Дракон начинает тереться о ногу Макри. Макри пытается отпихнуть его, что лишь приводит его в восторг. Он поднимается на задние лапы и норовит лизнуть ее в лицо. Макри вздрагивает, когда он вонзает в ее плечо когти. Она весьма грубо валит его на землю. Дракон, считая это чудесной игрой, урчит от удовольствия и намеревается вновь залезть на нее.
- Мне это начинает надоедать, - говорит Макри.
Барон Мабадос, барон Маркос и Ласат Золотая Секира врываются в сад, как ураган.
- Что означает такое изменение места встречи? - требует ответа Ласат. - Это демонстрирует вопиющее неуважение к Совету.
Элупус, его телохранитель, входит в сад. За ним следуют еще несколько самсаринских баронов вместе со свитой. Затем появляется группа волшебников, включая Кублиноса, и различные люди в военной форме, генералы самсаринской армии. Наконец, Дарингос, главный дворецкий, блистающий пурпурным одеянием, шествует, задирая нос. Происходит некое смятение, порождаемое вопросами со всех сторон. Самый громкий голос издает барон, ранее мне не встречавшийся, человек весьма большой, по крайней мере, в обхвате, который требует выяснить, где угощение.
- Не говорите мне, что нас позвали в дом, где нечего есть? - возмущается он, оглядывая пустующий сад в некоторой тревоге.
- Еда не имеет значения, барон Гиримос, - говорит Дарингос.- Я все еще жду ответа, в связи с чем Лисутарида доставила нам всем неудобство.
Целое множество враждебных взоров устремляется на Лисутариду. К сожалению, ее разум все еще не прояснился. Она оглядывается вокруг, взгляд ее рассеян, при этом она бормочет что-то неразборчивое. Ласат изучает ее с большим подозрением. Полагаю, он мог бы унюхать в воздухе следы фазиса. Я поспешно наступаю ногой на кучку пепла.
- Ответ весьма прост, - провозглашает Макри громко. - И Фракс, главный советник Лисутариды, сейчас все объяснит.
Поджимаю губы. Такое всегда было трудной деталью. Дыра в плане, можно сказать. Но только если вам точно не ведомо, каким находчивым может быть человек, подобный Фраксу, в критический момент. Остер, словно ухо эльфа, - это, как известно, утверждают мои поклонники. Шагаю к столу, сметаю чертежи Арикдамиса, чтобы явить взгляду самострел, и картинно размахиваю ими.
- Лисутарида узнала, что Арикдамис, лучший на Западе изобретатель, математик и ученый, придумал устройство настолько жизненно важное для наших военных планов, что не смогла оставить их без охраны. Она решила, и весьма правильно, что встреча должна быть перенесена сюда, чтобы предупредить любой риск попадания их в руки врага, прежде чем она успеет создать могучее заклятье для защиты.
Ласат Золотая Секира хмурится.
- Не могла бы она просто захватить чертежи с собой?
- Они слишком важны, чтобы таскать их повсюду, - говорю я, хотя тотчас же понимаю, что это не самый убедительный из ответов.
- А еще Лисутарида была занята, помогая мне ухаживать за мелким драконом, - добавляет Макри. - Вы же знаете, как он важен для короля.
В этот миг дракончик решает игриво укусить Макри за голень.
- Черт бы тебя побрал! - кричит она и наносит ему сильный удар по ребрам.
К этому времени Ласат Золотая Секира выглядит полностью разозленным, а судя по выражению лица главного дворецкого Дарингоса, в его докладе королю не будет чего-то лестного для Лисутариды.
- Возможно, Властительница Небес желала бы сама рассказать, зачем созвала нас сюда? - говорит он.
Лисутарида встает на ноги, слегка пошатываясь.
- Как объяснил мой главный советник, я принимала участие в важной работе. Мне бы не хотелось докладывать королю, что нежелание его волшебников чуток прогуляться привело к потере нашего нового оружия.
В действительности Лисутарида не сообщила ничего более убедительного, чем я или Макри, но она наделена властью, и ее слова имеют вес.
- Что за оружие? - интересуется барон Мабадос.
- Улучшенный самострел, снабженный особым прицелом, который позволит нашим частям сбивать оркских боевых драконов на лету.
- Что? - восклицает Мабадос. - Это невозможно. Никакая стрела не смогла бы пробить шкуру дракона.
- Я планирую построить устройство, способное стрелять восемнадцатидюймовыми стальными древками с закаленными наконечниками прямо сквозь их чешую, - защищает Арикдамис своего любимца.
- Чтобы стрелять в небо такой тяжелой стрелой высоко и быстро, потребуется самострел невероятной мощи, - возражает Мабадос, видевший драконов в сражении. - Несомненно, такая машина была бы слишком объемной и замедленной? Драконы ведь не зависают в воздухе, ожидая, когда их подстрелят.
- Мой самострел установлен на вращающейся опоре и использует новый вид прицела. Полагаю, я могу оборвать полет дракона.
Заявления Арикдамиса встречены собравшимися с некоторым сомнением, особенно людьми военной косточки. Но теперь все внимание обращено на Макри и дракона. После недолгого мотания взад-вперед, тварь удобно расположилась у ее ног.
- Зверь что, мурлычет? - спрашивает один из генералов, смуглый, обветренный мужчина в зеленой военной форме.
- У моего телохранителя Макри есть подход к диким тварям, - говорит Лисутарида.
Зрелище весьма впечатляет. Дитя дракона, прежде известное своей враждебностью, нынче кажется совершенно послушным в присутствии Макри.
- У тебя есть опыт обращения с драконами? - спрашивает генерал.
- Я сражалась с одним на арене, когда мне было пятнадцать, - отвечает Макри, и никто не потешается над ее ответом. Даже Элупус выглядит задумчивым.
Теперь, когда Лисутарида сохраняет контроль над ситуацией, я пользуюсь случаем изучить наших гостей. Большинство из них захвачены видом Макри и дракона, но барон Гиримос озирается вокруг с выражением голодного человека. Я бы не возражал переговорить с Гиримосом. По словам Мерлионы, он хозяин телеги, что убила Алцетен. Подкрадываюсь к нему и понижаю голос.
- Ты бы простил Арикдамиса за убогую подготовку. Он слишком эксцентричен, чтобы обеспечить гостям подобающую закуску.
- Это и впрямь никуда не годится, - говорит барон с чувством.
Согласно киваю.
- Не беспокойся, его слуги набивают погреба и кладовые до отказа. Пойдем со мной, и я возьму дело в свои руки.
Барон Гиримос с энтузиазмом следует за мной в дом. Позади нас Макри отвечает на вопросы генерала о днях в качестве гладиатора, пока главный дворецкий Дарингос напоминает всем, что собрание все же необходимо провести. Внизу, в погребе, я нахожу, что барон весьма приятный товарищ. Отбрасывая церемонность, он снимает с крюка целый копченый окорок, вытаскивает ящик в качестве стула и приступает к работе. Я беру себе другой цельный окорок, извлекаю две бутылки вина и маленький бочонок Элатского Горного пива из-за следующей двери и присоединяюсь к нему на соседнем ящике. Мы едим и пьем от души и обмениваемся военными байками. Как и я, барон сражался с орками. Наряду с его здоровым аппетитом, это еще один довод в его пользу.
- Конечно же, тогда я был в лучшей форме, - говорит барон, похлопывая свое внушительное брюхо. - Не мог бы ты подать мне ту утку с полки?
Деля утку, я перевожу беседу в текущее русло и изловчаюсь получить множество общих сведений о жизни в кругу баронов. По поводу брака Демельзы и Мабадоса и грядущей свадьбы их сына барон вполне сведущ.
- Мабадосу повезло, - говорит он мне, приступая ко второй бутылке чудесного красного вина эльфов. - Женился на богатейшей в стране девице. Простолюдинке, естественно, что породило всякие толки. Не так уж много, как ты мог бы подумать, когда всех облетел слух о ее состоянии. Ее папаша обнаружил невиданное месторождение камней королевы. А семья Мабадоса была разорена. Всем было известно, хотя они пытались это скрыть, - смеется барон Гиримос. - Без ее участия они и поныне ходили бы в рубищах.
- Но он же управляет Элатом. Разве бани и состязание не приносят прибыль?
- Приносили бы, если б он так глупо не распоряжался деньгами. Ужасный игрок, знаешь ли. И совершил неудачные вложения в корабельные перевозки - все затеи пошли ко дну. Да еще недавний урожай с ферм был никудышным. Хотя, все это не столь значимо, покуда в их руках копи камней королевы.
Все состояние Демельзы, конечно же, после свадьбы перешло к барону, позволяя тому тратить бабки, как заблагорассудится. Я спрашиваю Гиримоса о грядущей свадьбе.
- Дело обещает быть великолепным. Сын Мабадоса и старшая дочь барона Возаноса. Возанос - один из состоятельнейших людей в стране. Не удивлюсь, если они наймут для свадебного пира лучших иностранных поваров.
Барон Гиримос явно предвкушает блюда, приготовленные элитой иноземных поваров. Не мудрено заметить, почему он является человеком таких внушительных объемов. Мне он нравится все больше и больше. К этому времени барон становится столь общительным, что нетрудно поднять тему самокатной повозки, убившей Алцетен.
- Печальное событие, - говорит барон. - Все еще не ясно, кто взял эту повозку.
- Ее украли?
- Да. Она исчезла из моей конюшни в ночь накануне происшествия. Не сомневаюсь, что с недобрыми целями. В Элате всегда так, когда надвигается состязание. В город наведывается множество проходимцев.
Когда мы вылезаем из погреба, собрание в самом разгаре. С учетом малообещающего начала оно проходит вполне приемлемо. Лисутарида сообщает властям о своих планах по сплочению чародеев, войск и правительств. Ласат и его омерзительный приспешник Чарий пытаются копать под нее, но я бы не сказал, что преуспевают. Лисутарида все еще находится в невыгодных условиях из-за непозволительного падения Турая, но в бою с ней происходило много случайностей, а ее репутация боевой волшебницы остается на высоте. Некоторые самсаринские армейские предводители видали ее в действии на последней войне с орками, когда были младшими офицерами, а она - подающей надежды молодой чародейкой. Собрание завершается, и все приходят к соглашению о переговорах через два дня с королем и несколькими иностранными послами, что должны прибыть в Элат к той поре.
- Я бы сказал, что твое положение все еще устойчиво, - говорю я Лисутариде после отбытия баронов. - Особенно, если эльфы тебя поддержат.
Лисутарида не спорит.
- Ты заметил, каким образом Ласат возражал против всего, что я сказала? Этот человек ненавидит меня, - волшебница хмурится. - Зачем ты сказал всем, что я охраняю новое оружие Арикдамиса, словно это самая важная вещь в мире?
- Пришлось что-то выдать, чтобы прикрыть тебя.
- Это так. Но я буду глупо выглядеть, коли это оружие не сработает. А где же сам Арикдамис?
- Исследует остатки своих погребов. Барон Гиримос обладает чудовищным аппетитом. Я пытался сдерживать его, но такое почти невозможно. А что это за генерал, который так явно заинтересовался Макри?
- Генерал Хемистос. Он руководит пехотными фалангами.
- Хемистос? Молодой центурион, который возглавил экспедицию к мосту Гацгара? - припоминаю я. Он отличался храбростью, восемнадцать или около того лет назад. Я не знал, что он стал генералом. - Оказывается, некоторые страны по заслугам воздают своим героям. Будь Турай таким же, я бы тоже стал генералом.
- Вне всяких сомнений, - говорит Лисутарида и отбрасывает длинные каштановые волосы со лба. Она глазеет на свой серебряный браслет с камнями королевы. Подарок Кублиноса, полагаю.
- Прошу прощения за мой проступок с фазисом. Я не позволю такому случиться вновь.
Макри наконец избавляется от дракона, загоняя его в гнездо на деревьях.
- Генерал Хемистос хочет посмотреть, какова я бою, в состязании, - говорит она. - Он на самом деле был самым отличившимся центурионом в последней войне?
- Возможно, - отвечаю я. - Но ты же знаешь этих самсаринцев. Они вешают медали за все.
- Где же чертежи? - неожиданно говорит Лисутарида.
- Какие чертежи?
- Чертежи самострела и прицела. Ты знаешь, важная военная тайна, которую я, как подразумевалось, должна охранять.
- Они на столе.
- Их тут нет.
Мы все взираем на стол. Чертежи пропали. Я кричу Арикдамису. Он высовывает голову в окно. У него их тоже нет. Вчетвером мы приступаем к бешеным поискам в окрестностях. Рулоны нигде не обнаружены. Арикдамис стонет и тяжело оседает.
- Как они могли просто взять и исчезнуть? - возмущается Макри.
Спрашиваю Лисутариду, может ли она произнести какое-нибудь поисковое заклятье. К сожалению, Лисутарида больше не слушает. Мешочек фазиса на ее коленях открыт. Она торопливо скручивает огромный косяк, щелкает пальцами, чтобы зажечь его, затем глубоко затягивается. Я сажусь рядом.
- Дай мне немножко, - прошу я.
- Мне тоже, - говорит Макри. - Вот теперь проблем не оберешься.
Глава 13
Уныние нисходит на дом Арикдамиса. С трудом верится, что кто-то стащил чертежи прямо у нас из-под носа. Арикдамис неистовствует, полагая, что вражеские шпионы удрали с ними. Он уже представляет себя казненным за государственную измену. Ни Лисутарида, ни Макри, ни я не верим, что неприятельский шпион забрал чертежи. Вероятнее всего, за этим стоял Ласат Золотая Секира.
- Он сделает все, чтобы опорочить меня, - говорит Лисутарида.
- Если их взял Ласат, то что станет с ними делать? - любопытствует Макри.
- Предъявит, когда посчитает, что это опозорит меня сильнее всего, - отвечает Лисутарида. - Возможно, вместе с лживой побасенкой об оркском шпионе, укравшем их у меня, и как героически он их вернул.
- Нам следовало сообщить о краже, как только она произошла! - сетует Арикдамис. - Сейчас же все выглядит так, словно мы вступаем в сговор с врагом.
- Нельзя позволить кому-либо знать. Это было бы слишком скверно для Лисутариды.
Арикдамис озабоченно принялся дергать за длинную серую бороду. Он уходит, бормоча о том черном дне, когда пустил турайцев в свой дом. Наши отношения, прежде сердечные, остыли. Макри провожает его взглядом.
- Вот мы и обидели Арикдамиса, - говорит она, и звучит это с неподдельным огорчением.
- Если мы уверены, что Ласат взял чертежи, не стоит ли нам попытаться вернуть их? - предлагаю я.
- К тому времени Ласат их хорошенько спрячет, - говорит Лисутарида.
- Да ну? Ты же сильнее его. Или еще была недавно.
Лисутарида сверкает глазами.
- На что ты намекаешь?
- На то, что силенок у тебя не слишком много, когда ты то и дело опьянена фазисом.
- Не надо читать мне нотации о пьянстве, - кричит Лисутарида.
- Почему? Ты же не прекращаешь дымить с тех пор, как вступила в этот дом. Не удивительно, что Ласат тебя обставил.
- Ты несправедлив! - говорит Макри. - В конце концов, у Ласата тоже есть тайное пристрастие. Он принимает диво, помнишь? Вероятно, он даже более одурманен, чем Лисутарида время от времени.
- Я не одурманена! - вопит Лисутарида. - Если б это было так, смогла бы я такое?
Волшебница достает пузырек с курией, черной жидкостью, используемой для различных магических целей. Для большинства волшебников контроль над ней является трудоемким искусством. Но не для Лисутариды. Она выливает жидкость в блюдце и щелкает пальцами.
- Я покажу вам, кто одурманен. Курия, где чертежи?
Мы с Макри вглядываемся в темную жидкость. Лисутарида, используя свои могучие силы, способна создать картину текущего местонахождения пропавшего предмета. Мы пялимся долгое время. Ничего не происходит. Властительница Небес пытается снова.
- Покажи, где находятся чертежи Арикдамиса, - ничего не происходит. - Очевидно, луны расположены неблагоприятно, - говорит Лисутарида. - Я должна свериться с картами.
С этим она стремительно уходит, оставляя бесполезную чашку с курией. Макри встревоженно глядит на меня.
- Ее силы и впрямь угасают?
Пожимаю плечами.
- Трудно сказать. Смотреть в курию всегда трудно, и многих волшебников в последнее время постигала неудача. Три луны действительно проходят через циклы. Возможно, мы вступаем в неблагоприятный.
Первый бой Макри запланирован сегодня, но позднее. Она и Лисутарида намереваются посетить баню Королевы перед турниром. Я же отправляюсь вести следствие. Я все еще далек от определенности, что хоть чего-то нужно расследовать, но в любом случае это сделаю. Подумываю посетить Королевский Архив, где погибла Алцетен, чтобы изучить место происшествия и задать вопросы. Были свидетели, с которыми стоило бы потолковать. Прежде чем покинуть дом, я окончательно воодушевляю Макри:
- Я поставлю на тебя все наши бабки. Если не победишь, будем попрошайничать на улицах.
На экипировку Макри ушла большая часть тех денег, что я взял взаймы у баронессы Демельзы. У меня осталось шестьдесят гуранов - удручающе малая сумма, учитывая те хорошие ставки, что предлагали букмекеры. Большой Биксо обещал шесть к одному на победу Макри в ее первом бою, шестнадцать к одному на ее выход из группы и сотню к одному на победу в соревновании. Следовало надеяться, что ставки на ее победу в соревнованиях могли бы быть лучше, учитывая ее совершенную неизвестность, однако здешние букмекеры ничего большего не предлагают, если неизвестный боец оказывается одаренным мечником. Такое чрезвычайно редко, но случается. Меня никто не знал, когда я триумфально победил всех противников много лет назад.
Спустя какое-то время, изучив ставки и взвесив шансы, ставлю тридцать гуранов на победу Макри в первом бою и еще тридцать на ее победу в самом соревновании. Я все еще сожалею, что у меня только шестьдесят гуранов на игру, но, по крайней мере, начало положено.
Вот теперь Элат действительно начинает оживать. Трудно где-либо отыскать свободное местечко. Приезжие поставили шатры на полях вокруг городка. Куда ни пойдешь, люди везде обсуждают шансы фаворитов или обмениваются сплетнями о том, кто хорошо обращается с мечом, кто мог получить травму или мог бы слишком много времени проводить в тавернах. Элупус все еще пользуется любовью у народа, но есть кое-какой уклон и в пользу других известных бойцов. Габрил-иксс с какого-то острова на далеком севере недавно победил в состязании и привлекает к себе много внимания. То же и с Узбистером из Маттеша. Он вышел из дела на год из-за опасной раны плеча, но теперь возвращается как популярный боец.