас в Голливуде все-е-е полиглоты.
- У меня, бабушка, промежду прочим, русской была, - заявил ДиКаприо, отодвигая конкурента в сторону, - вы, Юленька, слышали, что в моих жилах течёт славянская кровь?
- Не-е-ет.
- Сто пудов, течёт. А хотите, я вам про съёмки "Титаника" расскажу?
- Конечно, хочу, - залилась румянцем соседка.