Она могла сказать ему сейчас, что не хочет ехать, подумала она, но он бы только принялся с ней спорить, как делал это всегда, когда она сомневалась.
- О-о, конечно, Терри! - ответил он и рассмеялся.
Они шли, и Ричард размахивал ее рукой. "Как если бы мы были любовниками", - подумала Тереза. То, что она испытывала к Кэрол, было почти любовью, если не считать того, что Кэрол была женщиной. Это было не совсем умопомешательство, но несомненно, какая-то блажь. Глупое слово, но разве можно было быть счастливее, чем она была сейчас, чем она уже была с самого четверга?
- Я бы хотел, чтобы у нас была одна на двоих, - сказал Ричард.
- Что на двоих?
- Одна каюта на двоих! - со смехом воскликнул Ричард, и Тереза заметила, как двое людей на тротуаре повернулись и посмотрели на них. - Может быть, пойдем куда-нибудь и отпразднуем? Мы можем заглянуть в Мэнсфилд, тут за углом.
- Мне не хочется сидеть. Давай попозже.
Они попали на выставку за половину цены по пропускам художественной школы Ричарда. Галерея состояла из вереницы залов с высокими потолками и плюшевыми коврами - роскошный фон для торговой рекламы, графики, литографий, иллюстраций и всего, чем были плотно увешаны стены. Какие-то из них Ричард сосредоточенно изучал, уделяя каждой работе по несколько минут, но Терезе они показались слегка наводящими тоску.
- Ты видела это? - спросил Ричард, указывая на невнятный рисунок, изображавший монтера, занятого ремонтом телефонного кабеля, который Тереза видела где-то раньше, и на который сегодня ей было просто больно смотреть.
- Да, - ответила она. Она думала о другом. Если она перестанет экономить и откладывать деньги на Европу, - что в любом случае было глупо, потому что она не собиралась туда ехать - она могла бы купить себе новое пальто. Сразу после Рождества начнутся распродажи. Сейчас у нее было черное строгое пальто из верблюжьей шерсти, и она всегда чувствовала себя в нем серой мышкой.
Ричард взял ее за руку.
- У тебя нет достаточного уважения к технике, девочка.
Она шутливо нахмурилась и снова сжала его ладонь И вдруг почувствовала, насколько он ей близок, ощутила те же тепло и радость, что и в первый их вечер, когда они познакомились на вечеринке на Кристофер-стрит, куда ее привела Френсис Коттер. Ричард тогда был немного пьян, таким она его с тех пор больше не видела, и отзывался о книгах, политике и людях весьма благожелательно, чего с тех пор она за ним тоже больше не замечала. Он проболтал тогда с ней весь вечер, и так сильно ей понравился своим энтузиазмом, устремленностью, симпатиями и антипатиями, а еще это была ее первая настоящая вечеринка, и он сделал для нее этот вечер незабываемым.
- Ты не смотришь, - сказал Ричард.
- Я уже насмотрелась. Досматривай ты, и пойдем.
У двери они встретили каких-то людей, которых Ричард знал по художественной школе - молодого человека, девушку и чернокожего юношу. Ричард представил им Терезу. Она бы не назвала их близкими друзьями Ричарда, но он тут же сообщил им всем:
- Мы собираемся в марте в Европу.
И было похоже, что все им позавидовали.
Когда они вышли, Пятая авеню показалась ей пустой и выжидающей, словно театральная декорация для драмы. Тереза быстро пошла по улице, держась подле Ричарда, со спрятанными в карманах руками. Сегодня она где-то потеряла перчатки. Она думала о завтрашнем дне. В одиннадцать часов. Интересно, она все еще будет с Кэрол завтра вечером в этот час?
- А как насчет завтра? - спросил Ричард.
- Завтра?
- Ну, знаешь, мои спрашивали, можешь ли ты прийти в это воскресенье и поужинать с нами.
Тереза помедлила, вспоминая его родных. Она уже четыре или пять раз приходила в гости к семье Семко по воскресеньям во второй половине дня. Обычно они обедали всей семьей около двух, а затем мистер Семко, низенький мужчина с лысой головой, приглашал ее станцевать с ним под польскую и русскую народную музыку, что играла на фонографе.
- Скажи, ты знаешь, что мама хочет сшить тебе платье? - продолжил Ричард. - Она уже и ткань прикупила. Теперь хочет снять с тебя мерку.
- Платье… но это столько работы.
Перед глазами Терезы встали вышитые миссис Семко блузки, белые блузки, на которых рядами выстраивались бесконечные стежки. Миссис Семко гордилась своим рукоделием. Тереза считала, что ей не следует соглашаться, чтобы ради нее проделали такую огромную работу.
- Она любит шить, - сказал Ричард. - Ну, так как насчет завтра? Хочешь приехать к обеду?
- Не думаю, что я хочу приехать в это воскресенье. Они ведь не строили никаких грандиозных планов, да?
- Нет, - разочарованно ответил Ричард. - Ты просто хочешь поработать или у тебя завтра какие-нибудь другие дела?
- Да. Скорее всего, - она не хотела, чтобы Ричард знал о Кэрол, или даже когда-нибудь с ней встретился.
- Даже никуда не поедешь?
- Не думаю, спасибо, - теперь Терезе не нравилось, что он держит ее за руку. Его рука была влажной, и из-за этого холодной, как лед.
- А может, передумаешь?
Тереза покачала головой.
- Нет.
Она могла сказать что-то еще и смягчить отказ, найти какие-то оправдания, но она не хотела лгать о завтрашнем дне больше, чем и так уже соврала. Она услышала, как Ричард вздохнул, и дальше они некоторое время шли молча.
- Мама хочет сшить тебе белое платье с кружевной каймой. Она с ума сходит от того, что в семье нет девочек, кроме Эстер.
Это была его сводная двоюродная сестра, которую Тереза видела всего раз или два.
- Как там Эстер?
- По-старому.
Тереза высвободила свои пальцы из руки Ричарда. Она вдруг почувствовала, что голодна. Свой обеденный перерыв она потратила на то, чтобы написать что-то вроде письма Кэрол, которое так и не отправила, да и не собиралась отправлять. На Третьей авеню они сели в автобус, который шел в северную часть Манхеттена, а потом пешком прошлись оттуда до дома Терезы. Тереза не хотела приглашать Ричарда к себе, но все равно пригласила.
- Нет, спасибо, я побегу, - сказал Ричард. Он поставил ногу на первую ступеньку. - Ты сегодня вечером в странном настроении. Ты где-то не здесь.
- Нет, это не так, - сказала она, чувствуя, что мямлит, и от этого разозлилась.
- Так. Я это вижу. В конце концов, ты не…
- Что? - перебила она.
- Что-то у нас не получается, да? - неожиданно серьезно сказал он. - Если ты даже не хочешь проводить со мной воскресенья, как же мы собираемся вместе провести несколько месяцев в Европе?
- Ну… если ты хочешь все прекратить, Ричард…
- Терри, я люблю тебя, - он сердито провел ладонью по своим волосам. - Конечно, я не хочу все прекратить, но…
Он опять замолчал. Она знала, что он собирался сказать - что она практически ничего не дала ему в плане любви, но он не стал бы этого говорить, потому что очень хорошо понимал - она не была в него влюблена. Так почему же он все-таки ожидал от нее проявления чувств? И сам факт того, что она не была в него влюблена, вынуждал Терезу чувствовать себя виноватой, виноватой в том, что она что-то когда-то принимала от него - подарок на день рождения или приглашение на ужин в его семью или даже его время. Тереза сильно надавила кончиками пальцев на каменные перила.
- Ладно… я знаю. Я не влюблена в тебя, - сказала она.
- Это не то, что я имею в виду, Терри.
- Если ты захочешь когда-нибудь отказаться от этой затеи… я имею в виду, перестать видеться со мной, то сделай это.
В любом случае, она уже не первый раз ему это предлагала.
- Терри, ты же знаешь, что я бы предпочел быть с тобой, чем с кем-либо еще в этом мире. В этом вся и загвоздка.
- Ну ладно, если это загвоздка…
- Ты меня хоть немного любишь, Терри? Насколько ты меня любишь?
"Ну давай я теперь подсчитаю, насколько", - подумала она.
- Я не люблю тебя, но ты мне нравишься. Я поняла сегодня, несколько минут назад, - отчеканила она, не заботясь о том, как звучат ее слова, потому что были правдой, - что на самом деле я почувствовала себя ближе к тебе, чем когда-либо.
Ричард немного недоверчиво посмотрел на нее.
- Правда? - он начал медленно подниматься по ступенькам, улыбаясь, и остановился чуть ниже нее. - Тогда… почему бы тебе не позволить мне остаться с тобой сегодня ночью, Терри? Просто давай попробуем, а?
Он еще шагнуть к ней не успел, а она уже знала, что он собирался попросить ее об этом. Теперь она чувствовала себя несчастной и пристыженной, она жалела себя и его, потому что ситуация была невозможной, потому что она не хотела этого, и ей было порядком не по себе. Всегда существовало это громадное нежелание даже попробовать, и всякий раз, когда он просил ее об этом, все оборачивалось какой-то ужасной неловкостью и ничем больше. Она вспомнила первую ночь, когда она разрешила ему остаться, и снова внутренне содрогнулась. Та ночь была какой угодно, но только не приятной, и она тогда спросила прямо посреди всего:
- Это что, так правильно?
"Как это может быть правильно, и при этом так неприятно", - подумала она. А Ричард лишь рассмеялся - громко, долго и так добродушно, что она ужасно разозлилась. Второй раз был еще хуже, наверное, потому что Ричард думал, что все трудности остались позади. Было настолько больно, что она расплакалась, а Ричард очень извинялся и сказал, что она заставила его почувствовать себя скотиной. И тогда она запротестовала, потому что скотиной он не был. Она очень хорошо понимала, что он таким не был, что он был ангелом по сравнению с тем, каким был бы, например, Анджело Росси, если бы она переспала с ним в ту ночь, когда он стоял здесь, на этих же самых ступеньках, и задавал ей тот же вопрос.
- Терри, милая….
- Нет, - сказала Тереза, обретя, наконец, голос. - Я просто не могу сегодня вечером, и я не могу поехать с тобой в Европу, - закончила она с жалкой и безнадежной откровенностью. Губы Ричарда ошеломленно приоткрылись. Невыносимо было видеть хмурый взгляд над ними.
- Почему нет?
- Потому что. Потому что не могу, - сказала она, мучительно выталкивая каждое слово. - Потому что я не хочу спать с тобой.
- Ох, Терри! - рассмеялся Ричард. - Прости, что спросил тебя. Забудь об этом, дорогая, хорошо? И в Европе тоже?
Тереза отвела взгляд и снова заметила Орион, который уже немного сместился на небосклоне, а потом опять посмотрела на Ричарда. "Но я не могу, - подумала она. - Мне придется когда-нибудь подумать об этом, потому что ты об этом думаешь". Ей показалось, что она произнесла эти слова вслух, и что они застыли между ними в воздухе, твердые, как куски дерева, хотя она ничего и не слышала. Она уже говорила ему об этом и раньше - в своей комнате наверху, и еще раз в Проспект-парке, когда сматывала бечевку от бумажного змея. Но он не принял всерьез ее слова, и что ей теперь было делать, снова повторять их?
- Ты не хочешь подняться ненадолго? - спросила она, мучая саму себя, мучаясь от стыда, которому она не могла найти причину.
- Нет, - ответил Ричард, с мягким смехом, пристыдившим ее еще больше из-за его терпимости и понимания. - Нет, я пойду. Спокойной ночи, дорогая. Я люблю тебя, Терри, - и, в последний раз взглянув на нее, он ушел.
Глава 6
ТЕРЕЗА вышла на улицу и осмотрелась, но улицы были пусты настолько, насколько могут быть пустыми улицы утром в воскресенье. Ветер кружился вокруг высокого бетонного угла магазина Франкенберга, словно сердясь, что не находит ни одной человеческой фигуры, чтобы наброситься на нее. "Ни одной, кроме меня," - подумала Тереза, и вдруг сама себе усмехнулась. Она могла бы предложить для встречи место и получше, чем это. От ледяного ветра у нее свело зубы. Кэрол опаздывала на четверть часа. Если бы она вообще не пришла, Тереза, наверное, все равно прождала бы ее здесь весь день и всю ночь. Из чрева метро появилась одинокая фигура - худющая, как щепка, торопливо бегущая фигура женщины в длинном черном пальто, под которым ее ноги двигались так быстро, что сливались в сплошное мельтешащее пятно.
Затем Тереза обернулась и увидела Кэрол в машине, припаркованной у обочины на той стороне улицы. Тереза подошла к ней.
- Привет! - воскликнула Кэрол и перегнулась через сиденье, чтобы открыть ей дверь.
- Здравствуйте. Я уже думала, вы не приедете.
- Мне ужасно жаль, что я опоздала. Ты замерзла?
- Нет.
Тереза села в машину и захлопнула дверцу. Внутри машины было тепло, это был длинный темно-зеленый автомобиль с темно-зеленой кожаной обивкой. Кэрол медленно вела машину в западном направлении.
- Поедем ко мне домой? Или ты хотела бы куда-то пойти?
- Все равно, - ответила Тереза. Она заметила веснушки у Кэрол на переносице. Ее короткие светлые волосы - Терезе подумалось, что так мерцали бы духи в флаконе, если смотреть сквозь них на свет - были стянуты назад зелено-золотым шарфом, обвивавшим ее голову, словно лента.
- Давай поедем домой. Там довольно-таки мило.
Они проехали в северную часть города. Терезе казалось, что они сидят внутри движущейся горы, которая могла смести все на своем пути, но была абсолютно послушна Кэрол.
- Тебе нравится водить машину? - спросила Кэрол, не глядя на нее. В губах она сжимала сигарету. Она вела машину, и ее руки спокойно отдыхали на руле, как будто для нее это было пустячным делом, как будто она расслабленно сидела где-то в кресле и курила. - Почему ты так притихла?
Они с ревом влетели в тоннель Линкольна. Дикое, необъяснимое волнение поднималось в Терезе, пока она смотрела сквозь лобовое стекло. Ей хотелось, чтобы тоннель обрушился и убил их обеих, и чтобы их тела вместе извлекли из-под обломков. Она чувствовала, что время от времени Кэрол поглядывает на нее.
- Ты завтракала?
- Нет, не завтракала, - ответила Тереза. "Наверное, я выгляжу бледной", - подумалось ей. Она начала было завтракать, но уронила бутылку с молоком в раковину, а потом и вовсе бросила эту затею.
- Ну-ка, выпей кофе. Он там, в термосе.
Они выехали из тоннеля. Кэрол остановилась на обочине дороги.
- Вот, - сказала Кэрол, кивнув в сторону термоса на сиденье между ними. Затем Кэрол сама взяла термос и налила немного дымящегося, светло-коричневого напитка в чашку. Тереза посмотрела на кофе с благодарностью.
- Откуда он взялся?
Кэрол улыбнулась.
- Ты всегда хочешь знать, откуда что взялось?
Кофе был очень крепкий и немного сладкий. Он вернул ей силы. Когда чашка наполовину опустела, Кэрол завела машину. Тереза молчала. О чем было говорить? О брелке в виде золотого четырехлистного клевера с именем Кэрол и адресом на нем, что свисал с цепочки ключей на приборной панели? О рождественском елочном базаре, который они проехали по дороге? О птице, что одиноко летела над болотистого вида полем? Нет. Говорить имело смысл только о том, что она написала в письме, которое так и не отправила Кэрол, а это было невозможно.
- Тебе нравится за городом? - спросила Кэрол, когда они свернули с главной дороги.
Они только что проехали небольшой городок. И вот, по изогнутой широким полукругом подъездной дорожке они подъехали к белому двухэтажному дому с выступающими боковыми крыльями, которые напоминали лапы отдыхающего льва.
Металлическая решетка перед входом, большой блестящий латунный почтовый ящик, за углом глухо лаяла собака, а из-за деревьев проглядывал белый гараж. "В доме пахнет какой-то пряностью, - подумала Тереза, - и еще чем-то сладким, но это точно не духи Кэрол." Позади нее с негромким, твердым двойным щелчком закрылась дверь. Тереза обернулась и увидела Кэрол - та озадаченно смотрела на нее, ее губы чуть приоткрылись, словно от удивления, и Тереза почувствовала, что уже в следующую секунду Кэрол может задать вопрос: "Что ты здесь делаешь?" - как будто она забыла или вовсе не собиралась привозить ее сюда.
- Здесь никого нет, кроме горничной. Но она нас не побеспокоит, - сказала Кэрол, словно отвечая на какой-то вопрос Терезы.
- Прекрасный дом, - сказала Тереза, и увидела едва заметную улыбку Кэрол, в которой проскользнуло нетерпение.
- Снимай пальто.
Кэрол сняла повязанный вокруг головы шарф и провела пальцами по волосам.
- Не желаешь ли немного перекусить? Уже почти полдень.
- Нет, спасибо.
Кэрол оглядела гостиную, и прежнее выражение недоумения и досады вернулось на ее лицо.
- Пойдем наверх. Там удобнее.
Тереза прошла вслед за Кэрол вверх по белой деревянной лестнице, мимо написанного маслом портрета маленькой девочки с желтыми волосами и квадратным, как у Кэрол, подбородком; мимо окна, в котором промелькнули и тут же исчезли S-образная садовая дорожка и фонтан с сине-зеленой статуей. Наверху был короткий коридор, в который выходили четыре или пять комнат. Кэрол вошла в комнату с зеленым ковром и зелеными стенами и взяла сигарету из коробки на столе. Прикуривая, она взглянула на Терезу. Тереза не знала, что ей делать или что сказать, но чувствовала, что Кэрол ждет, что она скажет или сделает хоть что-нибудь, что угодно. Тереза оглядела простую комнату с темно-зеленым ковром и стоящей вдоль одной стены длинной скамьей, на которой были набросаны зеленые подушки. В центре стоял простой стол из светлого дерева. Игровая комната, подумала Тереза, хотя та больше походила на кабинет - с книгами, музыкальными альбомами и отсутствием фотографий.
- Моя любимая комната, - сказала Кэрол, выходя из нее. - А вообще-то моя комната вон там.
Тереза заглянула в комнату напротив. Там стояла обитая цветастой тканью мебель из светлого натурального дерева, совсем как тот стол в другой комнате. Над туалетным столиком висело продолговатое зеркало в простой раме, и казалось что все вокруг залито солнечным светом, хотя в комнате не было никакого солнца. Кровать была двуспальной. На противоположной стороне на темном комоде лежали мужские массажные щетки для волос. Тереза поискала взглядом фотографию мужа и не нашла. На туалетном столике стояла фотография Кэрол, держащей на руках маленькую девочку со светлыми волосами. И - в серебряной рамке - фотография широко улыбавшейся женщины с темными вьющимися волосами.
- У вас маленькая девочка, да? - спросила Тереза.
Кэрол открыла панель на стене в коридоре.
- Да, - ответила она. - Хочешь кока-колы?
Гул холодильника стал громче. Во всем доме не было слышно ни звука, кроме тех, что издавали они. Тереза не хотела пить холодное, но взяла бутылку и понесла ее вниз вслед за Кэрол, через кухню, в сад на заднем дворе, который она уже видела из окна. За фонтаном было много растений - не выше метра, завернутые в мешковину, они выглядели, будто сбившаяся в кучку группа не пойми чего, подумала Тереза, и она не могла понять, чего именно. Кэрол подтянула разболтавшуюся на ветру бечевку на одном из растений. В толстой шерстяной юбке и голубом кардигане плотной вязки ее фигура выглядела крепкой и сильной, как и ее лицо, а вот щиколотки казались трогательно тонкими. Кэрол, казалось, позабыла о ней на несколько минут, пока медленно прохаживалась, твердо ступая обутыми в мокасины ногами, словно в холодном опустевшем саду она наконец-то обрела спокойствие. Без пальто было ужасно холодно, но из-за того что Кэрол, казалось, этого не замечала, Тереза постаралась вести себя так же.
- Чем бы ты хотела заняться? - спросила Кэрол. - Прогуляться? Послушать музыку?