- Неважно, кто я, - ответил Черный Ягуар. - Я знаю, что у вас два месяца назад умерла дочь Маша. Это так?
Женщина молчала, но он слышал в трубке ее напряженное дыхание. Наконец она заговорила.
- Кто вы? - еще раз спросила она.
- Я знаю, что после смерти Маши вы хотели удочерить другую девочку, но органы опеки отказали вам. У меня есть девочка, которую вы можете взять себе. У нее никого нет. Сможете ли вы спрятать ее так, чтобы никто не нашел?
- Да, - сказала Ирина Севастьянова совершенно спокойным голосом, - И я надеюсь, вы меня не обманываете.
- Вам придется поверить, - сказал Черный Ягуар.
- Что я должна сделать?
- Мы сейчас недалеко от вас. Вы можете выйти на площадь, к памятнику Оруэллу?
- Разумеется.
- Тогда ждите там. К вам подойдет девочка. Вы узнаете ее. Да, не забудьте с собой какую-нибудь одежду. На ней только платье и тапки.
- Боже мой, - сказала Ирина Севастьянова. - Через минуту я буду там. Я смогу потом с вами связаться?
- Я сам позвоню, - сухо ответил Черный Ягуар и прервал связь.
- Ну вот, мама ждет тебя, - сказал он девочке. - Я должен предупредить тебя. Если ты не хочешь, чтобы тебя нашел плохой человек, ты никогда не должна больше называть себя Гулей. Ты поняла? - девочка кивнула. - Ну, хорошо, - он покрепче прижал ее к себе и понес в сторону площади Оруэлла.
- А бабушка потом найдет нас? - спросила Гуля.
- Ты слышала, что сказал плохой человек?
- Он сказал, что бабушка умерла. Что это значит?
- Это значит, что ее больше нет. Хотя… один мудрый человек сказал мне сегодня… он сказал, что когда человек умирает, то умирает не целиком. Главная часть его уходит на небо.
- К Богу? - спросила девочка.
- Откуда ты знаешь про Бога? - спросил Черный Ягуар и поставил ее на землю, потому что как раз подошел к площади Оруэлла.
- Бабушка говорила.
- Странная у тебя была бабушка, - усмехнулся Черный Ягуар. - Может, все старики странные? - он достал из кармана крестик. - Вот, держи, это тебе на память. Только никогда никому не показывай. Хорошо?
- Хорошо, - сказала Гуля. - Иначе придет плохой человек?..
- Ну, в общем да, - он вложил крестик ей в ладонь.
- У меня тоже есть крестик, - сказала она и вдруг сняла с шеи шнурок, к которому и впрямь был прикреплен крест. - Возьми. Это тебе!
- Смотри, вон стоит мама, видишь? - показал он на памятник, около которого, озираясь по сторонам, стояла женщина с большим пакетом в руках. - Беги!
И она побежала. А Черный Ягуар остался. Так и не удалось ему избавиться от креста. Был один, стал другой. Он вздохнул и положил крестик в карман. Было без десяти минут двенадцать. Работа выполнена. Осталось только позвонить диспетчеру и отчитаться. И еще два часа до звонка Лорду. Времени пропасть. Ох, сколько же у него сегодня беспокойства. И сколько всего он должен еще обдумать…
На краешке сердца
есть место для веры.
Найдешь ли его?
14
Холодом веет
отраженье во льду.
Дыхания нет.
В детстве время мягкое как пластилин. Мнешь его, мнешь, лепишь, что душа пожелает. Маму с распущенными волосами. Завтрак - молоко и оладьи со сметаной. Отца, что на работу уходит. Двор с качелями. Заброшенную стройку по соседству. Саньку Кротова из дома напротив. До вечера столько всего успеешь! А вечером высыпешь из карманов, сомнешь в большой комок и положишь снова в коробку. Пойдешь, руки вымоешь, маму поцелуешь - и под одеяло спать. А коробку под кровать задвинешь. Сколько пластилина с рук водой смыло - совсем чуть-чуть. Только всё легче коробка. Все меньше в ней пластилина. Жалко его тратить на ненужные встречи.
Что ты сказал, Джордж?
"Теперь, когда он понял, что он мертвец, важно прожить как можно дольше".
Я помню эту фразу, спасибо.
Мысль о бегстве - минутная слабость. Если Судьба… если Бог приводит в мой последний день человека, значит, так нужно. Мне, ему, Богу или всем вместе, но кому-то обязательно нужно.
- Впусти нашего гостя.
Глаза у вошедшего неприятные, будто стеклянные. С места не встаю - не по рангу. Небрежно машу рукой, указывая на кресло. Дотрагиваюсь пальцем до желтого конвертика на экране. Читаю сообщение Желтопузого.
"Жду у себя".
Что от ждет? Ах да… Не отвечаю, оборачиваюсь к капитану модеров и… замираю от неожиданности. Мне в лицо смотрит дуло пистолета.
- Руки за голову, - командует капитан. - Встаешь медленно, очень медленно, понял?
Вот тебе и "обязательно нужно", фаталист чёртов. Это не модер. Эколог? Меня осудили за слив информации? Но откуда они узнали так быстро?
- Лицом к стене. Ноги на ширину плеч, руки на стену. Теперь поговорим.
Не эколог. Экологи никогда не разговаривают со своими жертвами.
- Слушаю вас.
- Полтора часа назад, - а голос почти истеричный, такой в любую секунду сорваться может. - Сюда зашел человек. В этот кабинет. Ты понял? В твой кабинет зашел человек! Зашел и сгинул.
- Что вы от меня хотите? Чтобы я подтвердил…
- Да пошел ты со своим подтверждением! Это мой брат, ты понял, что это мой брат? Куда он ушел? Где мой брат?!
- Послушайте, мне очень неудобно так стоять…
- Где мой брат?!
- Я…
- Где мой брат, сволочь?!
Дуло пистолета воткнулось в шею и тут же резко отпрянуло. Отчего он так нервничает? Ведь застрелит сдуру. Или он под кайфом? Наркотики - обратная сторона свободы…
- С вашим братом всё в порядке, - стараюсь говорить как можно спокойнее. - Только не нужно нервничать. Я все сейчас расскажу.
- Я спокоен! Где мой брат?!
- Вы умеете пользоваться Электронной картой? Метка восемь-десять-ку-тысяча-сорок семь. Задайте поиск на десять минут назад и увидите, где он недавно был.
Громкое сопение за спиной. Нервная ругань. Что-то упало со стола и разбилось - наверное, чашка. Опять ругань, дикий порезал руку. Видимо, это стало последней каплей. Он вновь подскочил ко мне, приставил пистолет к затылку и заорал:
- Он в здании! Я знаю, что он в здании. Или ты его кокнул? Ну-ка признайся, ты его убил? Убил, гад?!
Дикий уже ничего не соображал. Сильный удар по почкам развернул меня боком к нему, защищаясь, я успел поднять руку, но это не спасло меня. Удар в печень, в бок, в лицо. Я согнулся пополам, последовал сильный толчок, и мое тело рухнуло на пол. И тут же на меня рухнул дикий. Я закрыл лицо, ожидая новых ударов, но ему было не до того. Он просто сидел на мне, и его рвало. Весь в крови и блевотине, я столкнул его в сторону, поднялся на ноги и на несколько секунд застыл, соображая, что делать дальше. Направился в маленькую туалетную комнату за кабинетом, открыл аптечку, разорвал упаковку одноразовых шприцов, набрал двойную дозу - ничего, не умрет, даже в таком состоянии - и, подойдя, к дикому, ввел снотворное. Он не сопротивлялся.
Вернулся в ванную, умылся… Из рассеченной губы шла кровь. Приложил вату со спиртом, оглядел себя в зеркало. Хорош, нечего сказать. Фиг с ней, с одеждой - здесь есть запасной костюм, но вид… А ведь уже начало первого, Желтопузый ждет меня в своем кабинете. Но что делать с диким? Он уже уснул - прямо на полу. Откуда у него пистолет? Зря я связался с ними, чем эта мразь лучше экологов? Только тем, что одни убивают за идею, а другие за дозу?
Дикие вовсе не все наркоманы.
Спасибо, Джордж, а то я не знал!
Ты знал. Но ты не хочешь признать, что те, кто тебе омерзителен тоже имеют право на жизнь.
Я не ответил - ни ему, ни себе. Выключил стаци. Забрал камеру, ком, пластиковые карты и деньги. Кажется, ничего не забыл? Взглянул на спящего дикого. На секунду задумался. Затем решительно направился к двери.
- Я на совещание к Желтопу… к заместителю директора. Не знаю, когда вернусь, ты никуда не отлучайся - будет еще несколько важных распоряжений.
Я шагнул к двери и остановился. Обернулся к секретарше.
- Да… - сказал я. - Там этот …в моем кабинете…. В общем, вызови кого-нибудь, чтобы наши ребята его незаметно вынесли из здания и отвезли за город. Не бить, никакого вреда не причинять. Просто вывезти за город и отпустить!
Холодом веет
отраженье во льду.
Дыхания нет.
15
Кровь на губах
от израненных слов
вылечит боль.
Почему его вновь тянет в этот двор? Что для Черного Ягуара - старик Сванидзе? Один из многих клиентов, не более того. Может, дело все в том, что впервые ему довелось разговаривать с клиентом во время исполнения заказа? В третий раз за сегодняшний день уселся Черный Ягуар на скамью против окон Сванидзе, достал из кармана ком, набрал код диспетчера. С отчетом произошла некоторая заминка. Не умел Черный Ягуар врать. А тут пришлось долго и нудно объяснять, что пришел в квартиру, увидел постороннего, допросил, выяснил, что это местный сторож, что старуха к приходу Черного Ягуара уже умерла, сама, своей смертью, что была еще какая-то девочка, о которой в заказе не говорилось ни слова, он вообще не понял, что там такое с этой девочкой - сторож ждал ее почему-то в квартире. Он усыпил сторожа мараноксаном и ушел. Всё. Больше он ничего не знает.
Диспетчер начала бубнить, что если старуха умерла сама, то, вроде, как и заказ не выполнен. Надо бы еще один взять. Но Черный Ягуар твердо сказал, что в конечном итоге против фамилии Нургалиевой можно ставить галочку, так какой еще с него спрос? Диспетчер попросила не отключать до обеда служебную линию - ей надо обсудить эту ситуацию с Отморозком. Он вообще велел Черного Ягуара не отпускать сегодня, почему - она не знает. Ей лично - так все равно, пусть хоть в отпуск Черный Ягуар идет. Сколько лет уже, между прочим, не отдыхал. Возможно, не положены Черному Ягуару начисления за Нургалиеву. Разобраться надо. Нестандарт, сам понимать должен. Хотя кто знает: может, еще и прокатит? В общем, не подводи, дорогой, останься, будь добр, на линии, пока начальство не отпустит.
Раздражением наполнился Черный Ягуар, успел ведь уже настроиться на то, что свободен до завтрашнего утра. А тут - подвешенное состояние. Хуже ничего не бывает. Дали бы сразу еще один заказ - мигом бы слетал. А теперь - жди еще неизвестно сколько. И если в обед поступит новый вызов - значит, день полетел на х@й. И уж только бы, Земля и Небо, дали ему спокойно с Лордом пообщаться. Да не светит, похоже. Сумасшедший выдался день. Как завертелся колесом, так и не остановится никак.
Неподалеку раздался дикий визг. Черный Ягуар оглянулся. Метрах в тридцати от него отец тащил за руку упирающегося мальчишку. Тот визжал, как недорезанный поросенок.
- Купи! Ну, купи автомат!
Отец, близорукий очкарик, не спорил, просто волок мальчишку за собой. Видно было: это дается ему с трудом. Хлипкий у пацана папаша. Непонятно, как ему вообще позволили иметь детей.
- Я тебя ненавижу! - орал мальчишка. - Вот вырасту! Стану экологом! Будешь знать! - и опять истошный визг.
Весь подобрался Черный Ягуар, рука сама положила ком в карман, он не заметил, как это случилось, а ноги несли его уже наперерез папаше с сыночком.
- Кем ты, говоришь, станешь? - ласково спросил Черный Ягуар и хищно улыбнулся мальчишке. Тот резко замолчал. - Экологом?
Черный Ягуар взял мужчину за шиворот куртки, сбил с ног, ткнул лицом в поребрик. Очки с того упали и разбились. Мальчишка застыл, как парализованный, лицо его сковал страх.
- Смотри, как ты будешь обращаться со своим отцом, когда вырастешь, - и носом того в асфальт, еще, еще и еще. Нос хрустнул, кровь хлынула на мостовую, на руку Черного Ягуара с содранными ногтями. - Так кем, ты говоришь, хочешь стать? - Черный Ягуар отпустил мужчину и, взяв мальчишку за шиворот, поднял его - так что глаза его были на уровне его собственных глаз. - и жестким холодным хищным взглядом полоснул пацана по испуганному лицу. Мужчина, схватившись одной рукой за разбитое лицо, другой шарил вокруг себя - искал очки. Он явно при этом старался что-то выговорить - только не мог: нос и рот были разбиты. Не найдя очков, он попытался встать - кажется, хотел защитить сыночка. Черный Ягуар оттолкнул его ногой и равнодушно изрек: - Успокойся, папаша, ты мне еще благодарен будешь за это. - и мальчишке, висящему в воздухе. - Смотри, как бы за тобой самим не пришел эколог… - отпустил его и пошел.
Сзади раздались судорожные всхлипывания:
- Папочка… папочка…
Не выдержал, оглянулся Черный Ягуар. Ухмыльнулся презрительно: отец с сыном, измазанные кровью, сидели на асфальте, обнимая друг друга, и плакали.
Кровь на губах
от израненных слов
вылечит боль.
16
Истину видит
сердцем слепец.
Послушай его.
От двери до поворота тридцать семь шагов полумрака. Каждый раз, выходя из кабинета, я на несколько секунд останавливаюсь, чтобы привыкнуть. Иногда там, впереди - в освещенном коридоре - проходят люди. Некоторые останавливаются, заглядывая во тьму. Словно в глаза смерти.
Очередная тень мелькнула на свету, на секунду застыла возле поворота, а затем медленно двинулась ко мне. Полумрак принял ее, и я скользнул в сторону, притаился, замер у противоположной стены.
- Не прячься, - неожиданно произнесла тень. - Я тебя вижу. Я хорошо вижу в темноте. Как кот.
По коридору шел молодой человек лет двадцати. В первый момент мне показалось, что он как-то странно одет. Но нет, одежда на нем была недорогой, но вполне добротной. Просто он не умел ее носить. Ни этот пиджак, застегнутый на все пуговицы и смешно облегающий большой живот, ни узкую светлую рубашку, упиравшуюся накрахмаленным воротничком в полные щеки, ни тем более галстук.
- Здесь запрещено ходить, - осторожно произнес я, пытаясь понять, что за странного типа занесло в наш отсек Департамента.
- Почему? - удивился он. - Потому что тебе мама запретила?
Он стоял и смотрел на меня. Глаза у него были распахнутыми и наивными. Не из этого времени. Не из этой эпохи. И я растерялся…. Умственно неполноценные, люди с ограниченными интеллектуальными способностями, подлежали принудительной отправке в хоспис.
- Ты как сюда попал? - спросил я.
- Оттуда пришел, - толстяк обернулся и показал на главный коридор.
- А в Департамент… в это зда… тьфу, в этот дом как ты попал?
- Плеваться нельзя. Может прийти эколог и забрать тебя на кладбище. Меня мама привела. Мы часто сюда приходим…
Мама его привела… всё-таки гнилая у нас система. С любой стороны гнилая. Взяточникам даже экологи не страшны - откупятся. Нет, не от рядовых боевиков - от высокого начальства. Когда-то ведь я тоже верил в Экологический кодекс. Пока не понял, что времена борьбы за идею давно миновали и настали совсем иные времена. Борьбы за место под солнцем.
- Ну что ж, удачи тебе, парень, - я похлопал толстяка по плечу. Пора было спешить к Желтопузому.
- Постой! - неожиданно сказал он. - Хочешь конфету? У меня есть одна - я тебе ее всю отдам.
И принялся суетливо шарить по карманам. Ему хотелось поговорить - ведь, наверное, Департамент - единственное место, куда его привозят из дома. А так четыре стены… или восемь… или двенадцать, но все равно лишь стен. Неожиданно меня уколола в сердце иголка. Больно уколола. Как в юности, когда я еще не был циником… Три минуты. Они ведь ничего не решают.
- Давай свою конфету, - сказал я. - С тобой никто не разговаривает?
- Только мама. Мама и Друг.
- Твой друг? Ты с кем-то дружишь?
Толстяк оглянулся по сторонам, словно собирался сообщить мне большой секрет и действительно наклонился и тихо прошептал:
- Только никому не говори! Мы часто с ним беседуем.
- И о чем же?
- Ну… о жизни. О том, почему меня во двор не пускают. О людях, которых из окна видно. О кошках. У нас раньше была кошка, но потом мама ее куда-то отнесла. Хочу, чтобы мама ее обратно вернула.
- И что твой друг говорит?
- Говорит, что нужно терпеть. Он добрый! Только он не человек. Вот, держи конфету, она сладкая.
И толстяк протянул мне липкую ириску. Она лежала на его толстой потной ладошке - с прилипшими нитками и волосками, грязная, замусоленная… Но иголка снова зашевелилась в сердце, я взял эту ириску и принялся ее жевать.
- Если твой друг не человек, - спросил я, - то кто он? Бог?
- Он не Бог. Я не знаю, кто такой Бог. Мой друг просто приходит ко мне в гости. Вот сюда, - и толстяк показал на свою голову. - Он говорит, что если я буду правильно жить, то возьмет меня в хорошее место. А если буду поступать плохо, то выгонит меня из дома в темный лес.
- Тебе это мама сказала?
- Нет, не мама, - ответил мой странный собеседник и грустно вздохнул. - Мама не верит, что он есть. А как его нет, если когда я прошу его о чем-то, то почти всегда это сбывается. Только я редко его о чем-то прошу. Вдруг он подумает, что я слишком жадный? Ты как думаешь, Друг может обидеться, если я буду просить его чаще?
Я стоял и смотрел на человека, который не прошел бы ни один тест ай кью. На умственно отсталого, который самостоятельно додумался до идеи Бога.
- Скажи, а что будет с плохими людьми? - спросил я его. - Ты когда-нибудь спрашивал об этом?
Толстяк снова посмотрел по сторонам и тихим шепотом произнес:
- Ты что-то украл? Не бойся! Если ты понял, что это плохо - мой Друг тебе обязательно поможет. Я попрошу у него, хочешь? Сегодня, когда мы с мамой домой вернемся?
Я отвернулся. Глаза неожиданно защипало, но я пересилил минутную слабость. Вытащил ком, взглянул на часы - опаздываю.
- Гриша! - раздался испуганный женский голос. - Я же сказала тебе никуда не ходить!
- Это моя мама! - пояснил толстяк. - Нам пора домой. Ты придешь к нам в гости?
- Не знаю… - честно ответил я.
- Приходи. Обязательно. Ну, я пошел, - и, помахав на прощание рукой, он направился к своей маме.
На полпути я его окрикнул:
- Гриша!
- Что? - обернулся он.
- Попроси за меня у своего друга, ладно?
Истину видит
сердцем слепец.
Послушай его.
17
Тот, кто с тобою
смеется внутри.
Ветер души.