- Но я не хочу… Не хочу, Алексей Филиппович, - заплакала женщина. - Я не мешаюсь ведь никому, я на путь их правильный наставить пытаюсь. Куда ж мне из родного дома-то уходить? Я привыкла к нему, к райончику нашему. Здесь ведь вся молодость моя прошла.
- Софья Андреевна, но поймите и вы меня. Я как главный врач желаю вам только добра. То, что вы пытаетесь молодежь свою перевоспитать - это похвально, да вот только внучка ваша и ее муж считают, что это старческий маразм. Утверждают, что житья от вас никакого нет, замучили вы их, загоняли. А заботиться они о вас больше не в силах.
- Врут охальники! Все врут от начала и до конца!
- А вот это уже не мое дело, вы в дом престарелых поедете в любом случае. Это уже решено.
- А если откажусь?
- А в этом случае вам назначат опекуна, который будет тщательно за вами приглядывать и лишит всяческой свободы. Кроме того, не забывайте и о своих друзьях, вы их очень подведете, если не подчинитесь.
- Почему это я их подведу?
- Ну как же. Думаете, я не знаю, кто мою машину искорежил?
Софья вздрогнула, и вся как-то съежилась. Алексей Филиппович мигом смекнул, что попал в цель. Ни секунды не сомневаясь, он продолжил активное давление на женщину.
- Так вот, - сказал он. - Все это мне прекрасно известно, и свидетели у меня имеются, которые из окон поликлиники все прекрасно видели. А здесь и до уголовного дела недалеко. Неужели вы хотите, чтобы Андрей и Дмитрий Петрович сели за решетку? Там и молодым сложно, а уж старики и вовсе долго не протянут.
- Нет, - закричала Софья. - Не трогайте их, оставьте в покое, Христом Богом прошу!
- Хорошо, я ж не злодей какой-нибудь, нонимаю все. Погорячились люди, с кем не бывает? Подпишите нужные бумажки, и я об этом забуду.
- Ладно, - обреченным голосом сказала Софья. - Давайте ваши бумажки.
- Вот и хорошо. Здесь распишитесь и здесь, - ответил Алексей Филиппович, протягивая нужные документы.
- И что теперь со мной будет?
- Ничего страшного, можете идти домой и собирать вещи. Завтра в 10:00 спускайтесь к подъезду, за вами заедет машина.
- А я ведь пирожков испечь собиралась, - печальным голосом произнесла Софья, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
- Ну, дорогая, у нас ведь поликлиника, а не базар. Не забывайте об этом.
- Конечно… Простите. Это я так…
- Ну вот и хорошо. Не волнуйтесь, на новом месте вам будет хорошо, еще лучше прежнего. Это я вам обещаю. Только вы не говорите об этом своим друзьям, им пока лучше не знать. Для их же блага.
- Хорошо. Я пойду домой и вряд ли кого-нибудь увижу.
- Вот и славненько. Всего вам доброго. Завтра не опаздывайте, водитель будет ровно в десять утра.
Когда расстроенная Софья покинула его кабинет, Алексей Филиппович снял телефонную трубку и связался с Лизой.
- Привет, - обратился он к ней.
- Добрый день!
- Вот что, Лизонька. Предупреди врачей, что завтра в 12:00 у нас будет небольшое совещание. Явка обязательна. И пусть кто-нибудь объявление об этом напишет, чтоб пациенты были в курсе.
- Ясно, Алексей Филиппович. Все сделаю.
- Благодарю!
Повесив трубку, главный врач поликлиники откинулся на спинку своего кресла и зевнул. Он был уверен, что все пойдет по плану, без единого срыва и недоразумения. Подобные многоходовые комбинации он проделывал уже не раз и достаточно в них поднаторел. "Об меня обламывали зубы и более маститые волкодавы, - с улыбкой подумал он. - А здесь какие-то пенсионеры, за которыми ни денег, ни власти. Вообще никого! Кроме тупоголовых кандидатов в депутаты, которые отвалили сразу после завершения предвыборных компаний. Смешно!"
Глава 18
Алексей Филиппович приехал на работу ровно в одиннадцать утра. Торопиться было некуда - собрание начиналось только через час. Зайдя в свой кабинет, главный врач первым делом набрал мобильный номер водителя.
- Ну как там дела? Все без осложнений? - спросил он.
- Все отлично. Старушку на место доставил, и ее уже оформили. Сейчас вот вещи разгружать помогаю.
- Очень хорошо. Если вдруг возникнут проблемы - звони.
Занявшись текущей работой и просмотрев какие-то документы, Алексей Филиппович и сам не заметил, как наступило время совещания. Лишь когда первые врачи вошли в его кабинет, он оторвался от дел, убрал в стол бумаги, а ровно в 12:00 поднялся с кресла и посмотрел на собравшихся людей. Увидев, что опоздавших нет, Алексей Филиппович удовлетворенно хмыкнул и приступил к докладу.
- Итак, - заявил он. - Прежде всего, я хочу извиниться перед вами за временную смену курса и отступление от правил, которые сам же обозначил. Могу вам обещать, что в дальнейшем это не повторится. Больше никаких уступок, ни пенсионерам, ни кому бы то ни было еще. Каждый из вас получит зарплату не через неделю, как было обычно, а прямо сегодня. И премии по итогам месяца в размере ста долларов будут начислены не одному работнику, а каждому из вас. Потому что лучшими в течение этого времени были вы все. Спасибо.
Заявление Алексея Филипповича было встречено бурными овациями. Врачи были вне себя от радости. Дай им волю - они подняли бы своего руководителя на руки и пронесли по всем этажам поликлиники. Когда от аплодисментов зазвенело в ушах, Алексей Филиппович жестом остановил их и, выдержав театральную паузу, произнес: "Кстати, деньги уже поступили на ваш счет. Если успеете до открытия поликлиники, можете забрать их прямо сейчас". И толпа, словно стадо слонов, побежала в бухгалтерию, отпихивая и толкая друг друга. Каждый хотел убедиться в том, что Алексей Филиппович не обманул, и желанная зарплата и премия начислены на счета.
А пенсионеры между тем уже собрались у стен поликлиники и с нетерпением ждали момента ее открытия. Они и не догадывались, какой сюрприз приготовлен им в ее стенах, какой коварный заговор произошел там всего лишь несколько минут назад. Большинство пожилых людей волновало сейчас совсем другое. К какому врачу лучше всего занять очередь, и где предпочтет скоротать свое время местный бомонд в лице Андрея, Степана, и Дмитрия Петровича. Этих людей знали в лицо и уважали все без исключения - за несгибаемый дух, за волю и характер.
В 13:00 поликлиника открылась и приняла в свое лоно первых посетителей. Пенсионеры не спеша заходили в здание и по привычке поднимались по лестнице на третий этаж. А вот дальше начали происходить какие-то странные вещи. Не успели они прийти в себя и занять очереди, как в центр коридора вышла терапевт Лиза, которая попросила пожилых людей срочно пройти на второй этаж, в то время как всем остальным было велено оставаться на своих местах.
Такой просьбе пожилые люди были весьма удивлены, но спорить не стали. Мало ли, вдруг для их нужд теперь отдельный этаж отвести решили. Андрей, Степан и Дмитрий Петрович были далеки от столь радужных мыслей, кроме того, их не покидало волнение за Софью. Время-то уже 13:00, а ее до сих пор нет.
Когда все пенсионеры собрались на втором этаже, в коридоре появилось шесть здоровых охранников с дубинками в руках, позади которых красовался Алексей Филиппович.
- Бить будешь, начальник? - прокричал Степан.
- А чего столько головорезов-то привел? - добавил Дмитрий Петрович. - В штаны наложил?
По лицу Алексея Филипповича прокатилась злобная гримаса, но он быстро взял в себя в руки и обратился к пенсионерам спокойным, размеренным голосом.
- Итак, - начал он. - В связи с определенными обстоятельствами, которые спровоцировали некоторые из вас, я был вынужден пойти на определенные уступки. В частности, мы убрали доску позора, позволили вам вновь приходить к врачам, не имея на то соответствующих направлений. Скажу вам честно и откровенно, эта ситуация очень меня расстроила. А я не люблю, когда меня расстраивают, очень не люблю. Найти виновных мне труда не составило - это Перепелкин Андрей и Морозов Дмитрий, которые не только разгромили мою машину, но и написали несколько жалоб.
- И правильно сделали, - донеслись голоса. - Так тебе и надо, хмырь болотный!
- С вашего позволения, я продолжу, - заявил Алексей Филиппович. - Так вот, как вы понимаете, оставить все это безнаказанным я не мог. И уступки, на которые я любезно согласился, носили лишь временный характер. С этого дня все будет по-прежнему, и даже немного круче. Впрочем, вы сами во всем виноваты, точнее даже не вы, а Дмитрий и Андрей, которые вынудили меня пойти на столь жесткие меры. Я пытался решить ситуацию по-хорошему - ничего не вышло, теперь я буду действовать по-плохому.
Прежде всего, вернемся к тому, с чего начинали. Нет врачей без направлений, нет направлений без реальной болезни. Доску позора мы вернем и вывесим на нее фотографии тех, кто красовался там ранее. А если появятся новые желающие туда попасть, поверьте, с этим никаких проблем не возникнет. Кроме того, вынужден сообщить вам еще одну печальную новость. Вы ведь наверняка заметили, что сегодня среди вас нет Софьи.
- Что ты с ней сделал? - закричал Степан. - Убью, сволочь!
- Угомонитесь, с ней все в порядке. В данный момент она обживается в доме для престарелых, куда я поместил ее после согласия ближайших родственников. Юридически все оформлено грамотно, все нужные бумаги у меня имеются, так что протестовать бесполезно. А если удумаете еще какой-нибудь сюрпризец мне подкинуть, то знайте, что ответные меры не заставят себя ждать. Ваших вольностей я терпеть совершенно не намерен. А теперь рекомендую всем разойтись по домам и не создавать печальных прецедентов. Мы обслуживаем только больных людей, а для задушевных бесед подберите себе новое место.
Пенсионеры пребывали в шоке. Они не спорили, не шумели, не возмущались… Просто стояли и молчали, не в силах вымолвить ни слова. Казалось бы, все начало налаживаться, а теперь вдруг такое! В это было трудно поверить, а еще сложнее понять. О них вытерли ноги, насмеялись, с новой силой наступили ногой на больную мозоль. Лишь Дмитрий Петрович, Андрей и Степан попытались прорваться к главному врачу и задать тому трепку, но куда было им справиться с огромными бугаями, обступившими Алексея Филипповича со всех сторон. Их легко отшвырнули, а затем схватили за шиворот и, как паршивых котят, выбросили на улицу. Остальные ушли сами. Молча. Опустив головы. Потеряв последнюю надежду на справедливость. Они были раздавлены и хотели лишь одного - забыть этот день, эту поликлинику и все, что с ней связано. Как будто ничего этого и не было. Как будто это был лишь сон. Сон, который был так похож на правду, и даже чуть было не стал ею…
Андрей, Дмитрий Петрович и Степан не пытались остановить людей, как раньше. Им было нечего сказать, нечем утешить. Они знали, что все равно не сдадутся, будут сражаться и дальше и в глубине души надеялись, что люди поддержат их. Но увы. К ним подходили только для того, чтобы попрощаться. Причем прощались навсегда, как будто уезжали в другую страну и знали, что новой встречи уже никогда не будет.
- Счастливо, друзья, - сказал им Кирилл. - Надеюсь, у каждого из нас остаток жизни сложится счастливо, и таких дней, как сегодняшний, больше не будет.
- Ты тоже уходишь? - спросил Андрей.
- Да, мне больше нечего здесь делать.
- Но ты ведь был всегда с нами. Боролся, как мы.
- А сейчас не хочу, хватит позориться. Я не для того до седых волос дожил, чтоб мной как ребенком помыкали. Сегодня - так себя можно вести, а завтра - будьте любезны соблюдать правила. Надоело.
- Что ж, будь здоров. Даст Бог, еще увидимся…
- Я тоже ухожу, - сказал Илья. - Спасибо вам за все. Эта поликлиника была мне даже ближе, чем родной дом. Жаль, что все так закончилось.
- Может, останешься? - спросил Степан. - Мы еще повоюем!
- Ну уж нет. Сергей, Дуня, теперь вот Софья. Этот начальник всех нас изничтожит, я не хочу такой участи.
- Но если мы будем вместе….
- А что вместе? Мы и были вместе все это время. И где теперь Софья, где все остальные? Вон они, уходят, а иные в могилах лежат! Хватит самодеятельности и геройства. Это бесполезно, нас все равно задавят.
- Хорошо, Илья, это твой выбор. Удачи тебе!
- И вам тоже! А вообще, заканчивайте вы это дело. Не доведет оно до добра…
Скоро последние пожилые люди покинули территорию поликлиники. Только лишь тройка храбрецов по-прежнему оставалась стоять на месте. В глубине душе каждый из них был подавлен и опустошен, но делал вид, что сохраняет полное самообладание и знает, что делать. На самом деле, ничего они толком и не знали. Куда идти? Кому жаловаться? С кем говорить? Они не знали, где держат Софью, и уж тем более не представляли, как можно выручить ее из беды. Единственное, что каждый из них знал наверняка - так это то, что в данных обстоятельствах главное не сломаться. Выход непременно найдется, он есть всегда. И пусть пока его не видно, это не значит, что он не существует в принципе.
Прогнувшись, уступив, сдавшись, впоследствии будет очень сложно вновь подняться на ноги. Жестокая и мудрая жизнь научила их стойкости, а одиночество заставило надеяться только на себя. У них было то, чем не владел Алексей Филиппович при всех своих связях и деньгах - дух. Пусть он заметно потрепан и не так крепок, как раньше, но все же пока не сломлен. Жизнь продолжается, а значит, продолжается и борьба. По крайне мере, до тех пор, пока остается хотя бы маленький шанс на успех.
- Мы прорвемся, мужики, - сказал Андрей. - Пока мы вместе, пока все друг за друга.
- Верно, - ответил Степан. - Лично я не оступлюсь, мы должны найти выход.
- Я с вами, - поддержал Дмитрий Петрович. - Мы хоть и не молодые уже, а порох в пороховницах еще имеется…
Обнявшись, они так и стояли втроем еще долгое время. Молча. Чувствуя на спине руку друга, настоящего друга…
Глава 19
Вернувшись домой, Дмитрий Петрович заварил себе крепкого чая. Затем сел на стул и, положив на колени толстого кота Ваську, взглянул в окно. Вспомнилась Катька, или, Екатерина Сергеевна, как все они называли ее раньше. Поначалу ведь боялись, думали, что наведет она шороху в поликлинике. Ан нет! Только эта женщина вступилась за стариков и попыталась сделать хоть что-то. И эти прогулки по вечерам. А ведь Дмитрий Петрович воспринял ее как обузу, досадливую помеху на своем пути. А потом вот ведь как получилось. Привязался к Катьке, как мальчишка, за руку ее держал. Глупо, наверное, выглядело. "Ишь, старики на выгуле, - подумает кто-то, - седина в бороду - бес в ребро". Да и пускай думают. А им с Катькой вдвоем хорошо и спокойно было, как будто всю жизнь друг друга знали. А сейчас ее нет рядом. Уехала. Бросила… Может, как лучше хотела, да только вот лично ему, Дмитрию Петровичу, лучше совсем не стало…
- Вот так, мой Василий, - сказал он, обращаясь к коту. - Одни мы с тобой остались. Ну да ничего. Справимся. Правда, Васька?… Мурлычешь? Нравится тебе на моих коленях лежать? То-то разжирел, я смотрю. Побегал бы, с мячиком поиграл… Не хочешь? Знаю. Избаловал я тебя, дурака. Ну и пусть. Кто ж тебя побалует, как не я? Ах, ты мой хороший…
Время тянулось медленно. Не то, что раньше. Там, в поликлинике, и на часы никто не смотрел, а под вечер все расходились с большой неохотой. Да и правда, куда им, старикам, идти? Чем в пустой квартире себя занять? Допив чай, Дмитрий Петрович включил телевизор. Давно он его не смотрел - вдруг что-нибудь интересное покажут? Но куда там: по одной программе - новости про войну, по другой - сериал мексиканский, по третьей - какое-то политическое ток-шоу. Скучно. "Лучше бы про нас рассказали, про стариков, - подумал Дмитрий Петрович. - Как гноят в собственной же поликлинике и с грязью смешивают. Да разве такое покажут? Это как же называется-то по-умному…. А! Не рейтинговый продукт"…
На следующее утро он проснулся свеженьким, отдохнувшим. Перекусил на скорую руку да засобирался в дорогу. Сегодня они с друзьями договорились встретиться, правда, не в поликлинике, как обычно, а рядом с ней, в том скверике, где вместе с Катькой гуляли. Несмотря на то, что Дмитрий Петрович пришел заблаговременно, Андрей и Степан уже ждали его на месте.
- А чего это вы здесь делаете с утра пораньше? - улыбнулся пенсионер, обнимаясь с друзьями
- А что дома-то торчать? - ответил Степан. - Насидимся еще.
- Это верно.
- Ладно, что делать-то будем? - спросил Андрей. - У кого какие предложения?
- Мне кажется, что в данной ситуации мы уже и так сделали, что могли, - сказал Дмитрий Петрович. - Жаловаться больше некому, силой мы ничего не добьемся, да и сил этих у нас немного. Никто за нас не вступится.
- Слушайте! - вдруг сказал Степан. - Кажется, я нашел выход. Давайте к писакам обратимся!
- К каким еще писакам? - удивился Дмитрий Петрович.
- Тебе ль не знать? - улыбнулся Степан. - Ну, к журналистам из газет и с телевиденья. Расскажем им про Софью, про бабу Дуню, про всех нас. Вдруг они что-нибудь сделают?
- А что, давайте. У меня и справочник есть по всем изданиям периодической печати. И телевизионные каналы, по-моему, там тоже присутствуют, - сказал Андрей.
- Откуда ж у тебя столько справочников? Прямо на все случаи жизни.
- А ты как думал? Я человек бережливый и запасливый. Видите, пригодилось ведь!
Спасительная идея обрадовала стариков. В самом деле, проводят же журналисты какие-то расследования. А их история - отличная тема для какой-нибудь статьи или репортажа. Действовать решили следующим образом. Чтоб не терять даром времени, Андрей пригласил друзей к себе домой и принялся делить свой справочник на три части.
- Ах, Шарик, ах, мой хороший, - обрадовался Дмитрий Петрович, увидев выбежавшую ему навстречу собаку. - Как ты здесь? Как же я по тебе соскучился!
Пес тоже узнал вошедших гостей. Он подбежал к ним, завилял хвостом, а затем радостно залаял.
- Со мной Шарик не пропадет, - сказал Андрей. - Забочусь о нем еще лучше, чем о себе. Да и с котенком моим они хорошо поладили, такие игрища устраивают - только держись!
Первую часть справочника Андрей оставил себе, а две остальные выдал Степану и Дмитрию Петровичу. Затем пенсионеры разбрелись по своим квартирам, имея в наличии свой, строго определенный фронт работ. Встретиться договорились в сквере спустя два часа. Этого времени, по общему мнению, должно было хватить, чтобы обзвонить всех заинтересованных лиц.
Оказавшись дома, Дмитрий Петрович сразу же схватился за телефон.
- Добрый день! Газета "Московская жизнь". Слушаю вас.
- Здравствуйте. Я хочу вам интересный репортаж предложить. Дело в том, что мы, пенсионеры, устроили в стенах одной поликлиники…
- Минуточку, - перебили его на том конце провода. - Я секретарь. Сейчас соединю вас с главным редактором. С ним и поговорите.
- Спасибо.
- Алле. Слушаю вас, - раздался в трубке мужской голос.
- Здравствуйте! Я вот историю хочу вам рассказать про пенсионеров…
- А с какой целью?
- Ну как с какой? Для публикации.
- Сколько?
- Что сколько?
- Ну денег сколько?
- А… Абсолютно бесплатно. Мне ничего не нужно, главное, чтоб написали.
- Это понятно. Сколько вы денег заплатите за публикацию?
- А чего, я еще и деньги должен за это платить?
- Конечно, материл-то заказной.