Я снова прокрутил в голове наш разговор - да, все правильно. Нельзя было иначе, он парень умный, сразу бы заподозрил неладное. Прости, Ягуар… Надеюсь, ты поймешь меня.
Станция оказалась неожиданно светлой. В первый момент у меня испуганно екнуло сердце: перрон был абсолютно пуст. Но потом я все же заметил дикого. Он сидел в закрытой будке у раскуроченного эскалатора, неподвижный, крепко привязанный к стулу.
Подойдя, я вытащил кусок проволоки, закрывавший дверь, распахнул ее и принялся развязывать пленника.
- Стоило связываться с вами, - проворчал я. - Если все приходиться делать самому.
- Где инфа? - спросил он, разминая затекшие руки.
- Пришлось запускать "кукушку", так что информация уже у ваших друзей. Нужно только ваше подтверждение.
- Вот выберемся отсюда, будет и подтверждение. Как вы меня нашли? Где китайцы?
Я кратко пересказал ему последние события, не забыв упомянуть о брате. Затем достал ком и принялся сверяться с картой. Ближайший выход на поверхность был недалеко - в паре станций отсюда, но я решил, что лучше направиться в сторону дома. Если на улицах действительно стреляют… Хотя, наверное, Ягуар преувеличил опасность.
Дикий тоже склонился вместе со мной над картой, просчитывая свой путь - получалось, что до моего выхода мы могли двигаться вместе.
- У меня к вам просьба, - неожиданно произнес он, когда мы уже вошли в тоннель. - Можно узнать, вывезли моего брата во Внешний город или нет?
Я разблокировал фон, достал пуговицу наушника и набрал номер секретарши на коме. Она ответила практически сразу.
- В моем кабинете прибрались? - спросил я.
- Да. Ребята вывезли гостя и уже вернулись, - ответила она, и когда я уже собрался отключиться, неожиданно назвала меня по имени. - Сергей…
- Что?
- Там… там такое творится. - голос у нее был испуганным. - Настоящий бунт. Погромы, стрельба, говорят, что они могут ворваться в город.
- Кто они? - не понял я.
- Повстанцы из-за периметра. Мне сестра звонила, она сильно напугана. По улицам бродят банды, громят продовольственные магазины, режут китайцев.
- Сочувствую, - сухо произнес я.
- Сергей, как ты можешь? С нею же мой Сашка! Сделай что-нибудь!
- Почему я что-то должен делать?
- Это же твой сын!
Я промолчал. Я не верил, что это мой сын. Какое мне дело до чужого ублюдка? До сына женщины, которая меня предала? И все же….
- Подожди, - буркнул я и нажал на паузу. Покосился на шедшего рядом дикого.
- Проблемы? - спросил он.
- Во Внешнем погромы, - ответил я. - Народ бунтует. У моей… ммм… знакомой там родственники, беспокоится.
Это был вопрос. Даже просьба. Но дикий ответить не успел. Остановился, схватил меня за рукав и прижал палец к губам. Впереди - далеко-далеко - возникло и исчезло пятно света - кто-то шел нам навстречу. Шел по-хозяйски, неся с собой большой фонарь обходчика.
- Вон там, слева, - тихо произнес дикий и потянул меня в сторону.
Сначала я не понял, где он хочет спрятаться. Но тут же увидел дверь в подсобное помещение. Мы нырнули в его темную пасть и замерли по обе стороны от двери. Свет фонаря не был виден, но зато скоро послышались шаги и даже разговор.
- …врут они все, - сказал чей-то хриплый надтреснутый голос и закашлялся. - Сеть, видите ли, перегружена. Да просто не хотят, чтобы те, у кого родня за городом, правду узнали.
- И правильно, - отрубил второй. - Нечего панику сеять. А с быдлом этим, что во Внешнем, давно пора разобраться. Чем больше их там постреляют, тем лучше. А то жрут, пьют, ни хрена не работают, а все чем-то недовольны, сволочи.
- Они тоже люди, - не согласился первый.
- Какие они люди… Почему я должен на них пахать? Чтобы с моих налогов всякая падаль жила? Слышал, что в последних новостях сказали? Президент пообещал увеличить продпособия. Нарожали ублюдков, теперь содержи их. Я вообще за всеобщую стерилизацию - не хрен ресурсы тратить. Осталось на нашу долю - значит, все, кончилось человечество. Зато мы поживем в свое удовольствие.
Хриплый что-то возразил ему, но что - я не разобрал. Голоса удалились, и я взглянул на ком в руке - нажатая пауза все еще мигала зеленым огоньком, значит, секретарша не отключилась, ждала.
- Адрес давай, - тихо сказал дикий.
- Какой адрес? - не понял я.
- Ну этих… родственников. Во Внутренний город не переправим, но можем увезти от греха подальше в деревню. Есть у нас тихие деревни, живут там бедно, но не шалят.
Я выключил "паузу" и, поднеся ком к губам, произнес:
- Сейчас я передам фон, скажи ему адрес сестры, - и, не слушая, что мне ответят, передал наушник дикому.
Некоторое время он слушал, затем поморщился и также тихо произнес:
- Успокойтесь. Успокойтесь и продиктуйте адрес. Мы вывезем вашу родню в тихое место.
Ответов секретарши я не слышал, но по выражению лица дикого понял, что она на грани истерики.
- Не могу сказать куда, - сказал он. - Ваши родственники сами с вами свяжутся. У меня очень мало времени, говорите адрес. Хорошо. Запомнил. Не волнуйтесь, у меня прекрасная память.
И уже, отключив фон, обратился ко мне:
- Можно воспользоваться комом?
Пока дикий связывался со своими, я вдруг подумал, что беспорядки во Внешнем городе гораздо серьезнее, чем мне казалось до сих пор. Если это настоящий бунт… Весь мой план летит тогда к чертям. Неужели я опоздал со своими разоблачениями? Какой в них тогда прок?
- Пошли, - дикий тронул меня за плечо. - Если женщина с мальчишкой еще живы, их вывезут. Наши уже отправились за ними.
- Там сильные беспорядки?
- Да… И совершенно не ко времени. Боюсь, это только на руку отморозкам из экологов.
Мы расстались через полчаса. На развязке трех станций, построенных одна над другой. Дикий ушел на нижние, а я направился на поверхность. Долго объяснял встреченному патрулю, кто я и как сюда попал, но документы и звонок в Департамент сделали свое дело - меня пропустили… От патруля я узнал, что в город все-таки прорвались отдельные группы бунтовщиков, но вроде бы их уже выловили. Отдавая документы, старший патрульный привычно козырнул мне и посоветовал на всякий случай не выходить сегодня из дома. Впрочем, я и не собирался.
Поднялся на седьмой этаж, открыл квартиру, включил сетевое радио, чтобы послушать новости. Бодрый голос диктора сообщал, что беспорядки в городе и за его пределами ликвидированы доблестными частями модеров. Виновные арестованы и предстанут перед судом. Жертв среди мирного населения нет. Последствия аварии струнников ликвидируются, и уже к вечеру транспортное сообщение будет восстановлено. Это меня немного успокоило. Нет, я не поверил ни в отсутствие жертв, ни в поимку виновных, но власть не стала замалчивать сам факт беспорядков, значит, действительно надеялась с ними покончить в самое ближайшее время.
Достал из кармана видеокамеру, проверил зарядку, задал параметры включения на голосовую команду и приклеил скотчем к потолку у окна. Теперь можно было сварить кофе и спокойно ожидать гостей….
Пепел со звезд,
что погасли вчера
оседает на крыльях.
25
Бледная чаша
зимней Луны
печалью полна.
Усилием воли Черный Ягуар сдерживал мощные толчки энергии, рвущиеся из глубины сознания. Радость бурлила в нем, кипела, пузырилась, металась в поисках выхода. Он чувствовал себя крохотным в черной бездонности мира и неумолимой бесконечности времени, но сейчас в него заложили заряд такой мощи, что, если бы он мог взорваться и взорвался, то и мир и время разнесло бы в клочки - так он себя во всяком случае ощущал. Но он понимал, что радоваться еще не время. Что со всеми эмоциями надо обождать. Вот когда они будут вместе с Лордом в Новой Зеландии - вот тогда другое дело. А сейчас надо приготовиться к отъезду. И так, чтобы вышло без сучка, без задоринки. Наверняка со своей стороны Лорд сделает все без ошибок. В конце концов, он оказался много мудрее и опытнее, чем казалось Черному Ягуару. Он приготовил им путь отступления из этого мира - больного блеклого мира, в котором не осталось даже воспоминания о тонких острых иглах ледяных звезд и всепоглощающей сумасшедшей радости.
Аккуратно подвернув больную лодыжку, Черный Ягуар сел, скрестив ноги, и обратился лицом к востоку. Мастер жизни и смерти учил его так делать, когда Черного Ягуара переполняли чувства, а сознание нужно было освободить от эмоций. Он впустил в сознание тишину и дал ей некоторое время отстояться, не шевелясь ни одной мыслью, так, чтобы поднятая бурей чувств волна восторга, спокойно улеглась, чтобы все, что взметнулось со дна, опять вернулось на место и замерло без движения. Наконец все успокоилось и возвратилось на круги своя.
И вот тогда он сразу четко и ясно понял, что и в какой последовательности должен делать. И он стал действовать спокойно, уверенно и методично, словно бездушный робот. Словно полчаса назад его не распирало и не плющило радостью. Черный Ягуар отправился в ванную, достал в аптечке шприц с регенератором и, вернувшись в комнату, постарался как можно аккуратнее обработать больной сустав. Остаток лекарства он выпустил из иглы на место сорванных ногтей и с тихим удовольствием в течение получаса наблюдал, как пузырящаяся пена впитывается в ранки, которые на глазах обрастали тонкой нежной кожицей.
После этого он несколько раз глубоко вздохнул и взялся за ком. Он зашел в общий с Лордом мир, внимательно прочитал инструкцию, которую оставил ему друг. Перенес информацию в тайник, который Лорд предусмотрительно для него приготовил. Тут были не только номер счета в швейцарском банке, адреса иллегалов, которые делали поддельные паспорта, названия подпольных фирм, занимающихся контрабандной перевозкой людей и товаров, но и огромная библиотека, много больше той, что находилась в спортзале заброшенной типографии, а при ней старинная видео- и голотека, музыкальный архив. Сейчас некогда смотреть, какие богатства там спрятаны. Пока Черный Ягуар не исчезнет из Большого города, он даже не будет все это открывать.
Он просмотрел новости. На всех каналах говорилось о том, что ночью во внешнем городе начались беспорядки среди диких - отщепенцев и ренегатов; некоторые из них сумели пробраться внутрь периметра, но сейчас ситуация под контролем, мятеж подавлен, повстанцы казнены. Черный Ягуар облегченно вздохнул. Он, было, испугался, что проблемы с мятежом, заставят чинократов усилить контроль за всеми нелегалами, и это затруднит ему выезд из страны, но, похоже, этот вопрос решился сам собой. Краем сознания он отметил, что в новостях ни слова не говорилось о катастрофе, случившейся со струнником. Собственно, это понятно: смерть двухсот с лишним человек - ничто по сравнению с военизированной акцией протеста против чинократического правительства. Хотя, конечно, можно было и упомянуть аварию такого масштаба - сократить погодный выпуск, например…
Черный Ягуар решил, что выйдет на улицу не раньше пяти - лекарство уже начало действовать, но следовало поберечь ногу - возможно, в ближайшие дни придется много двигаться. Сейчас же было около четырех часов пополудни. Оставался час до выхода из дома. Он позвонил по фону Ирине Севастьяновой. Она ответила сразу, как будто ждала его звонка.
- Я звонил вам сегодня днем, - сказал он.
- Да, я узнала вас, - как-то слишком поспешно ответила она.
- Как девочка? - осторожно поинтересовался он.
- Понимаете, так вышло, - сбивчиво начала объяснять Ирина Севастьянова. - Я хотела только переночевать дома, снять со счета деньги, забрать самые ценные вещи, а с утра уйти за периметр - мне есть где там спрятаться, нас не нашли бы.
- И что? - спросил Черный Ягуар. - Что-то не получилось?
- Когда мы поднимались с Машей по лестнице, нам встретилась соседка, которая… которая… ну, вы понимаете, она не порядочный человек, - сказала Ирина. И Черный Ягуар сразу сообразил, что встретились они с той соседкой, которая сообщила в органы попечительства, что у Ирины Севастьяновой живет дома больная, нигде незарегистрированная дочка. И еще он отметил про себя, что Ирина назвала Гулю Машей, значит, девочка не проболталась, молодец.
- И вы решили не оставаться дома?
- Сначала я думала, что если переночуем, ничего страшного, за одну ночь они не успеют среагировать, если что… Но когда я собирала вещи, позвонили по фону из департамента социального обеспечения.
- Что они сказали? - насторожился Черный Ягуар.
- Я не стала отвечать по фону.
- А как вы узнали, что это номер департамента?
- Так по нему звонили в тот раз, когда… когда… - она замялась.
- Когда умерла ваша дочь? - подсказал Черный Ягуар.
- Да, откуда вы знаете? Впрочем, неважно, - перебила она сама себя, видимо, побаивалась узнать правду. - Мы сразу взяли те вещи, что я успела приготовить, и пошли… Струнники не ходят, авария, говорят, еле забрались в автобус. Доехали до периметра. А там - солдаты не пускают.
- Говорят, утром были беспорядки.
- Там и сейчас за стеной пальба. Не знаю, что и делать. Когда и как мы теперь выберемся отсюда? - в голосе ее, гортанном и глубоком, вдруг прорезались жалостные нотки.
- Все в порядке, - сказал Черный Ягуар. - Можете переночевать у меня, а там что-нибудь придумаем. Только мне надо скоро уходить. Вы где сейчас находитесь?
- В кафе на Флетча.
- Полчаса пешком, берите девочку и бегом ко мне, - он подробно разъяснил, как добраться до его дома.
Вскорости они пришли. За это время он успел убрать с глаз долой все, что могло навести Ирину Севастьянову на мысль о его профессии.
- У меня не слишком уютно. Придется спать на полу, на циновке.
- Это ничего, - сказала Ирина. Она была явно обрадована тем, что нашлось место для ночлега. Хотя когда ее взгляд пробежал по голым стенам, то стал немного испуганным.
- И воды пока что нет. Но есть в холодильнике небольшой запас льда. На сегодня вам хватит. Еды на двоих тоже вполне хватит.
- А вы?
- Я не смогу сегодня заночевать дома, - Черный Ягуар понял это несколько минут назад. Во-первых, он боялся, что Ирина вернется к вопросу о том, откуда он знает о ее дочери. А во-вторых… во-вторых, и это было не менее важно, он почувствовал, что ему будет трудно перенести общество чужих людей. Он слишком привык к одиночеству. Сегодня он переночует в задней комнате подвала храма. А завтра… Завтра когда он начнет заниматься делами, связанными с отъездом, то постарается как-нибудь устроить и Севастьянову с Гулей. Денег Лорда для этого более, чем достаточно. Вряд ли Лорд стал бы возражать, раз уж он сам совершает противозаконные действия и помогает Черному Ягуару выбраться из страны. Вот так вот.
Черный Ягуар, было, собрался уже уходить, как его окликнула Гуля; она, похоже, признала Ирину за мать, и не отходила от нее ни на шаг, но теперь вдруг подошла к Черному Ягуару..
- А мне мама дала цепочку для твоего крестика, - сказала она. Вытащила из-за пазухи крестик и показала его Черному Ягуару. - А ты мой не потерял?
- Нет, он у меня здесь, - Черный Ягуар хлопнул себя по карману.
- А почему ты его не оденешь?
- Зачем?
- На память. Ты забыл?
- Хорошо, - согласился Черный Ягуар, - достал шнурок с крестиком, нацепил его на себя и спрятал под комбинезон. - Теперь все в порядке?
- Вы христианин? - вдруг спросила Ирина Севастьянова.
- Я?! - Черный Ягуар был ошарашен. - С чего вы взяли?
- Нет-нет, ничего, - она снова ушла от ответа.
Он попрощался с ними, назвал на всякий случай код входной двери и отправился выполнять заказ. Он не хотел торопиться, чтобы не разбередить заживающую ногу - намеревался пройтись прогулочным шагом до дома очередного клиента.
Был уже шестой час, серое небо стремительно темнело, редкие мокрые хлопья неприятно шлепались сверху на лицо, гудел, надрываясь, норд-ост. Погода, похоже, собиралась испортиться. И была она явно не прогулочной. Было не жарко, совсем не жарко. Черный Ягуар ускорил шаг, чтобы слегка согреться. Вокруг шныряли неизвестно откуда взявшиеся древние ржавые автобусы, набитые людьми. Неужели такая крутая авария, что до сих пор не починили трос?
Он подумал о том, что скоро, совсем скоро будет вдали от цивилизации, вдали от этих серых каменных домов, от мрачных сгорбленных фигур на остановках струнников, от ржавого скрипящего транспорта, от навязчивого лопотания чужеродных языков, от узкоглазых чайников, от скользкого высокомерного Желтопузого, от бдительного Вахтера, от бездушного Отморозка, от всего этого сволочного чинократского правительства, которое давным-давно пора отправить на свалку, от департамента и экологов, да, и от самих экологов тоже.
Там, где он будет жить, человек свободен и радостен. Все, что Черный Ягуар слышал когда-либо о Новой Зеландии, говорило о том, что если еще где-то и можно жить на этой земле, то только там: только в Новой Зеландии овощи росли в открытом грунте, биотопливо само валялось под ногами, в океане водилась рыба, плантктон и съедобные морские водоросли, вода - океан воды, правда, не питьевой, но ее давно научились опреснять, а небо… впрочем, Лорд сказал, что небо и там серое, нет звезд в Новой Зеландии, но это, в конце концов, не так уж страшно, если будет все остальное.
Они будут жить вместе с Лордом. Сможет ли он существовать бок-о-бок с другом или почувствует к нему такое же холодное отчуждение, как к Ирине и Гуле сегодня? Сначала, наверное, будет тяжело, а затем он, скорее всего, привыкнет. Человек - существо гибкое, ко всему приспособиться может.
Он никогда больше не будет никого убивать. Возможно, сейчас он в последний раз выполняет заказ экологов. У него будет несколько дней отгула, надо постараться как можно быстрее оформить документы, найти безопасный выезд за границу. Хорошо бы еще и Гуле помочь. В последний раз… Он больше не чувствовал себя экологом, он был просто человеком! Он был счастлив.
И тут Черного Ягуара вдруг затошнило от мысли, что он идет убивать человека. До сих пор это была его обязанность, работа, хлеб, смысл существования, никогда это не было его бременем, он знал - придет время - и про его душу также придет эколог; но теперь он не чувствовал себя связанным с этим городом нитью долга, ему не нужны были больше деньги, и смысл жизни он вдруг ощутил в самой жизни. И острей острого он почувствовал, что права на то, чтобы отнимать жизнь у другого человека, у него нет. Он понял, что страшный мертвый Бог все еще живых христиан может простить ему всё: ненависть к Нему, тайную жизнь, неоправданную жестокость, прокрадывающегося в его сознание второго, Он может простить ему даже все совершенные им убийства, даже смерть девочки Маши Севастьяновой, но то убийство, которое ждет его впереди, - зачеркнет путь Черному Ягуару к Новой Зеландии.
"Не время сжигать за собой мосты, - сказал он себе. - Если я не выполню заказ сегодня, мне придется пойти на работу завтра. Если я не приду на нее завтра - может, и отговорюсь - то послезавтра точно нагрянут с проверкой. Не найдут - объявят розыск. Очень мне надо светиться и попасться в последний момент".